Children of the sorrowful World

Никогда ещё небольшая пробежка не давалась мне так тяжело, как сегодняшняя. Я опускаюсь на холодный пол и медленно считаю до десяти, стараясь выровнять сбившееся дыхание. Но резкая боль в груди не дает мне сделать этого. Я снова начинаю кашлять, чертыхаясь - не хватало ещё, чтобы кто-то из этих тварей услышал меня. Пот градом катится по моей спине, до побелевших костяшек пальцев я сжимаю черенок лопаты. Это не самое лучшее оружие в борьбе с ожившими мертвецами, но даже простого пистолета у меня никогда не было, и мне приходилось пользоваться подручными средствами. Да пистолет мне, в общем-то, ни к чему – слишком много внимания кашеголовых привлекают звуки выстрелов. А вообще, по правде, я и стрелять-то не умею. До сих пор удивляюсь, как с такими навыками выживания, меня еще не сожрали мертвяки. Медленно встаю на ноги, опираюсь на стену, силясь не упасть, и осматриваю полуразоренный минимаркет. Здесь ещё можно поживиться чем-нибудь, в отличие от множества магазинчиков, в которых остались лишь голые стеллажные полки. Присматриваюсь и вижу ряды банок с консервами, мутно поблескивающие в полусумраке, кучу мелочей в хозяйственном отделе, даже немного одежды. От некогда работавших морозильников омерзительно воняет, несмотря на минусовую температуру вокруг, и я силюсь сдержаться, чтобы меня не вывернуло прямо сейчас. В данный момент меня абсолютно не интересуют консервированные овощи и сухие галеты. Но мой воспаленный мозг отмечает, что если всё пройдет удачно, нужно будет сюда вернуться и набить провизией рюкзак, а в хозяйственном отделе обязательно найдётся парочка полезных вещей. И кофта, непременно найду новую кофту для Софи. На её старой уже практически не осталось живого места от дырок. Вот она удивится! Но сегодня моя цель совсем другая: меня больше всего на свете интересуют полки с лекарствами. Если там ничего не найдётся, то придётся заглянуть в подсобку и попытаться отыскать аптечку, но в моём состоянии это слишком рискованно. Неизвестно, выскочат ли на меня мертвяки-продавцы в истлевшей спецодежде, а я даже с одним не смогу расправиться из-за слабости и головокружения. Софи нужны лекарства, ей они даже нужнее, чем мне. Вторая зима в новом мире просто ужасна. Практически нет снега, а ежедневный леденящий ветер пробирает до костей, и спасенья от него практически нет. Так получилось, что за пару недель до Рождества на наше временное пристанище наткнулось стадо зомби. Даже несмотря на то, что прежние хозяева неплохо укрепили свой дом и вырыли подземный ход, ведущий прочь из жилища, нам с сестрой пришлось срочно уносить ноги. К слову, хозяев пришлось убить, когда они попытались сожрать нас с Софи. Большую часть провизии и вещей мы потеряли, вот так и вышло, что нашим домом стал просторный старенький джип, плохо спасающий от колючего холода, а запасы еды, припрятанные про запас в багажнике, моментально закончились. Как и закончились оставленные на черный день сушёные яблоки, которые мы с Софи собирали летом в заросших садах. А, как известно, где есть голод и холод, там всегда найдётся место и болезни. Первой слегла Софи. Потом всё хуже и хуже становилось мне. И только воспоминания о том, как хрупкое тельце сестрёнки сотрясается от жутких приступов кашля, её лихорадочный бред заставляют меня сейчас передвигаться в попытках найти лекарство. Если бы не моя сестра, я бы давно уже свалилась на землю и приготовилась медленно умирать, а там уж всё равно: сама я сдохну или меня сожрут твари. Я собираюсь с силами и делаю несколько шагов вглубь магазина. Эти шаги даются мне с неимоверным трудом, мне кажется, что к ногам привязаны гири. Рюкзак, который на самом деле пуст, будто заполнен несколькими десятками увесистых камней. Нужно идти прямо и стараться не столкнуть одну из полок, иначе на грохот сбегутся мертвяки со всей округи. Шаги гулким эхом разносятся по торговому залу, пульсация в голове и плывущие перед глазами мутные круги сводят меня с ума. Я снова начинаю кашлять, и кажется, что мои лёгкие вот-вот разорвутся от напряжения. Останавливаюсь в отделе с вещами и оглядываюсь: всё же тепло сейчас просто необходимо Софи. На полках нахожу пару плотных рубашек и тёмно-бордовую жилетку. Прикинув, подойдёт ли это Софи, отправляю находки в рюкзак. Замечаю на манекене, которого я сначала приняла за тварь, простую вязаную чёрную шапку и стаскиваю её, чтобы примерить на себя. Протерев рукавом куртки запыленное зеркало, я вижу своё тощее лицо, обрамлённое торчащими из-под шапки растрёпанными волосами, болезненный румянец нисколько не красит мои чумазые щёки. Жутко выгляжу, впрочем, шапку я оставлю себе. После нескольких минут бесполезного блуждания между рядами я наконец вижу цель своей авантюры: три полки с лекарствами, и пусть их уже изрядно разорили, я уверена, что мне удастся найти заветные баночки с антибиотиками или хоть что-то от температуры. Шаткой походкой приближаюсь к полкам, как вдруг слышится скрип входной двери. Я бросаюсь за стеллаж, попутно ругаясь и проклиная себя за собственную беспечность. Как я могла так долго копаться с вещами? Если б не они, я бы давно уже обшарила полки с лекарствами и свалила отсюда! Как я могла оставить Софи одну в машине, когда тут поблизости находились другие выжившие? Машину я оставила у служебного входа, и мне оставалось лишь надеяться, что тот, кто зашёл через центральный вход, не заметил припаркованный джип. Сердце колотится как бешеное, я не знаю, как мне унять подкатывающую панику. Из моего импровизированного убежища можно видеть главный вход, и я вся словно превращаюсь в зрение.