Не смей говорить мне : "Прощай". 2 сезон.

Москва, Советский Союз, 1990 год. Из воспоминаний Виктора: Самый разгар лихих девяностых. Время беспредела, период разввла СССР, всюду заправляли олигархи, по стране развелось кучу убийц, маньяков, царствовали многочисленные ОПГ. Выйти на улицу страшно. Люди боялись, в одиночку ходить, поэтому из дома шли на работу с кем-нибудь из знакомых, по крайне мере, не так боязно, на душе в разы спокойнее становилось. Москва и Ленинград стали центрами криминала, менты особо внимания не обращали, их вызывали по другим вопросам, халатность милиции стала поводом, для появления воров в законе, серийников, которых по бывшему союзу по пальцам не счесть. В то время ужас на людей наводил один маньяк, предшественник Виктора, всем известный Андрей Чикатило. Уже больше года его делом занимались органы, все никак не могли, выйти на след преступника, и отловить безжалостного психопата. На тот момент Витя являлся простым, безызвестным девятнадцатилетним парнем, учился в МГУ, по семейному положению свободен, два месяца встречался с не богатеньким парнем Тимуром Юнусовым. Проживал юный Виктор на квартире своего дяди, того самого Чикатило, о чей деятельности он конечно, знать, толком ничего не знал. Для него Андрей Романович порядочный гражданин, примерный семьянин, чистейшей души человек, по нему не скажешь убийца или нет. Виктора в семье дяди приняли тепло, жена дяди Феодосия, в семье её называли Федося, обожала племянника супруга, говорила какой он милый, помогает всегда, даже если не просят, вежливый, приятный парнишка, бабочки не обидит. Тот период жизни самый лучший для Цоя. Его психика еще не сказала «До свидания», жил, как нормальный человек, нет бесконечных убийств, рек кровавых, и он свободен. Физически, морально. Душа летала, хотелось жить, влюбляться, пусть и безответно. Молодой Витя многим отличался от нынешнего. Он добрее, искреннее, открытый ко всему новому человек, с не испорчечнной душой. Поздним вечером Цой-Салтыков возвращался домой, погода для октября довольно теплая, с небес поливал не большой дождь, он не стал причиной, скорее прятаться под крышами домов. Брюнет шел с учебы, уставший, слегка замученный долгой дорогой, все-таки общественный транспорт место не для слабонервных. Квартира встретила Витю подозрительной тишиной, слышалось чье-ти прирывистое дыхание, заставившее его, напрячься всем телом. Салтыков не разувался, скорее он двинулся на подозрительный звук, исходящий из спальни. Увиденная картина, заставила парня, кричать от испуга. На паркетном палу сидела, испуганная девушка, над ней, словно коршун нависал Чикатило, в руках держал острый кухонный нож. Подлая ухмылка играла на лице мужчины. Виктор нервно сглотнул, не веря, в реальность происходящего кошмара. Студент хотел, рвануться в безопасное место, спрятаться по дальше, и оставить все, как есть, словно ничего ужасного не видел. По-детски забиться в шкаф. Быть убитым собственным дядей, меньше всего хотел, знал точно, провоцировать Андрея, лучше не стоит. Он помнил, мужчину могла, любая мелочь вывести из себя, будь то шелест крыльев бабочки, или же детский визг. Устойчивой психикой Андрей Романович никогда не славился, все члены семьи успели, запомнить, как вести себя, в подобных случаях. Испуг пожирал изнутри. Худое тело била дрожь, смуглый лоб покрылся испариной, заставляя, учащенно дышать. Виктор замер, будто фонарный столб, онемели все конечности, не давая, бежать в укрытие, спасать свою шкуру. — Дядя Андрей…— одними губами произносит Витя, обретя дар речи, — неужели, вы тот самый убийца? — Какой ты догадливый, Витенька. Всегда поражался твоему складу ума. Вроде под дурачка косишь, на деле вон, как получается, удивительно! — язвит племяннику Андрей, он отходит, оставляя напуганную жертву, вплотную прижимается к брюнету, — надеюсь, твоего ума хватит, ты ведь не станешь, родного дядю сдавать? Я полагаюсь на тебя, вокруг одни предатели, ты..моя последняя надежда, Витя. — Я…я..я не знаю, вы убиваете людей, как я могу, молчать о подобном? Грех же большой! Нужно, сообщить в милицию, они давно вас ищут! — Нет, нет, нет Виктор. Ты должен, хранить молчание до последего. Иначе, — он резко и неожиданно хватает племянника за запястье, — я так же изнасилую тебя, как ту девку, — убийца взглядом указывает в сторону несчастной, заставив тело Вити, покрыться табуном противных мурашек, — буду, насиловать долго, пока ты орешь о пощаде, меня ничто не остановит. Не перестану, пока ты не поймешь, иногда лучше заткнуться. — Я все понял, пожалуйста не трогай меня, Андрей.. ты ведь не сделаешь ничего, правда? Умоляю, оставь её, и меня тоже, прошу.. Над просьбами Чикатило громко, зловеще засмеялся, ему плевать, умоляют ли, его пощадить или тихонько молчат. Ни убивать, ни насиловать Виктора, он конечно не собирался, просто хотел, капельку припугнуть. Показать, кому здесь принадлежит вся власть целиком и разом. Виктору показалось всего на минуту, в глазах дяди заиграли черти, прыгая рядом с ярким пламенем костра. Неужто, пути назад совсем нет? Именно первое свидетельство очередного убийства Андрея Чикатило, стало одной из причин, заставляющей вдовца, безжвлостно убивать своих жертв. Все шло из детства и далекой юности. Он запомнил на всю жизнь, как родной дядя мучил своих жертв, мельчайшие детали насилия над ними, фактор детстких воспоминаний играл не мало важную роль в будушем, помогал следователям, разбираться в мрачной биографии Питерской Салтычихи.