Истончаются часы

Трафальгар Д. Уильям был подростком с волей королей. Достаточно сильным, чтобы отпугнуть шторма, достаточно уверенным, чтобы расступились монстры вод Нового Мира, достаточно умён, чтобы не становится разыскиваемым преступником. Уильям был влюблён в науку, был восхищён анатомией, был покорён медициной, когда солнце на его острове взошло лишь один раз. Трафальгар Д. Уильям — дитя острова ночи вблизи конца морей; место, где солнце всходит раз в десять лет на один день и исчезает, моря ведают куда. Его мать любила говорить ему, что время любит тишину; что солнце тяжело для того, кто не хотел быть рождён под ним. Его мать была болеющей и умирающей женщиной с историями о прошлом на устах и любовью к семье, которую он никогда не встречал. Уильям знал, что его мать любила своего тупого старшего брата, сколько бы раз она это не отрицала — его унесла та же болезнь, что и её. Она говорила, что они прокляты, что в их венах размокает яд, а тиканье в ушах, лишь звук его течения. Его мать умирала в муках и молила не быть такой, как она, полная сожалений. Уильям любил и всё ещё любит свою мать, ведь у любви нет прошедшего времени. И он обещает ей жить больше, чем она. Он не говорит ей о том, что проживёт на пару лет дольше её срока. Уильям очень уверенный в себе молодой человек с очками, отражающими непривычное солнце, и скальпелем, вместо оружия, он плывёт задом-наперёд от цели любого уважающего себя пирата. Уильям тих и не заметен, хотя и не настолько, чтобы мужчина с запахом и волосами цвета крови не решился погонятся за ним. До смешно было легко сбежать от, казалось бы, грозной команды пиратов с множеством нулей перед знаком валюты. Уильям считает их не более, чем пустой тратой времени, он занят изучением чужих культур и медицинских знаний. Уильям, в самом деле, довольно добрый и мягкосердечный человек, по отношению к больным людям — он спасает больше, чем теряет, и приобретает славу призрака врачевания, потому что отказывается назвать своё имя. Он встречает человека, более громкого, чем предыдущего Д., и старается сбежать ещё более быстрее, чем до этого. Но Уильям должен был знать, что его упрямство не может быть абсолютном и найдётся кто-то упорнее. Гол Д. Роджер ужасно раздражает, ужасно громоздкий и ужасно кажется знакомым. Что-то в структуре лица и разрезе глаз. Уильям считает, что к своим двадцати четырём встретил больше людей, чем когда-либо ожидал и пропускает это. Хотя, он не уверен, почему именно этому человеку сказал своё имя, прежде чем успешно исчезнуть. Он знает это; он помнит истории матери; он помнит любовь в её золотых глазах, таких же, как у него, когда она говорила о своём брате; он смутно помнит фотографию своего дяди, высокого и широкоплечего, с такими же золотыми глазами и чёрными волосами, с иной фамилией на кончике языка. Уильям думает, что не хочет знать более, он всё поймёт, когда выйдут газеты с датой и причиной смерти такого шумного пирата. Трафальгара Д. Уильяма более не волнует семья. А потом он доплывают до Норт-Блю, самое холодное и самое болеющее море. Каждый остров встречает его со множеством нового, и он ныряет глубже, чем думает. Он прыгает от острова к острову, он меняет своё имя на Альфард, откидывая фамилию, не желая привлекать внимания. Но он всё ещё Д., он всё ещё имеет осанку высших сословий, он всё ещё выдающаяся личность среди сгорбившихся умирающих людей, которым он даёт второй шанс — конечно, его запоминают. Через четыре сотни восходов и заходов солнца, он встречает женщину, что улыбается с нежностью привычной ему луны и глазами, напоминающие ему тёмные пески. Она добра и умна, она ласкова и осторожна, она аккуратная и остра на язык. Её зовут Ватер Мари, и Уильям думает, что влюбился. Он говорит ей своё имя в снегах и пыли, заброшенного домика, куда им пришлось бежать от пиратов, что решили ограбить дворян — она смеётся, удивлённо моргая, объясняя это тем, что не думала когда-либо встретить живого Д. Мари рассказывает, что последние сбежали от них с болезнями в лёгких и кровью на улыбках. Уильям думает, что это не лучшее место делать предложение, но, опять же, он влюблён в её смех. Трафальгар Д. Уильям слышит звон не более тринадцать раз, когда рождается его сын. Это радостное событие, и он не собирается омрачать его. Маленькую стрелку спустя он слышит о казни Короля Пиратов, он хотел бы запросить доступ к телу, но прекрасно знает, что ему такого не позволят. Он кашляет девять раз, когда рождается его дочь, и он берёт её на руки лишь один раз, прежде чем упасть в исследования. Он учит Ло всему, что знает сам, это много информации, но Ло умный ребёнок с усталым глазами, и Уильям… не спрашивает. Даже, когда Ло хочет спросить его сам. Даже, когда Ламми прячется за спиной старшего брата. Даже, когда он держит своих детей в объятиях, а на их лицах есть белые пятна. Трафальгар Д. Уильям чувствует себя обманутым, он думал, что знал чего ждать; думал, что знает от чего умрёт; он ошибался. Но он всё ещё человек с именем всех упрямцев в мировой истории. И он умён, пожалуй, слишком для своего же блага. Он думает, что смотрит на своих детей в последний раз, когда белый город горит, а дым хуже свинца в их телах. Он думает, что его золотые глаза переливаются немного безумием. Он думает, что потерял рациональность с последним вздохом Мари. Трафальгар Д. Уильям говорит им отрицать свою смерть до самого конца. Говорит, как человек с кровью Д. и волей королей. О, это чистое безумие, потому что он обрекает их на вечное проклятие.

Что могут сделать двое детей, как не послушаться?