Не смей говорить мне : "Прощай". 2 сезон.

Виктор терялся в догадках, мыслях, сомнениях. Он не знал, чего ждать от жесткого Чикатило. Вполне мог, сам пострадать от руки дяди, не знал толком, куда себя деть, куда деваться от личных загонов по пустякам. Душа рвалась наружу, демоны одолевали его, Виктор ощущал себя одиноким, брошенным, не к кому прижаться и любовь с Брагиным - уже не любовь, просто тупая привычка, они действительно оба притерлись к друг другу, не в силах расстаться навсегда. Возможно, Витя уже больше не любил мужчину, он не в силах полюбить кого-то, чтобы до гробовой доски вместе. Чувства с годами иссякали, озеро постепенно иссыхало, оставив там сухую пустоту, мрачное царство наполненное безысходностью. Отношения стали тупиком, который уже не преодалеешь, вряд ли удастся самостоятельно выбраться из ловушки, куда загнал себя собственными руками. На дворе стояла поздняя осень, лето прошло неспеша, еле-еле душа в теле, как говорится. И сейчас Россия погрязла в темных, невзрачных красках, дороги превратились в сплошное мессиво, особенно если выехать куда-то в регионы. Место где жил Виктор, точно так же утопало в коричнево-желтоватой листве, возле массивного крыльца образовались грязные лужи, брусчаточное покрытие вокруг дома и по всему участку загрязнело от капель не давнего дождя, делая еще более несуразным, грязным, таковы причуды русской осени. Небо постоянно пасмурное, лишь иногда сквозь тучи проскальзывали, едва заметные лучи спасительного света солнца. Большая редкость застать реально солнечные дни, осень этого года выдалась крайне дождливой, холод пришел уже к середине октября, от чего людям пришлось, доставать более теплую одежду, водители меняли летние шины на зимнюю резину, уже кое-где появлялась гололедица. А меняли потому, что российским синоптикам доверять нельзя, они что есть, что их нет, погода в нашей стране непредсказуемая штука. Сегодня в дом Виктор заглянул его дальний родственник, писатель сатирик - Михаил Николаевич Задорнов. Его приезду очень обрадовалась маленькая Николь, девочка осенью часто болела, сегодня ей стало значительно лучше, поэтому, Виктор разрешил выйти на улицу. Вместе с Михаилом они сидели в беседке, распивая теплый черный чай с привезенными гостем сладостями, паралельно наблюдали за Николь, девочка играла в листве вместе с Ритой. Взгляд Цоя полон тоски на пару с печалью, что угнетала его душу. За все проведенное время в гостях, Михаил успел отметить явную разбитость. Он не из тех людей кто привык отмалчивать, лежавшие на душе проблемы, сделав уже не первый глоток чая, Миша сильнее сжимает кружку, стараясь, лучше прогреть, замёрзшие от осеннего прохладного ветерка руки. — Я вижу, тебя что-то терзает, — невзначай говорит сатирик. — С чего ты взял, Миша? — огрызается в ответ Цой, гневно смотрит в его сторону, задерживает свой темный взгляд на нем, — если я смотрю долго в одну точку, не значит, что у меня случилась очередная проблема и я попрошу у тебя денег, их у меня предостаточно. Так что можешь, спрятать свой кошелек куда по дальше. — С детства ты язва, Витя, сплошная язва желудка. Вроде бы ты на американца не похож, а тупишь хлеще чем они! — подмечает в нем Миша, не давая возможности, как то возразить, продолжает свою речь дальше, — Вить, ну сам ты посуди, разве легко жить, считая всех вокруг врагами, предателями и прочей нелюдью? Тебе же самому хуже от этого! Почему ты не хочешь, хотя бы попытаться, подпустить к себе ближе, открыться по настоящему? От куда в тебе взялось, столько гнили, фальши, лицемерия? — Цой-Салтыков только вопросительно изогнул бровь на слова сатирика, — еще война с Николаевым ваша кровопролитная, от неё какая может быть выгода? Он родственник твой, почему тебя всегда к плохому тянет, это я и про Андрея сейчас, ума не приложу. — Ты ведь знаешь прекрасно, Игорь только жизнь мне портит, еще Сергей к нему прилип, как Медведев к Путину! А ты не задумывался, почему я стал таким? Может, есть на то веская причина, аргумент весомый, а Михаил Николаевич? У вас же извилины на отлично работают, подумайте хорошенько над моим вопросом. О давней войне Виктора с крестным отцом Задорнов знал отлично, не раз становился невольным свидетелем их стычек, наполненных едкостью, мерзотными для ушей сатирика колкостями, частенько приходилось, разнимать их и оттаскивать в разные стороны, ни дай Бог, еще поубивают, клочья в разные стороны полетят. Несомненно Михаил присутствовал на казни Цоя, его с ног до головы пожирал стыд, когда собравшиеся в морозный январский день люди, бросали в сторону Михаила взгляды, полные презрения. Михаил Николаевич слишком хорошо помнил тот момент, когда палач должен был, отрубить голову душегуба, он плотно сжал глаза, лишь бы не видеть того позора. Даже после помилования, жизнь Михаила лучше не стала, он как и другие члены семьи убийцы терпел убытки. Люди не приходили к нему на концерты или во все сдавали билеты, задавали неуместные вопросы наподобии: «Михаил Николаевич, вы принимали участие в зверствах душегуба?» или «Может быть, душегуб при вас убивал?». Мало этого, так еще и Малахов с цепи сорвался, чуть ли не каждый раз звал к себе в «Пусть говорят», под предлогом дать комментарии о сложившейся ситуации. Задорнов не винил Виктора, в жизни всяко бывает, у каждого своя ниточка судьбы и злиться на него из-за личных неудач, поражений, сатирик по просто не видел смысла. — Ох Витя, Витя, вроде бы взрослый человек, а ведешь себя хуже ребенка. Ты не думай, что я продался власти и тому подобное, но хочу, предупредить. — Угу…меня уже Салтычиха предупредила и смотри, куда я опять вляпался. Я запутался, понимаешь? Жизнь превратилась в нескончаемый лабиринт вопросов без ответов! Совсем не знаю, как жить дальше, самое страшное..мне кажется, я окончательно разучился любить, зло овладело мной. — Послушай, я хочу предупредить тебя. В любой момент, жизнь может резко оборваться, будь осторожен, Витя. Сейчас тучи над головой сгущаются, кто знает, наступит ли завтрашний день. — К чему сейчас твои предостережения? Моя жизнь всегда была на волоске или ты забыл? Мне удалось, сойти с эшафота живым, они не расстреляли меня и не отрубили голову, почему допустим завтра, наш господин президент с бухты барахты решит, вдруг на казнь меня снова отправить? Путин — ничтожный слабак, я не знаю, зачем ты пришел, однако чую, наш разговор пустая трата времени. С каких пор ты превратился в доносщика? Или ты тоже продался!? — начал закипать Виктор, он с ненавистью смотрел на собеседника, сжимая кулаки до едва ощутимой боли. Он предал тебя, разве не видишь? Посмотри, как ухмыляется! Лучше прогони его, зачем тебе лишние проблемы? И без Задорнова их много! — Витя, твоя мнительность ярая ни к чему хорошему не приведет. Я конечно думал, ты обо мне будешь лучшего мнения. Еще вспомнишь мои слова, я ни в коем случае не угрожаю, просто на всякий случай предупредил. — Пожалуйста уйди! Как же меня задолбали однотипные фразы, говорите одно и тоже, каждую чертову секунду! Я знал! Знал вы все предатели! — от накопившихся внутри эмоций, вдовец поднимается с места и смахивает все, что стояло на столе. На резкий, неожиданный грохот оборачиваются Рита с Николь, они играли не далеко от беседки и конечно услышали звук, — Пошли все к черту! Я устал от нескончаемой лжи! Вы достали! Вам самим не осточертело, бесконечно брехать мне в лицо!? Мои нервы не резиновые, я не гребанный удав, который все стерпит! Адресом ошиблись! Катитесь к черту, Михаил Николаевич и Игоря с Сережей с собой захватите! Я устал, меня все предают! Или продают, я такой же человек, я не товар, почему, почему!? — Виктор Робертович, Виктор Робертович, успокойтесь пожалуйста! — Рита попыталась, слегка коснуться его плеча, за что Цой её грубо оттолкнул, — Михаил Николаевич, вам действительно лучше уйти, он снова не в духе. Задорнов спорить не стал. Мнение о вдовце изменилось в считанные секунды, ему было достаточно лицезреть истинное лицо душегуба. Он слышал многое о нем и только сейчас испытал на себе ту тягость, проживания с Виктором под одной крышей. Пробыл всего один день, но уже успел, сделать правильные выводы. Цой-Салтыков определенно спятил, в слух сатирик такого конечно не скажет, он выше междоусобиц творившихся в семье. Перед уходом дядя Миша обратился к Рите и сказал следующую фразу: — Береги себя, девочка, ты ходишь по тонкому льду, находясь рядом с душегубом. Грядут темные времена, не дай, еще одной крови пролиться. Он безвозвратно потерянный человек.