Плохие методы воспитания

      Стащить хроносферу у Эна было все равно, что обокрасть младенца. Брат дрых в своих покоях на шелковых простынях и в ус не дул, что младший принц может вот так внаглую вломиться к нему ночью и обшарить спальню. Вельзи даже нарочно потопал погромче.       — Спит, как убитый. Демония взорвется, а ты не заметишь, Эн.       Он убрал сферу в карман, поражаясь, как с таким хозяином эта ценная вещь вообще еще находится в замке. Вельзи ухмыльнулся во весь рот, доставая секретное оружие. Ламия дала ему их:       — И помните, господин Эн не вспомнит о сфере, пока будет занят кое-чем другим.       Не хотел бы Вельзи стать врагом такого доктора.       Лезвия ножниц сверкнули над головой Эна, и Вельзи принялся за работу. Он был прирожденным парикмахером.       Наверняка вопли Эна с утра слышал весь замок, когда он проснулся в ворохе своих так старательно отращиваемых волос, находящихся отдельно от его головы.              Вельзи прошмыгнул по коридорам замка, стараясь оставаться незамеченным. Для всех он еще находился на Земле, уничтожая человечество. В замке стояла подозрительная суета, и из подслушанных чужих разговоров Вельзи узнал, что кто-то совершил дерзкий побег из темницы. Отлично. Ему только на руку. Пока все будут заняты поиском беглеца, а Эн своей прической, он успеет спасти Огу.       — Тупой смертный! Не по силам — зачем взялся? Зачем полез?!       Вельзи остановился посреди леса и трясущимися руками открыл хроносферу. Ему не приходилось пользоваться ей, но он видел, как управляется с маленькой хроносферой Намахаге. Когда они тренировались и Вельзи продувал противнику, Намахаге отматывал время на полчаса назад и заставлял его драться снова, оттачивая навыки ближнего боя, учитывая свои ошибки. Он использовал этот трюк не так уж часто, когда понял, что Вельзи только больше косячит. Только что поверженный враг, снова целехонький и поднимающийся в бой, выводил принца из себя и из равновесия. Его бесило делать сто раз одно и тоже — это было скучно и бессмысленно.       Насколько нужно было отмотать время, чтобы не дать Оге встретить Вельзи?       Пальцы застыли над шестеренками.       Что будет, если они не встретятся? Может, Владыка не приставит к Вельзи такого строгого учителя и он сможет жить припеваючи, как Эн? Играть, охотиться, пировать, разъезжать по Демонии и миру людей, когда вздумается, в компании служанок и помощников. Владыке не будет дело до Вельзи, если не надо будет его «переучивать обратно в демона», как говорил Намахаге. Он никогда не проживет два года в мире людей, не заведет там друзей, не переживет множество классных драк вместе с приемным родителем… Но, может, тогда ему удастся сыскать большее расположение настоящего отца?       Вельзи помнил, как встретил Огу — смутно, скорее больше ощущения, чем четкие картинки. Но когда это было-то?!       — Ексель-моксель, шо ж за срань! Ладно, отмотаю до своего первого года, а потом шагну обратно.              Попасть в памятную дату было проще всего. И Вельзи поспешил юркнуть за лесной кустарник, пока его не заметили. На поляне в горах, где они с Огой когда-то тренировались, чтобы стать сильнее и победить демонов Бегемота, была маленькая пирушка.       — Уберите его от меня! Ога, спаси меня! Хильда-а-а-а! — Фуруичи орал, убегая от демонического щенка, которого Владыка прислал Вельзи в подарок на первый день рожденья.       Породистая помесь адской гончей и оборотня была в свои два месяца по пояс взрослому человеку. Но, по сути, совсем щенок!       — Он просто играет с тобой. У него даже клыки молочные, не ори, — припечатала Хильда, раскладывая праздничные угощения на скатерти.       — Даже не думай, эта тварь не останется жить у нас в доме, — Ога ткнул пальцем в огромную псину, и та, увидев, что на нее обратили внимание, облизала человека огромным языком в лицо, напускав на плечо Оги слюней. — Фу! Пшел вон отсюда!       — Ка-бу!!! — малыш Вельзи был в восторге, протягивая руки к псу.       Тринадцатилетний Вельзи вдруг отчетливо вспомнил этот праздничный вечер. Подарки, торт, фейерверк. Аой и Кота были здесь, и Ога под угрозой расправы от Хильды согласился сесть на спину адского пса и прокатиться вместе с Вельзи и Котой по лесу.       — Он хочет побегать, — сказала Хильда и придала псу ускорения, шлепнув ладонью по заднице.       Щеночек рванулся вперед под хохот Фуруичи, считавшего себя отомщенным, поскольку Оге на горбине животины приходилось не сладко.       Вельзи за кустами засмеялся. Годовалый он сам и Кота вопили от восторга под нецензурную брань Оги, пытающегося удержаться за горбину брыкающегося пса, скачущего через кусты и кочки.       Обратно они вернулись пешком. Исцарапанный и растрепанный Ога нес на плечах Вельзи и Коту, отряхиваясь от грязи и листьев.       — Тоже мне развлечение! От спасибо, Владыка, удружил!       — Садитесь ужинать, мой господин, — Хильда забрала его к себе на колени, а Коту взяла из рук Оги Аой.       — А теперь торт!!! — Ламия появилась на поляне, неся огромный торт.       Вельзи вдруг подумал, что если окликнуть ее, может, тогда удастся избежать тортичной катастрофы, которой закончился его день рождения?       «Ламия!» — он позвал ее мысленно, думая, что она остановится, но вместо этого Ламия споткнулась о собственные ноги.       Торт шмякнулся на скатерть, эпично разлетаясь на кусочки, забрызгивая всех кремом.       — Упс… — Вельзи покраснел до кончиков ушей.       Пока с поляны не раздались довольные восклики маленького Вельзи. Он в восторге сунул обе руки в крем, а потом в рот. Ога меланхолично стер крем со щеки и тоже слизнул.       — Вкусно, но подача хромает.       Ламия сидела перед скатертью, готовая зареветь от собственного провала, а Хильда хмуро думала, как будет отмывать Вельзи вечером, пока сначала одной, а потом другой прямо в лицо не прилетело по шматку крема.       — Ну, чего приуныли, дуры? — Ога загреб хороший шматок сладости и злобно ухмыльнулся. — Это будет тортичная битва! Заряжай, Бесопуз!       — ДЯ!       — Что за детский сад, ты что, ребенок, Ога? — Фуруичи попытался образумить друга, но получил в лицо хороший заряд торта. Вельзи завопил от восторга, переползая на колени Оги и швыряя сладкий комок в Коту.       — Ога! — Аой попыталась закрыться, но это ей не помогло.       Хильда улыбнулась:       — Хозяин хочет битву, значит, будет тортичная битва. Или сдрейфила?       Вызов Хильды Аой проигнорировать не могла.       — Черта с два, — от ее меткого броска крем разлетелся во все стороны, заляпав не только Хильду, но и Аленделона с Фуруичи.       — Крученый кремовый бросок Оги! — Ога попытался зарядить в лобешник Аленделону, но тот разделился, и кусок торта улетел в другое измерение. — Эй, так нечестно! Я ж не вижу, куда попал амппф…       — Не разевай рот, смерд, а то торт залетит, — Ламия, слепившая из крема и коржа плотный шар, зарядила сладким снарядом точно Оге в рот.       — АПФРРР!       Тринадцатилетний Вельзи рассмеялся, и Ламия обернулась в сторону кустарника на звук, но отвлеклась, получив тортом в ухо. Какое-то время продолжалась возня, пока все не выдохлись и не оказались перепачканы тортом.       — Ну вот, даже свечки задуть не получилось, — утирая лицо, Ламия все еще сокрушалась по поводу того, что традиционного дня рождения у Вельзи не вышло.       — Мой господин не останется без задувания свечей на свой первый день рождения! — Хильда героически достала из припрятанной корзины несколько кексов и свечку.       — Хильдочка как всегда благоразумно запаслива, — Фуруичи попытался подлизаться, но получил по уху.       Ога безуспешно стирал с Вельзи крем, но поскольку они оба были перепачканы, это не имело смысла.       — Я буду купать тебя в средстве для мытья посуды…       Вельзи рассмеялся, довольно кивая.       Хильда воткнула свечку в кекс и подожгла, предлагая Вельзи задуть.       — Давайте, мой господин, загадайте желание и с одного раза задуйте.       В кустах Вельзи покачал головой: «Это же демоническая негаснущая свечка, Хильда. Ее и с десятого не задуешь».       Вельзи вынул изо рта соску и вдохнул поглубже, хорошенько дунул, и Хильду опалило драконовым пламенем.       — Хера се, Хильда, чо у тебя за свечки?       Даже из-за кустов Вельзи мог видеть, как дергается подпаленная бровь Хильды.       — Аленделон, а ну, подойди сюда!       — Есть, госпожа Хильда.       — Ты где это купил? — она указала пальцем на свечку, которая стала гореть только сильнее.       — На демоническом рынке, где ж еще.       — Вот же вы долбодятлы, — Ога покачал головой. — А ты чего губы надул? — он опустил взгляд на маленького Бесопуза, и Вельзи вдруг вспомнил, что загадал в тот день.       Не удивительно, что его желание не сбылось. С такой-то свечкой странно, что его в тот же миг не унесли демоны Эна в Демонию.       — Не плачьте, мой господин, Аленделон сейчас принесет другую свечку, — засюсюкала Хильда, но Ога ее оборвал.       — Не надо другую, мы эту задуем. Давай вместе, Бесопуз.       — Дя!       — Стой, кретин!       Но Огу было уже не остановить, они вместе с Бесопузом вдохнули поглубже и…       — Да вы лес подожгли этим огнеметом! Ога, олень! Хильда ж сказала, стой! Пожар!!!       — А у меня там фейерверки припасены! — Ламия рванулась было к горящему лесу, но Аой схватила ее за шкирку.       — Что-то я перестарался, кажись, — Ога почесал в затылке, глядя на горящий лес.       В треске пламени послышались взрывы, и в воздух взлетели припрятанные фейерверки.       — Ну, и лан. Тебе нравится, Бесопуз? — он усадил довольного Вельзи себе на плечи, чтобы ему было лучше видно салют.       — Аленделон! — Хильда указала пальцем на пожар.       — Телепортирую, госпожа Хильда! — Аленделон разделился и выпустил из другого измерения водопад, чтобы затушить пожар.       Кашляя и отплевываясь от воды, взрослый Вельзи, прятавшийся в кустах, отбежал в сторону.       — Как я только выжил с такими няньками.       Ога с маленьким Вельзи и Аой с Котой забрались на большие валуны, подальше от пожара, который тушили демоны. Взрослый Вельзи достал из кармана хроносферу: нечего тут больше было делать, нужно шагать назад и перестать терять время.       Салют погас.       — Кажется, Вельзи счастлив, день рождения удался, — Аой улыбнулась Оге, Кота в ее руках тоже довольно пищал.       — Ага. Осталось только демонического пса отловить, пока он не сожрал кого-нибудь, — Ога тоже выглядел довольным.       И в этот момент малыш Бесопуз обернулся. Вельзи замер, понимая, что его не было видно Оге и Аой, но было видно самому себе, сидящему на плечах у родителя.       — Ка-бу! — Бесопуз задергал Огу за волосы, указывая пальцем в сторону леса, прямо на Вельзи.       Но Ога продолжал разговаривать с Аой, не обращая внимания на восклики и тычки ребенка.       Вельзи открыл хроносферу и прижал палец к шестеренкам, начиная запускать механизм.       — Ка-бу!!! Ка-бу! — Бесопуз в отчаянии потянул Огу за волосы, пытаясь заставить посмотреть в лес.       Вельзи покачал головой и прошептал одними губами: «Не надо». Но его маленькая копия вытащила изо рта соску и, пнув Огу коленкой в ухо, зарычала:       — Папа, бу-у!       — Что? — Ога завертел головой, но Вельзи повернул механизм и исчез прежде, чем его заметили.              Да, он помнил, что это было его первое слово. Некоторые взрослые придавали ему большое значение. Хильда была рада и расстроена одновременно, и Ога кричал, что она хотела бы, чтобы первое слово Бесопуза было: «Демония» или «уничтожение»! Бабушка и тетя умилялись, Ламия бурчала, что отец Вельзи — Владыка, и к Оге следует обращаться как-нибудь иначе.       Сам Ога, казалось, никак не реагировал на это, придавая первому слову Бесопуза значения не больше, чем последующим. Кроме тех случаев, когда дразнил Хильду, спрашивая, кто папочка Бесопуза и получая во всех случаях тычок в свою сторону. Хильда кипятилась как чайник, чуть пар из ушей не шел, и Вельзи всегда казалось это смешным. Пока однажды Ога не спросил: а кто мамочка Бесопуза, и он указал на Хильду.       Конечно, позже он стал понимать, что Хильда ему не мать и даже не нянька, но тогда казалось: какая разница? Она заботилась о нем, кормила и воспитывала его, хвалила и подбадривала, лечила его разбитые коленки и радовалась за его успехи.       Попытки Хильды объяснить маленькому Вельзи, что она ему не мама, не увенчались успехом. Он звал ее по имени, потому что она настояла, но когда другие люди спрашивали Вельзи, указывая на Хильду: это твоя мама? Он отвечал: да.       — Почему Хильда не хочет быть моей мамой? — однажды Вельзи спросил об этом Огу, когда они уже улеглись, и он свернулся под боком у родителя, замотавшись в одеяло по подбородок.       — Женщин хрен поймешь, Бесопуз. Спи давай, завтра в школу, — Ога прижал его к себе тяжелой рукой и выдохнул.       Он не любил разговоры на ночь, а Вельзи всегда хотелось поболтать, когда они были вдвоем и все дневные дела оставались позади.       — А ты не уйдешь без меня?       — Если ты будешь продолжать трепаться, я вообще утром не встану.       — Давай не встанем вместе и пойдем гулять!       — Давай.       Прогулять школу и пойти заняться чем-то интересным Огу не нужно было упрашивать. Он соглашался охотно, хотя и не каждый день. И Вельзи почему-то боялся, что однажды он скажет: нет, я пойду в школу, а ты иди в парк с Хильдой. И не потому, что он не хотел погулять с Хильдой. Просто Вельзи никуда не ходил без Оги.       Никогда.       Ога всегда был рядом, и однажды почему-то Вельзи подумал: а вдруг он уйдет? Если однажды Вельзи проснется один, потому что Ога ушел и оставил его? Тогда это казалось катастрофой. Если бы он знал, что вскоре их пути разойдутся насовсем…       Однажды Намахаге посадил Вельзи в комнату, в которой его самые большие страхи должны были стать материальными, чтобы он мог с ними сразиться. И Вельзи просидел в ней несколько часов, но ничего так и не произошло. Он боялся, что на него из тьмы полезут жуки и цикады, по стенам польется кровь и из каждого угла выпрыгнет по десятку демонов из тридцати четырех столпов. Но ничего не случилось. Наверное, потому что самый большой страх маленького Вельзи сбылся наяву и комнате нечем было его пугать.       Ога исчез, и Хильда пропала. И он остался дома, в Демонии, но в одиночестве.       Было жалко самого себя, особенно сейчас, когда детские совсем забытые воспоминания возвращались назад.       Вельзи шагал к дому Оги, чтобы узнать, появился ли он уже здесь или еще нет. Но, не дойдя до их улицы, уже понял, что его маленькая копия тут. Несмотря на поздний час, он рыдал во все горло, поднимая на уши всех соседей ревом и взрывами молний.       — Как только они выдерживали мое нытье. Я бы сам себе врезал, — Вельзи прокрался на участок и забрался на крышу пристройки, чтобы заглянуть в окно спальни.       Порядком измотанный Ога безуспешно пытался починить игрушку из Демонии. Вельзи помнил ее — морской дракон, издающий жуткий рев. Он бы до сих пор включал ее перед сном, да Намахаге отобрал сто лет назад. А эта выручила его в первый приступ ночного плача на Земле, а потом… Видимо, сломалась.       — Чертова Хильда. Поторопилась бы уже! У меня голова просто раскалывается. Эта штука разломана окончательно! — Ога в ярости отшвырнул сломанную деталь куда-то под стол и растоптал остатки игрушки ногой.       Бесопуз рядом гундел, готовый вот-вот снова разреветься во весь голос.       — Хватит уже горло драть, Бесопуз! Я тебя помыл, покормил, развлек, а ты все еще недоволен. Чо те надо, а? Смерти моей хочешь?!       — Ога! — в комнату ворвалась Мисака. — Хватит орать! Ты голосишь громче Вельзи!       — Он рыдает и не спит! Я на грани самоубийства!       — Так покачай его, а не носись туда-сюда, как горный козел!       — Покачать? Еще спеть предложи колыбельную!       — Я б предложила, да ты не знаешь ни одной, — Мисака сжала кулак, напирая на Огу. — Возьми его на руки и успокой, иначе я сама тебя укачаю в хлам, никчемный брательник!       Она выскочила из комнаты, хлопнув дверью, оставив Огу один на один с готовым вот-вот разреветься младенцем.       — За что мне это проклятье?! Дьявол тебя побери! — Ога вцепился в волосы, корча ужасные рожи страдания.       И Вельзи отодвинулся от окна, пока его не увидели. Ога ведь хотел избавиться от него поначалу, потому что не желал возиться с демоном. А Вельзи свалился ему на голову и отказался уходить. По сути, ему и выбора-то не оставили. Может, и к лучшему, если Вельзи вообще здесь не будет? Если он не нужен на самом деле ни одному из своих родителей, зачем вообще надо было его рожать?       Себя стало еще жальче, и Вельзи обнаружил, что был бы не прочь разреветься вместе с самим собой из прошлого. Зачем он рванулся спасать этого гребаного Огу? Вельзи рискует, прыгая по времени, никто не знает, где он, и не придет на помощь, если что-то пойдет не так. И все ради кого? Отморозка, который его даже не любил никогда. Нужно было ворваться сейчас в комнату и все ему высказать!       Вельзи рванулся к окну, готовый распахнуть раму, чтобы напоследок все высказать смертному говнюку, но замер.       Ога поднял тянущегося к нему хнычущего бесенка на руки и прижал к груди.       — Чувствую себя дураком, — он покачал Вельзи, выглядя при этом таким сосредоточенным и напряженным, будто решал задачу с дробями в уме.       «Кто ж так качает детей, даже у меня вышло бы лучше», — Вельзи за окном хмуро следил за самим собой, стискивающим футболку Оги в кулаке.       — Хильда тебя постоянно качает, че тебе не нравится? А может, тебе ее дойки мешают? — Ога задумчиво опустил взгляд вниз. — Ну да, без них-то лучше. Как она с такими шарами ходит, поди самой неудобно?       Продолжая бубнить под нос, он перехватил ребенка, укладывая на локоть.       — Вот так-то лучше, правда, Бесопуз?       — Дя.       «С чем я соглашаюсь?» — Вельи за окном прижимал ладонь ко лбу, ощущая, как горят щеки.       — Да у тебя ноги замерзли. Куда только Хильда смотрит вообще? — цокнув языком, Ога стащил с кровати детское одеяло и закутал в него Вельзи, продолжая ходить туда-сюда и пытаясь укачивать «лучше, чем Хильда».       Хныканье и плач прекратились, Вельзи за окном уткнулся лбом в собственную руку, прижатую к подоконнику.       — Надо ж, как быстро тебя сморило. Мисака, овца, не могла зайти пораньше! Я два часа убил на то, чтобы его успокоить!       Свет в комнате погас, и Ога завозился у окна, укладываясь в кровать, так и не рискнув положить ребенка отдельно — не дай бог опять разревется.       Вельзи за окном старался дышать тихо, чтобы не быть услышанным. Ему нужно было идти дальше, но он решил остаться еще немножечко здесь.       Ога просто не понимал, он недостаточно прокачался, чтобы чувствовать и видеть такие вещи. Но Вельзи с детства учился этому. Метка Зевула на руке родителя создавала защитное поле. Ога не умел управлять этим сознательно, едва ли он вообще имел об этом хоть какое-то представление. Хильда не могла успокоить Вельзи, потому что у нее не было с ним особой, кровно-магической связи, как у Оги. Вельзи помнил, как когда-то, давно-давно, еще до встречи с Огой, вот так же успокаивал его родной отец. Брал к себе на руки, и Вельзи оказывался в коконе чужой силы, которая могла защитить его от всего.       Ога делал тоже самое, оставаясь слабым человеком. Но для маленького ребенка, который боялся жуков и сверчков, и этого было достаточно. Если бы сейчас в комнату ворвался Гекадос или Нобусума, разве Ога отдал бы им Вельзи просто так?       Вельзи спрыгнул с крыши, с удивлением ощущая, как поле метки тянется за ним, не желая выпускать из своего кокона.       «Неужели он меня чувствует?.. Он же дрыхнет!»       Вельзи вышел за ворота. Метка тянулась за ним, настойчиво предлагая вернуться обратно к дому. Но время шло, и он снова открыл хроносферу. Еще один шаг.              Ога выдержал удары его молний, успокоил его одним жестом… Стальная вышка, подточенная плачем Вельзи, падает, и Ога прикрывает его собой, высвобождая силу через метку.       Вельзи стоял на другом берегу реки, мрачно глядя на то, как Хильда и Фуруичи бегут к отрубившемуся после первого выброса демонической силы Оге.       Так нельзя. Нельзя предотвращать их встречу.       Он был лучшим проводником для сил Вельзи на Земле, так легко войдя в магический контракт, высвободив столько силы, что огромную стальную вышку испепелило на молекулы. Может, он не особенно умел укачивать детей, но он заботился о Вельзи и с ним было классно.       Вельзи хотел спасти Огу из будущего от смерти, но еще он хотел побыть эгоистом.       Меч появился на поясе, и он достал его из ножен, открывая хроносферу в очередной раз.       — Я убью Нобусуму, и она не заберет меня в Демонию.              Он убил ее исподтишка без всяких сожалений. Нобусума была удивлена, увидев младшего принца столь взрослым и нападающим на нее. Но она не успела никому ничего передать.       Вельзи стряхнул ее ядовитую кровь с лезвия и активировал механизм возвращения. Через пару секунд он снова был в палате, которую оставил несколько часов назад, чтобы отправиться в прошлое.       У кровати Оги сидел Саотоме, за окном была ночь.       — Почему ничего не изменилось? — Вельзи подошел ближе, глядя на еще более бледное лицо Оги.       От его постели убрали медицинские приборы для пыток, и теперь Вельзи ощущал только новый виток магии — метку на руке, через которую Саотоме отдавал свою силу Оге, чтобы не дать ему откинуться раньше времени.       — Явился? Долго ж ты прохлаждался, малец. Разве ты не должен был изменить прошлое и все такое?       — Но я изменил! — Вельзи всмотрелся в лицо Оги.       Все было так же. Шрамы, кровь, бинты. На его щеке алел красный след как от удара плетью.       — Я убил Нобусуму, и она не забрала меня в Демонию!       — Нобусуму? — Саотоме задумчиво пожевал губу. — Не знаю такой. Тебя забрал в Демонию екай по имени Момору.       — Момору? Но…       Все ясно. Он убил Нобусуму, но Владыка, очевидно, послал за Вельзи кого-то другого, и все повторилось.       — Когда это было? В какой день?       Саотоме нахмурился.       — Пацан, так ты не спасешь ни себя, ни своего неудачливого папаню. Владыка будет посылать за тобой снова и снова, ты только потеряешь время.       — Я без тебя разберусь, что мне делать, дед!       — Ты, видать, долго там ходил, глазел на своего детство, не так ли?       Как только этот проклятый Саотоме все узнает?       — Не твое собачье дело! Сиди и не давай ему умереть!       — Когда я встретил Огу, он был так привязан к тебе, хотя слыхал, что поначалу вы не очень-то и ладили. Жизнь был готов отдать, чтобы защитить тебя и Хильду от последователей твоего брательника. Эх, времена были, — Саотоме был готов пуститься в ностальгические воспоминания, будто не он сегодня утром собирался размазать Вельзи по крыше и держал Огу под заклятьем, не давая ему вступиться за приемного отпрыска.       — Лучше бы ты придумал, чо делать, нах, а не фигней страдал, болтая попусту!       Но Саотоме словно и не слышал.       — Он себя винил, что не смог забрать тебя из Демонии. Но это не дело, чтобы демон жил на Земле или человек в мире демонов. Всему свое гребаное место в этом мире отведено. Вы нарушили равновесие, и вот что вышло. Он был несчастен, и ты тоже, ведь такие вещи не забываются, родные и друзья не забываются. Лучше было бы вам никогда не встречаться, чтобы все шло своим чередом.       — Да что ты знаешь о мире демонов, дед? Думаешь, раз заключил однажды контракт с каким-то лошком, то теперь все о нас знаешь? Я не хотел там жить и не хотел уничтожать людей, да Владыке до вас на самом деле и дела нет. Как и до своих сыновей. Он до хера занят своими играми, выпивкой, охотой и прочей херней. Я его после возвращения видел — по пальцам одной руки пересчитать! Здесь был мой дом и мой отец, так что завали хлебало, понял!       Он выскочил из комнаты и активировал сферу, чтобы найти Момору.       Но, когда вернулся обратно, Саотоме все еще сидел у постели Оги, без стыда закурив прямо в палате.       — Звиняй, курить хочу, не могу. А ему-то все равно по херу.       — Кто на этот раз? — Вельзи стиснул кулаки, снова вынимая меч и сферу.       — А?       — Кто меня забрал в Демонию и когда?       — Кажись, какая-то ведьма-демоница…              Они приходили раз в несколько дней, и Вельзи убивал их до того, как они успевали открыть портал в людской мир и забрать его маленькую копию. Он открывал портал вместо них, чтобы убедиться, что все в порядке. Но, спустя шесть убийств, он смог продлить свое пребывание на Земле лишь на три недели.       Все было бесполезно.       Вельзи обессилено рухнул на колени, тяжело дыша. С последним демоном он едва справился. Уже знающие, что что-то не так, они были настороже, и в следующий раз Вельзи просто не сможет подобраться. Скорее всего, приближенные к Владыке прознали, что происходит, и у него может быть есть еще одна-две попытки, на удачу. А потом его схватят, и кто-то все равно придет из Демонии, чтобы разрушить его мирное детство и убить Огу.       Он вернулся в палату мрачнее тучи. Ни с чем.       — Хреново выглядишь, пацан.       Вельзи ничего не ответил.       — Ясненько.       Саотоме убрал ладонь с руки Оги, и тот застонал, лишенный чужой магической поддержки. Вельзи подошел к кровати и сел на край, опуская ладонь на лечебную метку и отдавая свои силы вместо Заклинателя.       — Если ты не решишься, он умрет через пару часов. Его тело борется из последних сил.       — Почему он не хочет отпустить гребаную метку?       — А ты почему не хочешь предотвратить вашу встречу? — Саотоме не ждал ответа. — Вы оба упертые бараны, вот почему. Измучаете друг друга до смерти, но не отступитесь.       — Думаешь, он был рад, что встретил меня?       — Может, и нет.       Вельзи уныло опустил плечи.       — Но уж так получилось. И он за тебя боролся до самого конца. И сейчас думает, что продолжает. Где бы ни находился его разум, этот говна кусок Ога все еще машется за тебя со своими внутренними демонами.              Саотоме вышел, и Вельзи остался один на один с тем, кто еще десять минут назад смеялся, скатываясь с ним по водной горке в городском бассейне и топя в шутку Фуруичи, а теперь лежит на пороге смерти из-за того, что они оба слабаки и эгоисты.       — Я такой же жалкий кусок дерьма, как и ты. Я точно твой сын, — Вельзи стиснул пальцами одеяло, глядя на вздымающуюся грудь раненого. — Никого не могу спасти, и это нереально бесит! Почему ты не лютый отморозок, каким тебя все считали! Мог бы и для меня побыть говнюком последним, чтоб я тебя возненавидел и желал тебе смерти! Но ты и тут меня подвел, скотина! Что тебе стоит отказаться от метки и демонических сил! Откажись, откажись!       Он придвинулся ближе, склоняясь к лицу Оги, крича ему в лицо.       — Слышишь меня? Я знаю, что ты слышишь! Не прикидывайся. Хватит тратить силы попусту, дурак!       Ничего не произошло. Глаза Оги оставались закрыты, зубы сжаты, по лицу тек пот, мокрые волосы разметались по подушке. На бледной коже след от плети выделялся красной полосой. Откуда он взялся, ведь его раньше не было?..       Вельзи опустил взгляд на правую руку Оги, которую сжимал своей в месте метки, и повернул его запястье. На предплечье поверх кровавых узоров Зевула тоже была длинная красная полоса.       — У Намахаге не было плети, когда вы сражались. А это что, следы клыков? — Вельзи откинул край одеяла, обнажая прокушенное плечо Оги. — Как-будто драконьи…       Он коснулся собственного плеча, где были две давно зажившие отметины. Только две, что всегда было для Вельзи загадкой. Когда он бился с драконом, то в какой-то момент оказался на земле. Дракон распахнул свою пасть и вонзил клыки ему в плечо. От боли Вельзи не сообразил тогда, что что-то не так. Два верхних клыка вошли под его лопатку, но спереди зубы дракона не достали его кожи.       — Как так получилось? — Намахаге задумчиво осматривал его раны. — Вы отразили атаку?       Но меч Вельзи валялся на земле поодаль. От острой боли он перестал соображать, пока каким-то краем сознания не подумал (не услышал?):       — Шарахни его молнией, Бесопуз!       — Не может же быть, чтобы Ога был там в тот день?       — Не в тот день. Сейчас, мой господин.       От неожиданности Вельзи дернулся, подскакивая и оборачиваясь. Знакомый голос, который он не слышал восемь лет и целых двадцать минут после путешествия в прошлое!       Хильда была одета в черный балахон затрапезного демона-служки. Ее волосы были растрепаны, лицо испачкано в крови.       — Хильда!       — Мой господин, — она опустилась на колени перед ним. — Прошу простить меня, что я так задержалась.       — Умеешь ты подобрать слова… — Вельзи ошарашено смотрел на нее, пока не понял. — Дерзкий побег из темниц! Так это ты сбежала сегодня днем!       Она поднялась с колен и поспешила подойти ближе.       — Да, мой господин, — Хильда скользнула взглядом по лицу Оги. — Не думала, что буду рада видеть тебя, смерд, хотя твое распластанное состояние как обычно не вызывает восторга.       — Хильда, ты помочь пришла или что?       — У нас мало времени, господин Вельзи. Вы ведь хотите все вернуть как было?       — Смотря о чем ты говоришь.       Она слегка смутилась.       — Уж точно не о тех временах, когда я сидела в темнице, а вы росли в лапах этого никчемного учителя Намахаге.       — У тебя есть какой-то план?       — Вы должны отправляться в Демонию.       — Что?! Я только ушел оттуда! — Вельзи возмущенно сжал пальцы, и Ога застонал: он совсем забыл, что сжимает в руке чужую руку.       — Послушайте. Вы не сможете докричаться до этого упертого барана отсюда и остановить демонов из прошлого не получится. Вы должны стать сильнее. Вы и Ога, вместе, и только тогда сможете отстоять свое желание расти здесь и исполнить пожелание Владыки об уничтожении человечества чуть позже. Но вы сейчас сражаетесь за него один, и он тоже сражается один за вас.       — Не тяни, Хильда, как нам объединиться?       — Отправляйтесь в прошлое в Демонию и найдите Огу там. Он поможет.       — Значит то, что происходит в его голове сейчас — это реально? Его дух правда в Демонии?       — Вам виднее, мой господин. Вы ведь и сами вспомнили, не так ли?       — Я понял тебя, Хильда…       Ее ладонь скользнула по его стиснутым на предплечье Оги пальцах.       — Идите. Я посижу тут.       — Когда я вернусь… — начал Вельзи.       — Если у вас все получится, вы сюда уже не вернетесь, мой господин. Удачи вам.       

***

      — Это ваш выход, мой господин. Три раунда — три противника. И помните, Владыка будет смотреть на ваши успехи.       Намахаге наставлял разминающегося с мечом Бесопуза.       — Достал нудеть, он всех замочит, если захочет, а ты только мешаешь ему своими наставлениями, — Ога источал раздражение всем своим видом, стоя чуть поодаль и скрестив руки.       — Будущий Владыка Тьмы должен быть замотивирован чем-то большим, чем замочить врагов в подворотне, — Намахаге смерил его презренным взглядом.       — Да его от твоей мотивации уже тошнить должно, сколько можно втирать эту хрень про великие цели и показательные выступления? Он что, цирковая лошадь?!       — В некотором роде, — Намахаге усмехнулся, глядя в спину выходящему на арену Бесопузу, и Ога с трудом удержался от того, чтобы ему врезать.       Максимум он пробьет воздух. В последнее время Намахаге был для него недосягаем.       Он сбился со счета, перескакивая из одних эпизодов жизни Бесопуза в другие. Тренировки, драки, наказания, ранения, детский бунт против учительской несправедливости. Ога чувствовал себя измотанным этой каруселью. Иногда он мог дать отпор Намахаге, иногда прикрыть Бесопуза от особенно несправедливых или опасных травм. Кожа Оги не кровоточила, на ней не оставалось ран, но он ощущал, что с каждым принятым ударом становится все слабее, теряя силы.       Глупо, когда ты и так призрак! Ведь кто же он еще? Очевидно, что Ога помер и попал в ад, и теперь преследует Бесопуза, чтобы хоть как-то ему помочь.       Его порядком достала Демония и жизнь при дворе Владыки, но он не мог отступить и оставить Бесопуза одного опять. Это было бы трусливо.       Махач был ожесточенным. Противники Бесопуза были крупнее, старше и сильнее, но он не моргнул и глазом, вкладывая всю силу в удары и взрывы, озаряя то и дело арену светом молний, снося все на своем пути и заставляя врагов захлебываться кровью. Из всего, что Ога видел, это, пожалуй, было лучшим зрелищем.       Бесопузу вот-вот должно было исполниться тринадцать — первое совершеннолетие по-демонийски. Бои были устроены в честь этого и собрали всех дворцовых жителей и гостей из Демонии. Они приветствовали своего будущего владыку, и Ога, затесавшийся в первых рядах, орал громче всех, наплевав на то, что его никто не видит и не слышит.       — Давай, Бесопуз! Так его! Вломи этой твари по первое число! Отличный пендаль! Добей его ВзрывЗевулом! Вот так, хах!       Последним соперником была неведомая клыкасто-крылатая тварь с косматой гривой, и Ога думал, что, может, эта та самая чупа-чупакабра, которой его хотели скормить в его старом дурном сне за постыдный провал с Гекадосом. Бесопуз знатно подвыдохся, но не сдался.       Жаль, что в его успехах не было заслуги Оги, но и без того видеть мальца таким крутым было отрадно. Ога обернулся к трибунам, чтобы узреть морду Владыки, и понял, что тот…       — Слышь, чудила! Ты чем, блядь, занят? Кончай засовывать руки ей под юбку! Твой сын для тебя тут старается, а ты херней страдаешь!       Владыка шушукался с какой-то демонессой, одну руку положив ей на бедро, в другой держа бокал чего-то крепкого и периодически к нему прикладываясь. В соседнем кресле Эн рубился в плейстейшн, собрав за плечами случайных наблюдателей. Никто из них давно не смотрел на арену.       — Вот педрилы!       Ога стиснул кулаки. Если Бесопуз увидит, что Владыка даже не глядит в его сторону, чтобы увидеть результаты многолетних тренировок, то расстроится. Хорош подарочек на день рождения!       Он посмотрел на дерущихся и с досадой понял, что не успел. Бесопуз, готовый вот-вот одержать победу, обернулся, чтобы убедиться, что отец смотрит, и понял, что тот занят чем угодно, только не его битвой.       — Ну, я устрою сюрприз этому рогатому папочке, — Ога перескочил через ограждение как раз в тот самый момент, когда растерявшийся Бесопуз чуть не пропустил удар когтистой лапы.       Когти разодрали Оге руку, а Бесопуз успел увернуться.       — Эй, чупа-чупакабра! Сейчас будет больно!       Ога нырнул у твари между лап и со всего маху отвесил бедной животине пинок прямо по бубенцам. Чупа-чупакабра взревела, раскрывая крылья, а Ога уже был на ее спине, вцепившись в гриву и разворачивая тварь на девяносто градусов.       — А ну, плесни-ка яду на того рогатого, чтобы он отвлекся! Бугага!!!       Чупа-чупакабра, взбешенная жестоким обращением с животными, с ревом рванулась прямо к местам Владыки и Эна.       — А-а-а, отец!!! — Эн выронил свой PSP, в ужасе шарахаясь в сторону и прячась между кресел.       — Ась? Чего?       Кулак Владыки влетел прямо в морду чупа-чупакабры, и Ога понял, что падает со спины твари, кувыркающейся в воздухе от полученного тумака.       «Вынес с одного удара! Силен, гад!»       Тело чупа-чупакабры рухнуло на нижние ряды зрителей, придавливая самых нерасторопных, а Ога шлепнулся позади Владыки. Бесопуз стоял на арене, глядя снизу вверх на отца, зло сжимая искрящиеся кулаки.       — Отличный бой, Вельзи! Так держать! — Владыка показал ему поднятый большой палец и тут же отвернулся к позабытой подружке. — Так на чем я остановился?..       — На том, что ты — дерьма кусок, а не отец! — Ога попытался отвесить Владыке леща, но его ладонь прошла сквозь голову, одетую в рогатый шлем. — На кой ляд ему твои приказы исполнять, если ты чхать хотел на него и его старания? И людишек бы оставил в покое, долбоеб рогатый! Что за бардак у вас в Демонии?!              Бесопуз стал слишком взрослым, чтобы реветь, конечно. Он молча снимал наручи и ножны, Ога сидел рядом.       — Ты должен драться ради себя, а не ради этого рогатого недоумка, который чисто случайно оказался твоим отцом. Хороший махач — это ж отличное настроение, если вышел победителем. Не нужна тут мотивация и прочая херня, которой пичкает тебя Намахаге. Посмотри на себя, ты стал крутым мужиком, Бесопуз, — Ога бодро поднял вверх сжатый кулак, мысленно бесясь из-за того, что Бесопуз не мог его слышать.       Вход в шатер открылся, и вошел Намахаге.       — Что это было в конце, позвольте спросить?       — Понятия не имею, — Бесопуз равнодушно пожал плечами, аккуратно собирая свою форму в сумку.       — Владыка передал, что завтра вы должны отправится в Дремучие Леса и убить самого сильного тэнгу, который вам встретится.       — На кой ляд? Достало! — Бесопуз швырнул рубашку в сумку комком. — Он прям так и передал? А может, ты все выдумал? Владыка даже не глядел на бой, какое ему дело, завалю я кого-то или нет! Какого тэнгу завалил Эн на свое тринадцатилетие? Куропатку?       — Дерзость не идет вам к лицу, мой господин.       — Очень идет, Бесопуз, продолжай, — влез Ога. — Кончай гнать, Намахаге! Ничего тебе Владыка не передавал, он уже налакался так, что поди забыл, зачем вообще сегодня все собрались! Подонок!       — Владыка не может уделить свое внимание каждой детской возне Бесопуза. Это удел жалких смердов восторгаться каждой мелкой победой своих сопляков.       — Херасе мелкой! Да эти твари были в два раза крупнее и сильнее Бесопуза!       — А если я откажусь, мне не придется уничтожать человечество? — Бесопуз с вызовом скрестил руки.       — Боюсь, отказаться не выйдет. Если вы не пойдете сами, я выброшу вас в лес со спины Бородача, и вам в любом случае придется драться с екаями, если хотите жить. Отдыхайте сегодня, мой господин. Завтра у вас трудный день.       — Будто все другие у меня простые! — Бесопуз безнадежно пригрозил кулаком занавеске, закрывшейся за Намахаге. — Достало жопу рвать ради этого старого козла!       — Ты кого тут старым козлом назвал, сопляк? — Эн выскочил словно из ниоткуда, зажал Бесопуза локтем и накрутил макушку кулаком. — Ты чего устроил на арене? Совсем за своими зверушками не смотришь? Я новый PSP потерял из-за тебя!       — Да пусти, кретин, — Бесопуз отвесил Эну хорошего тумака в бедро и выкрутился, встрепанный и красный. — Я видел, как смело ты нырнул за кресла и спины своих служанок, когда на тебя полетела чупакабра!       — А ну, повтори, что сказал? Трусом меня хочешь назвать! — Эн распалился, начиная полыхать огнем.       — Именно это он и сказал, что ты визжал, как сучка. Я подтверждаю, — Ога подошел к Эну сзади и ущипнул его за лопатку.       — Ай, что за хрень?       Эн подскочил как ужаленный, отпрыгивая в сторону.       — Ты чего? Комар укусил? Вот ты ссыкло подзаборное, братишка, — Бесопуз откровенно развеселился, а Ога снова ущипнул Эна, на этот раз за задницу.       — Что тут происходит?! Ты это нарочно? Ай! Ай!!! — Эн крутился волчком по палатке, под Огин ржач и тычки со щипками.       — Вот ты придурок!       — Я тебе это еще припомню, сопляк! — гневно полыхая и краснея от унижения, Эн вылетел наружу, случайно подпалив занавески.       Бесопуз смеялся.       — Чтоб самомнение крышу не сносило, — Ога помахал убегавшему принцу тьмы кулаком.       Толпа разбрелась, и когда Бесопуз вышел из палатки, арена уже была пуста. Он остановился на пустом плацу, хмуро разглядывая следы боя, засохшую кровь и разрушенные упавшей чупакаброй трибуны. Его улыбка увяла, и Ога положил ладонь на его плечо.       — Не вешай нос, Бесопуз, я горжусь тобой.       — Я знаю, отец.       От неожиданности Ога подскочил на месте, оборачиваясь. Он слышал, как уходит Бесопуз, чтобы вернуться в покои и отдохнуть перед завтрашним боем. Но позади тоже стоял Бесопуз!       — Какого хрена?! Ты что, меня видишь? — он ткнул пальцем во второго Бесопуза, и тот сжал зубы.       — Конечно, вижу, раз мы говорим. Пойдем, у нас мало времени. Нужно срочно уходить отсюда, пока ты копыта не откинул, а меня не заметили. В Демонии мне трудно оставаться незаметным, особенно для Намахаге.       — Так я не умер, что ли? — Ога присмотрелся ко второму Бесопузу, вдруг соображая, что так он был одет во время нападения на город. — Погоди. Меня ж завалил твой учитель, когда я его порешил!       — Говорю, что ты не помер, ты что, тупой? — Бесопуз подскочил к нему, хватая за руку. — Идем, надо срочно уходить. Я хочу спасти тебя, олень! Без тебя ничего не выходит!       Огу не пришлось уговаривать дважды, он поспешил за вторым Бесопузом. Тот завел его в палатку и достал из кармана какую-то демоническую штуковину.       — И что это за хрень? И куда мы идем?       Бесопуз что-то покрутил в устройстве и крепко взял Огу за руку.       — Не отпускай руку. Мы идем домой.