***
Впервые Реборн услышал о семье Эспаде ещё тогда, когда только столкнулся с миром мафии. Каллисто Эспаде не мог похвастаться тем, что его знала каждая собака, однако каждая собака всё-таки знала, что у Вонголы есть человек, способный найти всё. Тот, кто помогал Семье из тени, аккуратно решая конфликты и избавляясь от слишком неудобных врагов на протяжение целых поколений. Молодой Реборн решил тогда, что это всё это — романтическая чушь, призванная повысить авторитет и престиж Семьи. Реборн, ставший киллером, уже знал, что всё сказанное — правда от первого и до последнего слова. Каллисто был умён, по-настоящему могущественен и чрезвычайно опасен. Потому, пусть многие знали, на что способны Эспаде, не каждый решался к ним обратиться, предпочитая справляться своими силами или привлекая конторки попроще и помельче. Реборн же при необходимости всегда шёл к ним. Информация ему требовалась редко и чаще всего её предоставлял заказчик того или иного дела, потому часто связываться с Каллисто не было необходимости. Только в совсем уж крайних случаях, когда требовалось либо что-то редкое, либо что-то невероятно срочное. Всё-таки совсем уж часто Реборн по работе к нему не обращался, ибо был наслышан, что тот в какой-то момент мог попросить в качестве оплаты услугу. Реборн уже тогда был весьма подающим надежды киллером, и он даже думать не хотел, кого мог заказать человек, который знал в этом мире всё. Так что злоупотреблять их сотрудничеством не стоило. Но, тем не менее, Реборн всё равно испытывал по отношению к мужчине что-то вроде доверия, потому что именно он когда-то предоставил остальным Аркобалено хотя бы базовую информацию о Шахматноголовом. И он же потом помог Реборну начать жизнь с чистого листа, удачно познакомив его с Шамалом. Сумма за это была заплачена немалая, однако киллер всё равно был благодарен. Не каждый бы решился помочь тому, кого обмануло бессмертное чудовище, обладающее силой, не имеющей границ. На похоронах Каллисто было довольно много людей, но, кажется, как и сам Реборн, никто из них не был знаком с иллюзионистом хоть сколько-нибудь близко. Эспаде не подпускал к себе людей. Тем не менее, никто не удивился, узнав, что у того откуда не возьмись возник сын. — Да ладно тебе, Реборн, это же Эспаде. Один умирает, а на место ему приходит другой, точно такой же. Если бы не знал, что это невозможно, решил бы, что это один человек. Ещё никогда Реборн не разбивал кому-то лицо с таким удовольствием. Больше поглумиться на похоронах ни у кого желания не возникло, и прощание прошло в уважительной тишине. Всё-таки знал Каллисто многих, но сказать хорошего о нём было некому. Страшная жизнь. Реборн ни за что не хотел бы закончить так же, но уже понимал, что именно к этому всё и идёт. Отплатить Каллисто сполна за всё, что он делал, так и не получилось, потому Реборн счёл своим святым долгом удостовериться, что Данте — действительно его сын, а не какой-то проходимец, решивший воспользоваться зрительным сходством и прибрать к рукам всё состояние семьи. Однако, вопреки скепсису Аркобалено, кажется, Данте и правда был наследником почившего. Он с лёгкостью контролировал огромную информационную империю, уверенно вёл переговоры с мафией и, что самое важное, в его поведении чётко угадывались отцовские черты. Искусственно такое не скопируешь, и Реборн сдался, признав, что парень имеет полное право действовать от лица Эспаде. И впервые обратился уже к нему за услугой. Данте улыбнулся, вежливо, как и его отец когда-то, но от того не менее фальшиво и приторно, и принял заказ. Спустя пару дней Аркобалено Солнца уже получил всё необходимое. И начало новому сотрудничеству уже было положено. Реборн про себя решил, что присмотрит за сыном Каллисто. Это немногое, но всё же ему хотелось сделать хоть что-то хорошее для этой семьи. А потом случилось это. После долгих мучений, температуры и галлюцинаций Ария всё-таки погибла, оставив после себя малютку-дочь. Реборн не смог помочь ей — его Пламя здесь было бессильно. Не смогли помочь и другие люди: хранители, медики, шарлатаны из-за границы… Ария погибла, как и Луче когда-то, и никто не смог этому помешать. Даже Данте развёл руками, сказав, что здесь нужно избавляться не от следствия, а от причины. — А до причины, Реборн, добраться никто из нас не способен. Реборн стиснул зубы — намёк был прозрачен настолько, насколько вообще мог быть. Но как-то всё-таки смог с этим смириться. Сейчас главное проследить, чтобы Юни была в безопасности. Не стоило лишать её счастливого детства. Хотя бы отчасти. Реборн был уверен, что сможет сделать всё, чтобы защитить хотя бы её. Но в десять лет Юни исчезла, и никто не смог ничего увидеть. Она просто растворилась, словно бы её никогда и не существовало. Аркобалено бросили на её поиски все силы, некоторые попросили помощи у союзных Семей. Тот же Скалл, например, не был особенно силён, однако людей в его подчинении было предостаточно. Они прочесали буквально каждый квадратный метр, опросили чуть ли не каждого жителя Италии. Но никто ничего не видел. Юни и след простыл. И Реборн обратился к Данте. Он вёл расследование ещё около полугода, изредка отсвечивая, чтобы сообщить результаты, которых не было. Реборн рвал и метал, но срываться на иллюзионисте всё-таки не позволял себе — не его вина, что Юни похитил какой-то ублюдок. Оставалось лишь надеяться, что она ещё жива. И что эта тварь не стала ей вредить. На исходе седьмого месяца Данте обратился к нему с новым отчётом: — Я не стану говорить, что у меня есть какие-то чёткие зацепки, Реборн, — произнёс он, пока они шли по саду резиденции Вонголы в Сицилии. Реборну здесь нравилось — тихо, умиротворённо. И никаких лишних глаз, поскольку пользовался этим местом только внешний советник, и то раз в двести лет, — но я всё же нашёл кое-что, что следует проверить. Через неделю я собираюсь отправиться в Мексику. Возможно, эта поездка всё же прольёт на произошедшее свет. Но, опять же, я не хочу зря обнадёживать. Тем не менее, Реборн всё равно застыл, услышав об этом: — Хочешь сказать, что ты всё же нашёл что-то?.. Спустя столько времени?.. — Нет, — ответил Данте и вздохнул, — но, понимаешь, это и странно. Невозможно не оставить следов. Всегда хоть что-нибудь, но остаётся. Следы обуви, след от Пламени, частицы кожи на мебели и земле. Что-нибудь остаётся всегда, потому что такова природа человека — везде оставлять свой след. Однако здесь пусто. Вообще ничего. Ощущение такое, будто Юни Джильо Неро вышла из своей комнаты и растворилась в воздухе, но так не бывает. Человек на такое попросту не способен. Однако, если тот, с кем мы имеем дело, не совсем человек, обстоятельства уже не кажутся такими безумными. Реборн внутренне похолодел: — Ты хочешь сказать?.. — Да, я почти уверен, что исчезновение Аркобалено Неба — дело рук того, кого вы все так ищете. И я думаю, что сумею его найти. Звучало логично. Вполне логично, учитывая, на что был способен ублюдок в дурацкой шляпе. Однако он исчез из этого мира годы тому назад, так к чему объявляться именно сейчас? Что могло заставить его похитить ребёнка? … Реборн и правда надеялся, что Данте справится, однако также знал, с кем они оба будут иметь дело. — Будь осторожен. Он не тот человек, которого можно так просто перехитрить даже очень хорошему иллюзионисту. Губы Эспаде дрогнули в подобие улыбки: — О, не волнуйся. Будь уверен, он понятия не имеет, с кем связался. После этого он отбыл прочь. Через неделю поездка так и не вышла — возникли кое-какие проблемы с договором между синдикатами в Португалии, и Спейд отбыл туда. Однако почти сразу же после своего возвращения на родину он захватил с собой воспитанницу и отправился в Северную Америку. Реборну оставалось только ждать. Но ни через день, ни через два, ни через три на связь он так и не вышел. Неужели он действительно до чего-то докопался?.. Для Шахматноголового люди — это грязь, не заслуживающая ни капли его внимания. Так что такого нашёл Спейд, чтобы его захотели убрать? Реборн набрал его номер, намереваясь это выяснить, но в итоге ни слова не смог произнести. — Здравствуйте, Эспаде слушает, — произнесли на том конце трубки голосом совсем ещё ребёнка. Реборн знал, что Данте обучает какую-то девушку, но так и не соизволил поинтересоваться, сколько ей лет. Десять? Одиннадцать? «Да она же не старше Юни!..» Вот и ещё один ребёнок, которому он испортил детство, не так ли?.. Реборн звонил ещё несколько раз, надеясь, что всё же ошибся, и что Эспаде и правда просто отбыл по каким-то очередным делам, пусть раньше ради этого он и не расставался с телефоном. Мало ли, может, просто где-то его забыл. Однако бесполезно — трубку каждый раз брала эта девочка, отвечая одними и теми же заготовленными фразами: Данте сейчас нет, он занят, может ли она как-то помочь вместо него? Даже не «мне что-то ему передать?» Девочка знала, что он не вернётся, и пыталась вертеться, как умела, до последнего стараясь это скрыть. Впрочем, что ей ещё оставалось? Слишком юная для владения активами огромной семьи. Если кто-то прознает, что Данте умер, то на её пороге тут же возникнут все стервятники мира мафии, желающие «помочь» наследнице. Юни была такой же, но её от этих тварей защищал Реборн. Вряд ли у этой девочки был такой защитник, потому она делала всё, чтобы справиться сама. Реборн не мог не отметить, что он восхищался её силой. Но издали решил всё-таки присматривать, чтобы, в случае чего, иметь возможность вмешаться. В конце концов, свою семью она потеряла из-за него.***
Два года для Реборна прошли относительно спокойно, если не считать работу с Бьянки. Девушкой она была интересной, но уж больно темпераментной в некоторых вопросах. Одна неверная фраза, и помещение наполнял ядовитый дым. Поначалу Реборна это раздражало. Сейчас же он привык получать от происходящего удовольствие и уже давно делал ставки, насколько быстро падёт очередная жертва Ядовитого Скорпиона. В работе она была прекрасна, когда действительно была на ней сосредоточена. Но вот уже две недели у Бьянки всё валилось из рук. Реборн честно пытался выяснить, что не так, но в итоге девушка лишь отмахивалась, говоря, что просто излишне волнуется за брата, который тоже связался с миром мафии. Мальчишке, если он правильно помнил, было всего пятнадцать лет, но пусть Реборн и не одобрял участие детей в разборках преступников, это всё же был достаточно средний возраст для мафиози. Многие появлялись в теневом мире раньше. Значительная часть жалела об этом. Те же, что выживали, проносили эти навыки с собой до самого конца. К концу третьей недели Бьянки всё же сдалась и объяснила, в чём дело. Некоторое время назад Хаято взяли в какую-то мелкую Семью. Сомнительный старт, конечно, но всё-таки так он сможет набраться хоть какого-то опыта, прежде чем сделать себе карьеру, как и сестра. Может, даже научится чему-то новому. Бьянки воспринимала происходящее также, потому не лезла, предпочитая наблюдать со стороны. Да и отношения с братом были натянутые — информацию из него было клещами не вытянуть. Так что ей было известно лишь то, что эта самая Семья существует и, вроде как, использует Хаято для войны с ещё какой-то мелкой Семьёй. Всё как обычно. Вот только что-то было не так. Брат стал больно нервным после начала работы, начал курить. Бьянки не одобряла, но всё ещё не вмешивалась. А потом они крупно поругались из-за какой-то ерунды, и Хаято исчез, громко и выразительно хлопнув дверью. Отец на это ребячество лишь качал головой: — Вернётся. Неприятно признавать, но я в его возрасте тоже так делал. Бьянки верила, пока однажды не зашла в его комнату, надеясь, что брат всё же вернулся… ну, или возвращался, пока её не было, и не заметила небольшой свёрток, торчащий из кармана его толстовки. Бьянки никогда не позволяла себе лазить по чужим вещам — у неё были слишком хорошие манеры для такого, однако конкретно в этот раз они дали сбой, и она всё же решила посмотреть, что это такое. Больно странно было видеть что-то подобное в кармане подрывника. Обычно он не использовал прозрачные полиэтиленовые пакетики. Неужели какой-то новый вид динамита? В извлечённом на божий свет свёртке оказался какой-то белый порошок с синими вкраплениями. Бьянки впервые в своей жизни буквально обмерла. И бросилась в кабинет к отцу. Он бы сумел определить вещество на вид и консистенцию. В конце концов, ему как-то приходилось работать с наркотиками. Он в этом разбирался. Может, это и правда просто что-то для динамита. Хаято же не мог?.. — Откуда это у тебя? — отцу хватило одного взгляда, чтобы скривиться и выжидающе уставиться на Бьянки. — Нашла в кармане Хаято. Это что-то опасное?.. — Это первитин. Вернее, его дешёвая разновидность, что недавно наполнила город, — он вздохнул и устало потёр переносицу, — понятия не имею, кто её распространяет, но нужно быть совсем кретином, чтобы её попробовать. Я говорил этому неразумному ребёнку, чтобы он даже думать не смел о наркотиках. Но нет же, сначала сигареты, а теперь… это. И ведь даже не оригинал — неужели на что-то приличное денег не хватило?.. Вот тут уже была очередь Бьянки демонстрировать скепсис: — «Приличное». — Да, Бьянки, приличное. Что делает с человеком обычный первитин, я хотя бы знаю. А действие этой дряни не изучено, потому что люди понятия не имеют, что это за кристаллы внутри. Я разочарован, Бьянки. Сильнее, чем когда-либо ещё. Когда этот идиот вернётся, пусть собирает вещи. Я не позволю в своём доме жить наркоману. После этих слов даже обычно спокойная и покорная Бьянки вспылила. Понятное дело, что её брату была необходима помощь, а не просто билет на все четыре стороны. Они, дьявол подери этого старого барана, вообще-то семья! Осознав, что ждать помощи от отца было бесполезно, Бьянки обратилась к единственному, кто готов был ей помочь, не прося ничего взамен. К Реборну. А уж он в свою очередь связался с Эспаде, для которых поиски человека были обычным делом. С Церерой, как звали текущую главу семьи, Реборну работать не доводилось. Он знал о ней лишь то, что выполняет обязанности она на совесть, несмотря на свою сказочную молодость. Ещё поговаривали, что она и ростом не вышла, из-за чего казалась даже моложе своих лет. — Но её улыбка и глаза, Реборн… Внешнего сходства с Данте нет, но повадки выдают. Эспаде видно сразу. Встреча была назначена в Лучере, городе, где и жили Бьянки и её брат. Население было не сказать, чтобы особенно большим, но всё же больше, чем было бы удобно для поисков. Единственными достопримечательностями были замок, отстроенный ещё Фридрихом Вторым, да поместье самой Бьянки, благо в последнее туристов не водили. Замка Лучера, увы, для продвижения туризма было недостаточно, выхода к морю или какому-то известному озеру в пределах города не было, так что выживало это место, как умело. Неудивительно, что однажды здесь завелась мафия — всё же тихий и весьма неприметный городок всего в двух часах езды от Неаполя, где была главная резиденция Вонголы. Удобно. Плюс в этом был сомнительным, но с тех пор, как здесь обжилась семья Ядовитого Скорпиона, экономическая ситуация в городе значительно улучшилась. Однако отец девушки постарел, его влияние ослабло, и в итоге это привело к тому, что в город начала стекаться какая-то падаль. В духе той, что сейчас продавала новый вариант первитина. Реборн терпеть не мог наркоторговцев, но этой швали было достаточно в любые времена, и контролю они особенно не поддавались. Вся надежда была на Вонголу, что контролировала распространение дряни на чёрном рынке и следила, чтобы её не продавали детям. Взрослые — дьявол с ними, чаще всего к наркотикам пристращаются богатые идиоты, которым в жизни не хватает огонька. Но дети… Даже у поступков мафии должны быть какие-то пределы. И они были. У всех, кроме крыс. Хаято Гокудера был идеальной целью для этой падали: молодой, глупый и импульсивный. Таких любили подсаживать на какую-то дрянь, а после заставлять работать за дозу. Долго такие исполнители не жили, поскольку наркотик полностью выжигал их за пару лет, но им на смену приходили другие, и бизнес продолжал работать за фактически гроши. Для верхушки это было максимально удобно, а вот для таких, как Хаято, дело в итоге оканчивалось сломанной судьбой. И даже если их вытаскивали из этого круговорота, в приличные организации наркоманов уже не брали. Такие шайки — билет в один конец. Если только кто-то узнает, во что влип парень… Неудивительно, что Бьянки так волновалась, а Реборн хотел разобраться с проблемой максимально быстро и тихо. Если повезёт, зависимости как таковой ещё нет, а значит, ещё есть шанс вернуть его в нормальное русло без последствий. Хоть бы найти его до того, как слухи просочатся в мир мафии… Йемитсу говорил, что Хаято рассматривают в качестве хранителя Урагана Десятого поколения. Потерять такую возможность из-за юношеского максимализма!.. Этого Реборн ему позволить не мог. Пусть Бьянки и не была его любовницей, как она любила всем говорить, она всё равно приходилась ему весьма хорошей подругой и дорогой напарницей. Не помочь ей было бы свинством. — Ты уверена насчёт этого кафе? Не доверяю я публичным заведениям. — Да, потому что оно, Реборн, было создано по приказу моего отца. Реборн назначил встречу в небольшом кафе неподалёку от знаменитого городского замка. В целом, оно ничем не отличалось от сотен таких же на территории всей Италии: довольно броская вывеска, меню на двери, набор столиков на территории самого заведения… Войти и выйти мог любой. Однако для тех, кто знал, что это за место, была ещё одна дверь без каких-либо опознавательных знаков, рядом с кладовкой. Если миновать её, то открывался вид на ещё один небольшой зал, по периметру которого было расположено огромное количество подписанных номерами дверей. Все они вели в отдельные комнаты для встречи людей, связанных с мафией. С полной звукоизоляцией и отсутствующей возможностью сбежать. Возможно, Реборн зря волновался. Место выглядело весьма неплохо и с виду вполне заслуживало доверия. Да и мнению Бьянки на этот счёт он доверял. Девушка коротко договорилась о чём-то с официантом, и их провели к комнате номер четыре. Оставалось только ждать.