Порочные игры

Новая рабочая неделя началась стремительно: Мэй работала над крупным заказом, который заключался в иллюстрировании известной детской книги — задач на самом деле было невпроворот. Она работала где придется, постоянно меняя обстановку: то дома, то в каких-то кафешках, иногда даже приходила к Айку на работу и сидела тихо у него в служебке и рисовала, пока ее никто не трогал. На третий день такого режима Мэй позвонила Джина и таки вытащила девушку прогуляться на полдня. Они чудесно провели время: обе совершили набег на Сефору и накупили разной косметики, не ограничиваясь одними румянами, как хотела Джина изначально. У Мэй был сертификат от Себа на 500 долларов, и эти деньги она с удовольствием потратила вместе с его матерью, после чего они вкусно пообедали в каком-то уютном небольшом кафе. На удивление они не возвращались к теме их отношений с Себастианом, Джина не спросила ничего, что могло бы поставить их обоих в неловкое положение, так что Мэй со светлой грустью впервые за долгое время подумала о том, как же все-таки классно иметь такую маму. И как Стэн ее раздражает, обманывая такого человека подобным образом. В четверг Йен попросил сопровождать его на открытии какой-то выставки художественной фотографии, на что Мэй согласилась: и развеяться неплохо было бы, и услуга за услугу. На этом вечере было много общих друзей самого Йена и его бывшей, так что Мэй снова «торговала лицом» и они вместе с Йеном изображали влюбленную пару, не отходя друг от друга весь вечер. Также там мелькнуло несколько селебрити, среди которых Мэй узнала Чейса и практически сразу подошла к нему, пока он стоял в одиночестве, рассматривая какой-то размытый снимок на всю стену и скучающе потягивал что-то из своего стакана. — Привет, — она добродушно улыбнулась ему. — Не помешаю? — Привет, — он радостно улыбнулся ей в ответ. — Нет, что ты. Я тут как раз не знал, чем себя занять. Мой агент сказал, что нужно посетить эту выставку, потому что это невероятно интересно, но… я, если честно, ничего в этом не понимаю. — Я тоже, — она улыбнулась и закивала. — Поэтому я и решила подойти и скрасить хотя бы несколько минут для тебя, ну и для себя тоже. — Я вижу, ты тут не одна, — аккуратно начал Чейс. — Твой спутник не будет против? — Нет, — она все еще улыбаясь помотала головой. — Он пошел поздороваться с друзьями. — Вот как, — хмыкнул мужчина, слегка неловко замолчав. — Как твои дела? — Хорошо, — улыбнулась Мэй. — Я тут недавно участвовала в конкурсе иллюстраторов и, представляешь, победила! Теперь я рисую для детской книжки, всем об этом рассказываю, делюсь радостью, так сказать. А как у тебя дела? — Тоже хорошо, — кивнул он. — Получил тут новую роль, готовлюсь к ней, внимательно читаю материалы, скоро будет старт съемок. А из обычных новостей — я тут кроссовки купил, полный восторг! — О, что за кроссовки? — Его высочество Найк, — он отпил из своего стакана. — Обожаю Найк, особенно классическую серию, которая такая под ретро, типа 80-е, — оживленно защебетала Мэй. — Да-а-а, мне тоже нравится, — рассмеялся Чейс. — Ты такая… обычная. — Так я и есть обычная, — рассмеялась девушка. — Это плохо? — Нет, — он помотал головой, — наоборот. Ну, для таких как я, селебрити, это хорошо. Так приятно просто с кем-то поболтать, без всяких «Мистер Кроуфорд, можно с вами сфотографироваться? Что вы думаете о проблеме глобального потепления?» Это утомляет. — Ну, я вообще дружелюбная, люблю с хорошими людьми пообщаться, хотя по мне, наверное, и не скажешь. — Судя по тому, что творится между тобой и Себастианом, да, трудно сказать, что ты дружелюбная. Извини, — виновато улыбнулся он. — Ничего страшного, — рассмеялась Мэй. — У меня есть множество крупных недостатков. Один из них — у меня плохо с великодушием, я не умею прощать. Обидеть меня трудно, но если вам это удается — я вас не прощу. Стэну удалось. Думаю, ты в курсе. — Да, он упоминал, — кивнул Чейс. — Это сложная ситуация и она не разрешится до тех пор пока один из вас не уступит другому, но вы оба такие упертые. — Не надо было вытирать об меня ноги, — она жестко оборвала мужчину. — Я этого не люблю, как и любой другой нормальный человек. Чейс медленно закивал, дружелюбно улыбаясь, и когда к нему подошел кто-то еще из знакомых, Мэй тут же исчезла, оставляя своего знакомого в обществе другого человека. После этой вечеринки Йен и Мэй постоянно ходили везде вместе: мало того, что они были товарищами по несчастью, так они еще и успели сблизиться за время их совместной акции протеста. Они прониклись друг к другу симпатией лишь на общечеловеческом уровне, абсолютно не рассматривая друг друга как партнеров. Бывшая девушка Йена в какой-то момент заметила, что ее экс-бойфренд постоянно появляется где-либо в обществе Мэй, которая все время выглядела так, будто бы собралась на красную ковровую дорожку. Даже в джинсах она выглядела безупречно от макушки и до пяток с гордым выражением лица и пронизывающим насквозь взглядом раскосых светлых глаз. Этого же не мог не заметить и Себастиан: куда бы он ни пришел отдохнуть — везде его поджидала эта парочка, которая буквально висла друг на друге. Стэн не знал, что его раздражает больше: что Мэй его не замечает, даже когда находится буквально в метре от него, или же то, как крепко сжимает ее талию ее новоиспеченный парень, у которого, судя по всему, были серьезные намерения. Себастиан прожигал Мэй раздраженным взглядом каждый раз, когда Йен нежно зарывался носом в ее волосы и целовал в висок и макушку, и иногда в такие моменты она темными от злости глазами исподлобья смотрела в душу Стэна, будто бы спрашивая: «Теперь тебе больно?» Но каждый раз он ухмылялся и отворачивался прочь: это давалось ему все труднее и труднее. На порядок сложнее ему оказалось, когда он на очередной вечеринке, говоря по телефону, вышел на улицу, чтобы покурить, и буквально налетел на стоящих в стороне Йена и Мэй, которые неспешно целовались в губы, закрыв глаза от наслаждения. Его руки скользили по ее щекам, нежно оглаживая, а ее пальцы сжимали его рубашку на груди, пока сама она стояла на цыпочках. Стэн даже осекся на полуслове, видя эту картину — он сжал в руках телефон и яростно уставился на Мэй, которая, почувствовав пристальное внимание, распахнула свои глаза и беззастенчиво уставилась на Себастиана. Он нехотя отошел от этой парочки, кое-как сдерживаясь, чтобы «случайно» не толкнуть Йена, и встал поодаль, продолжив свой телефонный разговор и попутно прикуривая. Мужчина буравил злобным черным взглядом сладкую парочку и впервые за время после ссоры с Мэй ощутил, как его терпение и холодная стойкость покидают его. Хотелось оттащить Мэй в сторону, отодрать ее от лап этого белобрысого переростка и приковать к себе навечно, самому впиться в ее губы, заклеймить собой и больше не отпускать. Мэй же с этого момента чувствовала злую горькую радость: она понимала, что Стэну все это зрелище было крайне неприятно, и от этого ей было хорошо. Настроение ее повысилось и даже тогда, когда она уже через несколько часов дома, сидя в пижаме в своей кровати и потягивая газировку из банки, ощущала черную эйфорию. Она нисколько не удивилась, увидев ночной входящий звонок от Себастиана, и сразу подняла трубку, молча слушая, что он ей скажет. — Устроила это тупое шоу специально для меня, чтобы позлить? — Ты о чем? — холодно спросила она, потягивая колу, — Время час ночи, я хочу спать. — Перебьешься, — огрызнулся он. — Так что, у вас действительно любовь, или ты развлекаешься? — Тебе виднее, — хмыкнула она. — Мне он не нравится. — Это твои проблемы, потому что мне — нравится. — Признай, что ты делаешь это специально, просто чтобы меня довести, — прошипел он. — К чему все это шоу? — О, ну ты оплатил место в первом ряду, так что нехорошо оставлять тебя без представления, — точно так же зашипела она, сжимая банку в руке. — Смотри внимательно, Стэн, ты не должен ничего пропустить! Она отключилась прежде, чем он успел что-то добавить, и в голове ее родилась очередная болезненно-злая идея, которая помогла бы ей приблизиться к своему идеалу плана мести. *** Еще несколько дней было полное затишье: цветов с курьером на этой неделе Стэн не присылал, не звонил и не писал. Мэй и подавно не объявлялась в его жизни, но лишь до поры до времени. Посреди рабочей недели не слишком поздно вечером Себастиану пришло сообщение на телефон. В этот момент он находился на деловой встрече, исход которой решал, появится ли Стэн на обложке одного из крупнейших журналов вкупе с личным эксклюзивным интервью для издания или же нет. Мужчина кинул взгляд на загоревшийся экран лежащего рядом смартфона и тут же взял гаджет в руки: картинка превью обещала при разблокировке экрана какую-то фотографию от Мэй. Он, не особо глядя на это превью, разблокировал телефон и сразу попал в переписку с Мэй, уставившись на фото, жадно рассматривая картинку. Девушка прислала снимок, который сделала в своей спальне с приглушенным светом: она частично сфотографировала свое отражение в напольном зеркале, в которое попадала почти вся левая сторона ее тела. Мэй стояла напротив зеркала в белом коротком, но объемном свитере, чуть задрав вверх руку так, чтобы он открыл весь ее живот и начинавшиеся окружности груди с намеком на темные ореолы сосков. На красивых бедрах сидели тонкие белые кружевные трусики, которые просвечивали кожу под ними и по сути почти ничего не скрывали. Сама Мэй прикрыла лицо телефоном на этом снимке, а остальную часть тела видно не было, но уже этого хватило Себу для того, чтобы поплыть от напряжения. Он только начал карябать ей какую-то смс-ку, как вдруг Мэй его опередила, прислав ему сообщение: «Упс, это не тебе, я слегка промахнулась контактами». Себ так яростно закусил губу, что во рту почувствовался соленый металлический привкус, а его рука сама собой до белых костяшек сжала в руке телефон так, что присутствующие на встрече поинтересовались, все ли хорошо у Стэна. Он не мог ответить на этот вопрос утвердительно: в штанах мгновенно стало тесно, в голове шумело, сердце билось так, будто бы он бежал марафон. Больше, чем сорваться с места и уехать к Мэй, он хотел только оказаться на месте того блондинистого парня, для которого и предназначались эти фотографии, судя по всему. И Себастиан, и Мэй знали, что он первый не сможет удержаться и вечером — сразу после того, как закончит со своей работой, так или иначе объявится на ее горизонте. Так и получилось. Когда стрелка часов перевалила за полночь и работа на сегодня была закончена, он тут же ей набрал, и Мэй взяла трубку не сразу, чисто чтобы, в который раз, снова испытать маниакальное удовольствие от того, что все идет по плану. — Да? — Пизда, — выдал Себастиан, еле сдерживаясь. — Что это было? — Тебе действительно нужно это объяснять? — Прекращай, хватит, — прошипел Себастиан, который, судя по звукам, вел машину. — О чем ты? — скучающе спросила Мэй, сидя на своей кровати и думая о том, что было бы неплохо выпить на ночь горячего шоколада или какао. — Ты прекрасно знаешь о чем! — рявкнул он. — Не доводи меня, я уже все понял! — Нет, родной, — бесстрастно сказала Мэй. — Ты все еще не понял. Ты говоришь это лишь потому, что больше не хочешь смотреть, не хочешь видеть, какой ты есть на самом деле, но я заставлю тебя досмотреть до самого конца! А фото действительно было для Йена, а не для тебя, но ты же так хотел получить от меня нюдсы в начале, так вот они, наслаждайся! — Может быть, мне расквасить его лицо, м? — задумчиво протянул он. — Или сделать так, чтобы он больше не появлялся в поле моего зрения? — Ты его даже пальцем не тронешь, — холодно расхохоталась Мэй, направляясь на кухню. — И почему это? — злобно чеканил он. — Потому что ты ненавидишь мои слезы, как бы ты это ни отрицал. А если ты отделаешь моего парня только от того, что как сучка ему завидуешь, по собственной тупости проебав все, что у тебя было, — я, конечно же, буду плакать. И я не шучу. — «Все, что у тебя было» это что? Ты совершенно скромно считаешь себя «всем»? — злобно выплюнул он. — Не льсти себе. Ты всего лишь несмышленая девочка, которой понравится любой, кто хоть минимально оказывает знаки внимания. Парень открывает тебе дверь, пропуская вперед, а ты уже придумываешь имена вашим будущим детям и ведешь себя как течная сука. — Ну а ты? — холодно продолжила она. — Черствый старый и пользованный гондон, который боится быть от кого-то зависимым, потому что как ебаный трус до усрачки боится обжечься. Ты всех кидаешь, практически всех ненавидишь, девушками пользуешься, только чтобы обезопасить себя любимого. Бросаешь первым, не дожидаясь, пока бросят тебя. Трус и позер. Лучше быть несмышленой малолеткой и вести себя при этом честно, чем быть таким, как ты, и врать всем вокруг и в первую очередь себе. — Так что, малолетка, вы уже трахались? Или только подъезжаете к станции феерической ебли? Мне не выпало чести увидеть такие фотографии даже после того, как мы несколько раз неплохо провели вместе время. Оказывается, ты умеешь делать приличные нюдсы. — Надеюсь твой вечерний поход в душ будет более долгим, чем обычно, и посвященным мне, — она четко произнесла все это так, что между ними ненадолго повисла пауза. — Помнишь каждое мое слово? — хмыкнул он невесело, хлопая дверцей машины и куда-то шагая. — Я и тебе не дам забыть, — она готовила горячий шоколад на плите, разминая в сотейнике шоколад и сливки. — Неужели ты реально думаешь, что я так просто оставлю все это? Ты все еще считаешь, что я точно такая же, как и остальная масса девушек, что тебе повстречалась? — Ты знаешь, что я скажу да, ты такая же, как и все, только чтобы задеть тебя ровно так же, как это делаешь сейчас ты со мной. Но на самом деле я так не считаю. Ты не такая же. — И я тебе покажу это. — Когда ты перестанешь меня доставать? Я что, должен встать перед тобой на колени и заплакать, умоляя о пощаде? Может, еще и ботинки твои облизать, девочка? — Мне нравится твое предложение, — с издевкой сказала она, наливая горячий шоколад в свою любимую кружку. — Кроме шуток, — сказал он напряженно. — Я хочу увидеться. — Зачем это? — она громко расхохоталась, высмеивая его желание. — Снова встретиться с родителями нужно? — Нет, — хмыкнул он. — Я просто хочу увидеться с тобой. — М-м-м… дай-ка подумать, — задумчиво протянула она, отпивая сладкий напиток, — нет. Никогда. — Я не спрашиваю, хочешь ли ты, я говорю, чего я хочу. — Опять одно и то же: я, я, я, я, я, — закатила глаза Мэй, — головка от хуя. Я сказала нет. Отвали. Можем увидеться в следующий раз, когда я буду с Йеном. Издалека. — Нет, — хмыкнул он. — Ты и я и больше никого. Ни Айка, ни Рика, никого из моих друзей и тем более без твоего недоделанного парня. — Я уже занята, — рассмеялась она. — Ты неужели решил, что я, задрав юбку и сняв трусы, побегу к тебе, как только ты поманишь пальцем, даже будучи в отношениях? Так ты обо мне думаешь? — Твои отношения с этим лохом — фикция, — сказал Стэн, подавляя в себе неуверенность в этих словах. — Он тебе нужен только лишь для того, чтобы позлить меня, не более. Я думал, ты поступишь изощреннее, повиснешь на шее у Чейса, например, он ведь свободен. И вы так мило пообщались на выставке. — О, так ты в курсе, — хмыкнула Мэй. — О да, я еще как в курсе, — усмехнулся мужчина. — Что бы ты ни сделала, еще до того, как ты совершишь это действие, я уже буду в курсе, куколка. Я на шаг впереди тебя. — Полный бред, — она пила какао и смотрела в окно на ночное небо. — Я хочу спать, разговор и так затянулся. — Так почему это был не Чейс, а какой-то лох румяный с улицы? — Потому что я не хочу отбирать у тебя друзей. Вообще ничего не хочу у тебя отбирать, меня это не интересует. И Чейс всегда будет на твоей стороне, а кому нужен партнер, который не поддерживает? — Кстати о друзьях. Айк меня ненавидит, кажется. — Да, — подтвердила Мэй. — Тебе нужно будет постараться, чтобы он тебя простил. — А ты? — Что я? — Что мне нужно будет сделать для того, чтобы меня простила ты? — Ничего, — пожала плечами она и осушила кружку до конца. — Не трать свое и мое время. Это уже просто невозможно, ты мертв для меня. — Сомневаюсь, — хмыкнул он. — Ты просто снова повысила свои расценки и хочешь, чтобы я каким-то образом догадался сам, но я не ебаный экстрасенс, детка. Просто скажи мне. — Я говорю тебе честно и со всей ответственностью, — холодно сказала она, — уже поздно, ты ничего не сможешь изменить, легче будет уж просто оставить все как есть, иначе ты можешь сделать все еще хуже. — А что, есть куда стремиться? — Поверь мне, есть. Не советую тебе злить меня еще больше, чем есть сейчас. — Так ты признаешь, что злишься? — Я кладу трубку. — Я хочу тебя увидеть, — снова повторил он с нажимом. — Посмотри на фотографию. — Ты там лицо закрыла, — хмыкнул он. — Пять минут. От тебя не убудет. — Что изменят эти пять минут? — устало закатила глаза Мэй. — Не знаю, — пожал плечами он. — Мне просто это нужно. — Лишь пять минут, — согласилась она, — Привези, пожалуйста, мои вещи, которые у тебя остались. Он ничего не ответил и просто положил трубку, сразу направляясь в свою комнату, беря какую-то малую часть девичьих вещей и складывая их в некий пакет, и сразу пошел на выход. Себастиан долетел до Мэй за рекордные 20 минут на своей машине и, не беря во внимание угрозы Айка, быстро поднялся на ее этаж и настойчиво позвонил в дверь. Девушка открыла ему спустя несколько минут одетая в свою брючную черную пижаму, скользнув по нему абсолютно равнодушным взглядом, и чуть отодвинулась, пропуская внутрь. Себастиан зашел и молча протянул ей пакет, который она тут же взяла и заглянула внутрь. — Это не все, — равнодушно сказала Мэй. — Где все остальное? — У меня дома, — он пожал плечами и чуть нервно провел пятерней по своим длинным густым волосам. — Ты не сказала, что тебе нужно все. — Хорошая попытка, — хмыкнула она, кинув пакет на диван и рассматривая Себа в куртке, джинсах и свитере. — Потом заберешь, — сказал он, жадно разглядывая Мэй. — Можно мн… — Нет, — грубо оборвала она его, продолжая равнодушно смотреть на него. — Ты даже не дослушала, о чем я хотел спросить. — А мне плевать, ответ всегда будет нет, — пожала плечами Мэй. — Это все? Ты можешь идти. — Пять минут еще не прошли, — усмехнулся он. — Как продвигается работа? — Хорошо, — она наклонила голову в бок, смотря ему в глаза. — А что? — Я понимаю, что ты делаешь, — хмыкнул он, скрестив руки на груди, — делаешь точно как и я в начале: игнорируешь меня, односложно отвечаешь, выстраиваешь стену и все такое. Неужели это обязательная программа? Мы можем обойтись без этого? — Мы? — повторила она и расхохоталась ледяным смехом, чуть откинув голову назад. — Ты вроде умный мужчина, Стэн, а никак в толк не возьмешь простейших вещей. Закончилось то время, когда мы могли договориться. То, что мертво — воскреснуть не может, милый. — И все это от того, что я сосался с другой? — усмехнулся он, зная ответ на свой вопрос. — Не делай вид, что ты не вдупляешь, — помотала головой она. — Я знаю, что ты, засранец, все прекрасно понимаешь. — Я понимаю больше, чем ты думаешь, — сказал он, смотря в ее злые глаза напротив. — И поэтому я спрашиваю, что мне сделать, чтобы ты меня простила? Я не хочу быть с тобой в таких отношениях, как сейчас. — Другого ты не заслуживаешь, — выпалила Мэй, буквально захлебываясь своей яростью. — И ничего и никогда этот факт не изменит. Ты причиняешь людям боль и думаешь, что каждый раз выходишь сухим из воды, но ты ошибаешься. Ты по уши в дерьме. — Не говори того, о чем будешь жалеть потом, — хмыкнул он. — Себе свой совет посоветуй, — с горечью сказала Мэй, смотря на Себа. — Ты-то и не подумал о том, что делаешь и что это может кого-то задеть. — И я уже пожалел об этом, — он приблизился на шаг ближе к ней, но Мэй отпрянула в сторону. — Нужно было сказать об этом в тот момент, когда был об этом разговор! Твои пять минут уже давным-давно вышли, убирайся отсюда, — прошипела она. — Доброй ночи, малышка, — он фирменно усмехнулся на одну сторону и зашагал прочь, понимая, что лучше не провоцировать все еще злую Мэй. Как только он вышел за пределы ее квартиры, понял, что одному ему не справиться так просто. Нужна помощь. Нужна сильная помощь для того, чтобы снова наладить с Мэй отношения, и он не представлял, как это сделать теперь, когда все так далеко зашло. Особенно, когда он сам до конца только что осознал, как сильно он зависим от Мэй, как сильно и неожиданно он в нее влюбился, как бы ни старался игнорировать все эти чувства, думая, что это может быть влюбленность, страсть, симпатия, да все что угодно, кроме любви. Вышла осечка. Осечка, за которую теперь ему приходилось дорого платить.