Цвет Харуки алый

В пятничный вечер в этом тесном баре на отшибе, в который каким-то лихим ветром занесло Таканори, яблоку негде было упасть. Шум, гам, пьяный хохот, вперемешку с типичными музыкальными композициями, тут и там толпился веселящийся и уже поднаклюканный народ. То и дело кто-то, будто нарочно пытался задеть Тано, ткнуть локоть, усаживаясь рядом, или проходя мимо, проехаться по спине. От греха подальше он забился в самый угол барной стойки и уже минут десять раздражённо грыз орешек. Вместо того, чтобы действовать, как подобает — расслабляюще и приятно, окружающая обстановка действовала исключительно на его и без того расшатанные нервы. Всё бы ничего, он ведь просто отвык ходить вот так в бары на выходных, ко всему можно приспособиться. Но когда его нагло обламывают, кидая на произвол судьбы и одиночества — не каждый будет в восторге. Отголоски недавнего телефонного разговора всё ещё разъедали черепную коробку негодованием и какой-то глупой обидой. «Прости, что так внезапно, но сегодня я не смогу, давай в следующий раз», совершенно бессовестный голос Такашимы хотелось придушить в зародыше. «В смысле, блять, ты не приедешь?! Я ведь уже тут в баре, Кою!». Но друг скоропостижно извинился и бросил трубку. Придурок мажорный! Ведь они договорились ещё за неделю, что пойдут именно в это, мать его, особенное место. Хотя, что в этом баре такого особенного Таканори искренне не догонял, елозя сейчас на высоком неудобном табурете и допивая выдохшееся пиво. Да и пошел он к чёрту! Мацумото хмыкнул, в сердцах прикуривая сигарету не той стороной, чертыхнулся и совсем приуныл. — Кажется, вам не слишком весело в нашем заведении? — незнакомый голос на удивление четко пробрался сквозь общий шум, достигая слуха. — А? — Не желаете ли текилы? — девушка бармен приятно улыбнулась, материализуя перед растерянным носом Таканори стопку с прозрачной жидкостью и лаймом сверху. — За наш счёт, разумеется. — Спасибо, но… Девушка игриво подмигнула, многозначительно протягивая свою стопку вперёд. — Кампай! Тано ничего не оставалось, как ответить ей взаимностью. Чокнулись, опрокинули, закусывая долькой забористого цитруса. В отличие от невозмутимой барменши, Мацумото не по-мужицки поморщился, ощущая, однако, приятное тепло в пищеводе. Да и на душе вроде как внезапно посветлело. — Вам повторить? — учтиво поинтересовалась девушка, кивая на его опустевший пивной стакан. — Даа… — Тано внезапно оживился, благо эффект текилы уже дал о себе знать. — А будьте добры, какой-нибудь коктейль, да так, чтобы мозги вышибло, ага. — Не вопрос! Барменша оперативно состряпала ему неизвестное пойло тёмно-янтарного цвета, снова приятно улыбнулась и удалилась обслуживать других посетителей. — А весьма недурно, — пробормотал себе Таканори, с воскреснувшим любопытством делая глоток. Больше всего сейчас ему захотелось забыть обо всём, отвлечься и уйти в какой-то космический отрыв. Забыть о кинувшем его друге, о выматывающих съёмках, унижении после тщательно выбритых ног и накладных сисек. Но особенно хотелось отвлечься от этих странных светло-голубых чувств, недавно охотно поселившихся где-то в глубинах его сознания, но настырно повторяющиеся, как день сурка, мысленными потоками в перегруженной башке. А виной всему были двое. Чудаковатый мутный тип с упоительными прикосновениями и похабный усач со своим чёртовым магнетизмом. И будь он действительно милой барышней, какого угодно характера, даже в сторону таких ушлёпков не посмотрел бы. Объективность и констатация фактов. Да какая бы нормальная девушка захотела бы с такими вот… Тогда, что с ним не так-то, сука?! Таканори тихо рассмеялся, собственному бреду, вновь невольно завладевшим его естеством. Н-да уж, угораздило же тебя вляпаться… Глотнув ещё волшебного напитка, уже неплохо так вышибающего осточертевшую реальность, он закурил. Взгляд привлёк экран телевизора на стене, крутящий без звука какие-то передачи. Картинки показались смутно знакомыми и после затруднительных сейчас кэш-операций, Таканори узнал в них ту самую выставку, на которую они ходили с Кё. Воспоминания их первого свидания, если его можно так назвать, не заставили себя долго ждать, нахлынули, хоть и сумбурные, нечёткие, но эмоционально ярко окрашенные алкогольным маревом. А ведь они вполне насыщенно и хорошо провели тогда время. Можно было бы повторить… Таканори мечтательно подпёр щеку, чуть съезжая по сжатому кулаку. Ему представилось, как если бы Кё сейчас оказался рядом, сидел бы тут слева, отсвечивая зелёной шевелюрой и загадочно улыбаясь. Они снова могли бы поболтать ни о чём, вкусно поесть и выпить. «А потом подержаться за руки, даа...», подхватил, неизменный в такие моменты, ехидный голос в голове. «А почему бы и нет?», в тон ему отозвался Тано, опрокидывая стакан. «Держаться за руки это приятно, ясно?! И остальное всё вообще не важно». «Тогда чего мелочиться, а?», не унималось назойливое эго. «Вместо наивных ладошек, лучше подержать друг друга за крепкие члены, а потом…» Внезапная волна жара смачно окатила всё тело, Таканори резко выпрямился, чудом не грохнувшись с табурета. СТОООП!!! Но неуёмная его фантазия уже шагнула за грани дозволенного, с пикантным вкусом самого талантливого порно-режиссера экранизируя возникшую пьяную мысль, благо почва была подходящая. Ведь вчера он совершил ошибку и вышел из комнаты. Ноги принесли его в компьютерный клуб, а билюбознательность на порно-сайт. Где исключительно в профилактических целях, только краем глаза, он полночи проматывал гейскую порнуху. Ничего не было и нигде не дрогнуло. Да блять, кого он обманывает… — А будьте любезны, — заметно повысив тоновые голоса и ощутимо заплетая язык, начал Таканори, вскинув руку. — Повторите, пожалуйста, этот чудо-дриньк. — Рада, что вам понравилось, — та же самая девушка бармен уже старательно забубенивала ему очередной стакан. — Кажется, вы повеселели. — Вполне себе, — кивнул Тано, выпуская густой дым и растягиваясь в приветливой улыбке. — Похоже, ваша девушка не пришла на свидание? — профессионально меняя переполненную пепельницу, продолжила барменша. — Простите, я случайно услышала ваш разговор. — Девушка…? Да нее… — Парень? — Неее, — бурно замахал руками Таканори. — Друг мой, наверное ещё… друг. Девушка облокотилась на барную стойку, убирая густую прядь за ухо с аккуратным колечком пирсинга в хрящике, и пристально посмотрела на поднахрюкавшегося посетителя. Наверное, ее можно было считать вполне симпатичной, даже красивой, с изящными чертами лица, в ней определенно что-то было. — Значит вы свободны? — Я свободен, — снова кивнул Тано, встряхивая спутанным шухером. — С диким ветром наравне. Я свободен, — он затянулся, вспомнив про тлеющую в пальцах сигарету. — Наяву, а не во сне… — Я через полчаса заканчиваю, может тогда сходим куда-нибудь? — Легко! Очнулся любитель пятничных приключений где-то на мягком диване в томном полумраке уютной кабинки караоке. Усердно отпаиваясь водой, он даже почти пришёл в себя. Сидящая рядом девушка самозабвенно пела весьма унылую песню из какой-то американской мыльной оперы, впрочем, пела весьма умело и проникновенно. Девушка… ну да, это же та самая барменша, кажется, ее звали Линь Ву, уроженка Шанхая и мастер по поеданию баоцзы на скорость, ибо не раз побеждала в каком-то там супер-конкурсе. Это вся информация на данный момент, которая смогла всплыть в его припухших мозгах. — Ещё текилы, Та-чан? — весело настаивая, нежели спрашивая, произнесла Линь, закончив петь. И не дожидаясь особой реакции, она подскочила к стене с висящим телефоном для заказов, споткнувшись и чудом не свернув столик. Звякнули пустые стаканы, внушительной кучкой столпившиеся на поверхности. В немного отрезвевшей голове Таканори тоже что-то звякнуло. Не иначе сигнал к бегству…. — Смерти моей хочешь, — хрипло усмехнулся он, практически расползаясь на мягких сиденьях. — Давай ещё выпьем и споём! Весело же! — не унималась Линь и принялась наговаривать заказ в трубку. Китайцы они, наверное, как русские, могут пить сутками, сходить на работу, вернуться и снова продолжить пить. Нон-стоп. Отчего-то этот дурацкий стереотип пришел на ум, впрочем, мимолётно, и Таканори, вяло стерев липкую испарину со лба, задымил сигаретой. В недрах ещё мутного сознания маячило ощущение, что он что-то забыл. Но благодаря своей неадекватной спутнице снова отвлекся. Заказ принесли быстро, стопки жгучей текилы были тут же опрокинуты, затем в ход пошли незамысловатые коктейли и даже какая-то закусь, немало порадовавшая скрючившийся желудок. Линь снова с радостью завладела микрофоном, пытаясь исполнить что-то из репертуара Бритни. Пока Таканори отъезжал на плюшевых подушках, она отрывалась по полной, чередуя песни с убойными дозами алкоголя. Казалось, этот марафон будет бесконечным, и он либо позорно вырубится, либо стойко продержится до самого утра, прощаясь с половиной печени. Но зазвучала следующая мелодия, внезапно вытолкнувшая его из очередного помутнения рассудка волной узнавания. Похоже, блядское мироздание, решило устроить ему за один вечер экскурс в историю и прогулку по аллеям былой славы, а заодно выдолбить посмертную эпитафию на его мозгах. Песня, которую в пьяном угаре голосила девушка, оказалась одной из тех, что играли на том странном концерте, где они были с Каору. И почему именно она так прочно застряла в кладовых его памяти, лучше бы эти кладовые уже опустели к чёртовой матери. Композиция была заводной и весьма недурной, и спутанные мысли его уже охотно пустились в не менее спутанные воспоминания. Смешиваясь с джин-тоником и текилой, скручиваясь, фокусируясь яркими отрывками и вновь растворяясь в потоке пьяных эмоций, перетасовывая главных персонажей, вызывая несвойственные желания, которых раньше не возникало, взбесившееся сознание Таканори всё больше отключалось от реальности. И если первое рандеву с Кё закончилось весьма чинно-благородно, то финал встречи с Каору вспоминать было как-то… чёрт… неловко, что ли. Только вот на вопрос, почему он всё ещё ощущал этот долбаный дискомфорт, даже в таком невменяемом состоянии, ответа Тано не знал. Или не хотел знать. Какого дьявола, ему вдруг стало не похер, как раньше, когда все эти флюиды голубоватых тонов он легко мог перевести и не парить голову. Похоже, ещё немного и вывернет. Перед глазами начинало плясать, очередная весёлая песенка давила на уши. — Та-чан, ты чего такой кислый?! — пропела в микрофон Линь, корча глупую мину. — Извини, я в туалет, — отозвался Таканори. Опустошив стакан воды, он вывалился за дверь. Свет в коридоре казался ослепляющим, пришлось идти, опираясь на стену. Его немного пошатывало, но ноги уверенно несли по направлению указателей. Оказавшись в пустом просторном туалете Тано прижался спиной к прохладному кафелю стены, переводя дух. Надо сваливать, иначе до дома ему придётся добираться ползком. Немного переждав очередной пьяный кульбит, он подошёл к раковине, подставляя руки холодной спасительной струе воды. Умылся, охладил мокрыми ладонями затылок — заметно полегчало. И когда он успел так запутаться? Когда вообще всё пошло не так…? Взъерошенное отражение смотрело на него осуждающе. Остекленевший с ошалелым блеском взгляд, будто с насмешкой и непониманием спрашивал: какого чёрта, чувак? В чём твоя проблема, а? Ты просто набрался, а на утро даже и не вспомнишь. Но что-то внутри злорадно шептало, что он не только вспомнит, но и не успокоится, пока не сделает свой выбор. Ха, какой к чёрту выбор…? Между двумя мужиками, которых он почти не знает? Или может выбрать как относиться к проявленным в его сторону чувствам от этих двоих. Почему он вообще должен что-то выбирать?! Отражение будто высокомерно хмыкнуло, считая его жалким ничтожеством: ты несколько часов проторчал в одной комнате с грудастой симпатичной девчонкой и ни разу не посмотрел в её сторону, не захотел полапать. С тобой уже всё решено… Ты конченный пи… — Не новость, — усмехнулся себе Таканори, упираясь в края раковины. Вопрос в другом. Вопрос, который всё это время безжалостно и назойливо долбивший его мозги, внезапно отчётливо всплыл на поверхность. Чего же на самом деле ОН хочет от этих двоих…? — Аааа, тваюжмать, — Таканори с силой взлохматил волосы, резко подставляя всё лицо под равнодушную прохладу воды. Забытый мобильник в заднем кармане штанов внезапно завибрировал, вынуждая отреагировать. Неужели Такашима таки вспомнил о его существовании, решил покаяться? — Да… — наскоро вытирая ладонь рукавом толстовки и прикладывая телефон к уху, как можно внятнее промычал Тано. — Эй, ты как там? Всё в порядке? — послышался вкрадчивый, даже будто обеспокоенный голос того, кого он совсем не ожидал услышать. — Я… я, — запинаясь, прокашлялся Таканори, смазывая капли с застывшего лица. — В порядке… вроде. — Твои сообщения говорили об обратном, — мягко усмехнулся Каору. — Что-то о грани между жизнью и смертью от одиночества. — Я просто пьяный, ага. Па-Простите… — Это я уже понял. Что ж, я как раз закончил ночное интервью, могу забрать тебя, если хочешь. Ты где сейчас? Всё происходящее казалось каким-то дурным сном. Как он мог так облажаться?! Что вообще было в тех гребаных сообщениях? Всё это истерично мельтешило в его мозгах, но на душе отчего-то было так приятно тепло и неловко одновременно. — Эй, Таканори, ты меня слышишь? — требовательно продолжил Каору, пискнула сигнализация, похоже, он садился в машину. — Кажется леди слегка перебрала. Я заберу тебя, только скажи адрес. — Я… я… — внутри все сжалось от невозможности. От невыносимого желания шагнуть навстречу. Как тогда на Хоккайдо. Задубевший, измученный и внезапно согретый заботливым стаканчиком горячего кофе, если бы тогда Каору пошёл вместе с ним в автобус и обнял бы, уютно и нежно кутая в своем распахнутом пуховике. Тано ведь хотелось… — Таканори? — Я… я сам справлюсь. Извините за беспокойство. После резко оборванной связи в ушах ещё оставались отголоски хрипловатого тембра с тенью искренней заботы. Уставившись в раскрытый мобильник, Таканори всё же вяло ткнул пару кнопок, чтобы проверить злосчастную почту. На этом феерические кульбиты его искромётной судьбы не заканчивались, очевидно не только Каору стал жертвой его пьяных выходок, благо от Кё ответа не было. Да, тваюжналево! Когда все пошло не так…?