Гарриета Поттер

Утро второго августа началось для миссис Дурсль с легкой мигрени - у нее было слишком много поводов для переживаний, раздражений, волнений и других не менее назойливых чувств. Первой причиной был Вернон, который продолжал ворчать несмотря на то, что вчера все-таки нашел сначала неплохую дверь, а затем и мастера, который согласился сделать всю работу в ближайшие три дня. Его раздражало буквально все, даже оставшийся лишним после ужина кусок мяса, а развеселить не смог даже Дадли, который увлеченно вспоминал какое-то телешоу и старательно пытался пересказать услышанные в нем анекдоты. На фоне такого сильного всплеска негативных чувств, у мистера Дурсля к прочим неприятностям развилась бессонница, которая не сразу сдалась под напором снотворного. Этого времени Петунье вполне хватило, чтобы ее голова начала гудеть. Второй причиной была необходимость повторно посетить Косой переулок - девочки так засиделись в книжном, что Петунья с Гарриетой едва успели вернуться домой, чтобы приготовить ужин. Если бы миссис Дурсль вовремя не встрепенулась, две юные книголюбки провели бы во "Флориш и Блоттс" всю ночь, и даже не заметили бы этого. К слову сказать, та девочка, как ни странно, понравилась Петунье. Она выглядела нормальной, опрятной девочкой без всяких признаков странностей. И, кажется, была из приличной семьи, если судить по миссис Грейнджер, ее матери, с которой женщина успела познакомиться, пока девочки прощались и разбирали гору книг на две. Впрочем, у этой причины была и положительная сторона. Пока история с дверью не закончилась, находиться дома было не уютно, а покупки к школе - вполне уважительная причина, чтобы уехать в город. Даже если это покупки в ненавистный Хогвартс. Третья причина головной боли Петуньи - соседи. И если еще вчера они назойливо стремились узнать интересные новости из первых рук, то с сегодняшнего дня наступила фаза "переваривания". Новость пересказывали, искажали, обсуждали, делали на ее основе какие-то выводы, почти всегда крайне далекие от правды, приплетали к ней абсолютно не связанные с ней изначально события, а потом снова обсуждали. В конце концов в Литтл Уингинге появился устойчивый слух про какого-то дверного маньяка-сумасшедшего, который ходит по улицам, выбирает самую понравившуюся дверь, выбивает ее, а потом уносит. Даже нашлись очевидцы, которые убеждали, что в их дверь пытались ломиться. Тот факт, что дверь Дурслей никуда не унесли, никого не смущал. Четвертая причина была напрямую связана со второй, и заключалась в том, что если они с Гарриетой уйдут с утра пораньше, а потом задержатся, как вчера, то бедному Дадличке будет нечего есть весь день. Если бы кто-то по этому поводу спросил мнения Гарри, то она бы сказала, что брату не мешало бы немного похудеть. Нет, он не был таким уж толстым, просто комплекцией определенно пошел в отца, что у того вызывало лишний повод для гордости. Но девочку никто не спрашивал, поэтому она с угрюмым видом помогала тете заготавливать еду, хотя могла в этот момент читать какой-нибудь из учебников. Пятой причиной была Гарриета. Только прошлой ночью, уже лежа в постели и оглядываясь на прошедший день, Петунья в полной мере осознала, что ее девочка, увы, взрослеет. У нее начинают появляться тайны. Не те детские тайны, которые есть у любого ребенка, у которого есть друзья или братья-сестры, а настоящие. Она начинает принимать самостоятельные решения. Она входит в большой мир и скоро уедет из родного дома на целых четыре месяца! Был и еще один повод для беспокойства. У Гарри вот-вот должен был начаться переходный возраст, а женщина так и не поговорила с ней. Нет, Петунья пыталась начать этот разговор, но девочка повела себя очень странно. Обычно она тянулась к знаниям, но стоило заговорить о мальчиках и девочках и их различии, как она тут же постаралась перевести тему. Гарриета словно не услышала слов женщины и принялась щебетать о чем-то другом. Попытка повторилась через несколько дней и не принесла результатов. Третий раз тоже ни к чему не привел. Обеспокоенная миссис Дурсль втайне от девочки ходила к семейному врачу, который был посвящен во все тонкости этой истории (иначе как было получить справку о том, что девочке из-за заболевания не следует переодеваться на физкультуру в общей раздевалке?). Разумеется, тот ничего не мог сказать без личной беседы с Гарриетой, но очень уверенно предположил, что это может быть следствием полученной в детстве психологической травмы. По его мнению, в сознании ребенка вполне могло отложиться происходящее в виде внутренней установки: "Быть мальчиком - плохо, быть девочкой - хорошо. Если я буду мальчиком, меня никто не будет любить". А игнорирование - лишь способ защиты. При этом врач так смотрел на Петунью, что та от возмущения очень быстро покинула кабинет, громко хлопнув дверью. "Он считает, что я испортила ребенка! Он считает, что моя Гарри - ненормальная!" - потом еще долго жаловалась женщина грязной посуде, опасаясь, что муж на такие жалобы просто согласился бы с врачом. Сейчас же волнение, связанное с этой "маленькой" проблемой, усиливалось многократно. Ведь Гарриете предстояло поехать в школу, которая, по сути, являлась интернатом. А это - общие спальни, общие душевые, общее... все! И миссис Дурсль даже боялась представить, как там отнесутся к Гарри. Как она сама себя будет там чувствовать? Единственное, что могла в данной ситуации пообещать себе женщина - если по письмам Гарриеты она поймет, что той плохо в Хогвартсе, она обязательно найдет способ забрать ее домой. Перевернет весь мир, но заберет. В конце концов, миссис Дурсль настолько устала от всех своих причин и выпила сначала таблетку от головы, а затем и успокаивающее. Сразу стало немного полегче. - Гарриета, а твоя новая подруга не поедет сегодня с нами? - обратилась женщина к девочке, заметив, что и та сегодня несколько мрачна. Гарри вздохнула, помешивая вермишель, чтобы та не прилипала ко дну. - Нет, к сожалению. У ее родителей много работы. Но мы обменялись номерами телефонов. Я ведь могу ей звонить раз в день, когда у нас снова появится телефон? - Конечно. Если хочешь, мы можем зайти в магазин за ним. Все равно ведь едем в Лондон. - Это было бы здорово, - Гарриета впервые за весь день улыбнулась. - Мне с собой чемодан брать? - А в списке еще много вещей? - Не очень. Но меня смущает оловянный котел... - Тогда возьми. А где-то через час жители Тисовой улицы могли созерцать картину, сравнимую по эффекту с недавним событием с дверью. Все из того же дома номер четыре под звуки трагичной, пробирающей до костей музыки (Дадли уже включил телевизор) вышли женщина с ребенком. Первая прикрывалась воротом черного плаща, словно пыталась скрыть от случайных зрителей свое лицо (а на деле - всего лишь прикрывалась от моросящего дождя), а вторая несла чемодан с таким печальным видом, будто только что умер ее любимый кот и она несет его хоронить в том самом чемодане (на самом деле, Гарриета в этот момент просто напряженно думала о том, не забыла ли она положить масло в печенье, потому что без него оно могло получиться слишком сухим). В гробовом молчании они дошли до конца улицы и скрылись с глаз впечатленных зевак. И, добавляя эпизоду особую трагичность, именно в этот момент дождь усилился. К сожалению, произвести впечатление еще и на завсегдатаев "Дырявого котла" у Петуньи и Гарриеты не получилось. Во-первых, сложно поразить привыкших к самым необычным вещам колдунов и ведьм. Во-вторых, не менее сложно испугать кого-то, когда ты промок как мышь. Вдобавок всю зловещую ауру дуэта портила Гарриета, которая давным-давно махнула на печенье и начала увлеченно рассказывать Петунье то, к каким выводам относительно школы они вчера пришли с Гермионой. Бармен, в это утро не занятый ничем, кроме слежки за тряпкой, которая сама протирала стойку и стаканы, узнал их и кивнул в знак приветствия. Кажется, он даже не сомневался, что сегодня посетительницы без проблем попадут в Косой переулок. Но была одна проблема - вчера Гарриете так и не купили волшебную палочку. Услышав об этом, бармен неодобрительно покачал головой и неторопливо выбрался из-за стойки, направляясь ко вчерашней двери. - Запомните, мисс, волшебная палочка - самая важная вещь для колдуна. Даже поважнее руки, ноги или глаза будет. А в некоторых случаях и поважнее головы, - усмехнулся мужчина, доставая предмет речи. - Без палочки волшебники не колдуют. - А как же тот случай, когда в террариуме пропало стекло? Тогда у меня в руках не было никакой палочки, - тут же спросила девочка. - Это был всплеск стихийной магии. Он случается только у детей или когда маг испытывает очень сильные эмоции. Тук-тук-тук. Проход в Косой переулок начал открываться... - А как работает палочка? - быстро задала вопрос Гарриета, пока еще было немного времени. - Это спросите у Олливандера, когда свою палочку будете покупать, - по-доброму усмехнулся бармен и ворчливо добавил: - Идите, а то проход закроется. В этот раз первой в проход зашла Петунья и потянула девочку за собой, пока та не задала еще какой-нибудь вопрос. Целых три шага они сделали в молчании, а затем Гарриета посмотрела на тетю и предположила: - Может, ты потому колдовать и не можешь, что у тебя палочки нет? Давай купим ее тебе! А в этот момент бармен, провожающий их взглядом, увидел в щелку закрывающегося прохода, что прилипшие от влаги волосы открыли кусочек лба, на котором виднелся... Нет, не может быть! Ему просто привиделось. Перетрудился. Или кто-нибудь из клиентов, недовольный обслуживанием, наложил на него проклятье, а он и не заметил. Доказывая самому себе, что ему померещился шрам в виде молнии, бармен вернулся за стойку. Между тем Петунья, прерывая, по ее мнению, поток чепухи, посмотрела на Гарриету и недовольно произнесла: - Пригладь волосы. Его снова видно. Девочка, запнувшись на полуслове, повиновалась со вздохом. А потом ее взгляд зацепился за какого-то странного старичка в ядовито-зеленой мантии, который, призывая себе в свидетели "могущественного Мерлина", кричал что-то о конце света. На полупустой улице (все спрятались от дождя, который только-только утих, поэтому не было такого оживления, как вчера) он выглядел вполне сюрреалистически, воздевая к небу палочку и время от времени пуская из нее сноп фиолетовых искорок. Петунья, посмотрев в ту же сторону, вынуждена была признать, что что-то общее у простых людей и магов все-таки было. Вот такие сумасшедшие, например. - А конец света действительно может наступить? - шепотом спросила Гарриета, когда они с тетей отошли на достаточное расстояние от старика. - Это глупости, - убежденно заявила Петунья и остановилась около магазина с названием "Мадам Малкин. Мантии на все случаи жизни". - Похоже, нам сюда... Только они вошли внутрь, как к ним направилась приземистая улыбающаяся волшебница, одетая в розовато-лиловые одежды. Она представила мадам Малкин, а затем заметила состояние посетительниц и всплеснула руками: - Мерлин, вы же насквозь промокли! Подождите секунду. Она достала волшебную палочку и, проговорив какие-то странные слова, взмахнула ею. Одежда Гарриеты и Петуньи мгновенно высохла, даже волосы обеих просохли. Удовлетворенно улыбнувшись, мадам Малкин приглашающе указала им в сторону уютного диванчика. - Проходите скорее. Будем отпаивать вас чаем. Какой же все-таки несносный город Лондон - колдуй не колдуй, а дожди не остановишь. Поговаривают даже, что на эту местность когда-то давно, еще при короле Артуре, наложили проклятие. С тех пор и маемся. Ну что, едем в Хогвартс, верно? Под напором гостеприимства, Петунья и Гарри сели на диван, а вскоре в их руках (не без применения магии) возникли чашки с горячим чаем. Миссис Дурсль посмотрела на чашку как на пятно на любимой юбке, но не отказалась и даже сделала небольшой глоток. А девочка в этот момент успела с интересом оглянуться. Больше всего ее поразило то, что одежды в магазине как таковой не было. Был стенд с огромными рулонами ткани, лежали журналы, в которых можно было найти изображения женщин и мужчин в самых разных мантиях, была витрина с многочисленными пряжками, булавками и пуговицами, а в глубине магазина стояли высокие скамеечки. На одной из них стоял парень лет четырнадцати, вокруг которого крутилась другая волшебница, подгоняя по росту черные одежды. Гарриета кивнула на вопрос мадам Малкин и хотела было отпить чаю, как ее тут же позвали проследовать к скамейкам. - Пойдем, дорогуша, сделаем тебе лучшие мантии. Твоя мама сможет подойти, когда мы закончим с мерками. Гарриета ждала, что сейчас в руках мадам Малкин появится рулетка, которой ее будут измерять вдоль и поперек, но вместо этого женщина всего лишь начала махать вокруг девочки палочкой. Это продлилось не более двадцати секунд. Потом мадам Малкин призвала к себе рулон обычной черной ткани и начала делать с ним какие-то манипуляции, время от времени прикладывая ткань к девочке. - Что, на первый курс собираешься? - спросил стоящий рядом парень, усмехнувшись. У него были светлые растрепанные волосы и какие-то отталкивающие черты лица. Гарриета кивнула. - Что ж, тогда удачи. Главное, не провали испытание на отборе, а то отправят домой и лишат магии. После этих слов парень соскочил со скамейки - благо, с ним уже закончили, - и ушел в другой конец зала, где расплатился с занимавшейся им волшебницей и забрал свои свертки. Это произошло так быстро, что Гарриета даже не успела окликнуть его и спросить, что из себя представляет этот отбор. Она только почувствовала, как нечто сжалось в животе от волнения, ведь она совсем ничегошеньки не знала о магии и совсем мало - о магическом мире. "У меня есть еще месяц - успею прочитать," - успокоила себя девочка и посмотрела на то, как к ней прикладывают очередной кусок ткани. И тут ее осенило. Бросив быстрый взгляд в сторону тети Петуньи, она шепотом обратилась к мадам Малкин: - Скажите, пожалуйста, а вы только мантии шьете?.. - Обычно да, - немного удивилась вопросу волшебница. - У нас еще продаются плащи и шляпы. А что такое, дорогуша? - Я просто подумала... ну... Если бы вы делали, скажем, платья... У моей тети скоро день рождения, и я хотела бы подарить ей что-нибудь красивое и нужное. А вы так быстро снимаете мерки... Женщина бросила быстрый взгляд в сторону женщины, которую по ошибке приняла за маму девочки, и понимающе улыбнулась. - Ну, я могу сделать один спецзаказ в виде исключения, - подмигнула мадам Малкин Гарриете, отчего та тут же просияла. И поспешила добавить: - Вы не волнуйтесь, я заплачу! И вы это... ну... сможете незаметно снять мерки? Хозяйка магазина кивнула и приложила палец к губам, показывая, что все выше сказанное - это их общий маленький секрет. Девочка с улыбкой кивнула. После этого мадам Малкин обернулась и позвала тетю Петунью, сказав, что та может подойти и посмотреть на конечный результат работы. Миссис Дурсль подошла, критично осмотрела Гарриету со всех сторон, поправила какую-то складочку и спросила, обращаясь к мадам Малкин: - А оно не слишком скрывает фигуру? После этой волшебной фразы Гарри поняла, что еще очень не скоро выйдет из "Мантий на все случаи жизни" - тетя Петунья скорее всего будет очень долго спорить с хозяйкой магазина, обсуждать стандарты рабочих мантий и искать лазейки, где можно сделать небольшие отклонения от правил, чтобы в конечном счете одежда выглядела эффектнее. А ведь там еще нужно будет пряжку для плаща подбирать! И еще впереди выбор шляпы! Закатив глаза к потолку, Гарриета со смирением приняла свою участь быть живым манекеном. Потом они зашли в магазин котлов, где девочка долго смотрела на котлы из чистого золота, пытаясь догадаться, чем они отличаются от серебряных и оловянных - влияет ли, из чего сделан котел, на зелье? Она очень хотела спросить об этом у продавца, но в этот самый момент тетя Петунья ругалась с ним на счет цвета защитных перчаток - иногда похвальное желание миссис Дурсль, чтобы ее племянница выглядела лучше всех, приобретало странные формы. Там же был куплен и набор хрустальных флаконов. Затем был магазин, не менее интересный, чем "Путеводная звезда". В нем продавались телескопы, весы, волшебные часы и много-много самых разных механизмов и штук, назначение которых Гарриета даже не могла представить. Вот зачем кому-то нужна подзорная труба, в которую видно только шестеренки, крутящиеся внутри нее, как в часах? А металлический сапог с измерителем скорости, как в машине, на каблуке? А набор дырявых ложек со штопором на другом конце? Были там, впрочем, и вполне милые вещи, вроде заводной лягушки, которую можно зачаровать на определенное время, чтобы она тебя разбудила. Гарриета даже захотела купить такую, но тетя Петунья сказала, что это слишком дорого и лучше взять нормальный будильник, который сейчас стоит в комнате девочки на тумбочке. И, хоть этого не было в списке, были также куплены пергаменты, перья и некоторые ингредиенты для зелий. О том, что это нужно, сказала Гермиона, которую в свою очередь просветил один из педагогов Хогвартса, который приходил к ним домой, чтобы побеседовать с родителями. Поговорив об этом, девочки сошлись на мнении, что текст писем не менялся как минимум несколько десятков лет и он изрядно устарел. Следовало бы обновить список, а вместе с "мы ждем вашу сову" предлагать еще какой-то способ написания ответа, потому что далеко не у всех есть совы. И вот, наконец, настала очередь волшебной палочки. Выбирая между "Лавкой Олливандера" ("Семейство Олли­вандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры") и неприметными "Чудесными волшебными палочками Джимми Кидделла", они выбрали первый только потому, что об Олливандере говорил бармен из "Дырявого котла". Говорил так, словно второго магазинчика не существовало в помине. Хотя, по мнению Петуньи, они не сильно отличались друг от друга - оба со стороны выглядели мрачными и запущенными. На витрине "Лавки Олливандера" и вовсе лежала всего одна палочка на выцветшей фиолетовой подушке. Внутри Петунья с Гарриетой обнаружили, что лавка чем-то похожа на магазин мадам Малкин - она тоже была практически пустой, только один-единственный стул стоял справа от двери и вдоль стен от пола до потолка громоздились тысячи узеньких коробочек. Гарриета почувствала, как по коже побежали мурашки - было в этом скромном помещении что-то такое, что волшебство здесь чувствовалось намного острее, чем в магазинчике с механизмами. — Добрый день, — послышался тихий голос. Девочка подскочила от неожиданности, в то время как миссис Дурсль всего лишь вздрогнула. Словно появившийся из ниоткуда, перед ними стоял пожилой человек, от его больших почти бесцветных глаз исходило странное, прямо-таки лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак. Скользнув взглядом по Петунье, мистер Олливандер пристальным взглядом впился в Гарриету. - Здравствуйте, - выдавила из себя та. - Глаза обманывают меня, но чутье - нет. Я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер. Вы очень похожи на вашу мать. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы. Мистер Олливандер приблизился к Гарриете почти вплотную. Девочке ужасно захотелось отвернуться или просто моргнуть, но взгляд серебристых глаз словно приковывал ее. К счастью, на помощь ей пришла тетя Петунья, которая заслонила девочку собой. С возмущением посмотрев на столь наглого продавца, она едва ли не выплюнула: - Я попросила бы вас, мистер, сохранять дистанцию и не подходить к моей дочери так близко. Это банально невежливо и просто возмутительно. Хозяин магазина разразился каркающим смехом от этих слов. - Магл, - с налетом презрения оборонил он, отсмеявшись, - кто дал тебе право называть этого мальчика своей дочерью? Миссис Дурсль побелела от злости, губы ее сжались в тонкую полоску. И она наверняка бы просто развернулась и ушла, уводя за собой Гарриету, если бы девочка вовремя не вмешалась, тихо, но настойчиво напомнив: - Мне нужна волшебная палочка. Если вы не можете мне ее дать, не поговорив со мной о моей якобы знаменитости и не оскорбляя меня и мою тетю, то мы, пожалуй, пойдем... На эти слова мистер Олливандер только улыбнулся, сделав вид, что тети Петуньи здесь просто нет, и добродушно заметил: - Узнаю характер вашего отца. Он предпочел палочку из красно­го дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у вашей матери, и великолепно подходящая для превращений. Да, я сказал, что ваш отец предпочел эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника. Кажется, мужчина мог вечно говорить о палочках. Чем и воспользовалась Гарриета, тут же задав вопрос: - Как это "палочка выбирает волшебника"? Они живые? - О да, можно сказать и так, - кивнул он в ответ, доставая откуда линейку. - Какой рукой вы держите палочку? На миг задумавшись над вопросом, девочка уверенно ответила: - Я правша. А как палочка может быть живой? - Внутри каждой палочки находится мощная ма­гическая субстанция, мистер Поттер, — пояснял ста­ричок, проводя свои измерения. — Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или вы­сушенное сердце дракона. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бы­вает, как не бывает двух абсолютно похожих едино­рогов, драконов или фениксов. - Получается, магия внутри палочки выбирает хозяина? - Не только сердцевина имеет значение, но и дерево, из которого сделана палочка, гибкость палочки и ее длина. Но суть вы уловили в целом верно. Между тем линейка вполне самостоятельно мерила расстояние от плеча до пальцев Гарриеты, затем расстояние от запястья до локтя, после - от плеча до пола, колена и до подмышки, и еще зачем-то измерила окружность головы. В это время сам мистер Олливандер направился к полкам и сейчас смотрел на них, раздумывая, что предложить. - А как она выбирает себе мага? - Она выбирает того, кто ей подходит по магии. Достаточно! Последнее было сказано линейке, которая тут же упала на пол. - Что ж, мистер Поттер, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите ее и взмахните. Гарриета послушно взяла палочку в правую руку. Она ждала, что случится что-то необычное, когда взмахнет ею, однако ничего не произошло. Мистер Олливандер практически сразу отобрал ее и положил обратно. - Это не подходит, возьмем следующую. И таких "следующих" было довольно много. Где-то на десятой Гарриете надоело ждать каких-нибудь чудес от палочки, поэтому она возобновила свои вопросы. - Скажите, пожалуйста, а как вообще работает волшебная палочка? - Она фокусирует волю волшебника, что помогает направлять магию в нужное русло - заклинание. - То есть, теоретически, если иметь сильную волю, то можно колдовать и без палочки? - с некоторым недоверием к собственным выводам предположила девочка, беря в руку очередную палочку. Эта очень ей понравилась - она была длинной, изящной и молочно-белой, сделанной явно не из дерева, а из слоновой кости. Гарриета подумала, что было бы здорово, если бы именно эта палочка выбрала ее, но та осталась столь же молчалива, как остальные. - Да, это возможно. Но на это способны только очень могущественные маги. Как ни странно, чем больше палочек пробовала Гарриета, тем счастливее становился мистер Олливандер. Чем больше коробочек он снимал с полок, тем радостнее выглядел. — А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно... Девочка, честно говоря, уже не была в этом уверена. Ей казалось, что ни одна из палочек просто не захочет с ней работать, потому что... Ну, почему-нибудь. Просто не захочет. И тогда Гарриету все-таки не примут в Хогвартс, а это было бы очень обидно. Девочка украдкой посмотрела на Петунью, которая сидела на стульчике и демонстративно делала вид, что все происходящее ее нисколько не касается. "Интересно, а тетя обрадуется, если я останусь дома?" Надежда на то, что - да, обрадуется, - немного грела душу. - А кстати, - Мистер Олливандер внезапно остановился, словно его настигла какая-то гениальная мысль. - Действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное - остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая и прекрасная палочка. Гарриета взяла палочку, которую протягивал ей мистер Олливандер. И внезапно пальцы ее по­теплели. Она легонько взмахнула палочкой перед собой, разрезая пыльный воздух, и из палочки вырвались золотые и оранжевые искры, яркие, как солнышко, и их отсветы пятнышками разбежались по стенам в причудливом танце. Девочка восторженно выдохнула, и даже тетя Петунья не осталась равнодушной, изумленно открыв глаза и глядя за огоньками. - О, браво! Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно. Так, так, так. Очень любопыт­но... чрезвычайно любопытно! Мистер Олливандер уложил палочку обратно в коробку и начал упаковывать ее в коричневую бу­магу, продолжая бормотать: - Любопытно... очень любопытно... - Извините, — спросила Гарриета, сжимая и разжимая руку, в которой только что была палочка. Почему-то казалось, что она лишилась чего-то очень важного и родного. — Что именно ка­жется вам любопытным? Мужчина уставился на девочку своими выцветшими глазами. Где-то в их глубине Гарриета видела странный блеск, который ей очень не понравился. - Видите ли, мистер Поттер, мне неприятно об этом говорить, но именно я продал ту палочку, которая сделала вас знаменитым. Как я уже говорил, каждая палочка индивидуальна. Но иногда - крайне редко - случается так, что на свет появляются палочки-близнецы. Тот феникс, что дал перо для вашей палочки, дал еще одно перо. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палоч­ка выбрала вас, потому что ее сестра, которой дос­талось второе перо того феникса... Что ж, зачем от вас скрывать — ее сестра оставила на вашем лбу знаменитый шрам. Услышав об этом, Гарриета неосознанно прикоснулась к своему лбу, внимательно глядя на коробочку. Получается, такой же палочкой ее родители были... - Странная вещь, судьба, - между тем бормотал мистер Олливандер. - Я ведь вам говорил, что па­лочка выбирает волшебника, а не наоборот? Так что думаю, что мы должны ждать от вас больших свер­шений, мистер Поттер. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть сотворил много великих дел — да, ужасных, но все же великих. Отдав за палочку семь галеонов и покинув магазин, Гарриета потом еще долго думала над словами продавца волшебных палочек, пытаясь понять, что он этим хотел сказать. Ему нравился Темный Лорд? Или он ждет, что Гарриета тоже станет такой? Или же он говорил о чем-то другом? Так или иначе, девочка пока что не понимала и даже не могла себе представить, что такого великого она может сделать. - Что скажешь, дорогая, отправляемся за телефоном? - спросила ее тетя Петунья, когда немного отошла после этого ужасного магазина. Выйдя оттуда, она почувствовала себя значительно лучше, несмотря на легкий дождь и странных магов на улице. Кажется, она начала даже привыкать к этим людям в нелепых одеждах. - А как же животное? - тут же очнулась Гарриета и посмотрела на тетю удивленным взглядом. - Насколько я поняла, это по желанию. Под взглядом Петуньи девочка стушевалась, поняв, что тут ей ничего не светит. А ведь она была уверена, что вот теперь-то у нее будет домашнее животное, о котором она давно мечтала! Судорожно пытаясь найти выход из ситуации, Гарриета беспомощно оглянулась по сторонам и ее взгляд упал на магазин с совами. Победно посмотрев на тетю, девочка с жаром выпалила: - Мне нужна сова, чтобы посылать вам письма! Возразить на это миссис Дурсль уже не смогла.