The Chieftess of Berk/Старшина Олуха

Вокруг была абсолютная тишина. Никто не говорил, словно это было запрещено неизвестным приказом. Крылья их дорогих друзей бесшумно несли их над глубоким океаном. Да... было так тихо, казалось, что даже волны и ветер не издавали ни звука. Можно было почти что поклясться, что каждый чувствовал себя одиноким. Летя домой, ребята бросали друг на друга испуганные и осторожные взгляды, просто чтобы убедиться в обратном. Все-таки, сегодняшний день был тяжелым. Сначала они проснулись так и не протрезвев нормально после долгой ночи празднования, а затем жестоко дрались с теми, кто обычно приходились им союзниками. Так что, каждый раз когда кто-то встречался со взглядом кого-то из своих друзей, они все равно молчали, опасаясь, что их слова, даже шепот, будет подобен преступлению. И поэтому в воздухе витала тишина и печаль. Позволяя мыслям властвовать над моментом. Давая им возможность осознавать, кого они потеряли. Драконьего Наездника. Воина. Друга. Их Старшину. Жену. Разумеется, Астрид была жива, но оставлять ее вот так на Хранафалле были для них сродни похоронам. Особенно, от понимания, что они не знали, что с ней произошло. Что же... в худшем случае, она выбрала сторону своих соплеменников. Что означало, что им придется встретиться с ней лицом к лицу на поле боя, как следствие расторгнутого договора между племенами. Но никто и не смел верить в это! Они доверились ей. Стали с ней друзьями, не было ни единой причины, по которой она бы вот так вот предала их дружбу! Ведь всегда была вероятность того, что она просто не успела до них добраться, чтобы улететь на Олух. Что она просто не смогла встретиться с ними, чтобы вместе покинуть этот остров. И ей пришлось остаться на Хранафалле, дабы уже потом найти способ самой добраться до Олуха, хотя у нее на пути определенно будет несколько трудностей. Особенно те люди, которые посмели напасть на них. Сражались с ними. И, возможно, они хотели поймать их, или того хуже... Но, учитывая тот факт, что они знали Астрид, ребята были уверены, что она что-нибудь придумает, а может даже рискнет сесть в маленькую рыбацкую лодку, чтобы вернуться к ним... Что будет крайне недалеким решением, но Астрид определенно может пойти на подобное, если не найдет другого выхода. Но еще... нет... нет и шанса, что юная валькирия останется на своем родном острове после того, как они улетели в такой спешке от своих нападавших. Иккинг положил руку на сердце, в надежде, что это облегчит боль от того удара во время сражения, одновременно с этим пытаясь успокоить свое быстро бьющееся сердце. Оно яростно билось внутри него, а мысли сумасшедше крутились в голове. Он продумывал каждый, возможно, худший сценарий, который мог случиться с юной девушкой. Что кто-то заставил ее остаться... Поймал ее, может, лишь силой своих слов, и он знал, что в этом его «любимая» теща была крайне сильна. И что она была последним человеком, которого хотела видеть Астрид перед их вылетом. Она хотела потребовать ответов, почему они предали их. Узнать, почему нарушили договор. Ответов, которых он теперь не услышит. Он немного фыркнул от гнева. От самой настоящей ярости. Все из-за того, что Льйода просто не хотела признавать тот факт, что он и ее дочь начали настоящие отношения. Что они действительно нравились друг другу, и что пожилая женщина просто не могла принять то, что он не был, как все остальные мужи Хранафалла, большим, бородатым викингом, которые бы подошли ее дочери. Что они поженились под давлением политики, но в конце концов для них все закончилось хорошо. Что он научил ее дружить с драконами и летать на них. Что именно он был тем, кто бы стоял на стороне ее дочери до самого конца. Он был зол из-за договора. Из-за своего решения принятого сгоряча, и веру в то, что в этих людях есть много хорошего, хотя он и не знал их. Думал, что Хранафалл с их помощью улучшит качество своей жизни и отношения с драконами. Он ни разу не усомнился в том, что у них могут возникнуть проблемы с этим. Что людям понадобится нечто больше, чем несколько инструкций, что им нужно будет воочию увидеть, как приручать драконов, дабы поверить в это. Все-таки этот договор пытался побороть вековые обычаи и традиции племени, которое всегда убивало драконов. Конечно, Олух был практически таким же. Но он был там. Его друзья. Его отец. Они показали что и как делать, и его люди, возможно, уже были готовы к переменам. А вот Хранафалл и Племя Охотников... не совсем... И он был зол на себя. Был в ярости от своего решения, что не остался хоть на секунду дольше, не подождал Астрид, которая точно бы появилась. Что не пошел за ней, позволил ей встретиться со своими родителями, в особенности с ее матерью, одной. Что оттолкнул, когда ей нужна была его поддержка. Так бы поступил друг. Старшина. И жена. Он был невероятно зол на себя, потому что полностью потерял ее и все, что они вместе начали. Он осторожно посмотрел себе за спину, но не осмелился взглянуть в глаза никому из своих друзей. Но это и так было невозможно, потому как их головы были опущены, а сами они были погружены в свои мысли по поводу всей этой ситуации, или просто пытались утешить своих бедных драконов, которым тоже пришлось несладко во время нападения. Он видел, как Сморкала то и дело поглаживал Кривоклыка между рогов. Его губы двигались, видимо он шептал какие-то слова своему другу. Он видел, как Рыбьеног прикусил свою губу в отчаянной попытке не заплакать и крепко обнял Сардельку. Видел грустного Задираку, плашмя лежащего на животе и обнимающего голову своего дракона, а Забияка тем временем свободно откинулась на седло вообще не держась за Барса, ее отсутствующий взгляд был сосредоточен на горизонте где-то справа от нее. Иккинг посмотрел на Эрета, и на мгновение, когда их взгляды пересеклись, тот лишь вопросительно на него уставился, а затем снова отвернулся, покачав головой. И тогда он увидел Громгильду, чье седло пустовало. Она все время посматривала назад, будто надеялась, что светловолосая девушка волшебным образом появится. Но все знали, что этого не произойдет. Всем пришлось смириться, что... Нет! Ему не с чем смириться! О чем он думал?! Если бы она оказалась в подобной ситуации, то тоже не смирилась! Астрид бы взяла свой топор, или любое другое оружие рядом, оседлала дракона и, во имя Тора, выбралась, где бы она не находилась, и нагнала его! Она бы не смирилась, что ему пришлось остаться, хотел он того или нет. Она бы достала его и потребовала ответ, или скорее вытащила его оттуда, взвалив его себе на плечо (что, как ему казалось, было вполне в ее духе, и мысль о подобном заставила парня слегка улыбнуться). Но, что более важно, она бы боролась за него! Она бы доказала всем и каждому свою точку зрения. И он... он бы тоже так сделал! Доказал, что заботится о ней и хочет, чтобы она была рядом, что бы ни случилось. Доказал, что люди, как Астрид за последние месяцы, способны меняться. Что он... влюбился в нее. Без колебаний он направил Беззубика в обратную сторону, туда, откуда они только прилетели. Пролетев над головами своих друзей, он вырвал их из депрессивного состояния. Ребята остановили своих драконов и удивленно что-то кричали своему другу и вождю. Поэтому Иккингу тоже пришлось остановить Беззубика. — Эм... ты же знаешь, что летишь не в ту сторону?! Типа, совершенно не туда, к плохим парням, которые захотят напасть на тебя, как только увидят? — крикнул Сморкала, будучи очень раздраженным поведением своего двоюродного брата. — Ага, Икк. Олух точно в той стороне. Или... в той... или.. эм... ну ты знаешь. Олух точно не там! — сказал немного сбитый с толку Задирака, рукой указывая на север, где обычно находился их пункт назначения, а затем вскинул руку в сторону юга, куда теперь направлялся Иккинг. Но Забияка двинула голову своего дракона ближе к брату и рукой закрыла ему рот, чтобы тот не надумал продолжать, и воскликнула: — Это же одна из тех сопливых, романтических, спасательных миссий, которыми ты так любишь заниматься, да? Рыбьеног завизжал от услышанного. — Это же тот момент, где герой спасает даму в беде?! Как романтично! Хотя... Астрид так-то нельзя назвать дамой, но мы знаем, что она в беде... — И опасности. Мне напомнить тебе, что случилось перед тем, как мы улетели? — сказал Эрет, сложив руки на груди, и осторожно посмотрел на юного вождя. — Это было далеко не самое радушное прощание, которое мы получали... Иккинг кивнул и поднял руку, призывая друзей к тишине. — Не волнуйтесь обо мне. Я знаю, что делаю. Когда мы доберемся до Хранафалла, уже стемнеет. Я и Беззубик приземлимся в лесу, где никто нас не заметит. Я найду Астрид и тогда... посмотрим. Может... она не захочет возвращаться, а может мы с Беззубиком заберем ее. Но... мне нужно услышать это от нее. Что она правда не хочет лететь с нами, просто так я отказываюсь в это верить. В конце концов... она умоляла довериться ей. Она бы не поступила так, если бы хотела оборвать связи со мной и Олухом. Так что... это явно... или просто большое недоразумение, или... — ...или ее миленькая мамочка держит ее там... — прошептал Эрет, зная, что Иккинг тоже так подумал. — И дай угадаю. Ты хочешь, чтобы мы вернулись на Олух и подготовили все... для худшего варианта? — Именно. Я прилечу так скоро, как смогу, — он сглотнул, зная, что собирается сделать что-то не очень продуманное. — ...И я привезу Астрид с собой. Я обещаю вам это... — Уж привези... — пробормотал Сморкала и пожал плечами, — ...она же все-таки твоя жена. — Ага. Согласна... — сказала Забияка и направила Барса и Вепря поближе к Беззубику и Иккингу, чтобы сильно стукнуть его в и так ноющую грудь, — ...лучше возвращайся с ней. Я не хочу искать себе новую подругу! И, — она злобно покосилась на него, — за то, что ты так по-идиотски вел себя с ней на Хранафалле, я буду называть тебя «Сэр Баранья Голова» до конца следующей луны! А если облажаешься и посмеешь вернуться без нее, то буду звать тебя так до конца жизни. Потому что повел ты себя, как самый настоящий козел! Иккинг кивнул, уже зная, что ему придется объяснять всем олуховчанам свое новое прозвище, что, наверное, будет той еще пыткой... Но ради Астрид он готов смириться с этим... — А теперь лети обратно и сразись за свою любовь! — драматично воскликнул Задирака. — Богам нужно зрелище! — Погоди, кто сказал, что я люблю... ай... неважно... — И не теряй головы, — добавил Эрет, шутливо подмигнув. — Мы будем вас ждать! — Обоих! — радостно сказал Рыбьеног. Ну, а Сморкала закатил глаза. — Да-да. Я рад, что не женился на этой девчонке. Она бы столько стресса нагоняла, что я бы быстро поседел. Иккинг слегка усмехнулся и, прежде чем направиться в сторону Хранафалла, крикнул: — Как скажешь! Но тебе стоит позаботиться о своей девушке, если не хочешь, чтобы какой-нибудь парень с лютней посмел снова попросить у меня ее руки! — он слышал, как его двоюродный брат взволнованно закашлялся, и Забияка раздраженно спросила: — О ком это он говорит? Я ее знаю? — а затем Иккинг позволил Беззубику лететь так быстро, как только тот мог. Все-таки они уже несколько часов летели, и ему придется добраться до Хранафалла до того, как... как... последствия доберутся до них. Но солнце сейчас светило с его стороны. Оно быстро опускалось, окрашивая небосвод сначала в насыщенный оранжевый цвет, и дальше в темно-синий. А затем он и Беззубик превратились в тень, которая неслась сквозь заполненное облаками небо. Они были окружены абсолютной тьмой, и он был благодарен, что даже звезды и луна не собирались выдавать их. Все время мысли в его голове крутились, и крутились, и крутились. Он думал о том, что он сделает, когда доберется туда, как заставит Беззубика остаться, хотя бедный дракон, должно быть, уже все понял и смирился с тем, что ему придется прятаться в тенях леса и ждать, когда они вернутся. Он пытался придумать, какие слова скажет Астрид. Как он будет просить прощения у нее. Как откроет ей свои чувства и попросит полететь с ним. И затем он со страхом подумал, что может появиться Льйода. Хакон. Ее ухажеры. Может, придется драться, а, может, получится просто объясниться. Может выйти так, что ему придется бежать, или выбираться из плена. Он надеялся, что подобного не случиться, но худший вариант тоже стоит обдумать и составить подробный план действий. И, к счастью, одиночество хорошо помогало ему в планировании. И он слегка поблагодарил богов, что те одарили его большой и умной головой, способной думать. В противном случае, это могло быть самое идиотское решение, которое он когда-либо принимал. Конечно «сопливое и романтическое», как сказала Забияка, но совершенно непродуманное. И он надеялся, что Астрид оно понравится. Иккинг добрался до Хранафалла через несколько часов в полной темноте, заприметив темное пятно в виде острова посреди океана, украшенное несколькими огнями от хижин. Он осторожно свистнул Беззубику, отдавая приказ незаметно облететь остров. Дракон слегка заурчал, кивнул и сделал как велено. Юный вождь сильнее прижался к спине черного дракона, все еще страшась, что кто-то может случайно посмотреть в небо и заметить тень дракона в облаках. Если поймут, что дракон оседлый, то тревогу точно забьют. И хотя темнота, казалось, была на руку, ему было трудно найти поляну, которую до этого показала им Астрид. Он хотел, чтобы Беззубик прятался ближе к деревьям, чтобы было легче понять куда идти и как возвращаться. Но, к счастью, вскоре они нашли ту самую, и Беззубик тотчас очень тихо приземлился. Однако, Иккинг еще несколько мгновений не слезал с дракона. Он прислушивался и осматривался, чтобы удостовериться, что рядом не было никаких неизвестных нападавших, поджидавших его. Но нет... везде было... Вдруг среди деревьев заморгал свет. Маленький, словно от свечи или фонаря, и Иккинг на какой-то момент понадеялся, что это могла быть Астрид, которая все это время ждала его. Но... движения были совсем не ее. Будто кто-то хромал. Возникшая темная фигура была меньше Астрид. Чувствуя, как внутри вновь пробуждается страх, и как Беззубик вот-вот агрессивно зарычит, Иккинг тут же потянулся к карману седла и достал контейнер с гелем Ужасного Чудовища. Он выбросил использованный, вставил новый и немедленно зажег Инферно. И затем, держа перед собой меч, он осветил лицо человека, и у него перехватило дыхание. — И-Ингунн? — запнулся он, не понимая, что эта старая женщина делала ночью в чащах леса. Ее глаза скептично осмотрели его. — Ты... ты вернулся? — Да. Он не знал, что именно заставило его ответить женщине. Может, легкое чувство безопасности рядом с ней, или тот факт, что она каким-то образом напоминала Готти. Кроме того, Астрид сказала, что доверяет этой старушке, так почему он не должен? — Значит она ошибалась... Ты не трус и не калека! Я не должна была сомневаться в вас! Мне жаль, что... Иккинг просто кивнул, а затем, наконец, слез со спины Беззубика, успокаивающе поглаживая черного дракона. — Я рад, что вы так считаете, Ингунн. Но...как бы сильно я не хотел с вами пообщаться, мне нужно торопиться и найти Астрид. Она хотела вернуться со мной и моими друзьями на Олух. Но... — На вас напали? Он снова кивнул, а женщина яростно закачала головой. — Это обман... Все спланировано! Я вам говорю, все спланировано! — Спланировано? — он хотел спросить больше, узнать все, но пожилая женщина уже успела схватить его за броню и потащила за собой. — Ты, чудесное драконье создание, прячься! Поблизости должно быть не так много наших охотников, оно и к лучшему. А вы, мой вождь, пойдемте за мной! Нам нужно добраться до Астрид, взглянуть что с Хаконом и остановить Льйоду до того, как она бесповоротно уничтожит архипелаг своей ненавистью и злобой! Беззубик сделал, как сказала старушка, а вот у Иккинга не было слов. Все же она была абсолютно права насчет всего, и он был очень рад, что на этом острове есть кто-то, кто был на его стороне... И кто-то, кто, должно быть, знал, где он сможет найти Астрид...