Новый Человек Паук: Высокое напряжение

Особняк Озборнов. Он мечтал вернуться сюда столько же, сколько и никогда больше не видеть это место. - Вот ты и дома. - сказал доктор Менкен. Дом? Так странно и неправильно называть это место домом. Не было в этих стенах уюта и спокойствия, многочисленные комнаты словно были построены специально, чтобы держать его подальше от единственного родного человека. Холод и подавленность, вот всё что он чувствовал здесь в детстве. Лёгкий налёт этих чувств коснулся его снова стоило ему выглянуть в окна машины, но Гарри отогнал их. Хватит, он больше не маленький мальчик. Коридоры дома оставались такими же как много лет назад. Ничего не поменялось. Гарри только надеялся, чтобы коридоры оказались длиннее, чем были в его памяти, чтобы отсрочить встречу с отцом. - Тут довольно темно. Глаза быстро привыкнут. Так лучше для всех. - профессионально сыграл сочувствие Менкен, когда они наконец подошли к проклятой комнате. Молодой Озборн медленно зашёл. Его взгляд сразу же приковала кровать закрытая со всех сторон занавесками. Дрожащими руками отодвинув одну из них он встретился взглядом с человеком, которого он ненавидел и боялся. Теперь Норман Озборн мало напоминал человека, которым был когда-то. Некогда крепкий, солидный мужчина, всё в котором кричало об уверенности и невозмутимости, всегда одетый с иголочки. Сейчас постаревший куда больше настоящего возраста, в больничной рубашке с болотно-зелёными пятнами кожи и длинными, заострёнными ногтями. Скорее гоблин, чем человек. - Отец. - прошептал Гарри, медленно садясь рядом с кроватью. - Никогда не думал, что вот так придётся умирать. - сказал Норман. Голос его был хриплым, но в нём по прежнему звучала сталь и укорительное разочарование. - Что буду смотреть на сына и видеть чужого. У тебя такие способности Гарри. Такой незаурядный ум, а ты бросаешь всё это на ветер. - Это ты меня бросил. - тихо, но дрожа от злости, ответил Гарри. - Ты отправил меня в пансион, когда мне было одиннадцать. На моё шестнадцатилетние ты прислал мне виски. Или не ты, а кто-то из твоих ассистентов. Скорее всего так, потому что там была ещё открытка «Всего наилучшего. Норман Озборн.» У Гарри никогда не было тёплых отношений с отцом или тоски по дому. Но когда его просто вышвырнули с глаз долой как щенка, В среду богатеньких подонков, пустоголовых доченек и сыночков таких же богатых и безразличных родителей, как и его папаша, и лицемерных, стелющихся, заискивающих «лжедрузей»..! Всё что ему оставалось это варится в собственном гневе и одиночестве. - Я не жду, что ты меня простишь. - прошипел Норман Озборн, подавшись вперёд. - Уже давно я не верю в чудеса. Разве ты способен понять, что всё это было жертвой ради великой цели! И не только моей! Твоей тоже! Как рука уже начала дёргаться? - гнусаво спросил он. - Бывает так, что ты лежишь и чувствуешь, как оно шевелится под кожей. Пытается выйти… наружу… проявить твою истинную сущность! - ему было тяжело говорить и он в конце-концов сорвался на кашель. Восстановив дыхание Норман продолжил уже спокойным тоном. - Ретровирусная гиперплазия. Так то. Я не говорил тебе. Но это генетика. Наша болезнь. Проклятие Озборнов. И началось как раз в твоём возрасте. Покажи мне. Давай… руку протяни. Гарри нерешительно протянул дрожащую руку. Хотел бы он чтоб дело было только в встрече с отцом, но последнее время она дрожала постоянно, вены на ней набухли, а под кожей словно роились черви. - Главное, что я тебе оставлю, - сказал Норман, вложив что-то сыну в руку. - это вовсе не деньги, это вот что! Тут все плоды моих трудов, всё что на время спасало мне жизнь. Может быть ты преуспеешь там, где я не смог.