«Привет, Робб... Ты весь день не писал ничего. Всё в порядке? Наверное, занят?»
«Я много думала о том, что ты вчера сказал и...»
«Просто вечера вместе, так? Может... Я бы могла приехать к тебе. Мы могли бы что-нибудь приготовить вместе. Или заказать... И так хочется снова попробовать тот кофе, что ты делал для меня. В общем, что скажешь?»
«Значит, всё-таки, сбежал, да? Я понимаю. Можешь не отвечать. В любом случае, спасибо за проведённое время вместе. Удачи, Робб»
— Чёрт! Прости, Батон! Я скоро. И вот я уже в машине. И рад. И в панике одновременно. Звоню ей. Долгие гудки. Ну же! Возьми трубку. Набираю повторно. Снова гудки. А после нужный мне голос. Растерянный. И всё же немного радостный. — Да? — Жози, я скоро буду. — Что? — Я еду. К тебе. За тобой. Одевайся. — Не понимаю... — Я не сбежал, Жозефина. Я гулял. Не писал, чтобы дать тебе подумать. И телефон дома оставил. В общем... Я — за. За все твои предложения. Одевайся, говорю. — А... Ох... Да! Хорошо! Жду...***
Белое крыльцо. Плитка ступенек. И моя Жозефина. Уже ждёт меня. В своём милом цветастом платье. И кутается в мягком свитере поверх. Нервно перебирая пальцами ткань. — Запрыгивай! Её сияющий взгляд. Быстрая походка. И вот она уже рядом. И перелезает ко мне. Целуя быстро. И как-то опасливо. И моя рука на её талии. Задерживая её в этом мгновении. Даря ей свой неторопливый поцелуй. Чувствуя, как сбивчив ритм собственного сердца. От этого волнения, что весь день изводило меня. — Я думал, ты не напишешь больше. — А я думала, что ты больше не придёшь. — Ну так... Что будем готовить? — Не знаю. Сообразим по пути?***
♪ Carla Bruni — Quelqu'un m'a dit ♪
И снова возглас Батона. И любопытный нос в пакете из магазина. И маленький мохнатый мячик. Подарок от неё для рыжего манипулятора. И мы уже не нужны ушастому. Он уже и сам деловой. И мячик в зубах. И топот мягких лап через всю гостиную. А мы — болтаем обо всякой ерунде. И готовим вместе. Что-то, что она придумала. Сказав, что мне точно понравится. А я не против довериться. И обнимаю её со спины. Помогая резать овощи. Хотя, скорее — мешая. Отвлекая поцелуями в шею. Чувствуя, как она поёжилась. Улыбаясь. От моих прикосновений. — Я в тебя сейчас вилкой ткну. Если будешь мне мешать. — Ага... И ведь ткнула. Лиса. В ребро. Не больно. Но отрезвляюще. И я даже перестал над ней чахнуть. Ненадолго. Ради приличия. Десять минут. Отвлекаясь на мытьё посуды. Под угрозой быть проткнутым вилкой, между прочим. Маленький, хитрый тиран... Но ладно, признаю, я так себе помощник. Когда она маячит. В этом своём цветастом платье. Вся такая радостная. «Спокойно... Я же не варвар. Хотя... Да кого я обманываю?» И снова я обнимаю её. И краду поцелуй. Под топот мягких лап. Снёсших уже что-то со столика у дивана. Да, впрочем, какая разница. Нет, она точно доведёт меня сегодня. С этой своей вилкой. И придётся, как истинному варвару, закидывать её на плечо. И просто красть... Прямиком в свою спальню. — Дай мне закончить, Робб... — Издеваешься? Ты же вздумала еще пирог печь. Это сколько мне ждать твоего поцелуя? — Час потерпишь. Не умрёшь. — Знаешь, я бы не был так уверен... Уже чувствую покалывания в груди. — Попей успокоительного что ли. Нельзя же так нервничать. — Батон, она издевается надо мной... Батону, естественно, было всё-равно. Или же нет? Он уже стащил своими когтями покрывало с кровати. В порывах бега за игрушкой. Ах ты ж, маленький помощник... А эта лиса держалась. И не поддавалась моим ласкам. Ну что за железная женщина? И где моё хвалёное терпение? Я сел на стул. Наблюдая за моей неприступной русалкой. А она хитро улыбалась. Ну, а чего ты ожидала? Дала мне карт-бланш, а теперь увиливаешь. Играешь со мной. — Ты помогать мне собираешься? — Не могу. Ты в меня вилкой тычешь. — Так ты помогай, а не лапай. — В этом и заключается моя помощь... — Иди сюда, Робб. Тут правда дело по твоей части. Я подошёл. Она вручила мне ложку. Сказав — мешать. Пока она насыпала муку. И опять хитро улыбалась. А я мешал и... Не мешал. Вот такой вот каламбур. Я коварно улыбнулся. Когда она резко повернулась ко мне. И оставила след от муки на щеке и футболке. Лукаво хихикая. Всё. Терпения больше нет. Я резко отодвинул миску с тестом в бок. И мука просыпалась на столешницу. Быстро отобрал у неё стакан, убирая куда-то. Вместе с этим мини-трезубцем. Развернул её к себе лицом. И усадил на столешницу. Прямиком платьем в муку. И не жалею. Специально. И ей уже было не сбежать от моих поцелуев. А она и не бежала. Лишь тихо рассмеялась. Обхватывая меня ногами. И обнимая. Сияя лисьим взглядом. Опять всё спланировала? Не сомневаюсь. Оторвавшись от её губ, я начал целовать её шею. Чувствуя сводящую с ума смородину. И её объятия. А мои руки уже поднимались по её ногам вверх. Задирая платье. Всё выше и выше. Пробираясь дальше. По внутренней стороне бедра. Какая же ты обманщица, Жози. Отгоняла меня этим трезубцем. А сама желала меня не меньше. — Робб... И моё имя потерялось где-то в её мягком стоне. Ну уж нет. Попробуй отгони. Моя обманщица Жо-жо. —Робб... У нас ужин сгорит... — Плевать. Закажем. И снова её улыбка. И новый терпкий вздох. И мои поцелуи. Движения рук. — Но ведь правда... Ох... Сгорит... — Жози... Выбирай. Сгорит либо ужин, либо я. Новый сладкий стон. И её тонкие пальцы. Поднимавшие мою футболку вверх. Отправляя её куда-то на пол. И после — её руки потянулись к плите. Убавляя на самый минимум. — Попытаем удачу... Мой неоднозначный смешок. И она — резко придвинутая к краю столешницы. Сметая муку на пол. И в тот же момент её громкий стон. И моя победная улыбка. Упавшая лямка платья. Как последний бастион. Сражённый моей нетерпеливой лаской.***
Ужин всё-таки сгорел. Но она была права. Уверяя меня еще в магазине. Что это блюдо придётся мне по вкусу. Пришлось. Блюдо по-имени Жозефина. Расхаживающая в моей рубашке. По моей квартире. Без нижнего белья. Пиратка... В итоге. Заказали пиццу. И даже убрали хаос на кухне. И даже допекли пирог. А я всё-таки помогал. Успокоившись. Нужно запомнить последовательность. Сначала — она. Затем — ужин. А иначе всё горит. Батон, наигравшись, лежал на моей Жози. Которая обнимала меня. И смеялась над Малышом Йодой. Валандающимся рядом с Мандо в своей милой одёжке. Красками от проектора на стене. А я гладил её по волосам. И радовался, что она выбрала меня. И что я — выбрал её. Вспоминая давно забытое чувство. Когда хочется сделать всё. Даже невозможное. Ради кого-то. Ради неё. Моей желанной русалки. Так случайно встретившейся мне одиноким вечером. Что я решил провести иначе. Не так, как обычно. И это было моим лучшим решением за последние несколько лет. Ведь я, кажется, обрёл что-то. Нечто очень ценное. Обрела ли и ты?***
Жозефина вздохнула. Отряхая платье. Кидая на меня колючий взгляд. — Ну и как, прикажешь, мне домой в этом ехать? Нет-нет, дорогая Жози. Если ты думала, что я отпущу тебя сегодня. Когда получил тебя. То ты ошибаешься. Я подошёл к ней. Отбрасывая платье на пол. Обнимая её за талию крепко. Запуская руку в пшеничные волосы. — И кто сказал, что ты уедешь домой? — Робб! Яркое возмущение. Слегка опасливый взгляд. Я мягко улыбнулся. Легко целуя её. И шёпотом на ухо. — Я тебя не держу. Уедешь завтра. А сегодня останься со мной. Прошу. — Тебе так важно это? — Я так хочу. — Зачем? — Просто хочу... Чтобы ты уснула со мной рядом. Хочу утром разбудить тебя ароматным кофе... И, может быть, даже опоздать на работу... — Знаешь, ты... Мои руки приподняли рубашку. Нежно проходясь по её телу. И я изучал её взглядом. Видел застывшие губы. Не произнёсшие того, что хотели. Приподнятые брови. И её руки на моём лице. И её поцелуй. — Ты умеешь убеждать. Я останусь. Но только сегодня. — Как пожелаешь. И вновь моя неоднозначная улыбка. Поверь, Жози, я уговорю тебя еще на множество ночей здесь. И рано или поздно ты сдашься. И останешься, сама, изъявив такое желание. И все твои «просто вечера вместе» посыпятся. Как карточный домик. Я ведь вижу. Как ты реагируешь на меня. Моя неприступная Жозефина. Моя прекрасная русалка. И я ощущал умиротворение. Чувствуя, как она засыпала рядом. Обнимая. Слушая моё сердцебиение. А Батон спал в её ногах. Вот так мы и теряем верных друзей. Стоит женщине появиться на горизонте... Так сразу и не разберёшься, кого к кому ревновать нужно. То ли её к ушастому. То ли наоборот. Утром, я, как и обещал, разбудил её запахом кофе. Она отказывалась вставать. Зарываясь в одеяло с головой. В обнимку с котом. И я хотел оставить её спать. Но Жози промычала, что ей нужно домой, делать заказ. Пришлось будить всеми способами. И всё-таки опоздать на работу. Радуясь, что отчитываться мне ни перед кем не нужно. Постиранное с вечера платье высохло. Скрывая следы нашего преступления. И я отвёз её домой. Взяв радостно данное ею обещание. Что этот вечер она тоже проведёт со мной.***
После — было много таких вечеров. Три недели в обществе моей Жозефины. Моей смешной, но желанной. Нелепой и всё же грациозной. Простой, но такой красивой. Пугливой, но отчаянно желавшей поверить. Ласковой и просящей моего тепла. И всё-таки... С какой бы стороны я ни взглянул... Каждый раз выяснялось: горячо любимой. Наше множество «просто вечеров вместе» стало привычным. Во всей этой суете будней. Сначала — работа. После — тренировки в определённые дни. Затем — за ней. Белое крыльцо. Плитка ступенек. И моя Жози. Всегда ждущая меня там. Приветствие Батона. И вечер вместе. Мы гуляли по паркам. По набережной. Разок даже искупались в ночи. И не только искупались. Готовили вместе. Уяснив последовательность. Благодаря нескольким сгоревшим ужинам. Мы ходили в кафе и бары. Катались по городу. Встречали закаты. И даже рассветы. Ходили в кино или оставались дома. Я дарил ей странные букеты, от которых она приходила в восторг. А потом сушила. Для натуры... Я учил её варить кофе. А она — даже показала мне свою крохотную мастерскую. Познакомила с дядей, его женой и племянником. А я — познакомил её со своими друзьями. И каждый раз. На вопрос «вместе ли мы», мы терялись в ответах. Я всегда говорил твёрдое «да». А она тактично молчала. И после всегда грустила. А я тяжело вздыхал. Несколько раз мы даже ругались. По мелочи. И она боялась моей реакции. Ожидая самого худшего. И я моментально оттаивал. Как только замечал страх в этих серых глазах. Наплевав на конфликт. Обнимая её. Забившуюся в угол собственного мира. Вытаскивая на свет. Утешая. А она, видя другую реакцию от меня, успокаивалась. И льнула ко мне. Позабыв о причине ссоры. О страхе. Поначалу она редко оставалась ночевать. Стремясь сбежать. Но мои методы не ограничивались лишь валянием в муке. Я уговаривал её. Каждый раз. Не знаю, почему для меня это было важно. Я просто так хотел. Мне нравилось чувствовать её рядом. Нравился запах смородины на простынях. Нравилось будить её утром лаской рук и губ. Нравилось засыпать, разговаривая обо всё подряд. Заниматься любовью. Зная, что она не сбежит. Наверное, я боялся, что она уйдёт. И не вернётся. Но всё же. Она начала оставаться чаще. И я был рад. Она даже привезла пару вещей ко мне для удобства. И в одной из них я узнал собственную футболку. С того дня нашей первой встречи. Помню, я испытал тогда весьма яркие эмоции. Поняв, что она тоже часто думала обо мне. И я был счастлив рядом со своей маленькой русалкой. Потому что она учила меня радоваться всякой, как мне раньше казалось, незначимой ерунде. Вроде возможности пойти туда, куда я хочу. Делать то, что я хочу. Она показывала мне, что значит — чувствовать жизнь вокруг. И я удивлялся. Каждый раз. Замечая, что цветы распускаются. Вода — движется. Рапаны — перебирают клешнями по дну. Ветер — не просто атмосферное явление. А живой озорник. Гроза — это красиво. А море не шумит, а играет музыку. Я понял, что почти не замечал всего этого раньше. Или, скорее, не обращал внимания. Воспринимал, как данность. Как фон. Самым сложным было пробовать смотреть на неудачи, как на возможности. А не как на удар по собственному эго. И я всё ещё не понял этого до конца. Но каждый раз, когда она показывает мне своё восприятие. Я думаю. Размышляю. И маленькими шагами приближаюсь к тому, что видит она. И я буду двигаться в этом направлении. Потому что меня восхищает её способность — видеть. Я не знаю никого, кто смотрел бы на мир так же. Целостно. Она изменила меня. И я понял, что прежним мне больше не стать никогда. И более того — мне не хотелось становиться прежним. А я помогал ей с её маленьким делом. Учил правильно и удобно организовывать процесс от и до. Помог отладить всю её систему. Приводил хаос в порядок. И каждый раз, видя восторг и улыбку, я понимал, что мои старания тоже не напрасны. Потому что она следовала тому чёткому пути, что я ей выстраивал. И я был неимоверно горд. От того, что она слушала меня в этом безоговорочно. Применяла на практике. И задавала сотню вопросов. Пытаясь понять. Разгадать то, как мыслю я. И мне было приятно. Но я говорил ей:«Только не потеряй свою способность видеть, Жози, во всей этой практичности»
И она отвечала:«Мне тебя, Робб, никогда не достичь. Ты — мой проводник в этом Космосе непонятных вещей. А я — маленькая звёздочка, теряющаяся в Млечном пути»
И каждый раз я понимал, что её способность видеть — не отнять. Разве что только уничтожить. Вместе с ней. Но я сам скорее уничтожу любого. Кто посягнёт. Нежели допущу подобное. Те три недели перевернули всю мою жизнь. Не думал, что так бывает. И я правда был рад. Всему, что произошло со мной с её появлением. Я был счастлив, пока... Пока не произошло то, что выбило почву у меня из-под ног.