Сиськи и пушки для революции

Темерлох, Детройт Периферия 17 сентября 3026 года       Пять бэттлмехов против восьми и восемь устаревших тяжёлых танков против полудюжины современных лёгких. Плюс неполных три сотни бойцов, разделённые на десяток пеших взводов – против трёх взводов армейской пехоты на БМП. Будь у них более опытные, освоившие искусство общевойскового боя и военную технику солдаты, будь опытный командир, умеющий ими руководить, был бы и шанс удержать город. Но не сейчас.       Справедливости ради, думала Ноэлани, товарищ Джавахарлал сделал, что мог. Возможно, большее, чем сам надеялся перед боем. На подступах к губернаторскому дворцу – всё же, Темерлох был центром провинции – развернулся основной бой, в котором лэнс из «шэдоу хока», «гриффина» и «катапульты», поддержанный огнём РБД идущего сзади «требюше» и полудюжиной «скорпионов» – лёгких танков – на флангах смял и перемолол войско повстанцев. А бэттлмехи троих наёмниц и двух революционных бойцов сцепились с другим лэнсом, состоящим из 75-тонного «ориона», «ханчбэка» с устрашающей восьмидюймовкой на плече и двух «стингеров».       -- Айвен! Хартини! Элли! отвлеките горбатого!! забейте на лёгких!       Крупнокалиберная пушка «ханчбэка» – короткоствольная, стреляет низкоскоростными снарядами, иначе отдача от каждого выстрела валила бы 50-тонный мех с ног. Уже на неполных двухстах-трёхстах метров попасть с неё в цель нелегко, хотя опытные мехвоины, случалось, цель доставали за триста пятьдесят. Его вспомогательное оружие – два средних и малый лазеры, тоже эффективные лишь на коротких дистанциях. Поэтому «ханчбэк» в реальном бою – это командный игрок, которого выводит на цель весь остальной лэнс.       «Стингеры» гарцевали, паля средними лазерами без особого практического результата, и Ноэлани приказала их игнорировать. Три самых быстрых меха её собственного лэнса с не лучшей эффективностью сосредоточили свой огонь на «ханчбэке». Промахи секли фасады домов. Тут был центр города, чистый квартал трёх-четырёхэтажных зданий, украшенных лепниной и статуями, достаточно высоких, чтоб скрыть даже тяжёлый мех по макушку. От случайных попаданий занялись выстроившиеся вдоль тротуаров деревья. Тенистые аллеи превратились в костёр, дым которого быстро заволакивал улицу. Прячась в этом дыму, Ноэлани достала одним из своих больших лазеров «орион» в правую руку; «мерлин» Харуки с прыжка всадил попадание ПМЧ ему в правый же борт. В кабине «остсола» стало чуть жарче обычного: от залпа двух больших лазеров в движении привычно начал расти нагрев. Пушка, ракеты и лазеры «ориона» покамест промахивались.       Один из «стингеров» напрыгнул на Элинор сзади; та попыталась врезать ему лазерами правой руки с разворота, но промахнулась и лишь без толку нагрела свой мех, зато храбрый двадцатитонник пнул «феникс-хок» под колено. Легко удержав равновесие, Элли врубила прыжковые двигатели и отскочила спиной вперёд в дым, чем ловко воспользовался «ханчбэк». Хорошо хоть, что первые выстрелы, сделанные им на бегу с дальней ещё для восьмидюймовки дистанции чуть больше двухсот метров прошли мимо цели – «остсола». Не отвлекаясь на нового врага, Ноэлани всадила ещё залп больших лазеров в грудь и левый борт «ориона». Тот опять не попал самым мощным свои оружием – крупнокалиберной автопушкой «кали-яма класс 10» – зато полдюжины боеголовок РМД, пущенные обеими установками, рассыпались по корпусу, бедру и плечам «остсола»; одна угодила в лоб, отозвалась гулким звоном в кабине. У самой Ноэлани звенело в ушах, на языке она ощутила вкус крови. Её начало мутить, а «ханчбэк» приближался бегом, сокращал дистанцию и снова палил, к счастью, опять не попав главным калибром. Зато средним лазером располосовал броню правой руки «остсола» от плеча до пустого запястья. «Орион» снова достал её ракетами, начисто снёс полуразбитый наплечник и остатки брони, и рука «остсола» повисла плетью. В ушах всё ещё стоял тонкий звон, и пот залил глаза, но девушка упрямо навела прицел на противника и дала новый залп. В этот раз огненные копья лазеров сошлись на правом борту, распороли броню и добрались до скрытой под ней боеукладки. Снаряды взорвались, разнеся 75-тонного тяжеловеса на куски.       Потом восьмидюймовый снаряд автопушки «ханчбэка» ударил «остсол» в правый борт. Мех повело в сторону и назад, Ноэлани отчаянно выжимала педали, держа равновесие. Полный залп большими и средними лазерами! в перегрев до уменьшения сократительной способности миомеров и сбоев работы прицельных систем, но оно того стоило. Пусть даже броня «ханчбэка» покамест держала удар под залпами Ноэлани, Харуки и Элли, набросившихся на него с двух сторон, мех оказался сбит с ног. Ноэлани попятилась в дым, зато Элинор сблизилась с пытающимся отжаться и встать мехом, всаживая в него попадания лазеров.       -- Идёт второй лэнс! – прокричала в наушниках Харука.       «Стингеры» первого оттянулись к нему, Хартини и Айвен двинулись в сторону Ноэлани. Показавшийся в конце улицы «требюше» вскинул руку и послал двойной залп РБД вдогонку «локусту», и тот вдруг, споткнувшись, упал на бегу и затих.       -- Отходим! – крикнула Ноэлани. – Айвен, не отставай!       -- Там Хартини!       -- Ты ей ничем не поможешь! – Ноэлани выстрелила правым большим лазером, скорей наудачу, чем прицельно, и ожидаемо никуда не попала; перегрев «остсола» начал спадать.       «Гриффин» и «шэдоу хок» перешли на бег, «требюше» за ними. «Катапульта» взлетела на крышу одного из особняков, как чудовищная курица на насест и пустила настильный залп РБД в «феникс-хок» Элинор. Боеголовки разошлись веером, слишком широким, чтобы зацепить отступающий мех. Харука попаданием метателя частиц в рыло негуманоидного корпуса заставила неприятеля отшатнуться. «Требюше» больше не стрелял РБД: вероятно, закончился боекомплект; но у него оставались ещё три средних лазера, вполне эффективные в ближнем бою. «Гриффин» и «шэдоу хок» достали мех Элинор несколькими попаданиями. Очнувшаяся Хартини – попадание ракет по кабине отправило её в несколькосекундный нокаут – пыталась поднять на ноги свой «локуст», но для практически лишённого рук меха это было непросто. Вот и не получилось. Избитый «ханчбэк» скрылся в дыму. Подоспевшая на БМП пехота спешивалась и бежала к шевелящемуся на земле «локусту».       Лэнс мехов наёмников отступал.

* * *

      -- Потеря тяжёлого меха с мехвоином в обмен на захват лёгкого это плохой размен.       Полковник Уттама Тхакур, командир «Глашатаев Шивы», был поджарый смуглый мужчина с густыми седыми усами на костистом худом лице. Говорил он бесстрастно и неторопливо, что никак не отражало его внутреннего состояния. Об этом майор Джасвиндер Балакришнан мог лишь гадать. Тем более, видя командира по голосвязи, а не вживую.       -- А вы потеряли ещё два лёгких танка с экипажами безвозвратно, и четыре оставшихся нуждаются в ремонте.       -- Так точно, – признал Балакришнан. – Сопротивление мятежников было… упорным. Но мы восстанавливаем контроль над обоими городами.       -- Я сообщил об этом успехе правительству. «Викрант» прибудет сегодня вечером, доставит боеприпасы и заберёт повреждённую технику в Энн-Арбор для ремонта. Лейтенанты Гарг и Лал временно переводятся в ваш лэнс.       Который с довеском из пары «стингеров» превращается в полуроту.       -- Так точно, – сказал майор.       -- И вы можете допросить пленную, – добавил Тхакур. – Оставьте её в состоянии, пригодном для повторного допроса, без прочих ограничений.       -- Так точно, – повторил Балакришнан.       «Можете» в этом контексте означало «должны». Майор умел выжимать информацию из пленных – научился, когда охотился за пиратами – но не любил этого делать. Даже когда речь шла об инопланетных головорезах, по которым плачут верёвка, плаха и кол. Тхакур знал об этом, и всё равно пожелал, чтобы Балакришнан провёл допрос пленной революционерки. Это его наказание за оперативный просчёт, думал майор, что ж… справедливо. Полковник вообще отличался этим качеством.       Пленницу заключили в камеру цокольного этажа губернаторского дворца. Настоящую камеру с нарами и зарешёченным окошком под потолком; Балакришнану даже стало интересно, для чего та предназначалась. Карцер для нерадивых слуг? Или для личных врагов губернатора? А может, для БДСМ-развлечений, почему нет? Губернатор уже не расскажет: его вчера повесили на воротах дворца. Зато камера пригодилась. Можно было бы поискать и пыточный инструмент, наверняка ведь найдётся, но Балакришнан решил обойтись тем, что есть под рукой. Невральный бич, что же ещё. Контактное оружие, раздражающее болевые рецепторы низкочастотными электрическими импульсами. Одинаково полезное в рукопашной свалке и при допросе. В качестве профоса-помощника выбрал танкиста одного из оставшихся «скорпионов». Механик-водитель, парень крепкий, послушный и туповатый, тоже как раз то, что надо.       Пилот «локуста», вытащенная пехотинцами из кабины, оказалась полной и смуглой девушкой, одетой в неуставные джинсовые шорты и мулакачча – нагрудную повязку из светлой ткани. Она разлеглась на нарах, подложив сцепленные руки под голову, и даже не подумала встать, как приказал, заходя в камеру, Балакришнан. Майор двинулся вперёд, пряча до поры за спиной невробич. Пленница сделала то, что он ждал: метнулась вперёд с необычной для её полноты прытью, но майор резко выкинул вперёд невробич. Бил наотмашь, и девушка успела рефлекторно закрыться рукой, взвыла от боли, когда по коже прошелся бич. Тычок эффектора в солнечное сплетение заставил её захлебнуться криком; пленница корчилась на полу, пытаясь поймать ртом хоть каплю воздуха, пока к ней не вернулась способность нормально дышать.       Прежде, чем это произошло, профос перехватил и стянул ей запястья тонкой, больно впившейся в кожу верёвкой, длинный конец которой протянул через блок в потолке. По команде майора, потянул, наматывая на запястье, что заставило девушку вытянуться, подняв руки над головой. Пока ещё согнутые в локтях руки. Балакришнан неторопливо распутал узел её мулакаччи, и ткань соскользнула вниз, обнажив тяжёлую и начавшую обвисать уже грудь. Девушка прошипела сквозь зубы ругательство.       -- Знаешь, как это действует? – он покачал перед её глазами шариком-эффектором на конце невробича. – Вижу, что знаешь. Но я всё равно покажу.       Эффектор коснулся соска, и девушка захрипела, кусая губу, чтобы не закричать.       -- Так ты, значит, храбрая. И сильная, – бич коснулся другого соска, и теперь она закричала в голос.       По новому знаку майора, профос ещё подтянул верёвку, заставив пленную вытянуть связанные руки над головой.       -- Теперь расскажи всё остальное. Твоё имя? – эффектор втыкается под мышку, и девушка снова кричит, дёргается всем телом. – Кто твой командир? твои товарищи? их имена? откуда они?       Каждое прикосновение приносит боль. Хартини дышит хрипло и тяжело, у неё подкашиваются ноги, она упала бы на пол, когда не натянутая весом профоса верёвка. По телу стекает пот, перед глазами плывут цветные круги и пятна. Это почти хорошо: проще не слышать слова офицера, который тычет в неё невральным бичом, заставляя извиваться, отдёргиваться в бесплодных попытках уклониться от новой боли. Нельзя слушать, что он говорит, чтоб не начать случаем отвечать. Кричать и ругаться можно, но ничего больше. Потому что если ты начнёшь отвечать хоть что-то, всё остальное из тебя выжмут.       Бич ткнулся в низ живота, и опять стало больно. Горячий ручей потёк по внутренней стороне бёдер: она обмочилась. Ноги уже не держали, но верёвка по-прежнему не давала упасть. Впилась в запястья, пережимая, и Хартини почти перестала ощущать свои ладони и пальцы. Снова боль. Он задаёт ей вопросы или уже просто мучает? Хартини охрипла от крика. Почему она до сих пор выдерживает это, почему до сих пор не сдохла? Даже потерять сознание не получается…       -- Крепкая стерва, – проговорил майор, опуская бич. Профос отпустил верёвку, и Хартини мешком свалилась на пол. – Развяжи, иначе она потеряет руки.       Девушка на полу скорчилась, подтягивая колени к животу. Распутать узлы не вышло, профос разрезал верёвку ножом. Изо рта девушки, пачкая подбородок, текла розовая от крови слюна.       -- Не обольщайся, – сказал ей майор, – тебя будут допрашивать снова. Пока не выжмут всего, что ты знаешь.       Он чувствовал себя обгадившимся и грязным не меньше, чем сжавшаяся на полу девушка. Особенно неприятным было осознавать, что и допрос потерпел неудачу: связанная и беспомощная революционерка выиграла этот маленький бой, не рассказав ничего из того, что он хотел знать. Ещё один тактический просчёт, который он допустил. Надо во что бы то ни стало с этим заканчивать.