~^~
Одеяло цвета спелой черешни и её силуэт на нём, белые волосы, привычно распущенные по плечам в контрасте с его постелью, в целом и с жизнью. И он, безудержно целующий каждый желанный сантиметр раскалённого ласками тела, отдаваясь эмоциям и пониманию, что более её не будет в этом, так идущем ей одеяле. Никогда — в этой кровати. Никогда — в его жизни. Всегда — в его мечтах. Всегда — в его мыслях. Его печальный взгляд с болью коснулся янтаря, не выдерживая этих разбивающих на сотни кусочков эмоций. И она моментально начала осыпать его лицо своими поцелуями, тихо шепча, почти умоляя. — Нет, прошу тебя, не печалься… Прошу тебя, просто будь со мной… И он, давясь комом из этих невыносимых чувств, несбыточных мечт, молча с ней соглашаясь, вновь припал к столь необходимым губам, отвечая на эту просьбу. Желая дарить ей свои неозвученные слова через каждое из касаний, слушая такой нужный ему мурчащий голос, тая от лёгкого флёра единственно важного аромата.~^~
Арктур сидел на краю кровати, уже практически одетый, лишь рубашка была небрежно распахнута, склонив голову и запустив руку в раскиданные кудри. Она лежала в одеяле, обнаженная, смотря в его спину, совсем не торопясь, словно специально оттягивая момент. Тяжёлое молчание висело в воздухе, мешая обоим дышать. Она приподнялась, ласково касаясь его ладошкой. Он дёрнулся, то ли от неожиданности, то ли от того, что был раскалён изнутри. И каждое её прикосновение теперь отзывалось той же болью. Она села позади, обхватывая его руками, прижимаясь так близко и опираясь щекой о напряжённую спину. Его голос прозвучал слишком тихо, но она различила каждое слово, проходящееся по её сознанию лезвием. — Моргана… Мы ведь можем попробовать. — Нет. Не можем. Не нужно. Он развернулся и ей показалось, что этот взгляд, полный непередаваемого отчаяния, навсегда осядет в её памяти. — Я ведь готов… Готов бросить всё. И последовать за тобой. Только бы тебе это было так же необходимо, как мне. И надежда, окрашивая чёрную бездну его печальных глаз, уничтожала её хуже любого из ножей в спину. — Мой милый… Милый Арктур… Она дотронулась до его лица, любовно и почти невесомо. Запоминая каждую деталь, каждую чёрточку — отпечаток его времени, которого у него было столь много. Как художник писал маслом, так и она рисовала его, стараясь запомнить так отчетливо, чтобы ни единое событие не размыло, не стерло. И одновременно желая стереть, чтобы было легче. Но легче — не в её жизни. — Мне так нравится твоя жизнь здесь… В этой глуши, в отдалении от всего, в мире и покое. Так далеко от всех ужасов реальности. И я хочу, чтобы ты прожил долгую-долгую и, безусловно, счастливую жизнь. Идя по ней так, как ты умеешь: с улыбкой, с удовольствием, в окружении беззаботности. — Ты не думала, что, возможно, мне не нужна эта долгая, беззаботная и счастливая жизнь, если в ней нет тебя? — Конечно, нужна… А это — пройдёт. Поверь мне. Померкнет со временем. Сотрётся возможно. Или останется ярким воспоминанием. Но пройдёт обязательно. — Я не хочу, чтобы всё осталось лишь воспоминанием. Я готов идти за тобой. Куда бы этот путь не привёл. Её душа сворачивалась от этих слов, а сердце разбивалось всё сильнее и сильнее. Как часто она слышала такие слова. Как радовалась им каждый раз. Но впервые ей самой не хотелось, чтобы за ней следовали. Впервые больше всего остального желая оградить, уберечь, не позволить даже ценой их чувств. — Я не могу позволить тебе этого. Разве ты не понимаешь? — Не понимаю. Он смотрел на неё тяжелым взглядом, не желая понимать. Не желая слышать и получать этот болезненный отказ. — Ты имеешь надо мной власть, мой милый Арктур. Непозволительную власть над моим сердцем. Ты — моё единственное слабое место. А значит, — мишень. И этим воспользуются… Я не хочу каждый день жить в страхе. Я не хочу однажды увидеть твою смерть, понимая, что это я стала причиной. Я не хочу видеть, как эта реальность будет ломать тебя. Уничтожая твою суть по частям. Отбирая у тебя всё то, что делает тебя тем, кто ты есть. Я лучше пожертвую этими чувствами, чем тобой. Я хочу существовать, пусть где-то далеко от тебя, но зная, что ты всё так же проводишь свои вечера, как раньше, в своём идеальном мире. Живой. Невредимый. Счастливый. — Но я… — Нет, прошу тебя, не говори… Не говори мне ничего. Пойми, я просто не смогу. Я этого не переживу. Я готова вынести многое… Но это… Я не вынесу. Он сжал её ладонь на своей груди, роняя лоб в руку и тяжело вздыхая. Понимая каждое из её опасений. — Я не так слаб, как ты думаешь. — Я никогда не думала так. Я знаю, кто ты. Он резко посмотрел на неё, считывая абсолютную уверенность в словах в её взгляде. — Но как..? — Я наблюдательна… И это ещё одна причина, почему тебе со мной нельзя. Ты ведь сумел сбежать, я права? Он кивнул, в очередной раз поражаясь её способности замечать. Анализируя и, возможно догадываясь, как именно она могла понять. — Рано или поздно ты проявишь себя. На эмоциях или как-то ещё. И тогда начнётся охота. — Я смогу себя защитить. И, если придётся, смогу защитить даже тебя. — От десятка, возможно. Максимум: от сотни. А если… Когда придёт легион? Никто не выстоит. Ты бежал, чтобы не стать подопытной крысой. Ты сделал то, что не смогла я. Пусть так всё и остаётся. Никогда и никому не рассказывай. А я твою тайну унесу за собой в могилу. — Впервые мне плевать на тайну, Моргана… — Мне не плевать. Всё пройдёт. Притупится. Я хочу, чтобы, когда я уеду, ты по мне не грустил, не печалился. Чтобы нашёл кого-то, кто будет радовать тебя. — Единственная, кто может меня радовать, покидает меня. Оставляя в пустоте и одиночестве. — Я точно знаю... Такие, как ты сияют столь ярко, что люди тянутся сами… Ты обязательно встретишь кого-то важного. Поверь, ты никогда не будешь в одиночестве. — Так кажется лишь со стороны. И я, на самом деле, один. Всегда был и, кажется, буду. Лишь с тобой я чувствую себя иначе. Наполненным. Целым. Особенным. Значимым… «И даже по-настоящему любимым…» Она обняла его, аккуратно целуя в щеку, перебирая волны чёрных волос, что всегда так хотелось иметь и что скоро навсегда пропадут из её жизни. «А я — с тобой… Прости меня. Живи…» — Лучше обними меня. И давай закончим этот разговор. И проведём остаток нашего дня так, чтобы не жалеть после о том, что мы упустили шанс потратить каждую минуту. Крепкие руки обняли её, сжимая. Не видя заблестевших глаз, спрятанных в складках рубашки, сдерживаемых лишь титаническим усилием и выдрессированной силой воли. Его пустой взгляд вдруг остановился на собственной мантии и он вспомнил про сюрприз, что хотел устроить для неё. Сердце рухнуло куда-то вниз, понимая, что теперь это станет его прощальным подарком. Его подавленный голос прозвучал почти шёпотом. — Я совсем позабыл… У меня для тебя есть подарок. Нам осталась всего пара часов вместе… Давай, побудем здесь, так, ещё немного. А после, я покажу, что для тебя приготовил. Он различил почти неслышимый дрогнувший голос. — Как пожелаешь…~^~
Он привёл её к заросшей беседке в саду, в которой они часто проводили вечера, гуляя среди этой зелени и пряча поцелуи за широкими колоннами. Скрываться перед ней уже не было смысла, раз она поняла, кто он, видимо, поняла еще тогда, когда он вспылил в комнате отдыха. Арктур вытянул руку и земля под ногами задрожала, взрыхляясь с обеих сторон от входа в беседку. Моргана схватилась за него, покачнувшись от неожиданности и улыбнулась, понимая, что и он теперь от неё не прятался. — Скажи, как именно ты поняла, кто я? — После той ссоры в комнате отдыха. Правда, поняла я лишь потом, когда успокоилась. Вспоминая, как ты уничтожил те предметы. Но, что самое главное, — как погасил мой огонь. Никто не способен ни сдержать, ни остановить вырвавшуюся силу света. Или… Почти никто. Он кивнул, убеждаясь в правоте своих мыслей и запустил руку в карман, протягивая ей ладонь и раскрывая. Два коричнево-красных больших зёрнышка лежали на ней. Моргана посмотрела удивлённо, уже догадываясь, что он задумал. — Я всё думал и думал на счет того твоего желания… Всё размышлял, что бы такое ты могла посадить интересное. Решил, что одно будет твоим, второе — моим. Она весело улыбнулась, с интересом перекатывая семена пальцем по его руке. — И что это? Что же ты выбрал?! — Не знаю… Я просто выбрал наугад. Попросил не говорить, что это. Спросил лишь, как вырастить. — И как?! Он передал ей одно из зёрнышек и подошёл к взрыхлённой земле, кидая своё. Она сделала тоже самое с другой стороны входа. И он снова вытянул руку, земля задрожала, закапывая семена глубже. — Подставь ладони. Она сложила ладони, с интересом ожидая. Арктур вытянул руку вверх и капли из воздуха начали оседать на её руках, постепенно собираясь всё больше и больше, наполняя. — Лей. Она аккуратно полила землю по очереди, где были закопаны семена, наблюдая, как он снова вытянул руку вперёд, вынуждая воду пропитаться сильнее и глубже, достигая маленьких, круглых целей. — Вырастишь..? — Нет, Моргана. — Почему… — Мне сказали, что они прорастут довольно быстро, в течение пары месяцев и будут расти и цвести лишь год. А после погибнут. Я не буду ускорять их жизнь. Не буду приближать их смерть. Я хочу, чтобы у тебя был повод вернуться. Посмотреть, что ты посадила. Она взглянула на него своим тусклым янтарём, полным сожаления. Понимая, к чему он вёл. — Я буду ждать тебя. Каждый день. Весь год. И если ты вернёшься, я пойму, что ты передумала, что дала нам шанс. Пойму, что нужен тебе так же, как ты нужна мне. Она опустила взгляд, с досадой понимая, что никогда не узнает, что именно они посадили здесь. В месте, что прятало их поцелуи и смех. Он притянул её к себе одной рукой, прижимая крепко, уложив подбородок на светлую макушку. Смотря пустым взглядом куда-то сквозь потерявший все краски мир. Вдыхая столь необходимый ему запах любимого вина. Пить которое он вряд ли когда-нибудь сможет вновь. Не после неё. Не сидя в одиночестве в пустом кабинете. Она зарылась лицом в ткань его одежды, обнимая крепко под тёплой мантией, стискивая в кулаках рубашку на его спине. Запоминая прикосновения, запоминая запах, образ, всего его. И, набросив на голос необходимой решимости, тихо сказала. — Кажется, наше время вместе подходит к концу... Она посмотрела на него вновь, смешивая в янтаре тепло и сожаление, тихо говоря свои слова. Улыбаясь. Через силу, но искренне. — Спасибо тебе, мой милый Арктур… За то, что раскрасил мою реальность. Этот месяц с тобой был самым ярким из всех. Я счастлива, что ты был в моей жизни. Он сжал челюсть, стараясь контролировать эмоции и быстрое дыхание. Но её слова, дающие понять, что это и правда конец и её печально-счастливое лицо с маленькой, почти незаметной каплей на щеке из светящихся глаз, заставили его спешно отступить от неё на несколько шагов, запуская руку в копну её любимых волн, нервно взъерошивая и громко выдыхая. А после так же быстро вернуться, с рвением загнанного зверя в последний раз желая эти винные губы в граничащем с сумасшествием поцелуем. — А тебе просто за тебя спасибо… Я знаю легенду. Я… люблю легенду. Тебя люблю, Моргана. Она улыбнулась, испытывая паническую радость от этих слов, отводя взгляд, наполнившийся ужасом понимания, что если она ответим ему, то уже покинуть не сможет, обрекая его на столь жестокую судьбу, наверняка на скорую смерть. Моргана мягко поцеловала его в щёку, шепнув. — Прощай. И быстро покинула сад. Не оборачиваясь. Оставляя его смотреть вслед. В глухой тишине. В пустоте. В одиночестве. Не слыша одними губами сказанное им ответное. — Хотел бы: до встречи.