The Chieftess of Berk/Старшина Олуха

Астрид не выспалась. Совсем. Находясь в своей каюте, она перевернулась на другой бок, совсем не чувствуя усталости. Она могла слышать их вой и рев, хлопанье крыльев и громкие приземления на землю или крышу. Эти драконы! Она ничего не могла с ними поделать. Нет, эти люди живут в мире с этими монстрами, считая их своими домашними животными и, что еще хуже, своими друзьями. Частью своей семьи! Только, вот незадачка, она не хотела быть их частью. И уж точно не частью семьи Карасиков! Солнце уже начало подниматься, а она так и не смогла сомкнуть глаз, но мягкий стук застал ее врасплох. Она села, накрывшись одеялом, как раз перед тем, как дверь с тихим скрипом открылась. — Мама… — прошептала она, увидев Льйоду, тихо закрывшую дверь за собой. Женщина подошла к кровати своей дочери и села у ее ног. — Почему ты так рано проснулась? Льйода вздохнула, похлопав по спрятанному под одеялом колену своей единственной дочери. — Просто хотела сказать, что я не смогла убедить твоего отца. Он все еще хочет твоей свадьбы. Я испробовала все, что может сделать женщина… Астрид моргнула, смотря на свою мать, а затем внезапно покраснела и отвернулась, поняв, что именно имела Льйода в виду. Она не хотела ни говорить, ни даже думать об этом. Последнее, что ей было нужно, так это знать о любовной жизни своих родителей! — Но… — продолжила Льйода, в отчаянии проводя руками по своим длинным светлым волосам, — Хакон слишком упрям. Он без конца повторяет, что союз принесет нам пользу, и что однажды ты обязательно влюбишься в Иккинга, ведь он «хороший вождь и довольно милый парень». Ее мать прорычала последние слова с огромной ненавистью. Астрид только кивнула, понимая чувства своей матери к этому человеку. Человеку, который заберет ее единственную дочь — ее единственного ребенка. Льйода снова посмотрела на свою дочь, горько улыбнулась и потянулась к Астрид, чтобы убрать упавшие пряди длинных светлых волос с ее лица. — Ты выглядишь уставшей… Это хорошо. Возможно, с этими мешками под глазами Иккинг решит, что ты слишком некрасива, — сказала она, заметив глубокие темные круги под глазами своего ребенка. Но потом Льйода вздохнула. — Ты плохо спала? — Да… — пробормотала Астрид, спрыгивая с кровати. Она подошла к своей одежде, которую заготовила накануне вечером. — Драконы снаружи слишком шумные. Я бы с удовольствием заткнула их своим топором, но раз папа хочет мира с Олухом и этими тварями… — Не волнуйся о них… — пробормотала Льйода через некоторое время и подошла к своей дочери, дабы помочь ей заплести косу, когда Астрид закончила переодеваться. — Сегодня мы всем докажем, что этот Иккинг недостоин быть твоим мужем… — Как? Он же, наверное, просто с ума сходит от счастья и уже слюни пускает на нашу первую брачную ночь! — ее желудок снова сжался в приступе тошноты, так было каждый раз, когда она думала о нем. — Не беспокойся. Мы переубедим их в обратном! — А как же папа…? — Думаю, когда он увидит, что племя Хулиганов не заинтересовано в союзе, то, возможно, он избавится от этой бредовой мысли! Ему только нужно понять это! Астрид медленно кивнула, вспоминая, что еще есть время — вернее десять дней до того, как кошмар станет явью. Она повернулась к матери, которая, наконец, закончила плести ей косу. — Помни, я вытащу тебя отсюда любой ценой! — Спасибо… — все что могла сказать Астрид, надеясь, что слова ее матери останутся правдивы. Перед тем, как они вышли из каюты, Астрид на всякий случай захватила топор. Как минимум для самообороны. Вождь Хакон уже ждал их на пристани, разговаривая с парочкой олуховчан об их драконах. Астрид закатила глаза. — Теперь и папа превращается в одного из этих мягкотелых любителей драконов, — пробормотала она себе под нос, чтобы ее слышала только мать. Льйода согласилась, кратко кивнув перед тем, как подойти к большому мужчине. — Ах, вот и вы! Рад видеть вас счастливыми и проснувшимися. Или хотя бы просто проснувшимися! А теперь давайте пройдемся к дому вождя Иккинга. Они нас уже заждались. — Они? — спросила Льйода, в удивлении приподняв тонкие брови. — Да. Вождь Иккинг, Плевака и Валка. Нам нужно обсудить свадьбу, чтобы все у моей принцессы-воительницы было идеально! — Идеально — это если свадьбы не будет! — саркастически прошипела сквозь зубы Астрид, злобно глядя на Кошмарного Пристеголова, который стоял рядом с одним из жителей и своими двумя головами агрессивно шипел на нее. — Да ладно тебе! Не сердись попусту! Уверен, ты прекрасно будешь смотреться в своем свадебном платье. — Свадебном платье… — пробормотала Астрид, начав сжимать свою переносицу, надеясь таким образом хотя бы немного заглушить ту боль, которую причинял ей отец. — Ненавижу платья! Зачем мне вообще надо надевать его? Ее отец пожал плечами. — Традиция! Во имя Одина, Тора и всех остальных богов, если бы Астрид могла вернуться в прошлое и настучать по балде своим предкам за изобретение таких идиотских традиций, ей бы и топор за такое было не жалко отдать! — Не усугубляй ситуацию, Хакон! — опасно рыкнула Льйода. Больше не говоря ни слова все трое направились к хижине, которая стояла на вершине большого холма. Когда они подошли, Хакон постучал в дверь. Какое-то время никто не отвечал, Астрид уж понадеялась, что все, можно уходить, но подошел Плевака и открыл дверь. Он попытался им тепло улыбнутся и жестом пригласил зайти внутрь. — Он не выспался. Так что не ожидайте многого от этого разговора! — услышала его шепот Астрид. Хакон кивнул, они зашли и Астрид начала осматриваться. Если все пойдет по одному месту, то, вероятно, ей придется называть это место «домом». Огонь костра мягко освещал комнату, чуть поодаль находилась лестница ведущая наверх, далее стояла пара стульев вокруг большого стола, а на другом его конце было большое кресло. Оно пустовало, и как Астрид поняла, это было место вождя. Но, что удивительно, Иккинг сидел рядом, скрестив руки на груди и глядя на Беззубика, который сидел рядом с ним, а его мать Валка расположилась по другую сторону места вождя. Вероятно, это было место Стоика, и из уважения к нему и его смерти кресло никто не занимал. — Ну, присаживайтесь. Стульев на всех хватит, — сказал Плевака, садясь рядом с Валкой. Хофферсоны сели напротив. — Кажется, все в сборе! — сказал Хакон, стараясь казаться веселым, пока все садились по местам. — К-конечно, все-таки речь идет о свадьбе моего сына! — ответила Валка, когда два старых викинга замолчали. Она попыталась улыбнуться, но не смогла. И снова наступила болезненная тишина. Хакон откашлялся. — Ну… как ваши гости, мы приготовили подарки вам и Олуху. Чуть позже я прикажу отнести их в Медовый Зал, ведь для нас большая честь разделить владения с таким грозным племенем! Плевака кивнул, затем посмотрел на притихших Иккинга и Валку. — Да… мы тоже с нетерпением ждем присоединения вашего племени!... и большую свадьбу! Подготовка уже идет полным ходом. — Звучит здорово! Да какого черта ее отец был так взволнован всем этим?! Если он так хочет этого брака, то пусть сам и женится на Иккинге, а ее оставит в покое! — Итак, Хакон, есть ли у тебя какие-то условия, на которых будет держатся этот брак? — вежливо спросил Плевака, следуя традициям. Астрид хорошо это понимала. Большой мужчина кивнул, наклонился вперед, глядя на Иккинга, пока молодой вождь, наконец, не поднял свой взор. «Ну конечно», подумала Астрид, зная, что все, чего хочет ее отец — это научится приручать драконов и дружить с ними. Но, скорее всего, Иккинг уже знает об этом. — Иккинг… — начал он, складывая руки так, будто собирался умолять молодого человека, — все чего я прошу, так это хорошо позаботится о моей Астрид. Ее мать моргнула, услышав эти слова, а Валка тихо ахнула. Брови Иккинга поползли вверх, пока не скрылись за челкой, глаза самой Астрид расширились от шока. Зачем ее папе просить такое?! Неужели он забыл, что она превосходный воин и может позаботиться о себе лучше, чем любой другой человек ее возраста?! Когда шок сменился гневом, она сжала кулаки под столом и бросила сердитый взгляд на отца. — У меня большие надежды на этот брак. Не только с политической точки зрения, но и с точки создания связи между вами двумя. Я знаю Астрид умеет сражаться и вполне может позаботится о себе сама, но… Я хочу для нее достойного мужа, и ты, Иккинг, в моих глазах более, чем достоин. Я слышал множество историй о тебе и твоих деяниях. О том, как ты изменил Олух и архипелаг так, как ни одна армия не смогла. Осчастливь ее. Это мое главное условие — оно важнее, чем весь наш союз. — Хакон… — мягко начала Валка, после того, как печально посмотрела на Иккинга. — Все не так просто. Прошлое показало, что политический брак это, в основном, тяжелое испытание — как для супругов, так и для племен. Я-я не уверена действительно ли Иккинг и Астрид созданы друг для друга… Девушка внезапно внимательно напрягла слух. Получается… мать Иккинга тоже была против этого брака. Может теперь отец передумает?! — Что за чушь! Прошлое также показало, что многие пары смогли полюбить друг друга! И я уверен их ждет то же! Я прав, дорогая? Хакон влюбленно улыбнулся Льйоде, потянувшись к ее руке, но она отстранилась до того, как мужчина успел коснуться ее. Он вздохнул. — Договор может быть расторгнут только вождями, которые его заключили, Валка… — пробормотал он в свою защиту, каким-то образом чувствуя, что в этой комнате его больше никто не поддержит. — И я не хочу, чтобы наши племена считали нас слабыми. Если сейчас мы нарушим договор, то поставим под удар нашу политическую силу. Я не хочу шумихи ни вашему племени, ни нашему. И в конце концов, Олуху нужен будет наследник, на случай если с Иккингом что-то случится. Ты знаешь это. И знаешь, что я прав… Иккинг умоляюще посмотрел на свою мать, но она отвернулась, тем самым показывая, что Хакон был совершенно прав. И что она давно знала об этом. — Мы не можем заставить их заниматься сексом! — внезапно горько добавила Льйода. Пусть она и казалась спокойной, но тон выдавал, что она была готова ударить Хакона чем-то тяжелым. — О… нет-нет! Я не хочу этого! — сказал он пристыжено. — Это просто меры предосторожности! — Меры предосторожности… — повторили Иккинг и Астрид, не зная, что и думать о такой формулировке. И снова гробовая тишина. Даже Плевака не знал, как ее нарушить. Астрид оглянулась: Плевака нервно теребил свою культю, Валка в отчаянии оперлась головой на свои ладони, ее отец грустно смотрел то на нее, то на Иккинга, а Льйода смотрела на парня так, будто хотела убить. И он, ее жених, осматривал всех, как и Астрид. Когда их глаза встретились, Иккинг отвернулся. Она не осмелилась посмотреть на Беззубика, потому что кожей ощущала его тревогу и неприятие всей ситуации. В особенности ее. Тишину нарушил стук, и Плевака поспешил к двери. Астрид не хотела оборачиваться, но когда дверь закрылась, старый викинг вернулся с чем-то в руках. Когда он положил вещь на стол, она сразу поняла что это. — Только закончили. Надеюсь тебе понравится, у нас на Олухе отличные портные. Если она сейчас примерит его, то к празднику мы его подправим! — Выглядит неплохо, — радостно сказал Хакон, когда начал ощупывать ткань. — Хорошее качество. — Нет, — запротестовала Астрид, глядя на платье перед ней. — Ох, Астрид, но ты… — Я сказала нет! Я не хочу платье! Я не хочу свадьбы! Я не хочу… — сказала она, указывая на Иккинга, — его! Иккинг посмотрел на нее. — Уж прости, но у меня тоже нет выбора! Кто вообще сказал, что я хочу жениться на какой-то сумасшедшей размахивающей топором… — Держи себя в руках, Иккинг! — предупредил Плевака. — О, не волнуйся! Я найду способ, как расторгнуть этот договор и свалить подальше от этой дыры, полной драконов и дерьм… — Астрид, прикуси язык! — выплюнул Хакон. — Вот как?! Лучше жить с драконами в мире, чем сражаться с ними! Чтоб ты знала, у этих рептилий левое крыло чувствительнее всей тебя! — Иккинг! — крикнула Валка. — Ооо, так мы теперь переходим на личности?! Беззубик зашипел. — Ты первая начала! Какой болван захочет жениться на тебе?! Гнев сжигал ее изнутри, кулаки так сильно сжались, что костяшки побелели. — К черту! Я ухожу! — крикнула она, спешно уходя, чтобы никто не смог остановить ее. Она вышла, громко хлопнув дверью. Это было ее последним словом! — Хоть что-то ты хорошо делаешь! — крикнул Иккинг, прежде чем встать и уйти с Беззубиком подальше от оставшихся четырех викингов. — Ну… похоже наша Астрид не единственная, кто плохо выспался… — пробормотал Хакон. Плевака лишь кивнул. — Ага… милые бранятся — только тешатся...