Equal Opportunity Employer/Работодатель равных возможностей

Автобус резко останавливается, когда мы въезжаем на стоянку. Я неторопливо спустилась по ступенькам и зашла в закусочную. Я ем с Хэнком. Дэйв никогда не выходит из автобуса. Автобус Дровера не останавливается, чтобы он мог быстрее добраться до следующего города. После пробежки к автоматам с конфетами и газировкой я возвращаюсь в автобус. Может быть, шоколад поможет мне почувствовать себя лучше. У меня есть Милки Вэй, Сникерс, Твикс и чашки с арахисовым маслом Риза. После всего этого мне действительно нужно будет сесть на диету. — Почему бы тебе не проверить, все ли в порядке с Генералом? Хэнк фыркает, плюхается на свое место, пристегивает ремень безопасности Я кладу свои сладости на одну из пустых коек и легонько стучу в раздвижную дверь. — Дэйв? Тишина. — Дэйв? Я стучу снова. Я поднимаю руку, чтобы постучать еще раз, но дверь внезапно распахивается. — Что тебе нужно? Глаза Дэйва стали еще более прищуренными, чем обычно, и слегка припухшими. Он без футболки, и его волосы сбились набок. — Я тебя разбудила? Мне очень жаль. — Нет. Мы с Хэнком хотели узнать, все ли с тобой в порядке. Ты не вышел к ужину. — Я не голоден. — Это конечно хорошо, но сейчас около десяти часов. Тебе надо поесть. — Я сказал, что не хочу есть. Я опускаю взгляд и киваю. — Господи, ну ладно, извини, что побеспокоила тебя. Когда я поворачиваюсь, чтобы вернуться к своей койке, он хватает меня за руку. Следующее, что я помню, это то, что меня тащат в заднюю гостиную, и дверь захлопывается за мной. — Твой номер со мной не пройдет, — ехидничает он, наклоняясь ближе. — Какой еще к черту номер? Он прижимает меня к двери, упираясь руками по обе стороны от меня. Я снова чувствую его особенный запах… Запах чистой одежды, его парфюма, его кожи и…и…- что это? Вот дерьмо. Водка! Внезапно он отступает и поворачивается к кровати. — Думаю, нам пора поговорить, Боб. Поговорить? — туплю я. — О чем? Он садится на кровать и поворачивается ко мне спиной. Я слышу звон стекла о стекло и льющуюся жидкость. — Для начала мы с тобой выпьем. — Э-э…э-э… Дейв… Я не могу пить с тобой. — Контракт, ты же помнишь? — К черту ебаный контракт Чувствую, как мое сердцебиение набирает скорость. Он поворачивается и протягивает мне стакан. Когда я беру его, он подносит бутылку к губам и делает большой глоток; его острые, как бритва, глаза не отрываются от меня. Я смотрю на рюмку в своей руке и прозрачную жидкость, блестящую в ней — Пей, Боб. — Нет. — Мы игнорируем контракт сегодня вечером, — ухмыляется он, — точно так же, как вы с Ником сделали это той ночью в стрип-клубе. — Я не нарушала никакого контракта, Дэйв. Ни хрена ты не сделала, я знаю — хихикает он, прежде чем снова поднести бутылку к губам. Вид его, быстро пьющего водку из бутылки «Столи», по меньшей мере очень тревожит. Я практически в шоке. Мне все равно удается ему ответить. — Я не нарушала никаких правил, даже тех, о которых не знала. Он опускает бутылку, вытирает рот рукой и указывает на мою руку. — Пей. — Нет, Я ставлю стакан на шкафчик справа от себя и начинаю открывать дверцу его комнаты. Прежде чем я успеваю даже открыть замок, он оказывается за мной, кислый запах алкоголя окутывает мою шею запахом. — Делай, что я говорю, Боб. - Я не собираюсь делать что-то, за что ты можешь меня уволить. Он дергает меня за руку и разворачивает к себе лицом. — Ты уже сделала кое- что за что тебя можно уволить. — И что же это? Его глаза с прищурены, он опускает взгляд к моей груди. Он проводит пальцем по контуру моего лифчика. Чертовы белые футболки. — Не надо. — А что случилось? Ты же позволяла Нику прикоснуться к тебе. — Потому что в каком-то дурацком долбанном контракте не было написано, что он не может прикоснуться ко мне. Я чувствую, как его тело прижимается ко мне. Кожа его плеча касается моих губ. — Укуси меня еще раз. Я поднимаю руки и толкаю его в грудь. Он не шевелится, он только смеется, горячий воздух его дыхания касается моего лба. — Ну вот, опять ты та же испуганная маленькая девочка. Так что же это? Боб, крутой басист хэви-метала или Бобби, испуганный маленький голубочек? Прямо сейчас я думаю, что я испуганный маленький голубь. Что на него нашло? Откуда этот внезапный интерес ко мне? Он наклоняется ближе, и я фокусирую взгляд через его плечо. Я просто не могу смотреть в мерцающее адское пламя его глаз. — Знаешь, сначала я хотел, чтобы ты дралась со мной, но теперь мне кажется, что мне больше нравится, когда ты съеживаешься от страха. Я сглатываю, когда он начинает убирать волосы с моего лица. Его нос утыкается в мочку моего уха, а затем я чувствую, как его губы касаются моей шеи. — Ты знаешь, как трудно было спать прошлой ночью, когда твой гребаный запах щекотал мне нос? Закрываю глаза, когда его рука касается моей груди. Палец рисует круги на ткани, покрывающей мой напрягшийся сосок. Я не знаю, как мужчины всегда знают, как его найти, но они всегда это делают. Я отталкиваю его руку. — Мы не можем этого делать, — выдыхаю я. — Почему? — Потому что мы не можем. — Почему, из-за Ника? Я резко поднимаю голову и смотрю в его глаза. — Нет, из-за твоей жены. Он ухмыляется и делает шаг назад. Потом он начинает хохотать. — Что тут смешного? Он прижимается спиной к кровати и позволяет себе упасть на нее. Его руки тянутся к лицу, чтобы откинуть волосы. Он все еще смеется. — Что в измене твоей жене смешного? — Нет, это смешно, потому что она уже думает, что я сплю с тобой. Думаю, почему бы и нет, раз уж меня в этом обвиняют. — Ты гребаный ублюдок! Ты соблазняешь меня, чтобы отомстить своей жене? Он приподнимается на локтях. Наши взгляды встречаются. — Нет. Я отрицательно качаю головой. Я ему не верю. Я не позволю, чтобы меня так использовали. Я должна выбраться отсюда. Я поворачиваюсь к дверце комнаты. Почти открываю ее, когда он дергает меня. — Я сказал нет, ворчит он, разворачивая меня. Он прижимается ко мне, и мы оба оказываемся на кровати. Его руки заставляют меня поднять руки над головой. — Я не буду играть в твои игры, Дэйв, — шиплю я сквозь стиснутые зубы. — Я не хочу играть! Одна его рука тянется к бутылке водки на боковом столике. Я поворачиваю голову, когда он подносит ее ко рту. — Выпей, Боб. — Нет! Потом делает большой глоток и ставит бутылку обратно на стол. Я смотрю на него, надеясь, что он поймет, что все это причиняет мне боль. Я хочу его. Он знает, что я это знаю, и играет со мной, как кошка с мышью, которую вот-вот убьет. — Пожалуйста, Дэйв. Я не твоя игрушка. Он опускается и прижимается губами к моим. Когда его язык пробивается сквозь мои губы и толкает меня в зубы, водка просачивается в мой рот. Я не могу дышать. Его волосы закрывают мне нос. Его грудь давит на мою. Мне не хватает воздуха и я борюсь за каждый вдох. Все, что я могу сделать, это открыть рот, и тогда его язык скользит в меня, облизывая мой. Я больше не могу сопротивляться. — Вот и все, — шепчет он, прижимаясь губами к моей щеке. — Отдайся мне. Позволь мне обладать тобой. Я делаю глубокий вдох, когда наши тела прижимаются друг к другу. Его рука скользит между нашими бедрами, а потом я чувствую ее между ног, надавливающей на шов моих шорт. Он как раз на самом чувствительном месте, пощипывает его; еще одна вещь, которую мужчины, кажется, всегда находят. — Боже, как я хочу тебя, шипит он. Его палец пытается вжаться в меня, несмотря на джинсовый барьер. Я чувствую твердость его эрекции на своем бедре. Мое тело жаждет его, жаждет, чтобы он вошел. Это безумие. Этого не происходит. — Давай снимем это, — говорит он, расстегивая пуговицу на моих шортах. Я должна остановить это. — Нет, Дэйв, — кричу я, — Нет! Его рука лезет мне под шорты. Он улыбается, когда видит, что мое тело откликнулось на его игру. — Только не говори, что не хочешь. Ты же насквозь промокла. Его палец скользит внутрь. Его ладонь давит на мой клитор, заставляя мои ноги дергаться. Когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня, его язык скользит по моим губам, прежде чем снова вторгнуться. «Я хочу увидеть твои верблюжьи сисечки, — хихикает он, дергая меня за футболку. — Пошел ты, Дэйв, шиплю я, и во мне снова поднимается гнев. Я толкаю его. Я поднимаю руку, чтобы ударить его по лицу, но он ловит ее. — Нет, — хмыкает он. — Я собираюсь трахнуть тебя, Боб. Борьба возобновляется с новой силой. Я слегка толкаю его в бок, но потом понимаю, что он позволил мне сделать это только для того, чтобы стянуть с меня шорты. Они прилипли к моим бедрам, и он скользит вниз по моему телу, кусая меня через футболку. Он приподнимает ее, чтобы укусить меня сквозь лифчик. Его рука оттягивает кружево назад, а губы прикасаются к нежной плоти. — Ты всегда будешь делать мне больно? — Его темные глаза смотрят на меня из-под рыжих волны волос. — Только так ты и узнаешь, что жива. Боль — это дар. Когда ты будешь страдать так же долго, как я, то научишься наслаждаться этим. Я вздрагиваю. — Ты получаешь боль или причиняешь ее? Он снова встает так, что мы оказываемся нос к носу. Все выражение исчезло с его лица. Я ничего не вижу в его глазах. Они просто пустые, пустые, бездонные. — Ты знаешь, каково это, когда все, кого ты когда-либо любил, поворачиваются к тебе спиной? Что значит, чувствовать себя совершенно, совершенно одинокой? Я тихо качаю головой. — Нет, ты ведешь себя не так, как другие. У тебя всегда были друзья, были такие, как ты. Держу пари, ты никогда не была одинока. Он закрывает глаза и позволяет своим губам парить прямо над моими. — Не так, как я. Я научился уходить. Теперь я ухожу сам…с Джуниором…с Ником… Ларсом… Это я все контролирую. Если ты ни за что не держишься, то тебе не больно, когда что-то у тебя отнимают. Потом он вдруг вскакивает. - Убирайся к черту! Я дотронулась до его чувствительного места. Я нажала на него слишком сильно. — Давай, убирайся. Я снова натягиваю шорты, оправляю на себе одежду и ухожу. Идя к двери, я стараюсь успокоить его взглядом. Он слишком тверд, чтобы смягчиться, поэтому я обнимаю его, прижимаю к себе. Он остается неподвижным. — Боб, — шепчет он, отрывая меня от себя. — Не надо. Я опускаю руки, переступаю порог и слышу, как дверь за мной захлопывается.