Начала ксенобиологии

Current mood: ordentlichkeit. Current music: Papers, Please - Theme.

      «Es gibt mehr Narren auf der Welt als Sie, NICHT ZU FINDEN! Wie viele vernunftlose Freaks haben sich hier versammelt, wie konnte man so viel Glück haben, wie konnte es hier und so geschehen? Haben Sie entschieden, dass wir, wenn wir noch fünf bis sechs Dienste leisten, die Arbeit aufeinander schieben sollten?! Damit der Teufel euch wegnimmt und euch in eure leeren, wie schlimmen Nägel, kopflosen Köpfe treibt! Von Rostnägeln nützt es mehr als von Ihnen. Hinter mir ist eine Herde von fremdenfeindlichen Idioten, und sie würden das nicht zulassen, weil es in ihren Köpfen eine Art Vernunft gibt!" – на одном дыхании проорал Ротманн, начальник Секретной охранной службы.       И здесь следует остановиться и перевести дух не только Ротманну, но и мне, Бруку Дунлайнге.       Известно, что Дирку Ротманну было сложно формулировать мысли, не имея под рукой такого человека, на котором он мог бы сорваться. Большую часть его высказываний, тяжеловесных с позиции немецкой обсценной лексики, записали его собственные помощники. Но делали они это не из спортивного интереса, чтобы вечерами смеяться над особо изысканными ругательствами, а потому что Секретная охранная служба накладывает определённый и, вне всякого сомнения, негативный отпечаток на личность. Мы же, в рамках целостности произведения, должны передать и дух, и форму его речи, но, из уважения к сединам и ныне здравствующего Ротманна, передадим суть его экспрессивной лексики, не прибегая к буквальному переводу каждой реплики.       И, об этом стоит упомянуть, беда не приходит одна: Дирк Ротманн не только вспыльчив, сварлив и вреден. Центр Вернике в лобной доле герра Ротманна безнадёжно испорчен со времён службы под руководством Айхарона Рейнекса. Этой занятной и грустной истории найдётся место и здесь, но не сейчас и не потом, а гораздо позже.       Отметим лишь, что герр Ротманн понимал, но не настолько хорошо, как этнический германец, немецкую речь, изъяснялся с её помощью и формулировал предложения на основе длинных ругательств, маскируя проблемные места почти литературными, и оттого исключительно нечитабельными, сравнениями.       Обыденный язык Ротманн и не знал, и не мог его выучить.       Сотрудники Секретной охранной службы, кадровые служащие аналитического отдела, испытанные лично Дирком Ротманном, не вздрогнули, не втянули шеи в головы и вовсе, на первый взгляд, не выказали никакого внимания к его словам. И подобное было бы оправдано, если бы аналитический отдел состоял из одних лишь габелунгов, не имеющих сопутствующих имперсонаторам найтонцев сложных схем поведения.       Подразделение состояло сплошь из найтонцев, и некоторые из присутствующих в комнате виртуально постарались закончить дела и как можно скорее явиться на совещание.       Ротманн заметил это, и отметил вслух:       «Zu welcher Zeit leben wir, damit wir dich auf den Boden legen, aber wo dort! Sie werden es auch nicht spüren, seelenlose Blechdose! Zu welcher Zeit leben wir: Ich warte darauf, dass Leute zur Arbeit kommen».       О чём на самом деле подумал Ротманн – никто из присутствующих не догадался и даже не пытался это сделать, что, через несколько минут, сыграло с сотрудниками ein böser Witz.       «Вот при Рейнексе такого бы не случилось», - поддержал Ротманна секретарь, однако вместо причитающейся, по его мнению, похвальбы, Ротманн заорал на него и топнул ногой так, что каблук отлетел. Начальник осёкся, лёгким взмахом руки вернул каблук на место и уже чуть потише прокричал:       «Reinex! Damit ich mehr von Reineke höre! Du hast keine Ahnung, was für ein abscheulicher Papiermacher Reinex war! Während Rainex hier war, haben wir Tag für Tag gearbeitet, ohne freie Tage! Du hättest dir den Finger abbeißen müssen, damit er dich nach Hause gehen lässt!».       "Да, герр Ротманн. Прошу вас принять прощение за совершённую формальную ошибку в интерпретации…"       «Hör auf, in diesem Ton mit mir zu reden! In der Interpretation der historischen Tatsache, sprich schneller, während du sprichst, werde ich oft den Anfang vergessen, was du gesagt hast, dem betrunkenen Bären, und es ist leichter, akrobatische Kulbit zu schaffen als dir die menschliche Rede!»       Секретарь замолчал и застыл. Герр Ротманн от случая к случаю сравнивал его не только с «dem betrunkenen Bären, und es ist leichter, akrobatische Kulbit», но также и с "eine Katze, die sich mit Wodka umhüllt und ihren Schnurrbart gebrochen hat und im Untergrund nach Mäusen sucht", "ein Frosch, der in Schlamm und Schlamm tanzt, ist so dick, dass er beim Hüpfen Schmutz um sich herum spritzt", "eine Ente mit gebrochenen Flügeln, die tief fliegt und mit dem Schnabel Wasser schöpft".       И множеством иных кеннингов, имеющих один смысл: секретарю с трудом даётся понятная Ротманну речь.       Безусловно, проблема крылась не в самой речи, и не в способностях секретаря к воспроизведению звуков, а в его существе: он не мог не сказать так, чтобы Ротманн на него не накричал. Это свойство Ротманн сам прописал в имперсонатора секретаря, о чём знал узкий, состоящий всего из трёх человек, круг лиц.       Но уж точно не сам бедный arme-секретарь.       Раздался хлопок, и на месте одного из имперсонаторов возникла цифровая дымка. Ротманн посмотрел в сторону сотрудника, и тот немедленно материализовался.       «Und dass Ihr direkter Vorgesetzter hier steht und sich vor Ihnen wie eine Mäusemutter kreuzigt, ist Ihnen leer und gleichgültig?! Wo trägt dich der Teufel, dass du erst jetzt erscheinen wolltest? Auch ohne Vorstellung! MELDEN SIE DAS FORMULAR SOFORT!»,- закричал Ротманн, на что немедленно получил ответ:       «Прошу герра Ротманна принять во внимание имперсонатора сотрудника Секретной охранной службы e.809.N. и допустить его на собрание в целях получения распоряжений в связи с последними событиями».       Герр Ротманн сел и немедленно подскочил. В течение нескольких, очень долгих для сотрудников минут, он кричал, с каждым витком отборной ругани усиливая мощь голоса. В конце концов Ротманн поперхнулся.       Окружающие его люди незаметно для Ротманна переглянулись, и тот, откашлявшись, медленно проговорил:       So... Mit euch Idioten, die ihr Spiegelbild im Spiegel sehen und ihn grüßen... Die Überreste der Gesundheit werden zerstört.       "Und was machen die Mitarbeiter der anderen Abteilungen?! Sie sind auf Bruderschaft, weiß verdammt nochmal, was sie tun! Es ist beschämend und beschämend, und Sie streben danach, dorthin zu gelangen.       Sie können sich meine Überraschung vorstellen, als sich herausstellte, dass Ochsenknecht, über den selbst die Haberaks nicht sprangen, ewige Herrlichkeit sei für sie, diese Angelegenheit dem Staat übergeben hat! Knighton! WICHTIG! Tottenholmzu.       Was ist mit dem Schillinger, dem Hund, dem Fuchs, dem Wolf, der Bärenpfote?! Was ist Schillinger?! Warum wurde SCHILLINGER dieser Sache nicht anvertraut?! Ist er nicht mehr sein Stellvertreter?! Wer ist er dann, dieser Schillinger? Was für ein dreifacher Teufel sitzt er in den Stellvertretern, wenn er es nicht anvertrauen kann, wenn er nicht einmal die Sache lesen darf, und er sitzt in seinem Büro und spielt mit Büroklammern!       Der Idiot Westain mit seinen endlosen Gabelungen sitzt in seinem Kenotaph und macht verdammt noch mal was!       Ketilrid ist es egal, als wäre es unsere Präsidentin Margaret, und jemandes Geliebte war ein kleiner Diener, an den man sich erinnert, wenn der Tee ausläuft. Diese große Kröte sitzt bei sich und murrt! Er ist zwei Mal jünger als ich, es ist nicht für hundert zwanzig, sondern für mich! Er muss mich immer noch überholen, aber nein, er sitzt und murrt, er bewegt sich nicht!       Es ist auf allen Ebenen ein totaler Ruin, damit sie unter das Fundament dieses aus Lügen gebauten Hauses fallen, das Bierschaum anstelle von Glas hat, auf dem Dach Löcher vor Dummheit, so viel wie leere Augen funkeln, und der Keller ist mit einem Haufen von vom Teufel vergessenen Dingen vollgestopft!"       Ротманн, не переводя духа, снова закричал, дёрнув шейной жилой и выкатив глаза:       «Wie viele Gabelungen gab es dort?! Wie viele, frage ich Sie, gab es dort Gabelungen?!»       Ближайший к нему сотрудник ответил:       «От десяти тысяч, неидентифицированные имперсонаторы».       «Ich meine Sie... Sie können nicht einmal eine genaue Zahl nennen... Können Sie nicht?!»       «Никак нет, установить невозможно из-за воздействия ионного излучения и каскада тяжелых частиц, разрушивших поля ноосферы Бенефециральштадта».       "Welche Partikel?! Was sagst du mir jetzt, über welche Partikel? Wir werden auf allen Ebenen überwacht, Videos ansehen, Gesprächsaufzeichnungen anhören, Augenzeugen befragen, sich am Ende in die richtige Richtung bewegen!"       Ротманн попытался ударить кулаком по столу, по шкафу, хоть по чему-нибудь – но рядом ничего не было, и он просто махнул рукой:       «Was haben Sie versucht zu tun, frage ich Sie?»       "Меры приняты такие же, как и во всех остальных ведомствах..."       "Das... NICHT! MAßNA-A-AHMEN!"       И вновь никакой реакции на слова Ротманна не последовало. Как сотрудники отдела стояли навытяжку, практически не моргая, так и сейчас: и переход на рык не поколебал выражения серьёзных лиц.       "Eine Maßnahme ist, wenn Sie von Ihrem Platz aufsteigen und Ihr Bericht besagt, dass Sie dies und das getan haben, dass das Ergebnis in einer solchen Zeit sein wird und dass dies nicht die empfohlenen Maßnahmen sind, sondern die gemäß dem Protokoll geltenden Maßnahmen!"       Ротманн замолчал и взял в руки нотицблок. Пару раз взмахнул рукой и прочёл всплывшее angabe:       «Die gesamte Abteilung wird in den Einsatzdienst verlegt. Lange haben Sie hier gesessen, die Wahrscheinlichkeiten berechnet und die Ergebnisse anderer Abteilungen gezählt, es reicht von Ihnen, dass Sie sich an den Notizblock wenden!»       Ротманн замолк. Вместо предсказуемой реакции обычных найтонцев, одним-единственным, но мускулом бы показавших волнение, сотрудники Ротманна молча встали и принялись за сборы.       Улыбку Ротманна никто из них не заметил, однако, брось хотя бы один из них взгляд в его сторону, он бы не удивился этому, во многом, потому что Ротманн ответственен за профессионализм отдела, в том числе за невозмутимость и спокойствие.       «Und jetzt hören Sie zu, welche Maßnahmen wir ergreifen werden: Unsere Abteilung muss umziehen und näher an die Grenze gehen. Es ist in der Gegend von Server Dol, dem ehemaligen Zermatt. Dort erwarten wir neue Ausrüstung und unbegrenzten Zugang zu allen nicht gelagerten Gabelungen».       И, пускай Ротманна об этом не спросили, он добавил:       «Ich werde mit Ihnen mitfahren. Es wird ein echtes Geschäft geben, das es seit Reinex noch nicht gab».