The Chieftess of Berk/Старшина Олуха

Иккинг некоторое время наблюдал за Дагуром и Малой, сидя рядом со своей женой за столом Медового Зала. Он думал, как же им повезло, что они нашли друг друга, поженились и теперь ожидают свое первое дитя. Дитя любви, а не ожиданий других. И даже после всего прошедшего времени, они все еще были счастливы вместе, сидя близ друг друга и шепча всякие милые вещи, будто бы ничего в этом мире не имело значения, кроме них самих. Иногда его взор обращался к другим его друзьям — Рыбьеногу и Хедер. Может они уже и не были вместе, но все равно то и дело нервно переглядывались и густо краснели, когда их взгляды встречались. Между ними все еще была связь, хотя вряд ли они захотят говорить об этом, скорее сразу же приняться все отрицать. Но даже слепец мог разглядеть, как между ними витает любовь. А еще был этот необычный треугольник между Забиякой, Эретом и Сморкалой. Забияка так и вешалась на Эрета, но между тем использовала любую возможность позависать со Сморкалой, а тот только рад был этому. Конечно, Сморкала уже несколько раз пытался отрицать свое увлечение юной викингшей и за одно приударить за Астрид, но всем было кристально понятно, что чувства он испытывал лишь к Забияке. Ну, а Задирака? Он был счастлив быть там, где он есть, и Иккинг думал, что ему очень повезло, ведь парень все еще сможет найти себе кого-то, с кем разделит свою жизнь. Или же он будет жить долго и счастливо вместе с Цыпой и всеми последующими Цыплятками... А он, Вождь Олуха и лидер Драконьих Наездников, останется со своей женой, которая вот уже несколько часов не разговаривала с ним, пока праздник в их честь во всю продолжался. Иккинг искоса взглянул на Астрид, гадая, покалывали ли ее губы тоже после их вынужденного поцелуя? Не то чтобы ему понравилось, хотя чего уж там, впервые целовать девушку было удивительно приятно. Этого он отрицать, конечно, не мог. Настроение вокруг них было заразительным, люди танцевали, кричали и пели, ели разные вкусности, запивая все большим количеством медовухи. Гости преподнесли паре множество даров и благословлений. Но несмотря на это, юные викинги с каждой пройденной минутой все глубже погружались в депрессию, прекрасно зная, что же ожидает их позже ночью. Астрид немного беспокойно и устало вздохнула, и пошевелила плечами, так как те болели от длительного сидения на стуле. Она отказалась от стольких предложений на танец. На то было несколько причин: Первая — она была далеко не лучшим танцором, вторая — у нее не было никакого настроения... даже в день своей собственной свадьбы. — Ты в порядке? — вдруг немного обеспокоено спросил Иккинг. И хотя она совсем не горела желанием говорить с ним, но все же ответила: — Просто становится немного скучно... — пробормотала она так тихо, чтобы только Иккинг услышал. — Ты могла бы потанцевать, когда Плевака или твой отец приглашали тебя, ты же знаешь? Я правда не против! Она пожала плечами. — Я не танцую. Услышав это Иккинг немного усмехнулся, из-за чего Астрид чуть не выхватила свой меч, который все еще верно висел у нее на бедре. Да как он смел смеяться над ней?! Ну и что, что она его жена! Но потом она вспомнила, что ее последний шанс сбежать отсюда туго привязан к ее ноге. Кинжал уже немного поранил кожу, от чего та болела, но Астрид старалась не подавать виду и сильно не вздрагивать. — А ты необычная девушка, да? Просто наши женщины тоже неустанно тренируются, но они все равно наслаждаются праздниками и танцами. И любят носить платья. Ты, как погляжу... не особо... Астрид осторожно посмотрела на него, не совсем понимая, что он хочет этим ей сказать, поэтому ответила: — Я просто не типичная девушка. Вот и все... Иккинг кивнул, но все же приподнял бровь, глядя на нее. — Я просто думаю, что ты совсем не такая, какой себя показываешь... Юная девушка уставилась на него. В конце концов, что он мог знать? Он не знал, через что она прошла, чтобы стать той, кем она есть. Те люди из ее племени думали, что она была слабачкой, которую легко победить. Что она просто пряталась за именем Хофферсонов. Что она была дурочкой, которая верила, что у драконов есть что-то вроде... чувств... А теперь она здесь, сидит в Медовом Зале племени, которое верит в равные права между мужчиной и женщиной, и которое готово развязать войну, защищая своих крылатых друзей. И теперь она останется вместе с ними... Астрид взглянула на Беззубика, который преданно лежал за стулом Иккинга. Он наслаждался целой корзиной самой разнообразной рыбы, счастливо урча от тепла вокруг и восхитительной еды. Но черный дракон злобно покосился на нее, когда заметил на себе ее взгляд, заставив девушку оглянуться на своего мужа, сидящего рядом с ней. — Где он спит? — спросила Астрид, гадая, правдивы ли слухи о том, что Беззубик спал в доме Карасиков. — Беззубик? А где ты думаешь он спит? И почему спрашиваешь? Множество мыслей пролетели в мозгу Иккинга. Он не знал, на что она может решиться, когда они сегодня ночью останутся одни. Зачем же еще ей нужна была эта информация? Астрид снова пожала плечами. — Просто интересно... Не хочу делить постель еще и с твоим питомцем! — а еще ей не хотелось, чтобы дракон помешал покушению на своего хозяина. В этот момент кто-то напротив стола вдруг прокашлялся, чтобы обратить на себя внимание двух молодых людей. Это были Дагур и Мала, которых Иккинг наблюдал всего пару мгновений назад. — Извини, братишка... — сказал Дагур, широко ухмыляясь, пока он со своей женой ставили что-то напротив молодой супружеской пары. — Не хотели прерывать твой небольшой разговор с невестой... — Не волнуйся об этом... — пробормотал Иккинг, и Астрид согласно кивнула. — Разве вы уже не отдали свой дар? — О, это? — спросила Мала, указывая на небольшой кувшин и необычно украшенный кубок. — Это не подарок в его обычном смысле. Это Свадебный Эль. — Свадебный Эль? — вместе довольно громко спросили Иккинг и Астрид, не понимая, о чем же говорили эти двое, хотя юный вождь что-то подобное смутно припоминал на их собственном свадебном торжестве. Дагур кивнул. — Это древняя традиция моего племени. Твоя невеста должна преподнести эль в знак своей готовности заботиться о тебе, как и подобает жене, — Дагур дерзко подмигнул им, заставляя Астрид покраснеть от смущения и ярости. Девушка вздохнула, даже позволив на мгновение своим плечам опуститься. Ей правда не хотелось проходить через еще большее количество традиций. Последние дни прямо таки полнились ими. Конечно, наполнить чем-то кубок это не особо напряжно, но она все равно была не в настроении заниматься подобным. — Ладно... — Иккинг все же согласился, поддавшись умоляющим взглядам Дагура и Малы, повернулся к Астрид и пробормотал: — Думаю, будет не так уж плохо? — но он все равно немного боялся вкуса странной жижи, состав которой не желал знать. — Отлично! — сказал радостно Дагур, и крикнул, чтобы все услышали его: — Жених и Невеста разделят кубок традиционного Свадебного Эля Берсерков! Так невеста покажет, что она будет заботиться о своем муже в болезни и в здравии. А жених покажет свою привязанность к жене, и что он с радостью примет от нее любую помощь! Народ счастливо закричал, даже музыка и танцы прекратились. — Эмм... ладно...? — пробормотала Астрид, перед тем как Мала жестом попросила ее встать, что помогло остальным еще лучше их разглядеть. Дагур впихнул Иккингу в руку украшенный кубок, и тот осторожно его держал, боясь сломать его, попутно сомневаясь в рациональности своего решения. Мала же вручила невесте кувшин, который тяжело лег ей в руки. — Что теперь? — прошептала Астрид Королеве, не зная должна ли она была просто налить Иккингу в кубок эля или же сказать что-то перед этим. — О да, скажи «Мой дорогой муж Иккинг, отныне я буду заботится о тебе в болезни и здравии...» Астрид закатила глаза, но все же повторила: — Мой дорогой муж Иккинг, отныне я буду заботится о тебе в болезни и здравии... Мала кивнула, широко улыбаясь, и указала рукой на кувшин, чтобы Астрид наполнила кубок своего мужа. И девушка сделала то, что от нее требовалось, немного закатив глаза от мысли, что все снова на них смотрят, пока они выполняют очередную традицию. Это очень раздражало Астрид. — Хорошо, Иккинг, а ты скажи «Я выпью этот напиток, с радостью принимая твою помощь и поддержку во всем, что я делаю», — сказала Мала. Иккинг сказал что надо и поднес кубок к своим губам. Горький запах пробил его нос и даже обжог глаза, и жених понял, что напиток был слишком крепким для него, а значит вкус ему точно не понравится. Поэтому он сделал небольшой глоток, и его глаза и язык будто оказались в огне. Он молился богам, что ему не нужно будет пить все, поскольку Астрид была неожиданно щедрой и до краев наполнила кубок. Если же нет, то этот Свадебный Эль точно его убьет... Дагур гордо кивнул и повернулся к Астрид. — А теперь ты, Астрид, тоже должна взять кубок и выпить из него. Это символизирует твою радость от его принятия. — Погодите-ка, я не собираюсь пить из того же кубка, что и он! — тихо прошипела она, надеясь, что остальные не слышали ее жалоб. — Но это же традиция! Пей! — сказала Мала, и жестом приказала Иккингу наконец отдать кубок Астрид, что он в конечном счете и сделал. Бедная невеста озадаченно посмотрела на кубок, тяжело дыша. Иккинг улыбнулся немного и даже положил свои руки на ее трясущиеся, и наклонился немного ближе. — Просто притворись будто пьешь, а как люди отвернутся, то избавимся от него. Но должен тебя предупредить, Свадебный Эль не для слабых духом! Иккинг шептал эти слова ей в ухо, чтобы только она могла его слышать. Его горячее дыхание немного щекотало ее кожу и почему-то по телу пробежались легкие мурашки. — И я не плевал туда! Так что не волнуйся! — сказал он громче, чтобы остальные услышали. Люди стоящие ближе всего засмеялись. — Ха-ха... очень мило с твоей стороны... — ответила Астрид, притворяясь будто ей весело, и повернула кубок другой стороной, чтобы точно быть уверенной, что она не будет пить из того же места, где были губы Иккинга. — Будешь должен, Карасик! — пробормотала она, грозно хмуря брови и приподняла кубок к своим губам, тоже чувствуя жжение, о котором ее предупреждал Иккинг. — Как пожелаете, Миледи! А вот и его обаятельная сторона, с которой она уже сталкивалась несколько дней назад в кузне, когда они готовились к битве. И он снова назвал ее этим нелепым прозвищем, наверное, чтобы поиздеваться над ней, что очень раздражало ее. Девушка сделала большой глоток и обожгла себе горло. Астрид тяжело закашлялась, и Иккинг поспешно забрал у нее из рук кубок, слегка похлопывая ее по спине, пока ей не стало лучше. Дагур пораженно прошептал своей жене: — Лучше, чем мы. Большинство людей, которых я знал выплевывали его, потому что не могли выдержать вкуса. Мала согласно кивнула. — Да, вас обоих ждет светлое будущее! Иккинг взглядом впился в своих друзей, которые уже оставили их. Люди вокруг снова начали праздновать. — Прости за это, — пробормотал он, прежде чем убрал руки с ее спины. — Я не знал, что они задумали. Мои друзья иногда бывают непредсказуемыми. Каждый из них. Но думаю... близнецы хуже всех... — Я уже заметила... — хрипло ответила его невеста, держась за горло в надежде на то, что боль скоро пройдет. — Хочешь воды? Или медовухи? Еще чего-то, что тебе поможет? Несколько минут Астрид просто наблюдала за Иккингом, пока тот пытался как-то помочь ей, и она задалась вопросом, зачем он это делал? Может, он пытался усыпить ее бдительность, чтобы потом наброситься на нее, когда они будут одни? Хотел напоить ее, что потом она не смогла сопротивляться? Астрид не понимала, зачем же тогда Иккинг наполнял ее кружку водой. Трясущимися руками она взяла кружку и прислонила к своим губам. Освежающая прохлада немного успокоила боль и Астрид смогла нормально вздохнуть. — Лучше? Она кивнула, но потом подозрительно сузила глаза. — Зачем ты это делаешь? Тебе вовсе необязательно так хорошо со мной обращаться после... — она бросила взгляд на его шрам на лбу, а потом на нос, который был немного голубоватого оттенка, — ...всего произошедшего... К ее удивлению, Иккинг пожал плечами и послал ей яркую улыбку, из-за чего она увидела щель между двумя его передними зубами, которую до этого не замечала. — Думаю, я просто хочу, чтобы ты себя здесь хорошо чувствовала. Все-таки, кажется ты собираешься остаться здесь на какое-то время... Разве не будет проще, если мы поладим и перестанем ссориться? Ты так не думаешь? — Ты так легко это говоришь... — прошептала она, наклонившись немного ближе, а то несколько человек уже наблюдали за ними и гадали, о чем же молодожены разговаривали. — Но не забывай, что у нас нет ничего общего... Так что это будет нелегко! Он наклонился еще ближе к ее уху, юные викинги даже не подозревали насколько близко стояли друг к другу. А еще они не знали, что некоторые викинги уже свистели им, думая, будто вождь очень сильно хочет побыть наедине со своей невестой. Не зная, о чем думали его соплеменники, Иккинг продолжил: — А разве желание заботится о наших племенах не считается? Мы все равно теперь муж и жена, так что давай заставим этот союз работать. Выхода из него все равно нет... Он был прав, и слегка впечатленная его мыслям Астрид кивнула. — А-а-ах... вижу вы таки нашли общий язык! Это хорошо! — вдруг сказал Плевака, встав прямо за женихом и невестой, и схватив их за запястья. — Значит вы двое теперь можете потанцевать! Народ уже давно ждет вашего первого танца! — Я-я не умею танцевать! — заикнулась Астрид, но ее все равно потащили в центр зала, где несколько человек расступились, освобождая им место. — А-а я не хочу! — прошипел Иккинг, но его все равно прижали к молодой девушке, что было довольно сурового со стороны старого друга. — Как говорится, если жених и невеста не потанцевали, то и свадьбы никакой не было! Оба юных викинга раздраженно посмотрели друг на друга, пока, казалось, вся деревня собиралась вокруг, чтобы поглазеть на них. Друзья тоже стояли поодаль, желая удачи своему вождю. — Уже не отвертишься, парень! — сказал Плевака и тут заиграла музыка, которую юноша хорошо знал. Окаменевшая Астрид посмотрела на своего молодого человека, не зная, что делать, и чувствуя себя очень неуютно из-за множества наблюдающих за ними глаз. — Я правда не умею танцевать, Иккинг! — сказала она, в ее голосе одновременно смешались нотки страха и гнева. Иккинг на мгновение задумался. Конечно, она была великолепным воином, и вероятно, знала каждый существующий боевой прием и могла совершать невероятные движения, которых он до этого никогда не видел. А теперь эта храбрая и сильная Валькирия стояла напротив него, не зная, как станцевать, при этом не опозорив себя. — Я поведу... — пробормотал он, поднимая одну руку, а вторую кладя ей на спину. — Смотри только на меня. Представь, что за нами никто не наблюдает... Словно это битва, в которой тебе отчаянно нужно победить... — Может тогда просто сразимся? — прошептала она в ответ, и тоже подняла руку, сплетая ее с ладонью Иккинга. Они начали ходить по кругу. — Мне было бы определенно проще... Он хихикнул. — К сожалению, нет... И внезапно они поменяли направление, идя обратно, Иккинг вдруг схватил ее за руки и начал делать какие-то безумные движения. Кажется, это было что-то вроде шага, смешанного с легким прыжком. Она не могла полностью расслышать музыку и слова, которые пели несколько олуховчан, радостно хлопая в ладоши, пока Иккинг делал все возможное, чтобы вести ее. Что, к ее удивлению, вполне получалось несмотря на то, что Иккингу пришлось схватить подол ее платья, боясь, что один из них споткнется. Еще до того, как юная Старшина осознала, что происходит, она уже танцевала в унисон вместе с Иккингом, идеально попадая в такт музыки, словно всегда этим занималась. И хотя она была не самым лучшим танцором, и боги, вряд ли когда-нибудь станет, но ей правда нравилось. Она вспоминала слова Иккинга снова и снова, это и вправду напомнило ей сражение — то, как удивительно двигались их тела, и как сердцебиение и дыхание пытались их догнать. Вот уже люди пели последние слова: Я все моря готов проплыть И мне совсем не страшно, И лишь одно я знать хочу Ты выйдешь за меня? Девушка наконец смогла разобрать слова, как раз перед тем, как Иккинг поднял ее в воздух, крепко схватив за талию, и немного покружив, опустил обратно на землю. Где-то позади Плевака допевал последние ноты, сильно фальшивя. Несколько викингов уже начали жаловаться, прося старого кузнеца остановиться. — Было плохо? — спросил Иккинг, стоя все еще очень близко к ней, а его руки все так же лежали у нее на талии. Она пожала плечами. — Не могу пожаловаться... На несколько секунд их взгляды встретились. Они недоумевали, как же смогли поддаться этому дурацкому танцу? Но вынуждены были признать, что это было довольно весело. В этот момент Иккинг вдруг заметил, что его руки все еще находились на талии Астрид, поэтому он спешно убрал их, и оба юных викинга тотчас отпрыгнули друг от друга. Астрид прочистила свое горло. — Ну... спасибо, что не позволил мне опозориться на глазах у всей деревни. Иккинг кивнул и почесал затылок. — Пожалуйста. Было бы не очень, если бы я позволил Старшине споткнуться о свое свадебное платье, да? Так... эм... хочешь медовухи? Я принесу нам кружки... Еще до того, как Астрид успела что-либо ответить, Иккинг отвернулся и направился через весь Медовый Зал к бочкам с медовухой, около которых танцевали несколько пьяных викингов. — Это что было?! — неожиданно прошипел кто-то позади. Юная девушка сразу же узнала голос своей матери. У Астрид почему-то перехватило дыхание, будто бы мать поймала ее за какой-то кражей. — Осторожно... — прошептала невеста, боясь смотреть на Льйоду, когда та подошла ближе. — Стража наверняка близко... И отец... — Твой отец слишком занят медовухой вместе с этими пьянчугами. Как и стража. А теперь расскажи же мне, доченька, ты что, веселилась со своим «мужем»? Ты все еще помнишь, что должна будешь сделать сегодня ночью? Астрид слегка кивнула, боль от впившегося в ногу кинжала вернулась. — Я помню, мама. Как уж тут забыть! Это просто было... для виду... Мне не могло понравится танцевать с ним... Льйода удовлетворенно кивнула, и Астрид не знала, что было хуже: То что она солгала матери о том, что ей понравилось танцевать с Иккингом или то, что ей действительно понравилось это делать. Ее глаза нашли в толпе молодого вождя, который стоял возле бочек с медовухой, держа две кружки, попутно разговаривая со своими друзьями и мамой. На секунду она задумалась, о чем же они разговаривали, раз его друзья были такими веселыми, а мать так печально смотрела на своего сына. Так как Иккинг был повернут к ней спиной, то она не могла сказать, что же тот чувствовал. — Он не подходит тебе, Астрид... — прошептала Льйода, наклоняясь к дочери ближе, — ... и ты знаешь это. Он же чертов Драконий Наездник! Калека! Он не достоин быть Вождем! А теперь подойди к нему, скажи, что пора уходить и сделай дело! Так будет лучше! Или ты хочешь, чтобы он снова коснулся тебя? Зачем же еще он пошел за медовухой? Он хочет напоить тебя. Помни, именно это твой отец сделал со мной. Лишил меня воли, чтобы я не могла сопротивляться. Ты должна избежать этого, если хочешь защитить свою девственность и честь! Что-то в словах Льйоды подействовало на Астрид. Она верила в то, что говорила ее мать. Разум девушки снова был затуманен. — Ты права! — прошипела она. Да, пришло время наконец достать кинжал. Льйода маниакально ухмыльнулась, и крепко обняла свою дочь. — Как закончишь, приходи к кораблю! Я буду ждать тебя. Если все пройдет гладко, к восходу нас здесь уже не будет! — Спасибо, мама... — прошептала Астрид, на секунду уткнувшись лицом в плечо матери, прежде чем направится через весь Зал к Иккингу. — Иккинг, — громко сказала она, — я устала. Пойдем в наш дом отдыхать!