Порочные игры

Мэй не осталась ни секунды дольше в съемочном павильоне. Она тут же отправилась домой, все так же пребывая в оцепенении от всего произошедшего. Добралась до дома она словно в тумане, не видя и не слыша ничего вокруг, и, как только переступила порог своей квартиры, бессильно дала волю своим эмоциям. Она спустилась на корточки, упираясь в закрытую дверь спиной и, обхватив голову руками, горько заплакала в голос: снова у нее ничего не сложилось с парнем. В этот раз ее предупреждали ребята, говорили быть осторожней, но она бросилась в этот омут с головой и проиграла. Мэй громко ревела и злилась на себя за то, что оказалась слабачкой и поддалась на все увещевания Стэна и он в конечном счете оказался прав: для того, чтобы обвести ее вокруг пальца, просто требовалось больше времени, чем обычно. Айк и Рик закончили свои дела раньше, чем всегда, потому что мулат понимал, что сейчас им двоим нужно быть рядом с Мэй, хоть толком и не знал, что такого произошло. Они оба аккуратно зашли в ее открытую квартиру и нашли ее уже сидящую на диване, бледную с искусанными губами, красными глазами и носом от нескончаемого потока слез. — Бэмби, — тихо позвал Айк, садясь перед девушкой на журнальный столик, — что произошло? — Ты ела сегодня? — аккуратно поинтересовался Рик, сразу зашагав на кухню и ставя на огонь старомодный, но любимый ею, Мэй, чайник. — Стэн, — сквозь зубы процедила она. — Вот что произошло! — она рассказала вкратце все случившееся и весь их разговор и снова заревела, стиснув зубы. — Мэй, — начал Айк, стараясь подавить весь свой негатив, касательно произошедшей ситуации. — Я знаю, Айк! — злобно воскликнула Мэй, обливаясь слезами. — Знаю, я помню, что ты меня предупреждал! Но какой сейчас смысл говорить мне «я же говорил!» Ничего это не поменяет! — она кричала и плакала больше уже от отчаяния. Она вскочила с дивана и, пытаясь успокоиться, буквально металась по всей квартире, не переставая плакать, пока Айк и Рик обеспокоенно следили, как она быстро ходит взад-вперед. — Бэмби, — аккуратно начал Рик, — почему ты так реагируешь? С Джошем ты была два года, и когда он тебя бросил, ты среагировала в половину не так, как сейчас. А Стэн появился в твоей жизни несколько месяцев назад и… — Потому что я как последняя ебанашка влюбилась по уши в этого урода! — вскрикнула она и, в бешенстве пнув ногой журнальный столик, скинула букет цветов, присланный Стэном. — Он мне нравится, и я не понимаю теперь, что мне делать с этим чувством и куда себя деть, потому что я ему нахуй не всралась! Она громко плакала, всхлипывая и с визгом крушила все, что попадалось ей под руку, но в основном страдали те цветы, что дарил ей Себ: он присылал их каждую неделю, так что они просто не успевали увядать, и вся квартира Мэй была уставлена шляпными коробками с огромными охапками цветов в них. Девушка швыряла их руками об стены и плакала, ей было все равно, что она разносит свой собственный дом: ей нужно было выплеснуть ярость. Айк с оцепенением смотрел, как ее тощее тело метает тяжеленные коробки с цветами, и был в натуральном шоке от слов Мэй. Его сестра влюбилась, и влюбилась в мудака, который разбил ей сердце, когда она поняла, что ему все это совсем не нужно. Обессиленно сев на пол, Мэй закрыла лицо руками и заплакала совсем горько, тихо скуля: — Что мне теперь делать? Я не смогу без него, — ревела она, и ее плечи сотрясала крупная дрожь. — Но я не оставлю этого так просто! Расстроенный Рик сел рядом с Мэй и притянул к себе так, что она уткнулась в его шею мокрым носом. Он обнимал ее и гладил по голове, легко качая в своих мощных руках, пока она громко рыдала, уткнувшись ему в плечо и вцепившись в ворот его футболки. Айк вышел из оцепенения, только когда услышал дверной звонок, и, встретившись с недоуменным взглядом Рика, тут же развернулся и пошел к двери: мулат знал, кто это пришел. Стэн ждал, что ему откроет Мэй, и они смогут спокойно поговорить, но его встретило исчадие ада с черными глазами по имени Айк Джонсон: — Съеби отсюда, пока я даю тебе возможность, — злобно выдал он, захлопнув за собой дверь. — Я пришел с ней поговорить, — уперто выдал Стэн, даже не двигаясь с места. — Ты, блять, уже поговорил! — рявкнул Айк, толкнув Стэна в грудные мышцы так, что тот, пошатнувшись, влетел затылком в стену напротив. — Я тебе поверил, мать твою, Стэн. Решил, что ты не мудак, раз ты так смотришь на нее и защищаешь каждый раз, когда какой-то хер с горы возникает на ее горизонте! Ты не стоишь ни одной ее слезинки, но она даже не услышит меня, если я ей это скажу! — Она плачет? — тихо спросил Стэн, смотря на разъяренного Айка и ощущая металлический привкус крови во рту. — Еще раз ты появишься в этом районе — я лично тебя отделаю так, что мать родная не узнает и придется пользоваться услугами пластического хирурга до конца жизни, — он максимально приблизился к нему и зашипел. — Только попробуй еще сюда заявиться или появиться в поле ее зрения — я отделаю тебя до кровавых слюней, и даже Мэй меня не остановит. — Ты думаешь у тебя хватит сил на это? — холодно ухмыльнулся он. — Не делай свое положение еще хуже, чем оно есть сейчас, — посоветовал Айк. — Ты мне нравился, я думал, что ты хоть и со своими тараканами размерами с Висконсин, но все же парень не плохой, но ты оказался тем, кем оказался. Не удивляйся теперь тому, что твоя жизнь станет труднее из-за Мэй, ты и близко не представляешь, во что ты вляпался и насколько она мстительна. И знаешь что? Я больше не буду тебя защищать и мешать ей, чтобы ты насладился сполна, хлебал полным ртом свое же дерьмо. — Мило, — хмыкнул он. — У вас силенок маловато. Однако я всего этого не хотел и предупреждал ее, ничего не обещал и малышка знала, на что идет. В том, что я не оправдал ее завышенных ожиданий, нет моей вины. Не стоит думать о людях лучше, чем они есть на самом деле. Она в меня влюблена? Могу преподнести свои соболезнования и только, но это пройдет, как только она осознает, в кого она втюрилась. Он не слишком любезно выплюнул все эти слова и, развернувшись, ушел, оставляя ошарашенного Айка одного посередине лестничной клетки. *** Время текло вперед, Мэй достаточно быстро взяла себя в руки, ведь ее обостренное чувство гордыни не давало ей раскисать надолго, и она не хотела делать этим честь Себастиану. На этой неделе он снова отправил ей цветы, но Мэй заказала курьера и отправила их к Стэну домой, нацарапав в записке «Для Белоснежки». Реакции на это не последовало, но она знала, что ему это не понравилось. Иногда она приходила к Айку на работу чтобы пообедать или вместе пойти домой и постоянно натыкалась на Стэна, который так и сжирал ее голодным взглядом, но она равнодушно смотрела будто бы сквозь него, от чего создавалось впечатление, что она его в упор не видит и его вообще в принципе не существует. Она игнорировала все его приветственные кивки, даже не удостаивая его взглядом, не то чтобы кивком в ответ, и хоть ей самой все это не нравилось и было больно понимать, что он рядом и он причинил ей боль, но она с устрашающим упорством хотела сделать ему еще больнее и выбрала для этого долгую разрушительную игру, из которой она заведомо не могла выйти победительницей, но также знала, что и он проиграет. Цель оправдывает средства. Он не приходил к ней и не звонил, не слал смски, но Мэй знала, что это временно и этот момент обязательно настанет и он не вытерпит. Айк на работе со Стэном держался так, будто бы ничего не произошло, но и больше не трепался с ним по-дружески как раньше. В его движениях не было напряжения, мулат просто работал и делал свою работу более чем хорошо: он никогда не смешивал личное и карьеру, поэтому и остался в этом проекте. Рик старался отвлечь Мэй как мог и предложил ей чаще ходить с ним в спортзал, и девушка это предложение приняла. Она тренировалась теперь больше, чем обычно раза в два и периодически натыкалась на Стэна в другом зале, но всегда проходила мимо, лишь приветливо улыбаясь Саладино, когда он в своей обычной манере отвешивал ей дежурные комплименты, что страшно раздражало самого Себастиана: он не привык к тому, чтобы его так упорно игнорировали. Не вытерпев, он даже накарябал Мэй смс, которое, как и ожидалось, осталось без ответа: «И это все? Решила меня проучить игнорируя? Я разочарован, малышка, ожидал большего от тебя». Получив это сообщение, она недобро порадовалась: можно было к этому пункту добавить что-то еще. Потяжелее. В середине октября Айк снова собирался на какую-то тусовку, и как обычно к нему в комплекте шли его +2 в лице Мэй и Рика. Мэй знала, что Себастиан с вероятностью в 80% тоже там появится, ведь раньше по-другому и быть не могло, и она наконец-то решила использовать закон подлости в свою пользу. Айк помог ей уложить волосы, так что они снова пышной прямой копной лежали на ее плечах, сама Мэй выбрала в качестве одежды обтягивающее темно-красное платье до колена на тонких бретельках с вырезом на бедре и высоченные черные лабутены на внушительных шпильках. Серьги, тонкий браслет на запястье, безупречный макияж, пушистые ресницы и темно-красная, практически винная, помада на пухлых губах. Мэй была полна злой решимости и чуть ли не специально вырядилась так агрессивно, чтобы привлечь к себе и без того избыточное внимание. Айк и Рик выглядели более лаконично: черные смокинги с черными галстуками и кипельно-белые рубашки. Втроем они выглядели так, будто бы сошли с обложки какого-то журнала: как три произведения искусства, к которым даже было страшно подойти — настолько от всех них веяло совершенством. Приехав на вечеринку, они сначала держались втроем, что-то обсуждая, пока официанты разносили алкоголь и закуски, но после разбрелись кто куда. Спустя время Мэй увидела спину Себастиана, который, видимо, только пришел на торжество, и его друга Чейса, которого уже видела ранее. Не дожидаясь, пока они оба ее заметят, Мэй тут же развернулась и ушла вглубь помещения со своим бокалом, привычно ощутив спиной визуальный ожог: он ее увидел и сразу же узнал. Мэй скучающе стояла у окна, оперевшись о стенку рядом и смотря вдаль, лениво потягивая шампанское. Она боковым зрением видела, что неподалеку стоял Себастиан и что-то горячо обсуждал с Чейсом, ежеминутно поглядывая на Мэй и на вырез ее платья. За вечер девушка, наверное, отшила уже с десяток парней, желающих с ней познакомиться для дальнейшего увеселительного времяпровождения, и поэтому она не слишком любезно отнеслась к очередному «счастливчику», когда за ее спиной раздалось: — Привет, — начал приятный мужской голос и был тут же перебит. — Нет, — она даже не повернулась к нему лицом. — Я бы хотел позна… — Нет. — Ну может хотя бы… — Нет. — А что если… — Нет. — Слушай, — смущенно выдохнул он. — Я совсем недавно порвал с девушкой, и она оказалась здесь. А я пришел один. Ты не могла бы хотя бы просто повернуться ко мне лицом и улыбнуться? Иначе я буду выглядеть полным кретином. На лице Мэй выступила глубокая искренняя заинтересованность, так что она повернулась лицом к молодому человеку, мгновенно вызвав у Себастиана приступ «хмурого еблета». Перед ней стоял парень среднего роста и хорошего телосложения с короткими светлыми волосами, карими глазами; он слегка краснел. — Мэй Смолл, — она искренне улыбнулась ему и протянула руку для рукопожатия, которую парень не пожал, а взял и поцеловал. — Йен Смит, — он благодарно улыбнулся. — Спасибо. — Покажи мне ее, — с любопытством попросила девушка. — Стоит справа от меня, темно-зеленые бархатные брюки клеш, черный топ, рыжие волосы, — сказал он, улыбаясь. Мэй тряхнула волосами, якобы поправляя прическу и скользнула мимолетным взглядом по рыжей, после чего посмотрела на своего собеседника и мило заулыбалась. Стэн давно перестал слушать болтовню Чейса и крепко сжал свой стакан. — Она красивая. Ты ей назло подошел? — Да, мы расстались, а сейчас случайно встретились. И я хотел, чтобы ей было неприятно. Ну и создать хотя бы видимость того, что я двигаюсь дальше, ну, знаешь, как бывает. — У меня полностью идентичная ситуация, — рассмеялась Мэй невесело. — Твой тоже здесь? — Ага, — кивнула она. — Кабан чуть впереди от меня, весь в черном костюме и с забранными назад волосами, щетина, светлые глаза. Йен обернулся к как раз подошедшему официанту и отдал ему пустой стакан, мимолетно увидев Стэна и повернувшись обратно к Мэй. — Твой мужик — Себастиан Стэн? — опешил он. — Ну, это громко сказано, но, в общем-то, нас связывают сложные отношения, а что? — Все в курсе, что его лучше не злить, он отделает меня просто за то, что я в принципе подумал, что могу к тебе подойти. — Он тебя не тронет, — улыбнулась она. — Пока я не плачу и на моем лице написано счастье, он и пальцем тебя не коснется, могу дать тебе слово. Слушай, может, будем друзьями по несчастью? Я могу тебе помочь с этой девушкой, чтобы она видела, что у нас все классно, а ты мне со Стэном? Соглашайся, нам обоим это будет очень выгодно. — Хм… — он посмотрел на нее, раздумывая долю секунды. — Давай. — Дай свой телефон? Он выудил из кармана смартфон и протянул Мэй, и она тут же забила свой номер телефона в его контакты. Стэн смотрел на это представление и закипал все больше: ему не нравилось, что Мэй, отшивая раз за разом всех, кто к ней подходил, даже не удостоив их при этом своим взглядом, вдруг развернулась к какому-то лоху, и теперь полвечера хохочет и обменивается с ним номерами. Какого хуя? Она мило общалась с этим парнем, и у Стэна, который был в курсе ее актерских способностей, абсолютно не возникало ощущения, что его обводят вокруг пальца: интерес Мэй к этому парню казался искренним, и было заметно, что разговор у них более чем живой. Себастиан понял, что стоит неподвижно и просто хмуро пялится на Мэй, сжимая свой запотевший стакан, только когда она скользнула по нему сверху вниз полным безразличия взглядом и растянула свои губы в ледяной усмешке на одну сторону, тут же вернувшись к своему разговору. — Она, я смотрю, запала тебе в душу, — сказал Чейс, от которого не ускользнуло это небольшое представление. — Кто это рядом с ней? Я думал, вы вместе. — Мы никогда не были вместе, — сказал Стэн, раздраженно, поворачиваясь к другу. — Понятия не имею, что за хрен с ней рядом. — Ревнуешь? — усмехнулся он. — Она делает это специально, чтобы меня вывести из себя, — фыркнул мужчина и сделал внушительный глоток. — Так у нее это выходит на 10 из 10, — рассмеялся Чейс. — Уверен, ты ждешь повода, чтобы начистить бедному парню табло и увести свою драгоценную Мэй подальше. — Я спокоен как удав. — Который душит свою жертву. Она тебе нравится? — Это очень сложный вопрос, — пожал плечами Стэн, — не могу сказать однозначно. — Все очень просто, это ты все усложняешь. Либо да, либо нет, и все, — хмыкнул Чейс. — И судя по тому, что я вижу, она тебе очень нравится и уже достаточно давно. — Свободные отношения ей не подходят, мне, очевидно, теперь тоже. Пытался отвлечься, переключиться на кого-то еще, но вышло только хуже, чем я предполагал изначально. От обязательств меня тошнит — отчитываться где ты, с кем ты, кто эта телка, которая попросила с тобой сфоткаться, почему от тебя несет женскими духами, почему ты мне не звонишь каждые 15 секунд, где мои брюлики от Картье — меня это заебало по самое не хочу. Сколько раз был в отношениях — так, блять, ни разу не отдохнул, нахуй мне это дерьмо опять всралось? — А может, она другая? — Они все одинаковы, — усмехнулся он. — Может, поначалу она другая и сейчас кажется не такой, но я уверен, спустя время она будет ебать мой мозг, а не мой член. Я устал. — Так зачем ты вообще в принципе стал с ней сближаться? Думаю, можно было обойтись без секса и вовсе, если ты знаешь, что тебе самому ничего от нее не нужно? Я знаю о твоем кроличьем характере, но все же. — Да не смог я по-другому, — раздраженно сквозь зубы процедил Стэн. — Я смотрю на нее и практически не могу себя контролировать. Процентов 80 времени у меня стоит на нее так, что я могу гвозди заколачивать, и ничего не могу с собой поделать. А когда она не дай Боже меня касается — у меня вообще пелена перед глазами, все тело как оголенный нерв, иногда даже самому страшно бывает, насколько сильно я ее хочу. А остальные 20 процентов времени, когда она грустит или плачет, я зол как сатана и хочу зверским образом убить то, из-за чего она плачет, если кто-то ее обидел. Мне не нравится, когда ей плохо, и я бы хотел сократить эти моменты максимально, насколько это возможно. Когда ее пацаны разбились, я постарался сделать все возможное и невозможное, чтобы их вытаскивали лучшие врачи нашего села, чтобы никогда больше не видеть такое выражения лица, как было у нее тогда. Ты ее не видел в тот момент, это был такой пиздец, у меня натурально сердце разорвалось на части. А теперь представь, что я ощущаю, когда знаю, что она рыдала из-за меня. — Это достоверно известно? — Айк сказал, — кивнул Стэн. — Когда-нибудь она поймет, что она для меня слишком хороша, и оставит все это. Так что не стоит даже начинать заведомо провальное мероприятие, мы друг для друга не созданы. — Мы тут пересеклись в холле, — кивнул Чейс, тоже поглядывая на Мэй. — Она так приветливо мне улыбнулась и даже отвесила комплимент, это было так мило, что я почти растерялся. — Подкупает то, как она относится ко всем одинаково: ей плевать, селеба ты или парень из соседнего подъезда, ко всем ровно. — Может, вам все же поговорить? Расскажи ей все, что рассказал мне. Думаю, вы сможете прийти к чему-то общему. — Ну конечно, а потом мы выберем фильм на вечер, закажем пиццу и волшебно проведем вместе время, — закатил глаза Стэн. — Кому понравится услышать что-то вроде «я до каменных яиц хочу тебя трахать, но отношения строить — нет. Ну что, пойдем поебемся?» Она другая, и я так с ней не могу, даже для меня это слишком. Она заслуживает большего. Но я, блять, не могу смотреть, как она чешет языком с каким-то лохом. — Господи, — закатил глаза Чейс. — Вы просто любите ебать друг другу мозги. Вы извращенцы, не иначе. — О да, — усмехнулся Себ. — А еще она разыгрывает со мной спектакль перед моими родителями: мы играем счастливейшую влюбленную пару. — Еба-а-а, — присвистнул Чейс. — И ты думаешь, она продолжит в этом участвовать? — Я в этом уверен, — кивнул Себ. — Я примерно понимаю, чего она добивается, и поэтому она согласится, еще несколько раз точно. А дальше я что-нибудь наплету предкам про паузу в отношениях и разные ценности. — Ну да, она любит классику, а ты анал, — рассмеялся Чейс собственной местечковой шутке. — Не боишься, что она выиграет в этой гонке? — Нет, не боюсь, — пожал плечами Стэн. — Она думает, что я в нее влюблен, а это не так. Всего лишь чувство собственничества и не более, мне плевать. Да, милое личико, фигурка, да, с ней прикольно, да, мне не нравится, когда у нее кислый еблет, но не более. Я не чувствую ничего. — Я думаю, что ты пиздишь сам себе, бро, — пожал плечами Чейс, улыбаясь. — Ты сам этого не понимаешь, но ты себе врешь. Разберись с этим, я как друг тебе советую, потому что в какой-то момент может стать слишком поздно. Особенно, если она делает все это тебе назло. Сам себе противоречишь. — Бред, — помотал головой Себ и задумался. *** Перед самым своим уходом Мэй стояла на улице в мягкой шубе и курила, лениво листая ленту в инстаграмме, смотря обновления своих друзей. — Ну и кто он? — Себастиан как обычно вырос перед ней буквально из-под земли и прикурил свою сигарету, смотря на Мэй. — Не твое дело, — пожала плечами она, даже не отрываясь от своего телефона. Казалось, она совсем не удивлена его внезапным появлением. — Мое, — сказал он и выпустил дым в сторону, — и я хочу знать. — Если ты все еще не понял, — она убрала телефон и холодно взглянула ему в глаза, — ты потерял свою привилегию знать что-либо о моих делах, друзьях и так далее, так что свободен. — Он тебе нравится? — Не твое дело. — И как долго ты будешь на меня злиться? — прямо спросил он, смотря, как она уже докуривает. — Пока не увижу, что тебе плохо, — спокойно сказала она. — То есть все это представление для меня? Весь твой сексуальный аутфит тоже для меня? Что ж, я одобряю, мне нравится. Злость явно идет тебе на пользу, стерва. Все это лишь доказывает, насколько мы с тобой похожи, мы идентичны, две стороны одной медали. Ты стервозная сука, которая будет упорно и долго мстить, лишь бы причинить кому-то боль. Только зря ты стараешься, на меня твои чары не действуют и я не буду играть с тобой в эти игры. — Ты уже внутри игры, — ответила она ему его же словами и, холодно рассмеявшись, ушла, оставляя его одного в легком недоумении. Мэй вела себя точно так же, как и Себастиан в начале: холодно, непреступно и агрессивно. И он на самом деле предпочитал, чтобы она злилась, чем проливала слезы, почему-то для него каждый раз это было испытанием — видеть ее слезы и грусть. Но теперь он не собирался больше вмешиваться в ее личную жизнь. Или собирался. Его решения каждый раз стремительно менялись, но это касалось только Мэй.