party boys never cry

После звонка Юнги, когда тот воодушевленно сообщил Тэхену, что нашел для него хорошую работу, прошла неделя. Тэхен открывает глаза и с минуту бесцельно глядит в потолок. Приподнявшись на локтях, он кидает сонный взгляд на старенькое пианино в углу комнаты и вспоминает, как мама играла ему на фортепиано, как давала уроки и посмеивалась с подразнивающего их папы. Тэхен до безумия скучает. И, наверное, не будь рядом бабушки и не уставай Тэхен каждый день до полуобморока, он бы давно сошел с ума. Ким, сонно потирая глаза, смотрит на вибрирующий телефон, на экране высвечивается время — 7:58. Как всегда проснулся до будильника. Тэхен поднимается и оглядывает бедненькую комнатушку, он поджимает губы, размышляя о Юнги, который вчера написал ему сообщение с пожеланиями удачи и сказал, что рядом, если что, и легкая улыбка трогает его вишневые губы. Ким еще раз просматривает сообщение и поднимает взгляд на теперь сохраненный контакт Юнги. Где-то в животе разливается тепло. Думать о Юнги-хёне приятно. Тэхен плетется в душ, попутно заглядывая на кухню. На плите стоит кастрюлька, а на ней маленькая записка: «Ушла на работу, удачного дня, ты справишься. Люблю, бабуля». Тэхен прячет в карман домашних шорт записку, отмечая в голове, что нужно не забыть спрятать ее в шкатулочку, где у Тэхена уже целая коллекция подобных писем. Все они повествуют примерно об одном и том же, но перечитывать их так радостно. Тэхен позволяет струям душа омыть ватное тело. Горячая вода слегка жжет кожу, но боль приятная. Тэхен задирает голову и прикрывает глаза. Жаль, что наслаждение не длится долго. Адрес, который скинул ему Юнги, находится от дома Тэхена в двадцати минутах езды, но он предпочитает пешком, поэтому лучше поторопиться. Возле Гриндевальда фигура Тэхена вырисовывается в без пяти. Он с пару минут оглядывает роскошное здание. Сюда не нужно даже заходить, чтобы понять, что это элитное заведение. Тэхен сглатывает, осматривая себя. На нем простенькая кофта с капюшоном, потрепанная фланелевая рубашка и папина джинсовка, которая, если принюхаться, все еще хранит его запах. Джинсы с прорезями на коленях вовсе не выглядят подходящими для подобного места, но другие в стирке, поэтому так. Тэхен, собравшись с духом и глубоко вдохнув, двигается к входу. Черные матовые двери приветливо распахиваются перед ним. Пройдя в главный зал на первом этаже, Тэхен, забыв на мгновенье, что он пришел сюда на работу, беззастенчиво рассматривает богатый интерьер, роскошные диваны и блестящие столы, его взгляд задерживается на барной стойке, за которой радушный бармен дружелюбно кивает ему в знак приветствия. Ничего роскошнее Тэхен в своей жизни не видел. В этом месте шикарно все. В этом месте хочется быть шикарным. Он еще раз оглядывает убогую одежонку и печально вздыхает. — Эй, — окликает его бармен. Тэхен вежливо кланяется и направляется к стойке, спрятав руки в карманы и стараясь держаться как можно увереннее. — Здравствуйте, — еще раз кланяется Тэхен, подняв вверх взгляд и, разинув рот, разглядывая отполированные до блеска бокалы. Бармен по-доброму усмехается, наблюдая за реакцией новенького. — Ты Тэён, да? Мне говорил господин, что у тебя сегодня первый рабочий день, — улыбается Бо. Тэхен замечает дракона у того на виске и невольно охает. Чжэн смеется, не переставая удивляться чудному парнишке. Он окидывает его взглядом — заметив это, Тэхен заливается краской — и по-доброму улыбается. Чжэн не смотрит осуждающее, он одаривает теплой улыбкой, внушает спокойствие, и Тэхен улыбается в ответ своей чудаковатой. Но Бо она кажется весьма милой. — Господин уже знает, я думаю, что ты тут, так что присядь пока, подожди его. Тэхен, пропустив мимо жест Бо, указывающий на диван в углу, присаживается на барный стул и скользит взглядом по бутылкам элитного алкоголя, расположенным на стеклянных полках сзади бармена. Зеленый свет красиво подсвечивает их, и Тэхену кажется, что они буквально искрятся в атмосфере Гриндевальда. — Расскажите мне про это место, пожалуйста, — негромко просит Ким. Музыка в это время играет тихо, поэтому Чжэн прекрасно слышит его низкий голос, и пожимает плечами, задумавшись. — Здесь классно, я думаю, тебе понравится. Я переехал в Сеул из Китая пару лет назад и сразу устроился сюда. Ни разу не пожалел, — довольно кивает бармен. Зеленый свет выигрышно подчеркивает его белые волосы, делая их мятными. Чжэн кивком откидывает челку и улыбается все еще немного растерянному Тэхену, — Хосок-щи — прекрасный руководитель, он всегда поддерживает и заботится о своих сотрудниках. За время моей работы у нас поменялось всего пара человек. — А я на чье место пришел? — вдруг прерывает Тэхен. — Ни на чье, — совершенно спокойно отвечает Чжэн Бо, — Юнги-ним попросил за тебя. Ну, это насколько мне известно, — пожимает плечами бармен, пересчитывая бутылки и делая пометки в блокноте. — Юнги-хён попросил, чтобы меня взяли сюда? — простодушно переспрашивает Ким, — я думал у вас была вакансия, — в его голосе слышится то ли грусть, то ли задумчивость. Бо чертит в блокноте и, не отвлекаясь от дела, пожимает плечами, побоявшись, что сболтнул лишнего. — А это, насколько я понимаю, наш новый официант, — высокий мужчина с идеальным пробором на светло-каштановой шевелюре, медленно шествует с лифта до бара. На его лице — мягкая улыбка, что вселяет в Тэхена уверенность, ему нравится этот человек с первого взгляда. Когда Хосок подходит ближе, Тэхен с интересом рассматривает зеленый изумруд, мерцающий в ухе мужчины, и невольно скользит взглядом по изысканной одежде. — Доброе утро, Тэхен, — улыбается Хосок и протягивает руку для рукопожатия. От него очень приятно пахнет, и Тэхен, учуяв аромат, ненамеренно втягивает носом воздух, прикрыв глаза, чем вызывает искреннюю улыбку хозяина, — если будешь хорошо работать, подарю тебе с первой зарплатой такой же парфюм, — дружески смеется Хосок. — Тэхен? — бубнит под нос Чжэн Бо, отвернувшись от беседующих мужчин к полкам с алкоголем, — я был уверен, что Тэён, — почесывает затылок, поджав губы. — Извините, господин, — у Тэхена пунцовеют уши и ему становится ужасно стыдно за свое поведение, — я просто раньше никогда не бывал в таких заведениях. Губы Хосока трогает легкая улыбка. В его взгляде — задумчивость, кажется, что он вспоминает что-то приятное и дорогое сердцу. — Ты привыкнешь, — говорит Хосок, — пойдем, я все тебе покажу. Хосок ведет того к немногочисленным столикам и негромко начинает вещать: — На первом этаже танцпол и места для отдыха, — он обводит рукой диванчики с примыкающими к ним столиками, — здесь, в основном, тусуется молодежь, — Хосок лучезарно улыбается, — вон там — сцена, я часто приглашаю исполнителей, а иногда у нас бывают тематические вечера и разноплановые шоу, — Хосок рассказывает так, будто давным-давно продумал каждую деталь этого места и теперь безумно горд тем, что удалось воплотить все так, как ему хотелось, — там — танцпол, за ним бар. Баром заведует Чжэн Бо, он хороший парень, вы подружитесь, — Хосок неожиданно хлопает Тэхена по плечу, и тот чувствует исходящее от Чона тепло. Хосок жестом приглашает пройти к лифту и, когда они оказываются на втором этаже, продолжает свой рассказ: — Здесь зона для отдыха. Персонал между собой называет это место элит-зоной, — Хосок усмехается, — потому что чаще всего здесь отдыхают важные персоны. Такие не танцуют обычно, заказывают только самые дорогостоящие напитки и настроены на самый высокий уровень сервиса. Так что с ними будь аккуратнее, эти чудики любят донимать официантов, - Чон негромко смеется, и Тэхен смеется вместе с ним. Он уже и забыл, что находится на работе, он внимательно слушает, во все вникает, рассматривает каждый сантиметр роскошного заведения и ему вдруг кажется, что он пришел сюда чисто на экскурсию. На втором этаже нет танцпола, здесь только столы, кресла, диваны — все для расслабленного, респектабельного отдыха. — Вот это и будет твоя территория. Ребята научат всему, что нужно знать. Также нужно будет выучить меню и имена некоторых гостей, — даже говоря со всей серьезностью, в голосе Хосока ощущается добросердечность и понимание, — у нас редко появляются новые люди в штате, но, думаю, ты со всеми поладишь, — Хосок ободряюще подмигивает и, когда они поднимаются на третий этаж, проводит Кима в свой кабинет. — Заполни вот эту анкету, — Хосок жестом предлагает присесть и кладет перед Тэхеном бумаги и ручку, — это стандартная процедура. Сюда нужно внести личные данные, места предыдущих работ, данные о родителях. Хосок продолжает перечислять, но Тэхен его больше не слышит. Его взгляд застывает на графе «родители», и тугой ком подбирается к горлу. С момента их смерти прошли годы, но Тэхен так и не смог привыкнуть, что их нет. — В общем, — завершает свою пламенную речь Хосок, которую Тэхен так и не услышал толком, — думаю, проблем возникнуть не должно. Ну, а если вдруг что, то говори, я помогу со всем разобраться. Тэхен утвердительно кивает и утыкается в бумаги. У Хосока в кармане вибрирует мобильный и он, извинившись, выходит из кабинета. — Ты не переживай, — говорит получасом позднее Чжэн Бо, протягивая Тэхену форму — снежно-белую рубашку и зеленый фартук с ползущей змеей, — со всем разберешься. Улыбка Бо ободряющая, но чем больше Тэхен углубляется в систему клуба, тем больше ему кажется, что учить все это придется годами, ведь только заглянув в меню и увидев стопятьсот видов алкоголя, он обреченно вздохнул и уверил себя, что совершенно точно не справится. Джи Ху подходит к общающимся парням спустя пару минут. У него в руках меню и пара каких-то бумажек, содержимое коих Тэхен боится даже представлять. Но виду, естественно, не подает. — Тэён, привет, я Джи Ху, — парень протягивает руку и уверенно жмет. Тэхен, немного растерявшись от напора официанта, нервно трясет его руку, пока тот с улыбкой не отдергивает ее. — Парень, тебе реально пора начинать исправлять людей, считающих, что ты Тэён, а то и не заметишь, а тебе имя новое дадут, — усмехается Чжэн Бо. Джи Ху стоит, непонимающе сдвинув брови, а Тэхен лишь краской заливается. — Я Тэхен, — несмело поясняет он, — не Тэён. Джи Ху рассыпается в извинениях, но Тэхен совсем не обиделся. Он в принципе никогда особо ни на кого не обижается, в его сердце и без того достаточно печали, чтобы заполнять его еще и обидой. Тэхен коротко оглядывает Джи Ху, поправляя спавшую на глаза челку. У того пшеничные волосы и невероятно-глубокие, синие глаза. В губе колечко, руки забиты татуировками. Выглядит он крутоуверено. — Ладно, давай поднимемся на второй этаж, и я расскажу немного про специфику работы, — кивает в сторону лифта парень, — запоминать придется много, но ты же справишься, да? Тэхена прошибает пот. Не справлюсь, конечно, хочется ответить ему, ведь он-то по сути даже в атмосферу этого места не вписывается, а как будет со всеми этими богачами разговаривать так вообще ума не приложит. — В общем, тут у нас складское помещение.. — начинает Джи Ху.

***

Чонгук выходит из такси со всей присущей ему эффектностью. Под внезапно-начавшимся дождем он выглядит чрезвычайно эстетично. Чон смотрит на экран телефона, тот показывает без пятнадцати десять. Вечер только начинается. Затянутый туманом и укрытый дождем, Гриндевальд создает впечатление мистического замка. Чонгук не слышит веселые возгласы с четвертого этажа, а охранник стоит, вперившись в него взглядом. Видно, людей сегодня немного. — Вечер добрый, — вежливо здоровается Чонгук. — Здравствуйте, господин, — охранник моментально пропускает мужчину внутрь. Судя по его одежде и манере подачи себя, он точно на второй этаж, думает работник. — Что за красавчик, позвольте познакомиться, — лепечет Чонгук с лукавой ухмылкой, скользя взглядом по облачению Тэхена. Форма сидит на нем идеально. Он будто был создан для бело-зеленых оттенков. Такой гипнотический, он поднимает робкий взгляд, и у Чонгука сразу рушится картинка в голове. Нет, не ошибся, все еще его неуверенный в себе, застенчивый лучший друг. — Вау, — только и может выговорить Тэхен. Он, разинув рот, осматривает друга изумленным взглядом. На Чонгуке леопардовая рубашка, практически вся, за исключением воротника, скрытая под структурным черным пиджаком. На его талии — тонкий кожаный ремешок, идеально ее подчеркивающий, а стройные ноги скрыты свободными брюками. Взгляд Тэхена мечется с одной части образа к другой, ведь он никогда не видел друга таким. Чонгук будто создан из роскоши и изящества. На его шее — кожаный ремешок с металлической цепочкой, а на груди красуется позолоченная брошь, и, о Боги, насколько же это уместно (даже учитывая то, что Тэхен уверен в том, что броши — для девчонок и все такое). — Не советую пускать слюни на эту рубашку, — Чонгук, усмехнувшись, поправляет тэхенов воротник и смотрит ему в глаза. Даже в его взгляде, отмечает Тэхен, что-то изменилось, из родного и уютного он стал дерзким и игривым. — Это ты ко мне так приоделся? — пытается пошутить Тэхен, уводя Чонгука в угол, чтобы было лучше слышно. — К кому же еще, — тот ерошит каштановые волосы, но Тэхен, моментально откинув его руку, недовольно шипит, что тут дресс-код, и приглаживает прическу. Чонгук на это лишь смеется. — Ты выглядишь ослепительно, — признает Тэхен, а Чонгук картинно поправляет и без того прекрасно уложенные пряди, подмигивая другу в жесте «а то». Ким ухмыляется. — На самом деле ты тоже, тебе безумно идет эта форма, — Тэхен смущенно улыбается, — как ты тут вообще, освоился немного? И кстати, ты почему мне раньше ничего не рассказал? Юнги-хён, зараза такая, только пару часов назад изволил мне сказать, что теперь ты работаешь в этой дыре, — губы Чонгука трогает легкая усмешка, а Тэхен вдруг думает, что чтобы ему преобразиться так, понадобился бы целый день. — Кхм. Чонгук поворачивается на голос и расплывается в довольной улыбке. — Кто же еще может обсирать мой клуб, как не братец Мин Юнги, — Хосок тянет к младшему Чону руки и крепко обнимает. — Хосок-хён, какая неожиданная встреча, — они оба смеются, и во всей этой атмосфере благосостояния и дорогущего парфюма, Тэхен вдруг чувствует себя лишним. — Я пришел посмотреть, как тут Тэхен, — говорит Чонгук, проведя рукой по спине рядом стоящего Кима. — Это и твой друг тоже? — Изначально, это был только мой друг, — смеется Чонгук, выделяя слово «мой». Губы Хосока трогает многозначительная улыбка. — Я, наверное, пойду работать, — слышится робкий тэхенов голос. Оба Чона утвердительно кивают, и Тэхен убегает на рабочее место. Хосок ведет Чонгука к своему столику и просит подошедшего Джи Ху принести мартини. Хосок поднимает свой бокал и торжественно проговаривает: — За прекрасный вечер и редких, но приятных гостей. Чонгук ухмыляется и касается бокала старшего своим. Он время от времени наблюдает за порхающим Тэхеном и искренне радуется, когда видит, как тот улыбается и старательно обслуживает гостей. — Как твой фриланс? — спрашивает Хосок, отпивая мартини, — все еще считаешь это работой? Оба хихикают. — Вчера продал свою иллюстрацию за триста баксов какому-то повернутому мажору из Сан-Франциско, — важно отвечает Чонгук. — Впечатляюще, — прыскает Хосок и снова чокается с младшим бокалами. Чонгук равнодушно скользит по толпе взглядом, пока не застывает на изящной фигуре у бара. Обладатель платиновых волос и стройного тела приковывает его взгляд сразу же. Когда он немного поворачивается, отрываясь от разговора с компанией, Чонгук замечает его красивую белозубую улыбку. От парня веет уверенностью и легкой надменностью, он стоит с идеальной осанкой, сжимая в руке ножку бокала, и, чокнувшись со всей своей компанией, направляется в сторону сидящих парней. — Это кто? — кивает на парня Чонгук, обращаясь к Хосоку. Тот разражается смехом, глядя на плывущую элегантную фигуру. — Не стоит, Гуки, — ответствует старший Чон. Тем временем мужчина приближается к их столику и, расстегнув пиджак, расслабленно плюхается в кресло рядом. — Пак, собственной персоной, Чимин, — сияет Хосок, протягивая руку для рукопожатия. Чонгук наблюдает за подошедшим с интересом. На нем роскошный черный костюм с такими же черными стразами, усыпавшими плечи. В его ушах блестят длинные серьги со знаком Chanel, а пальцы украшает множество превосходно подобранных колец. — У нас новенькие, — лукаво ухмыляется Чимин, кидая взгляд металлически-серых глаз на Чонгука. Тот выпрямляет спину и одаривает незнакомца самым безразличным взглядом. — Пак Чимин, счастлив познакомиться, — мягко произносит Пак и протягивает руку для рукопожатия. Чонгук всеми силами пытается не выказать восторженного взгляда и дрожи, пробежавшей по телу от теплого касания. — Чон Чонгук, — ответствует он, все еще обеими руками мысленно придерживая маску невозмутимости. — Бокал Chateau Brion и два мартини, — коротко кидает старший Чон подошедшему Джи Ху. У Чонгука все мысли разом вылетают из головы. Он восхищен. Чон залпом опрокидывает оставшееся в бокале мартини и облизывает губы, опустив голову. Чимин, кинув короткий взгляд на нового знакомого в самый нужный момент, коварно усмехается, закусив губу. Чонгук во время плавно льющегося разговора узнает, что у папы Чимина судостроительный бизнес в Пусане, а Пак переехал в Сеул на время, чтобы набраться ответственности (в этом месте Чимин забавно скопировал своего папу, процитировав его слова) и найти то, чем ему захочется заниматься. Они обсуждают Пусан, сотрудничество с Японией, транспортировки деталей для кораблей — Чонгук не вникает особо. Он украдкой любуется Чимином, размышляя о том, что никогда не видел никого красивее. Чимин лучисто улыбается, пьет уже четвертый бокал вина и неожиданно для всех предлагает спуститься на танцпол. Хосок, посмеиваясь с захмелевшего друга, отнекивается, а Чонгук молчит. Он бы с этим восхитительным мужчиной пошел бы на любой танцпол Сеула. — Вот вы занудные, — смеется Пак, осушая до дна бокал с вином, — ладно, я сам пойду. — Да ты еле стоишь, — встревает Чонгук. Слова его, конечно, слегка преувеличены, но кому до этого есть дело, — я пойду с тобой. Хосок пропускает поднимающегося с дивана Чонгука и, заметив лукавую ухмылочку друга, кидает прищуренный взгляд на Чимина. — Попридержи ручонки, это брат Юнги, - цедит он на ухо Чимину, пока Чонгук отряхивает пиджак и поправляет ремень на талии. — И в мыслях не было, — заверяет Чимин. Оба понимают, что конечно же было. Но Хосок спокойно роняет себя на диван, а Чимин, похлопав друга по плечу, поправляет на ходу платиновые пряди и направляется за Чонгуком к лифту.

***

Чимин танцует напротив и, черт, совершенно не касается Чонгука. Чон пару раз попытался коснуться того плечом, но Чимин сразу же, словно невзначай, отпрянул. Блять. Чонгуку не нравится расстояние между ними, но он продолжает спокойно двигаться в такт музыке с максимально безразличным и надменным взглядом. Чимин же никаких масок, как кажется Чонгуку, не надевает. Ему незачем. Портить такое лицо фальшью — непростительное преступление. Чонгуку кажется, что в силу своего богатства, он от природы такой — горделивый и высокомерный, но, черт, как же ему это идет. Чонгук бесстыдно гуляет взглядом по открытой за счет трех расстегнутых пуговиц шее — Чимин, к счастью, не видит, его взгляд устремлен под ноги, а тело качается в такт музыке, и выглядит он до дрожи в пальцах гармонично. — Я устал танцевать, — наконец, касание. Чимин слегка дотрагивается до плеча Чонгука, наклонившись к его уху. Чонгук вдыхает терпкий аромат мускатного ореха и на мгновение прикрывает глаза. — Пойдем к бару, выпьем чего-нибудь? — предлагает Чонгук, и, Чимин, одарив его фирменной улыбкой, утвердительно кивает. Они пьют и общаются о деятельности Чонгука. Тот рассказывает о своих иллюстрациях, о контрактах с международными заказчиками. На самом деле, ему жутко хочется хоть на четверть впечатлить Чимина так же, как он его, поэтому Чонгук занимает расслабленную сексуальную позу и размеренно потягивает трубочкой ядовито-зеленый коктейль. Оторваться от беседы Чонгука заставляет лишь громкий крик со второго этажа. Даже в оглушительной музыке он слышит ругательства и разгневанные вопли. Чон морщит лоб, ставит коктейль на стойку и мчится к лифту. Тревога вмиг расплескивается по телу. Чонгук больше не чувствует приятного действия алкоголя, он будто за мгновенье выветрился, и лишь головокружение и слабость в мышцах напоминают о том, что тот осушил в сумме уже четыре мартини, придавив это парочкой других коктейлей на основе джина. — Какого хрена, криворукий ты придурок, кто тебя нанял вообще, — визжит мужчина. Рядом с ним стоит возмущенная девушка с разлитым вином на белом коротком платье. Тэхен, потупив взгляд, пытается выдавить оправдания, но получается лишь тонущее в громкой музыке бормотание. — Что случилось? — Чонгук подходит и становится впереди Тэхена, загораживая того спиной. Ким мнется и бормочет себе под нос извинения. — Этот долбень разлил на мою женщину вино, — отвечает тот, — безмозглый кретин, — он пытается высмотреть Тэхена за спиной Чонгука, — ты хоть знаешь, сколько стоит это платье. — Оно было куплено в Италии, — пищит рядом девушка, пытаясь оттереть пятно влажными салфетками. Чонгук вытаскивает из кармана купюры и кидает на стол. — На химчистку, — грубо бросает он, — пойдем, Тэ, — он поворачивается к напуганному Тэхену и кладет руку ему на спину. — Ты ахуел, что ли? По мне видно, что я нуждаюсь в деньгах на херову химчистку? — он рывком оттаскивает Чонгука и толкает того на стеклянный стол. Напитки летят на пол, когда Чонгук ударяется об него боком. — Пожалуйста, не надо, простите, простите, пожалуйста, — Тэхен рассыпается в извинениях, оттаскивая мужчину от друга, но тот бьет его в скулу с разворота и поднимает опешившего Чонгука за ворот пиджака. Виновница «торжества» пищит рядом, но не вмешивается. Подошедший Чимин, видя эту картину, бегом приближается к мужчинам, оттягивает бунтаря и, кинув короткий взгляд на Тэхена, подлетает к Чонгуку. Прибежавшая охрана выводит мужчину из заведения, а Тэхен, уже неспособный сдерживать слезы, убегает в кладовку, тащит свою джинсовку и бежит к выходу, даже не удосужившись снять рабочую форму. — Ты в порядке? — Чимин, кажется, осматривает каждый участок на теле Чонгука, сидя перед тем на корточках. А Чон с боготворящим взглядом наблюдает за тем, как Чимин заботливо разглядывает его на наличие ушибов. — Я в порядке, — заверяет Чонгук и оглядывается по сторонам, — а где Тэхен? — Это кто? Официант? Чонгук кивает. — Убежал куда-то, я не видел, — Пак пожимает плечами, растерявшись на секунду от взбудораженного вида Чонгука. — Блять, — шипит Чонгук, в панике ища телефон. Он набирает номер, прикладывает телефон к уху — из трубки слышатся лишь невыносимые гудки. Чонгук набирает снова и снова, — сука, возьми ты, блять, чертову трубку. Чимин сидит возле Чона молча, не решаясь вмешаться. Он оглядывает следы почти начавшейся драки и чувствует, как сердце бешено колотится в груди. — Что здесь произошло? — непонимающе хмурится Хосок, подходя на место «преступления». — Где Тэхен? Он с тобой? — накидывается Чонгук. — Нет, Джи Ху сказал, что у него с кем-то возник конфликт, пока я был в кабинете. — Блять, он не берет трубку, — обреченно давит Чонгук. — Сейчас я узнаю у охраны, выходил ли он из Гриндевальда, — Хосок отходит от дивана, на котором сидит Чонгук, бесстрастно клацая в телефоне. Чимин снова поворачивается к Чонгуку и слегка касается его колена. — Он найдется, не переживай. Может, он домой поехал или к друзьям, например. — Да блять, не поехал бы он ни к каким друзьям, — рявкает Чонгук. Чимин, поджав губы, отходит от него к Хосоку. А Чонгук набирает контакт, коротко подписанный «хён». Юнги подымает трубку спустя пару попыток до него дозвониться. Чонгук нетерпеливо стучит пальцами по столу. — Ты, блять, какого хрена трубку не берешь? - шипит Чонгук, только услышав «привет». — Ты чего орешь? Я на встрече, это по работе. Что у тебя случилось? Опять пароль от вай-фай забыл? — усмехается тот. — Смешно — пиздец, — рычит Чонгук, — Тэхен пропал. Юнги с пару секунд молчит, обдумывая сказанное. А потом, посерьезнев, спрашивает: — Это в каком смысле пропал? У него же первый рабочий день сегодня. — Да знаю я, он поругался с гостем и убежал куда-то, — уже чуть ли не стонет Чонгук. — Фу, блин, я уже испугался. Он наверняка дома, решил остыть немного.  — Охранник видел его, он выбежал из клуба и убежал в направлении метро, — вмешивается Хосок, присаживаясь рядом. Чонгук, кинув на него короткий взгляд и кивнув, продолжает: — Я похож на истеричку, паникующую без повода? — недовольно спрашивает Чонгук. Юнги про себя отвечает "в данный момент — даже очень", — ты не знаешь Тэхена, он гиперранимый, ты бы видел его глаза, когда этот чувак его ударил. — Тэхена ударили? — голос Юнги срывается на крик. — Да, этот чувак толкнул меня, а Тэхен вступился, поэтому тот его ударил и.. Чонгук не договаривает. Юнги перебивает на полу-фразе. — Тебе тоже перепало? Ты в порядке? Не дай Бог этот урод что-то с тобой сделал. Я сейчас буду. — Да успокойся ты, папочка, со мной все нормально, нужно найти Тэхена, на улице ливень, — Чонгук закатывает глаза на хёнов порыв заботы, но в душе ему приятно и тепло от такой реакции. Если бы еще и Тэхен нашелся, Чонгук был бы просто на седьмом небе. — Он не может быть дома? — переспрашивает Юнги, — простите, я наберу завтра, мы обязательно закончим, сейчас я должен бежать, — слышится из трубки. — Нет, он бы не вернулся домой в таком состоянии, я не представляю, где он может быть, — обреченно стонет Чонгук. Он слышит, как срабатывает сигнализация на Ауди и как Юнги заводит машину. — Думай, Гуки, куда он ходит, если ему плохо? Чонгук напрягает все мозговые ресурсы, но не может вспомнить ни единого места, кроме собственного дома, где бы Чонгук мог жаловаться на жизнь. — Возможно, он поехал к нам и ждет меня, — неуверенно предполагает Чонгук, — я поеду сейчас туда. — Где еще? Может, мне все-таки съездить к нему? — Нет, — обрывает Чонгук. Его вдруг внезапно осенило, — я знаю одно место, — Чон пытается обдумать рациональность своего предположения, — он говорил когда-то, что когда ему тоскливо, он ходит к родителям. — Ты издеваешься? — сипит Мин, — кладбище в двадцати километрах от вас. — Крематорий, не кладбище, — ледяным тоном ответствует Чонгук. — Я понял, — следует незамедлительный ответ, — я буду там через двадцать минут. Чонгук отключается. Он роняет голову на сложенные на столе руки и обреченно вздыхает. — Ну куда же ты убежал, глупый? — следует риторический вопрос. — Я отвезу тебя домой, — звучит встревоженный голос Чимина. Чонгук уже и забыл, что его окружают люди, что музыка все еще грохочет, что рядом все также стоят Хосок и Чимин. Забыл, что мир не остановился и время все еще нещадно бежит. — Что? — отвлекается Чонгук. Он, будто после сна, не соображает. — Ты весь дрожишь, Чонгук, — серьезно отвечает Чимин. В его глазах уже не плещется та расслабленность, которая была еще пол часа назад, он совершенно не выглядит выпившим. — Я? — бормочет Чонгук. Он совершенно забыл о том, что ему тоже не слабо прилетело. Только сейчас он осознает, что у него болит плечо, а на лбу точно останется шишка. — Не нужно, я поеду на такси. — Ты его ловить дольше будешь, а Тэхен там ждет, может быть, — упрямствует Чимин. Чонгук кивает, и они, попрощавшись с Хосоком, плетутся к выходу. — Если он появится, я наберу, — кидает вслед уходящим парням Хосок. Чонгук благодарно кивает. Чонгук окидывает взглядом желтую Порше, припаркованную возле клуба и, когда Чимин открывает перед ним дверь, быстро залезает внутрь, прикрываясь руками от дождя. В салоне пахнет персиками, Чонгуку нравится запах. Чимин садится на водительское сидение и вставляет ключ в зажигание. Порше несется, словно тигр. Уже полночь, сумерки сгустились над городом, но из-за сильного ливня не видно ни звезд, ни луны. Лишь яркая, как огненный агат, тигрица, мчится по пустым дорогам. — Это твоя тачка? — спрашивает Чонгук, нарушая тишину. — У друга одолжил, — коротко ответствует Чимин. Весь путь до дома Чонгука оба молчат, за исключением редких указаний младшего, куда сворачивать. Чон старается скрыть дрожь в пальцах и унять колющее чувство тревоги в груди. Чимин паркуется возле его дома и выходит первым, чтобы открыть перед Чонгуком двери. Тот благодарно кивает и быстрыми шагами направляется сразу к подъезду, не удосужившись спросить, зайдет ли Чимин к нему или хотя бы попрощаться. Но Чимин идет следом. Они в такой же абсолютной тишине поднимаются лифтом на тридцатый этаж, где расположена квартира братьев, и выходят в холл. Тэхена нет. Чонгук смотрит на ступеньках, в холле, его нет. Нигде. Он набирает тэхенов номер, но с трубки слышатся лишь протяжные гудки. Чонгук не спрашивает, желает ли Чимин зайти. Он безмолвно проворачивает ключ в замке и проходит внутрь, не закрывая дверей и как бы подразумевая, что Чимин тоже может войти. Пак захлопывает за собой двери, быстро скидывает лоферы и проходит за Чонгуком на кухню. Тот уже делает себе кофе. — Хочешь? — кивает Чонгук на кофе-машину. Чимин не хочет, но почему-то утвердительно кивает. — Только пить будешь из кружки Юнги, — безэмоционально информирует Чон. Чимин кивает. — Так ты его брат? — Ага, — следует кивок, — двоюродный. — Ясно, — еле слышно произносит Чимин. Темы для разговора кончились. Они молча пьют кофе, Чонгук каждые пятнадцать секунд тянется к телефону, проверить не звонил ли кто и нет ли новых сообщений. Но их нет. И зеленый значок трубки пропущенных вызовов не показывает — значит никто не звонил. Чонгук тяжело вздыхает и отпивает из кружки. — Ты и Тэхен, — неуверенно начинает Чимин, — вы типа вместе? — Что? — возмущенно хмурится Чон, — нет, конечно, нет, мы друзья. Чимин понимающе кивает. Сейчас он совсем не выглядит надменным или заносчивым, все себялюбие спало с него еще в ту секунду, когда он бесстрашно подлетел к мужчине, чтобы защитить Чонгука. Чон не совсем понимает, какой Чимин настоящий. Возможно, потому что и сам Чимин не знает правильного ответа. Какой он? Настоящий? Что-то подсказывает Чонгуку, что в Чимине много граней. И все-таки в его коллекции намного больше масок, чем думал Чонгук изначально. Загадочный Пак Чимин. Чонгук пристально всматривается в ледяные серые глаза напротив и мысленно просит «откройся мне». — Спасибо, — говорит он вслух. Чимин вопросительно хмурит брови, — что заступился за меня, — поясняет Чонгук. Его щеки вдруг вспыхивают румянцем и он отходит к раковине помыть чашку, которая все еще наполовину заполнена кофе. — Тебе сообщение пришло, — кивает Чимин на лежащий на столе телефон. Чонгук выключает воду и мокрыми руками хватает телефон. Хён Я нашел его. Все в порядке. Ты дома? Чонгук облегченно выдыхает. С Тэхеном все хорошо. Слава Богу. Он быстро печатает ответ и блокирует телефон. — Юнги нашел Тэхена, он с ним. — Это хорошо, — как-то неожиданно тепло и печально одновременно улыбается Чимин, — тогда я, наверное, лучше пойду. Тебе стоит отдохнуть. Руки до сих пор дрожат. Чонгук мнется с пару секунд. Ему не хочется, чтобы Чимин уходил. Ему хочется снять всю эту дорогую мишуру с фарфорового тела, стереть этот страх, который сковывает Чимина и не дает показать себя настоящего, окутать домашним уютом и рисовать его до самого утра. Пастелью, акварелью, акрилом.. И не важно, что Чонгук уже сто лет кисти в руки не брал. Ему хочется запечатлеть Чимина на бумаге. Вот такого, обнаженного, уязвимого и все еще безгранично красивого. — Да, пойдем, я провожу, — звучит безразличный голос. Чонгуку холодно. От самого себя паршиво и холодно. И почему люди такие глупые, проносится в его голове. Вот же он, человек, с которым хочется побыть рядом еще хоть немного, вот он стоит и несмело смотрит на губы, вот он, напротив, возьми и обними, попроси не уходить. Но нет, так нельзя ведь, только познакомились же. И вдруг он совсем не тот, каким кажется. Вдруг сделает больно. Вдруг симпатия невзаимна. Вдруг. — Спасибо, что подвез, — Чонгук, не давая себе в этом отчета, пытается оттянуть время. Еще немного постой тут, — мысленно просит Чон, — совсем чуть-чуть. — Пока, — слабо улыбается Пак. — Пока, — следует ответная улыбка. — Рад был познакомиться, — совсем неуверенно. — Я тоже, — по телу — дрожь. — Доброй ночи. — Доброй ночи.

***

Юнги все-таки едет к Тэхену домой. Буквально на минуту, убедиться. Он даже не знает, что скажет бабушке Кима, когда она спросит, почему Юнги, такой переполошенный и испуганный, ищет Тэ-Тэ. Он заходит в подъезд, но вахтер, заглянув в свой блокнотик, сообщает, что ни Тэхена, ни госпожи Исыль нет дома. Юнги летит к машине, совершенно не обращая внимания на дождь. Где-то сейчас находится Тэхен. Он один. Ему плохо. Он нуждается в поддержке и заботе. У Юнги колет сердце от мысли о том, что с Тэхеном могло произойти что-то плохое. Спустя пятнадцать минут Юнги паркуется возле городского крематория и застывает. Худая фигура, сгорбившись, сидит на мраморных ступеньках. Парень прячет лицо в согнутых локтях, но Юнги уверен, что это Тэхен. Дождь безжалостно хлещет его по плечам, а Юнги не знает, что ему делать. Он выходит из машины, даже на сигналку не ставит, молча подходит к Тэхену и, накинув на его плечи свою куртку, присаживается рядом. Тэхен, так же не говоря ни слова, кладет голову на его плечо и тихонько всхлипывает. Какое-то время они сидят молча, тишину нарушает лишь дождь. — Здесь закрыто, я совсем забыл, что уже за полночь, — негромко рассказывает Ким. В голове Юнги путаются слова, он совсем не знает, что необходимо говорить, чтобы утешить, как правильно поддержать. Поэтому он молча сидит, не двигаясь, боясь спугнуть Тэхена, внезапно дернувшись. Дождь льет на них обоих, ведь Юнги совсем не позаботился о том, чтобы посмотреть утром прогноз и взять с собой зонт. Два глупых потерянных мальчика, не находящих слов, под дождевой завесой, сидят и молчат о чем-то глубоком и личном. — Ты весь продрог, Тэ, поехали домой, — мягко просит Юнги через пару минут, обнимая Тэхена за плечи. — Моя бабушка сегодня устроилась на еще одну работу, теперь утром она будет убирать офисы, а пару раз в неделю по вечерам сидеть на вахте, — зачем-то рассказывает Тэхен. Из-за плача в голосе младшего Юнги сложно разбирать слова, но он не переспрашивает, смысл доходит до него и так, — а я в первый день умудрился облажаться. Он шмыгает носом и бессознательно жмется к теплому Юнги. — Тэ, со всеми может произойти, ты совсем не виноват. Тэхен прерывает на полу фразе. — Нет, виноват. Я криворукий и глупый, как меня вообще взяли в такое заведение. Юнги обнимает неожиданно слишком крепко. Он всем телом показывает, как хочет, чтобы Тэхен прекратил ругать себя. Замолчи, замолчи, замолчи, повторяет про себя Юнги. — Не ругай себя, Тэ, — говорит он вслух, — что случилось, то случилось. Сделай выводы и стань лучше. Слова Юнги звучат логично и ободряюще. Он даже сам удивляется, как смог сформулировать разумную мысль, ведь в голове до сих пор туман. Вот только Тэхен все еще негромко всхлипывает на его плече и, кажется, вся минова логика рушится перед ним. — Все, поехали домой, хватит здесь мерзнуть, если захочешь, я отвезу тебя в крематорий завтра, — Мин поднимает Тэхена и за руку ведет к машине. Он открывает перед младшим двери, сам его пристегивает, приглаживает мокрые волосы и даже пытается улыбнутся. Услышав звук заведенного мотора, Тэхен рефлекторно зажмуривается и вжимается в кресло, обняв себя руками. Юнги несмело кладет ладонь на его колено. — Эй, — мягко тянет старший, — я рядом. И ехать буду не быстро, обещаю. Тэхен робко улыбается.

***

— Вот, возьми, — Тэхен протягивает Юнги сухую одежду, сложенную аккуратной стопкой, — вещи немного потрепанные, наверное, прости, — он тупит взгляд в пол и стягивает с себя мокрый фартук. Юнги улыбается и снимает синий свитшот — при виде его обнаженного торса Тэхен краснеет и думает, что надо бы отвернуться, но так и застывает с футболкой в руках, на мгновение совершенно забыв, что сам стоит в промокшей одежде. — Что? — негромко смеется Юнги, заметив на себе внимательный взгляд и застегивая пуговицы на зеленой рубашке. — Папина рубашка так хорошо на тебе сидит, — поджимает губы Ким. Мышцы внизу живота невольно сжимаются, Юнги улыбается и, совсем не стараясь сдержать свой порыв, подходит к Тэхену и медленно стягивает с него мокрую рубашку, прилипшую к телу. Теперь Тэхен тоже стоит перед ним по пояс оголенным. Он смущенно тупит взгляд в пол, его тело покрывается мурашками, когда Юнги зачесывает его влажные пряди пальцами. Тэхен, не обрывая зрительного контакта, надевает на себя сухую футболку. Юнги тактично отворачивается, когда Тэхен переодевает штаны, меняя их на домашние шорты. — Хочешь чай? — слышится из-за спины. Юнги улыбается про себя и отрицательно мотает головой, повернувшись к Тэхену. — Тебе нужно поспать, — заботливо говорит Юнги, — завтра на работу рано вставать, — он улыбается, и Тэхен чувствует в этой улыбке заботу. Он кивает и залезает под одеяло. И хоть Ким уверен, что прожектора Гриндевальда теперь ему точно не светят, спорить не хочется совершенно. — Побудешь со мной немножко? — застенчиво шепчет Тэхен, сложив ладошки и уложив на них щеку. Юнги бережно укрывает и гладит по голове. — Конечно, — отвечает он одними губами. Губы Тэхена трогает умиротворенная улыбка. Он прикрывает глаза, а рядом сидящий Юнги гладит его по спине. Он обращает внимание на покрасневшую скулу и вспоминает, как Чонгук сказал, что Тэхена ударили. Бедный маленький котенок, думает Мин. Он улыбается про себя, не переставая гладить младшего, и чувствует что-то совершенно необъяснимое. Он не думает, что это любовь или влюбленность, он просто хочет защитить, уберечь, позаботиться. Просто отчего-то так хорошо, когда Тэхен мирно посапывает рядом. На душе просто очень уютно становится, когда рука гладит тэхенову спину. Так легко и хорошо от осознания того, что Тэхену сейчас тоже хорошо. Но то, что это любовь, Юнги не думает. Ведь они практически не знакомы, почти не знают друг друга. О том, что это любовь, Юнги не думает. Ведь так не бывает. Не бывает же?