Год Дракона

      — А теперь слушайте, — сказал напоследок многорукий дед, обращаясь сразу к ним обоим. — Если придется вам уносить отсюда ноги — бегите, не оглядываясь, и по дороге бросьте за плечо сначала это.       Он взял руку Тихиро, поднес к рюкзаку и приложил к какому-то предмету в одном из карманов. Девушка нащупала ножик.       — Если преследователи не отстанут — тогда это, — Камадзи поднес к самому ее носу один из трех персиков, и она чуть не потеряла сознание от аппетитного аромата: желудок свернулся в узелок, мечтая заполучить хоть кусочек этой божественной пищи.       — Что это даст? — спросила она, давясь слюной и поскорее пряча фрукты обратно.       — Там, где упадет нож, треснет земля, преграждая путь вашим врагам. Персики прорастут множеством деревьев, создавая непроходимую чащу.       — Спасибо вам! — Тихиро наугад обняла истопника и поцеловала в заросшую щеку. — Вы ведь вернетесь обратно, если мы сумеем…       — Когда вы сумеете! Когда, а не если! Я уверен! И до встречи, ребятки! Эй, парень, говорю тебе как зрячему: видишь вон те колонны у поворота?       — Ах! Ах! — согласился Безликий.       — Веди ее туда: Арэти там. Удачи!       Оставив деда позади, они шагнули в неизведанное.       — Юкити, — шепнула Тихиро, — смотри во все глаза, потому что мне и так страшно, а у меня еще и очень богатая фантазия. Поэтому нож швыряй первым!       Каонаси сжал ее пальцы в знак того, что она услышана. И тут их остановил звонкий, очень молодой женский голос:       — Если мне не мерещится от одиночества, здесь объявился живой? Живой и… Ого!.. и призрак-оборотень?!       — Вы не ошиблись и вам не мерещится, госпожа Арэти! — с почтительностью откликнулась Тихиро. — Я пришла к вам из мира живых в сопровождении призрака из пограничного мира.       — Как там, в моей Дикой Пустоши?       — Душновато, госпожа Арэти.       Девушке почудилось, будто чья-то рука забралась в ее черепную коробку и потрогала мозг острыми ноготками. В голове помутилось и сразу стало больно в затылке, как в тот вечер, после автокатастрофы. Терпя муки, она изогнулась, но тут что-то отшвырнуло невидимую конечность, и голос Ведьмы ответил смехом:       — Какой ревнивый кавалер! Мне ведь не сердце твоей барышни нужно и даже не ее молодость, а всего лишь воспоминания! Ах, да ты же и безгласный! В самом деле, кто это меня посетил — сам Безликий безгласный оборотень! Жаль, жаль, что это не случилось раньше: много бед можно было бы избежать, получи он тебя еще в те времена, когда шла война… Ну да снявши голову по волосам не плачут. Из воспоминаний этой девчонки я узнала, что вы уже встречались с моими пажами… Вы ведь встречались, не правда ли?       — Вы говорите о тенях, которые напали на нас недалеко от станции?       — Да, и которых ты так шустро извела индейским талисманом. Значит, он уже точно знает, где вы…       — Вы хотите сказать, что Коллекционер лиц направил ваших темных косё остановить нас?       — Или, скорее, попытаться захватить его, твоего кавалера. Ты сама Собирателя не интересуешь, просто не мешай — и ты ему не враг.       — Я думала, теней и всадников Ёми послала Юбаба…       Арэти отозвалась юным, заразительным смехом:       — Глупость, милая, невообразимая глупость. «Послать всадников Ёми!» Ха-ха! А это недурственный анекдот! Как не стали бы гонцы ада подчиняться приказам кого-то, кроме его величества Эммы, так и мои бывшие слуги проигнорировали бы веления этой старой скряги. Косё созданы нами с… с Демоном… то есть, когда он был Демоном. Из капель нашей с ним крови. И подчиняться они будут или мне, или ему. Кровь не обманешь. Тебя ведь наверняка уже просветили, кем мне доводился мерзавец?       Тихиро так и представляла себе восседавшую на богатой, обшитой атласом или шелком софе томную молодую красавицу в европейской одежде XIX века, в широкополой шляпе, и обмахивающуюся огромным веером из страусиных перьев. Такая одним лишь смехом своим запросто вскружит голову даже самому владыке преисподней! Вот оттого, видать, и не хочет расставаться с нею грозный Эмма…       — Значит, вы хотите сказать, что всадники были ряжеными?       — Нет, я хочу сказать, что Эмма так же, как и все остальные правители, заинтересован в том, чтобы изловить Собирателя, и его верные псы — это, пожалуй, единственная категория нежити, способная навеять ужас моему негодяю.       — А вы могли бы удержать его, если бы царь дал вам возможность снова воплотиться в верхнем мире?       — Удержать? Удержать — кого? Собирателя?! А-ха-ха-ха, девочка, да в уме ли ты? Попробуй удержать цунами волнорезом!       Судя по восхищенному и чуть надменному тону, Арэти даже не скрывала гордости за своего любовника, который на самом деле никогда ей не принадлежал и не собирался принадлежать. Ни ей, ни кому бы то ни было еще. Но примешивалась к этому тону еще какая-то неопределенная и вдобавок зловещая нота.       — Хорошо, тогда просто скажите, мог ли он захватить облик Юбабы и можно ли как-то с этим бороться?       — Он мог всё. А вот бороться с ним… — она явно переместилась на своей роскошной софе, грациозно качнув точеной шейкой и поведя покатыми плечами над лифом черного платья с декольте. Тихиро казалось, что еще чуть-чуть — и она увидит ее собственным зрением. И тут в голосе Ведьмы засквозила злоба: — Если кому-нибудь удастся наказать эту сво… Словом, тогда я буду валяться в ногах у его величества Эммы ради пяти минут воплощения и возможности насладиться тем, как сдохнет изверг! А потом — хоть вечное небытие или адовы пытки на столбах! Я хочу увидеть его смерть! Я хочу увидеть его смерть!       — И я! — пронзительно вскрикнул кто-то у них за спинами.       Зал осветился огнем вспыхнувшего факела. Перед Тихиро возникла восседающая в грязной луже тварь о десяти складках на месте подбородка, гнилая, в чирьях, обтекающая гноем и слизью, с копошащимися в пустых глазницах червями. Аромат нежных духов сменился жуткой вонью отхожего места. Девушка истошно завизжала и шарахнулась в сторону, чтобы не угодить в стоявшего позади них незнакомца с факелом, огонь которого выхватил из темноты протуберанцы призрачных волос и оголенный череп вошедшего или вошедшей.       — Ты унизила меня, и эти двое стали свидетелями моего унижения! — истерически заорала Арэти но мадзё незваному гостю, вскакивая на кривых коротких ножках, а из пляшущих теней комнаты на них с Каонаси бросились похожие на очень уродливых женщин чудовища, более отталкивающие, чем мертвая Ведьма. — Взять их! Убить их! Обоих! Немедленно!       С диким воем монстры кинулись в погоню. От страха Тихиро напрочь забыла все наказы деда Камадзи, и лишь нагнавший ее в пещере Безликий успел на бегу выдернуть из рюкзака нож, чтобы швырнуть его за спину. Удирали они так, что даже грохот обвала позади не заставил их обернуться.       Когда, казалось бы, погоня прекратилась и они замедлили бег, шлепанье и цокот по стенам, даже по потолку тоннеля оповестил о новом преследовании. Тихиро выхватила персики и по очереди кинула все три штуки через плечо. Вмиг выросший лес заскрипел вековыми стволами, затрещал ветвями, которые не в силах были переломать адские твари.       И вот когда впереди уже забрезжил свет мира живых, а Каонаси, ухватив ее за талию, прибавил скорости, Тихиро почувствовала на лодыжке чью-то хватку. Девушку выдернуло из объятий призрака, и, едва не оставшись без сапога, она пребольно подвернула руку. Еще три голодные фурии сумели пробиться через персиковую чащу, но теперь отвлечь их было нечем. Снова обретая плоть, Безликий прыгнул к ним со своей катаной, но клинок беспрепятственно проходил сквозь фальшивые тела, нисколько не мешая им тянуть и рвать силы из Тихиро. «Мы погибли!» — поняла она и скорчилась на полу пещеры. Прийти им на помощь уже некому, везение закончилось, нет энергии бороться, нет желания жить, а дыхание Ёми-но-куни уже опалило ее и оставило страшную печать на душе…       Сильная рука решительно схватила ее за хвост волос, дернула, сорвала волшебную заколку. Вопли и звуки боя стихли. Никто больше не сосал из нее силы. Вместо всего этого Тихиро услышала жадное чавканье и, открыв глаза, увидела, как три кошмарных монстра пожирают на земле лиловую гроздь винограда.       — Ах! — услышала она над собой; схватив Каонаси за предплечье, невероятным усилием воли заставила себя подняться и пробежать с ним последние шаги к свету…       …Абсолютно ошалелые, они сидели под горой на берегу ручья. На том самом месте, где только что сомкнулся вход в ужасный тоннель, отсекая их от чудовищ, а Ёми — от них. Теперь здесь все затянуло диким виноградом и плющом.       Перегнувшись через валун, Юкити припал пастью Безликого к воде и не мог оторваться, пока не налакался до отвала, после чего окунул голову в ледяной поток по самые плечи и не вынимал оттуда целую вечность. Тихиро раскинулась на камнях в позе морской звезды. Небо было сиреневым, в нем кружились стрижи и пролетали пушинки одуванчиков. Она не верила, что осталась жива.       — Знаешь что? — сообщила она выкарабкавшемуся из ручья и подползшему к ней на руках, влача ноги, полупризраку-получеловеку.       — А? — простонал Безликий, уткнулся мокрой маской в сброшенный ею рюкзак и тоже обессилено вытянул конечности во все стороны.       — Кажется, теперь я навсегда излечилась от своей клаустрофобии…