***
В машине было темно и тихо — учитывая, что сейчас был конец лета, это и неудивительно. Совсем скоро начнёт светать. По-хорошему, Тсуне стоило бы отоспаться — всё же сил на эту выходку она потратила немало, но сна не было ни в одном глазу. Лишь мандраж, всё ещё сохранившиеся в крови отголоски адреналина и разочарование в самой себе. Придуманный ею план был идеален, и лежащий на заднем сидении Рокудо Мукуро это лишь подтверждал — всё сработало как по маслу. Если бы она только не ошиблась… чёртова интуиция её снова подвела. И от этого было до слёз обидно: эта дрянь не работала именно тогда, когда нужна была больше всего, в другие моменты предупреждая о радостях и опасности точно и вовремя! Как же она себя за это ненавидела. Второго такого шанса не будет — Вендиче наверняка учтут эту ошибку, и больше так нагло попасть внутрь ей уже не удастся. Как назло пламя Мрака стало ощущаться сильнее. Если бы эта сила пробудилась именно тогда, когда было нужно, она бы успела вернуться и за Деймоном. Сейчас же было поздно. Стоило вернуться в особняк, обдумать случившееся и придумать что-то новое. Вариант с использованием для спасения Деймона пламени Мрака был самым удобным, но не единственным. Она наверняка сможет придумать что-то ещё! Тем более, что сейчас у неё появились собственные пешки — никто не тянул Рокудо Мукуро за язык. Он сам предложил свою помощь. А использовать людей она умела. Пока Тсуна думала, что делать дальше, Мукуро спал, укутавшись в плед, изначально взятый для Деймона. По-хорошему, ей бы стоило отвезти его в один из домов, принадлежащих Эспаде, и там и оставить, пока у неё не появятся идеи, как провернуть побег. Но… в обычном доме его могли найти, да и бросать человека сразу же после вызволения из тюрьмы было недальновидно — он мог её сдать, и… … ладно, на самом деле ей просто было его жаль. Он был немногим старше Тсуны, но уже успел потерять всё, перейдя дорогу стражам мира мафии. И что в итоге? Пожизненный приговор и заточение в собственном разуме. Обычное заключение не было столь ужасно — там ты хотя бы мог двигаться, мыслить и взаимодействовать с другими людьми. Полное же одиночество — это страшно. И это ещё одна причина, почему она так торопилась вытащить Деймона. Ничего из этого она бы ни за что не пожелала другим. В поместье они приехали лишь к четырём часам утра. К тому времени, на улице уже значительно посветлело, но на территории усадьбы до сих пор было темно, если не считать одинокого огня на крыльце дома — их встречали. Тсуне было неудобно будить Валентино — всё-таки о её «нападении» на Вендикаре он не знал, она не стала говорить об этом, боясь сглазить, и явно не зря, — но Мукуро было решено поселить пока в поместье, так что ей требовалось подготовить комнату на третьем этаже и найти хоть какую-то одежду. Не ходить же ему в тюремной рубашке. Помощь Валентино с этим была неоценима. — Мукуро, просыпайся, мы приехали. Парень вздрогнул, услышав её голос, но всё-таки завозился и принял сидячее положение, отчаянно зевая. Тсуна заразилась от него зевотой, но всё-таки худо-бедно смогла её подавить, а после вышла из машины, подойдя к задней двери. Гендерные роли в их дуэте явно сместились, но Тсуне было всё равно, и она догадывалась, что после долгого заточения вряд ли он сможет нормально передвигаться в одиночку. Так что она сама открыла дверь и с готовностью предложила руку. Бог знает, что подумал о незнакомце Валентино, но вопросы он не задавал. Лишь молча предложил своё содействие и помог довести Мукуро до его комнаты. Путь вышел неблизкий, так что пришлось дважды останавливаться на перерыв, но в конце им всё-таки удалось. Валентино ушёл первым, напоследок поклонившись и сказав, что он сразу же закажет одежду. Тсуна выходила последней, коротко рассказав, где и что, и пообещав зайти утром. Кровати даже в гостевых комнатах были невероятно большими, и неестественно бледный мальчишка на них казался скорее призраком, чем человеком, и вызывал очень странные чувства. Тсуна не могла отделаться от мысли: когда Деймон впервые привёл её сюда, неужели она выглядела так же?***
Тсуна была уверена, что она не уснёт, и не уснула, в итоге предпочтя заняться документами. Месяц подходил к концу, так что ей предстояло хотя бы по диагонали просмотреть отчётность по всем организациям, что были во владении Эспаде. Из них законными были штуки две, а официально принадлежали «Данте» — штуки четыре, вот и приходилось осторожничать и по десять раз всё перепроверять. Не стоило привлекать лишнее внимание ни у полиции, ни у Вонголы. Эспаде нравились Ноно лишь потому, что большую часть времени проводили в тени. Утром к ней зашёл Валентино, сообщивший, что одежду привезут через час. Тсуна подозревала, что он тоже решил не спать этой ночью. А потом попросила позвать к себе Беатрис. К присутствию дворецкого она со временем худо-бедно привыкла и научилась доверять ему в той же степени, что ранее делал и Деймон. Для себя она наконец-то смогла свыкнуться с мыслью, что он слуга, и что при необходимости к нему можно и нужно обращаться. С другими служащими поместья было сложнее, поскольку Тсуна всё ещё помнила то время, что была одной из них. В частности проблемы с коммуникацией вызывала главная горничная, за глаза называемая «Ведьмой Беато». Возраст Беатрис уверенно близился к отметке шестидесяти. В некоторых странах женщины в этом возрасте уже давно выходили на пенсию, но Деймон придерживался мнения, что из поместья выход — только вперёд ногами, так что держал слуг в нём до последнего. Беатрис, в целом, даже не нужно было именно «держать» — она прекрасно справлялась со своими обязанностями, делала всё вовремя и быстро и, что тоже важно, умела не задавать лишние вопросы. При тесном знакомстве с мафией эти качества невозможно было не оценить. — Вызывали, госпожа Церера? — чётко произнесла Беатрис, и Тсуна отложила документы в сторону. — Да, проходи. В поместье гость, — как бы невзначай отметила она, внимательно следя за реакцией. Беатрис если и удивилась, то не подала виду. Однако Тсуна не исключала, что Валентино её обо всём уже предупредил, — он какое-то время поживёт здесь. Предупреди остальных. Не хочу, чтобы при нём наговорили чего-либо лишнего. У нас же совершенно обычный дом, не так ли? Лицо Беатрис приняло на редкость понимающее выражение: — Я сообщу остальным о господине Мукуро. В поместье дураков нет, они быстро поймут. — «Господине»? — озадаченно переспросила Тсуна. У неё ушло много времени, чтобы добиться статуса хозяйки поместья. И это буквально пришлось выбивать кровью. Так почему Мукуро так быстро приравняли к ней? — Я не слепая, госпожа Церера. Если это всё, то я могу идти? Тсуна её отпустила, но последнее объяснение всё-таки показалось ей странным. Что она имела в виду? Неужели Беатрис решила, что Тсуна, воспользовавшись отсутствием Деймона, решила привести в дом своего любовника?.. Наверное, для горничных так всё и выглядело. В конце концов, она притащила его в ночь, пока рядом никого не было, и велела поселить в комнате для гостей, через стену от её собственной. Неудивительно, что появились такие слухи и мнения. Впрочем… пусть думают, что хотят. Это не имело значения. Про неё и раньше говорили, что попало. Пережила прошлое, переживёт всё. Когда на часах было десять, к ней зашёл Франко, сообщив, что наконец-то привезли одежду. Тсуна пошла будить Мукуро. На стук в дверь он не отреагировал, так что Тсуна вздохнула, покачав головой, и просто вошла внутрь. В помещении было пусто. О наличии Рокудо говорили лишь смятые простыни и шум воды, доносящийся из ванной. Кажется, она зашла вовремя. — Франко, положи вещи на кровать. — Да, госпожа. Мукуро не стал дожидаться, пока они оба уйдут, так что спокойно вышел навстречу к ним. Сейчас он выглядел чуть лучше. Душ и расчёска явно пошли ему на пользу, хотя излишнюю бледность и худобу не смог скрыть даже толстый белый халат. Тсуна не припоминала, чтобы у слуг были такие, одежду Деймона ему бы не дали, а новую они только-только принесли. Неужели иллюзия?.. Тсуна поспешно отвела взгляд, пока глаза к ней не привыкли, и не начали видеть то, что ей не положено. — Ку-фу-фу, а вы рано, — с усмешкой отметил он, медленно подходя к кровати. Он пытался выглядеть уверенно и расслабленно, но не заметить то, как он опирается на стену и с каким усилием делает шаги, мог только слепой, — это всё мне? — Да, — с некоторой задержкой ответила она. Сейчас, при нормальном освещении, сходство с Деймоном было почти что чудовищным. Взгляд, причёска, черты лица… отличия были минимальными и эти отличия, что хуже всего, чертовски походили на иллюзию Данте Эспаде. Ей даже было не стыдно, что она ошиблась. Слишком много совпадений. Но Деймон говорил, что у него не было детей. Он бы не стал лгать, так?.. — Спасибо, милая Цера, это очень щедро с твоей стороны. Если внешность она ещё могла списать на совпадение, то его слова выбили весь воздух из её груди. Тсуна застыла на месте, будучи не в состоянии даже вздохнуть нормально, и машинально оглянулась на Франко — он выглядел не менее ошарашенным, чем она сама. Каждый человек в поместье знал, что так её называет только Деймон. Откуда он мог об этом узнать?.. Ладно, даже если предположить, что он мог считывать поверхностные мысли человека, как это делал Спейд, почему эта фраза прозвучала столь естественно, словно бы он произносил её всегда?.. Тсуна выдавила из себя вежливую улыбку и сказала: — Пожалуйста. Вот только «Цера» — это сокращение от «Церера». Буду признательна, если ты не будешь его использовать. Особенно с прилагательным «милая», — только разговоров с призраком ей не хватало. Мукуро неправильно понял её реакцию и, кажется, попытался поддеть: — То есть «очаровательная» звучит лучше? — Определённо, — кивнула Тсуна, — переодевайся. Я вернусь через пятнадцать минут. Деймон давно отучил её бегать по коридорам, но едва дверь в комнату Рокудо закрылась, как Тсуна рванула вниз. Где сейчас была Беатрис, она не имела ни малейшего представления, но интуиция, словно в качестве извинения за вчерашний промах, мгновенно вывела её на горничную. Женщина с удивлением посмотрела на слегка запыхавшуюся хозяйку поместья и спросила: — Вы что-то хотели? — Тогда утром… когда ты сказала, что не слепая. Что именно ты имела в виду? Беатрис отложила вазу в сторону и, скосив взгляд на старательно сливающуюся со стеной Веронику, ответила: — Я давно работаю в поместье, госпожа Церера, и я застала ещё господина Каллисто. Он долго был во главе семьи и под конец был весьма стар. Всё поместье строило догадки, кто же займётся делами дома после него. Одним утром он заявил, что его время вышло, и что, начиная с завтрашнего дня, семьёй будет управлять Данте, его сын. Человек, о котором мы никогда до этого не слышали. И господин Каллисто исчез, не оставив после себя и следа — лишь смутные слухи о том, что его застрелили во время очередного собрания Семей. Знаете, что в этом было самое страшное? Тсуна не ответила. — Не то, что господин знал о своей скорой кончине, а то, что после его смерти ничего не изменилось. Совсем ничего. Раньше я носила по утрам чёрный чай для господина Каллисто, теперь — для господина Данте. Раньше именно Каллисто выбирал имена — теперь же, без всяких объяснений, это делал его сын. Его слова и манеры были идентичны. Улыбка и прищур глаз — один в один. И поместье он сразу же знал так, будто прожил в нём не одно десятилетие. Вы понимаете, о чём я? Тсуна прекрасно понимала, потому что Деймону необходимо было иногда менять личины. И если на публике он старался делать вид, что он всё-таки другой человек, то дома с этим не заморачивался. Всё равно слуги из поместья ни кому не могли ничего рассказать. Да и кто бы им поверил в слова о бессмертном иллюзионисте? Впрочем, об иллюзиях знали только Тсуна, Валентино и, возможно, всё-таки Беатрис. Если бы его как-то и называли, так это демоном. Что, бесспорно, чертовски подходило к его имени. — Понимаю, — наконец ответила она. Беатрис улыбнулась: — Раз так, то как иначе мне стоило обратиться к господину, снова вернувшемуся в поместье с другим именем? Стоило её как-то разубедить в этом. Сказать, что она ошибалась, и это всё-таки не Спейд. Но в итоге она не стала, понимая, что сходств слишком много. Даже если она скажет правду, ей никто не поверит. Потому стоило убедиться, что этот слух не дойдёт до самого Мукуро — мало ли, как он отреагирует, если узнает, что все слуги уверены, что поместье принадлежит ему? Что она и сделала. — Кем бы ни был этот мальчик, официально — он лишь мой гость. Постарайтесь донести это до остальных — нам ведь не нужны проблемы, не так ли? Горничные кивнули. Инцидент был исчерпан, и Тсуна вышла из комнаты прочь.