The Chieftess of Berk/Старшина Олуха

До поздней ночи Астрид бродила по маленькой каюте корабля ее отца. Кричала, проклинала, и безумно сверлила глазами Хакона каждый раз, когда он заходил к ней. Она искала утешения у Льйоды, но та молчала, не зная, как помочь своей единственной дочери. Все это ожидание, неспособность как-то повлиять на ситуацию — все это сводило Астрид с ума! Но как они могли? Они пытались убедить ее в правильности своих эгоистичных желаний, совсем не заботясь о другом. О своих чувствах. О своих убеждениях и идеалах. О ней. Нет. Теперь она одна, и ей придется самой проходить через все это. Казалось, выхода не было... ведь теперь она знала, что союз нельзя разрушить, а ее отец слишком упрям, чтобы что-то изменить. Он только и делал, что повторял, что это будет лучшим выходом для нее, всего племени Охотников и Олуха. И ее мать все еще пыталась убедить Астрид, что все закончится хорошо. Но нет, она ничего не делала, чтобы хоть как-то помочь своей дочери! Только языком молоть хороша! В первый раз в своей жизни Астрид чувствовала себя такой одинокой. После того злополучного случая с чертовым Злобным Змеевиком, ей запрещено было покидать свою каюту, и отец заодно забрал ее топор. Он даже настоял на том, чтобы она сидела здесь, пока они там сами будут разговаривать о ее же свадьбе! А ее треклятый будущий муж потребовал, чтобы ее люди тоже оставили все оружие на корабле. Они же теперь были совсем безоружными перед этими летающими монстрами! Хакон был немногословен, но Астрид было достаточно его взгляда, полного печали и стыда. Достаточно, чтобы она закипела от ярости. Достаточно, чтобы она взяла первый попавшийся предмет мебели и швырнула его в стену, а потом сорвала с этой самой стены гобелен. Почему он никак не мог понять ее?! Почему, во имя Хель, хотел, чтобы она вышла замуж?! Ведь сам нареченный и даже его мать тоже не хотели этого! Ее отец был единственным, кто верил в счастливый конец. Но такое счастье ей и даром не надо! С другой стороны Льйода навещала ее так часто, как могла, но многого не говорила. Только повторяла все те же старые слова. Астрид уже даже не слушала. Только молча кивала. Да, она понимала, что у ее матери все еще есть надежда, только вот сама она ее уже почти потеряла. Но хотя бы в глазах своей матери она все сделала правильно: защищала себя всеми силами, даже если бы Астрид пришлось убить того Змеевика! В конце концов, этот дракон сам на нее напал! Льйода также добавила, что Хулиганы и весь Олух, должны знать, что молодая девушка думает об этом браке и драконах, и что, если придется, Астрид может спровоцировать войну. — Так мы понизим репутацию Иккинга в глазах его же народа. Если будущая жена опозорит его, тогда эти болваны тоже будут против брака! А может даже подумают передать бразды правления вождя другому! Зачем им Иккинг, если есть кандидаты получше?! Ох, как Астрид хотела этого! Но теперь, когда стражники стояли за дверью и следили за каждым ее шагом, она не могла этого сделать. Ведь чуть-что они сразу сообщат Хакону, а может даже самому Иккингу! И, как сказала ее мать, Хакон уже был той еще занозой в заднице. Так что пока у нее нет шанса еще больше понизить репутацию молодого вождя... И вот настал следующий день, к слову Астрид все так же плохо спала. Она сидела на кровати и гадала чем же все в итоге обернется. Она тяжело вздохнула, обняла руками свои ноги, которые притянула к груди, а голову положила на колени. В каюте не осталось ничего, что она могла бы сломать, а делать больше нечего. Ей не хотелось читать, потому как лишние мысли только отвлекали ее. Есть тоже совсем не хотелось. А пока снаружи были стражники, она не могла выйти прогуляться или потренироваться, Хакон все равно заставит ее вернуться обратно. Да и Астрид не горела желанием встречаться с еще каким драконом или Иккингом, особенно теперь, когда она была безоружна. Поэтому единственное, что ей оставалось делать так это думать: И... какой же станет ее жизнь всего через несколько дней? Через девять, если точнее. Получается... она выйдет за Иккинга. Ее фамилия будет Карасик. Старшина Астрид Карасик. Странно звучит. Неправильно сразу на нескольких уровнях... А еще... ей придется попрощаться со своими родителями. Скорее всего она больше никогда их не увидит. Сможет разве что с ними письмами обмениваться. И ей придется выполнять свои новые обязанности: помогать этим людям, готовить своему мужу, убираться в доме, кормить Ночную Фурию, массировать ему ноги, то есть... ногу. Ей придется раздеваться, если он захочет... удовлетворить свои похотливые потребности. Даже если он против брака, вряд ли парень откажется от такого. Но так и поступают мужчины — используют женщин, как им только заблагорассудится. Мама много раз ей это повторяла... Наверное, так Иккинг будет мстить ей, раз уж она подняла свою руку на одного из его дражайших монстров! Но, если он только посмеет коснуться ее своими грязными ручонками — она тотчас отрежет их ему. Это Астрид знала наверняка. И все же... настанет ли день, когда такое устроит ее? Устроит быть его маленькой игрушкой и рабыней Олуха? Нет, точно нет! Ее растили по-другому! Ее вырастили воином! В отчаянии, она упала на кровать, глубоко вздохнула и прикрыла глаза руками. — Молю вас... Один, Тор, боги Асгарда, помогите мне! Далее произошло нечто странное. Внезапный стук в дверь напугал ее. Неужто боги услышали ее молитвы? — Да? — тихо сказала она, опираясь локтями на кровать. В каюту зашла ее мать. При взгляде на нее, Астрид испытала лишь разочарование. Уже немолодая женщина снова пришла поговорить о возможных способах предотвращения свадьбы, которые, вероятно, не сработают! С другой стороны Льйода, казалась слишком воодушевленной. — Вставай! — воскликнула ее мать, впервые улыбаясь за последнее время. — Нам надо поторопиться! И не забудь свой топор. — Но... — начала Астрид, собираясь напомнить матери о словах ее отца и стражниках за дверью. Льйода махнула головой и прижала палец к губам дочери, заставляя ту замолчать. — Я поговорила с парочкой старших хулиганов. Немного вежливости... и информация у нас в кармане! На этом архипелаге есть еще один способ разрушить этот союз. Хочет этого твой отец или нет. Астрид тут же выпрямилась и принялась внимательно слушать. — Рассказывай! Льйода нетерпеливо кивнула и передала дочери ее сапоги и бинты для рук. — Ты когда-нибудь слышала о «Танце Девы»? Нет, Астрид никогда не слышала о нем, но ее мать, когда они покидали каюту, вскоре объяснила все нюансы давно забытой традиции и что конкретно ей нужно будет сделать. Этот способ поможет ее дочери покинуть Олух и вернуть себе свободу. Астрид была счастлива слышать это. Наконец-то, это было именно то решение, которое они так долго искали! Несколько стражников попытались их остановить, но Льйода смогла их переубедить, в конце концов — она же старшина. Поэтому они без проблем сошли с корабля, не обращая внимания на всех встречающихся им драконов и людей. Они направлялись в дом Карасиков, надеясь найти там Иккинга. — Льйода! Астрид! — услышали они позади голос своего вождя. Охрана видимо уже успела сообщить Хакону о них. — Вы чего удумали?! Но никто ему не ответил, вместо этого они упрямо шли вперед. Сжимая кулаки, вождь племени Охотников последовал за ними. А что ему еще оставалось? Он знал, что может совершил не самый хороший поступок, но почему они не могут понять, что он просто хочет лучшего для них?! Для их племени. И для Астрид! В последнее время Астрид изменилась. Такого рода изменения пугали его — как вождя, и как отца. Да, Астрид всегда была очень своенравной. Волевой. Она была готова сражаться во имя справедливости. Сражаться за свой народ. Астрид всегда была прекрасным воином... но она никогда не была жестокой. В ней никогда не было столько страха и ярости. Она никогда не нападала, не подумав дважды. И она никогда не убивала ради удовольствия. Такое отношение он презирал и пресекал на корню! Но именно это его дочь чуть не совершила. То, как она гордо стояла напротив Злобного Змеевика, с высоко поднятым топором, пугало его. Все эта ситуация только укрепила его веру в этот брак. Хакон надеялся, что Иккинг хорошо повлияет на его дочь! Но... почему она внезапно начала так себя вести? Скрывала ли она эту агрессию на протяжении всех этих лет, а сейчас наконец нашла причину высвободить ее? Или может... дело в чем-то другом? С печальным выражением лица он взглянул на Льйоду. Интересно, что же она такого рассказала Астрид, что та так рьяно противилась браку? Неужели... Льйода пыталась... промыть их дочери мозги...? Нет... Нет! Такого не может быть. Как он мог только подумать так о своей жене?! Ему должно быть стыдно! Поэтому он без всяких жалоб последовал за своими самыми любимыми женщинами. Наконец, они подошли к хижине вождя Иккинга, куда Льйода зашла без стука. В прихожей стоял молодой вождь, явно удивленный внезапным возмутителям спокойствия. Его друзья и Плевака тоже здесь были. Они наблюдали за Хофферсонами с открытыми ртами, а Беззубик уже начал предупреждающе рычать — Иккинг Кровожадный Карасик Третий! — заявила Астрид с гордо поднятой головой. — Я вызываю тебя на «Танец Девы»! — О, Великий Один, только не это! — тут же воскликнул одновременно раздраженно и испугано Плевака. — Ты же не серьезно? — Еще как серьезно! — прошипела она, подходя к молодому вождю вплотную, сжимая свои кулаки и смотря в его глубокие зеленые глаза. — Я призываю тебя сражаться со мной за мою честь! — Что?! — воскликнули Хакон и друзья Иккинга. — Это что шутка? Я не буду драться с тобой! — Но именно этого от тебя и хочет моя дочь! «Танец Девы» это законный способ отменить свадьбу. Если будущая невеста бросает тебе вызов, ты можешь только принять его или отказаться! — воскликнула Льйода, пока Хакон потрясенно смотрел на нее. — Танец покажет силу молодой девушки, когда она будет сражаться против своего будущего мужа. Покажет, что она может сама позаботиться о себе и защитить свой народ во время битвы! Если Астрид победит, то вы оба будете свободны. — Драка на кулаках? — спросила громко Забияка, делясь со своим братом сбитым с толку взглядом. — Оппонентам разрешается взять оружие одного вида и щит. — Они будут сражаться на смерть?! — спросил Рыбьеног, слегка дрожа от мысли о потери своего друга таким грустным и (учитывая все то, что он знал об Астрид) жестоким способом. — Пока один не сдастся. Если Астрид сдастся первой — свадьбе быть. Если Иккинг — тогда Астрид будет вольна покинуть Олух и выбрать сама себе нового мужа, когда придет время! Астрид думала, что Иккингу потребуется время на размышления. Ведь он явно боится ее и ее силы! Но, к ее удивлению, юноша тут же согласно кивнул. — Я принимаю вызов! — Ой, Иккинг, стой-стой-стой! Парень, подумай еще минутку и... — Нет, Плевака. Мальчишка принял вызов! — перебила его Льйода. — Таковы здешние традиции, а мы не смеем их нарушать. Раз уж он принял вызов, то не сможет отменить его! — Э-это, конечно, правда, — начал Плевака, пока Сморкала, стоя за спинами остальных шептал, что теперь у него появился шанс замутить с этой молодой красоткой, но все его проигнорировали. — Только если главы семей не будут против. В противном случае бой будет окончен, не успевши начаться! — Главы семей?! Тогда, как глава клана Хофферсон, я не даю разрешения! — мгновенно встрял Хакон. — Теперь сражения не будет! На минуту воцарилась тишина. Даже друзья Иккинга не осмелились нарушить ее. Все это время Астрид не отводила взгляд от Иккинга. Она хотела показать ему всю свою мощь и силу. Показать этому парню, что она никогда не отступит от своего. Иккинг также не отводил от нее своего взгляда. — Хакон... — неожиданно пробормотал Плевака. — К сожалению... этого недостаточно. Оба главы кланов должны быть против «Танца Девы». Несмотря на свою смерть, Стоик все еще считается главой Дома Карасиков... Мне жаль, Хакон. Но этим двоим придется сражаться, пока один из них не сдастся... или не умрет... Старый кузнец совестно вздохнул. — Я подготовлю арену. Астрид. Иккинг... Выберете оружие. Встретимся завтра на рассвете. Для «Танца девы»...