Equal Opportunity Employer/Работодатель равных возможностей

Я вдруг понимаю, как холодно в отеле, когда нажимаю кнопку номер пять в лифте. Дрожу. Так чертовски холодно. Я замерзла внутри и снаружи. Не думая ни о чем добираюсь до своей комнаты и ложусь спать. Одна. Я совершенно одна. У меня есть сотовый. Можно позвонить Джейсону, но что толку? Я все равно не могу не любить Дэйва. И все равно буду использовать кого-то другого, чтобы обманывать себя. Теперь, когда я призналась в этом Дэйву, я больше не могу закрывать на это глаза и врать самой себе. — Чертов мудак! Я бью кулаком по подушке и утыкаюсь в нее лицом. Стоит мертвая тишина. Кажется, Дроверы наконец-то успокоились. Я думаю, что Шон переломал достаточно вещей, чтобы вымотать себя и уснуть. Гленн, наверное, лежит в темноте и думает о тех крутых риффах, которые он и все остальные переняли у Даймбэга. Даррелл. Упокой Господь его душу. Это отстой. Такие вещи не должны происходить. Никто не должен умирать за свое искусство. Никто не должен вот так встретить свой конец. Что могло заставить кого-то сделать это? Я никогда не пойму. Никогда не узнаю, какие безумные мысли заставляют кого-то стрелять в героя. Я закрываю глаза и слышу в голове «Cemetery Gates». -Reverend, Reverend, Is this some conspiracy? Crucified for no sins Put an image beneath me What's within my plans for life… Я открываю глаза и пытаюсь сосредоточиться в кромешной тьме. Ничего. Я чувствую себя абсолютно опустошенной. Слеза скатывается по щеке и затекает в ухо. Здесь так холодно. Я плачу еще…и еще. Я плачу по Дарреллу. Я плачу по Дейву. Я плачу по Нику. Я плачу по себе. «Цвирк» Что это было? Кто-то открыл мою дверь электронной картой? Мое сердце колотится. Я вижу свет, когда открывается дверь моего номера, вижу чью-то тень, входящую внутрь. Черт возьми! У кого может быть ключ от моей комнаты? Я слышу тихие шаги по ковру и тяжелое дыхание. Чье-то присутствие сгущает воздух передо мной. Мне хочется кричать. Когда я делаю вдох, я чувствую его запах. — Дэйв. Я должна была догадаться., шепчу я. Его рука постукивает по кровати, и я чувствую, как прогибается матрас, когда он садится. Кровать сотрясается от его движений. Я не знаю, что он делает. Раздается глухой стук, потом еще один, и я чувствую, как его руки поднимаются по матрасу по обе стороны от меня. Щетина обжигает мне щеку. Теплые губы скользят по моей шее. Что-то давит мне на грудь. Я не знаю, от того, что он лежит на мне, или от того, что мое сердце разбито. Я обнимаю его и чувствую мягкий хлопок его футболки. Он скользит ко мне и перекидывает ногу через одеяло. Его дыхание, как влажный пар, увлажняет мои волосы и ухо. Некоторое время мы лежим молча. Сначала я думаю, что он заснул, а потом вдруг его рука тянется вверх и касается моей груди. Он крепко сжимает ее. — Какого хрена ты делаешь? Больно! , борюсь я, пытаясь освободиться от его руки, но он крепко держит меня. Я чувствую, как из каждого его пальца словно вырываются нити боли. — Дэйв, прекрати! Я пытаюсь оттолкнуть его, но он хватает меня за запястья и поднимает их над головой. — Дэйв! Он сдергивает одеяло вниз настолько, чтобы сбросить его ногами, а затем начинает рвать мою футболку. Я слышу звук рвущейся ткани. — Что ты делаешь?! Он наклоняется и кусает меня за шею. Я вскрикиваю и брыкаюсь, пытаясь сбросить его с себя. Я дергаю его за волосы. — Дэйв?! Стой! Он шипит — Да, дерись со мной! Сдергивает мои пижамные штаны с бедер, а затем стягивает их до конца ногами. Он стягивает через голову свою футболку. — Борись со мной, Боб. Не позволяй мне это сделать! Я толкаю его в грудь, когда он кладет обе руки мне на бедра, но он слишком тяжелый, чтобы я могла его скинуть. Он разрывает футболку до конца. Я чувствую, как он вырывает ткань из-под меня. — О боже мой, Дэйв! Сквозь пыхтение нашей борьбы я слышу звук расстегиваемой молнии. Он двигает ногами сдирая с себя джинсы. Этого не может быть. Этого, черт возьми, просто не может быть. — Ты не можешь! Дэйв! Не надо! Он бормочет мне на ухо — Я знаю.…Я знаю. Я чувствую его руку между моих бедер, а затем рывок, вынимающий из меня тампон. — Я вытащил его. — Дэйв, пожалуйста. Я не… — Да, я знаю. Это то, чего я хочу. Если это я возьму тебя, а не позволю тебе сделать все самой, то это будет мой грех, а не твой. Мой подбородок дрожит, когда я чувствую, как он вонзается в меня. Почему-то кровь не такая уж хорошая смазка. Наверное, не помогает и то, что мои мышцы напряжены и я не могу дышать. Он давит на меня, его руки обвивают мои плечи. Он использует их как рычаг, чтобы сделать свои толчки более сильными. С каждым толчком его бедер из меня вырывается воздух, а его плечо врезается мне в подбородок. — Ты должна ненавидеть меня, черт возьми, — бормочет он между резкими вдохами. — Ненавидь меня, Боб. Скажи, что ты меня ненавидишь! — Я не могу, я люб… — Нет! Скажи мне, что ты, блядь, ненавидишь меня! Ты меня ненавидишь! Я всхлипываю и крепко зажмуриваюсь. Это не то, чего я хотела. Я хотела, чтобы это было красиво, а не грубая игра в сунь и толкай. Какой в этом смысл? Ему это нравится? Внезапно он ускоряется, и я слышу, как его тело шлепает о мое. Я чувствую, как его мышцы напрягаются еще сильнее, когда его спина выгибается дугой, а затем с низким, тихим стоном он падает на меня. — Дэйв. Пусти меня, мне надо в душ. Я чувствую пот на его лбу, когда он наклоняет голову к изгибу моего плеча. Поднимаю руки и запутываюсь пальцами в его волосах. Некоторые из них тоже мокрые, особенно волосы на затылке. Я чувствую его запах…его запах парфюма и стирального порошка от его вещей…и его соленый запах пота. Это так вкусно! Даже пульсирующая боль между ног, когда он в меня вонзался, восхитительна. Я просто хочу впитать его, взять с собой, куда бы я ни пошла. Я хочу, чтобы наша близость длилась как можно дольше, но знаю, что этому не бывать. Он приподнимается. Матрас подпрыгивает, когда он слезает с меня. Раздается щелчок, и лампа у кровати зажигается. Я щурюсь и моргаю, пытаясь сосредоточиться. Вижу его обнаженное тело. — О боже. Он смотрит на гримасу на моем лице, а затем опускает взгляд на себя. Все покрыто моей кровью. Она на его бедрах, на его члене, на вершинах его бедер. Он выглядит так, как будто кто-то пальцем нарисовал на нем красной краской...Моей красной краской. — Мерзость, — вздрагиваю я. — Нет, это не так. Это всего лишь ты. Я смотрю, как он идет в ванную. Прежде чем свернуть за угол, он смотрит на меня. — Знаешь, тебе тоже надо помыться. Иди сюда и приведи себя в порядок. Когда я начинаю вставать с кровати, то понимаю, насколько сильно я разбита. У меня болит поясница. Мои плечи болят там, где его пальцы впивались в меня, и мои запястья, и бедра, вероятно, будут в синяках от ударов его бедер. У меня все болит…особенно там. Я захожу в ванную, а он стоит, перегнувшись через край ванны, и проверяет температуру воды, вытекающей из крана. Он встряхивает рукой, а затем переключает кран на душ. — Извини, Боб. Я слабо улыбаюсь и качаю головой. Он отдергивает занавеску и протягивает руку. Я принимаю ее, и делаю шаг в ванну. Его грудь трется о мою спину, когда он заходит сзади. Я стою неподвижно, пока он тянется вокруг меня, чтобы схватить съемную головку душа с подставки и начинает поливать себя из шланга. Моя кровь смывается и уходит в слив. Самое отвратительное, что я хочу, чтобы это осталось на нем, хоть немного, чтобы доказать, что то, что все произошедшее не было сном. Ведь это так похоже на сон, пусть и жестокий, но все же сон. Смотрю ему в лицо, и он смотрит на меня сквозь влажные пряди темно-рыжих волос. Его глаза-два идеальных круга красного дерева… Теплые и в тоже время холодные. Кажется, они видят меня насквозь, но не раскрывают своих секретов. — Надеюсь я не навредил тебе. Я чувствую, как уголок моего рта подергивается в полуулыбке. — Я думаю, это было неправильно, не так ли? , говорит он. — Что? — спрашиваю я, когда он указывает на меня насадкой для душа. Он скользит рукой по моей груди и животу. Наша кожа шелковисто скользит друг по другу. — То, что я сделал это против твоей воли. — Но ты же именно так и хотел? — Нет. Я не говорил, что это было целью. Но это было неправильно. — Так какова же была твоя цель? — Я не знаю. Не знаю, зачем мне это понадобилось. Я подумал, что могу сделать это как можно более уродливо, и заставить тебя больше не хотеть меня. Я вздыхаю. — Это не сработало. — Нет? Я качаю головой. — Нет, пожалуй, нет. Сейчас все еще хуже, не так ли? Я только киваю в ответ. Его рука скользит по долинам и холмам моего тела. Его прикосновения кажется почти невинными, как будто я ребенок, которого он купает. Он, кажется, намерен просто очистить меня и не возбуждать. И все же…он возбуждает меня. — Дэйв? Он смотрит на меня из-под длинной челки рыжих волос. — Может быть, если мы сделаем это снова… Может быть, это сработает. Он улыбается и опускает глаза. Я замечаю, что его рука больше не скользит по моему телу, а задерживается то в одном месте, то в другом, поглаживая. Захватывающие прикосновения. Я чувствую разницу. Теперь его прикосновения предназначены только для того, чтобы доставлять удовольствие. С каждым мгновением, когда его кожа касается моей, я все больше теряю себя. Он снова вешает насадку для душа и обнимает меня обеими руками. Должно быть, это и есть рай. Хотя, вероятно, там нет всей этой воды…или крови. Даррелл. Пытаюсь выбросить эту мысль из головы. Я не хочу грустить. Я не хочу причинять боль себе прямо сейчас. Потом еще будет время для боли. Как будто Дейв услышал мои мысли и отстранился. — Мы должны что-то сделать, — бормочет он, перекидывая мокрые пряди волос мне через плечо. — Завтра мы кое-что сделаем для Даррелла…во время шоу. Я киваю. Мы не сводим глаз друг с друга. Его рука скользит по моему телу, и я перевожу взгляд на его грудь. Я поглаживаю мягкие рыжеватые волосы и бледную кожу под ними. Его сердце бьется под моими пальцами. Точно так же могли стрелять и в него этой ночью. Достаточно одного сумасшедшего с пистолетом, чтобы прикончить любого, кто тебе дорог. Щелк — и он исчез. В одно мгновение мир вокруг вас меняется навсегда. — Жизнь слишком коротка. Я не поняла, что сказала это вслух, но мой голос эхом отдается в душе. Краны шумят успокаивая звуком льющейся воды. Дэйв молчит. Он просто берет меня за руку и выводит из душа, берет полотенце с вешалки и кладет его на крышку унитаза. Он садится и притягивает меня за бедра к себе. — Ты права. Мы должны извлечь из этого момента максимум пользы, пока можем. Я оседлываю его садясь сверху. Наконец-то я могу по-настоящему взглянуть ему в лицо, в глаза. Тьмы нет, сейчас они не такие темные. Они теплее, мягче оттенком, как свежесваренный кофе. Как бы мне хотелось прикоснуться к нему языком и попробовать на вкус. О, я могу. Я действительно могу это сделать сейчас. Убираю его волосы за плечи и запускаю в них пальцы. Дойдя до конца, я слегка дергаю и улыбаюсь. Он улыбается в ответ, но только взглядом. Дэйв притягивает меня ближе и начинает массировать впадинку в нижней части спины. Его пальцы словно волшебные. Я знаю, что он делает. Я всегда сама так делала, чтобы снять боль. Он легко постукивает и разминает мое тело, словно создавая музыку, заставляя меня таять. Холодное дуновение воздуха проносится между нами, и у меня по коже бегут мурашки. Моя грудь близко к его лицу. Он наклоняется и втягивает мой сосок в рот. Зубы щиплют и покусывают. Затем он переходит к другому. Я чувствую, как его руки скользят по моей спине, пока я баюкаю его голову. Волны желания пронизывают меня. Я хочу его. Я так хочу, чтобы он был внутри меня. Не хочу больше терять время. Мы сдвигаемся, и я приподнимаюсь, чтобы просунуть руку между наших бедер. Немного наваливаюсь и насаживаюсь на него. Изысканная сладкая боль. Он поднимает на меня взгляд и наши глаза встречаются. Легкими движениями я направляю бедра к нему. Я наполнена им до самого конца… Чувствую, как он тверд внутри моего тела, что-то чужое, не похожее на мягкость остального во мне. Я сжимаю кулаки в его волосах и откидываю его голову назад. Когда он притягивает меня ближе к себе, его подбородок ударяется о мою грудь. — Боже, ты прекрасна, так странно слышать это от него. Не то чтобы он часто меня хвалил. Черт, да разве он когда-нибудь хвалил вообще? — Я хочу посмотреть, какая ты красивая, когда кончаешь. Я хочу посмотреть, как ты это сделаешь. Я сильнее прижимаюсь к нему, когда он тянет меня за шею, чтобы поцеловать. Его язык вонзается в меня и кружится у меня во рту. Он так жадно целует мои губы, что причиняет мне боль, но мне это нравится. Это так сладко. Мы отодвигаемся, чтобы отдышаться, но у меня прерывается дыхание, когда все во мне, словно стреляет электричеством, которое идет от паха вверх по всему телу. Мои ноги дрожат и сжимают его бедра. Мои ногти впиваются в его плечо. Спина выгибается. Я зажмуриваю глаза. Взрыв. Огненный поток ощущений и эмоций захлестнул меня. Жаль, что мы не можем делать это каждый вечер. Если только… — А как насчет повтора? Ты можешь еще раз? Он ухмыляется, толкая мои бедра вперед-назад. — Держу пари, ты сможешь сделать это снова! Я пытаюсь отдышаться. — Я так не думаю. — Ты можешь. Я знаю, что можешь. — У меня ноги ватные, Дэйв. Я не могу! Он прикусывает нижнюю губу, и я прям вижу, как у него возникает какая-то идея. Он упирается одной рукой в ванну и, держа меня за талию, опускает на пол. Плитка ощущается как гребаная глыба льда. Я начинаю дрожать. — Холодно, правда? — ухмыляется он. — Я рад, что это ты внизу, а не я. Я бью его в грудь, но он хватает меня за руки и прижимает запястья. Его бедра расслабляются, а затем толкаются в меня. Господи, я, наверное, завтра не смогу ходить. Мы занимаемся этим уже какое-то время, но эй, я уже устала. — Да ладно тебе, Боб. — Я не могу, Дэйв. Я говорила тебе. У меня просто нет сил. Ты из меня выпил все соки! Он снова прикусывает нижнюю губу и начинает хихикать. — Я понял, что тебе нужно. — Что? Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, и давление падает с одного из моих запястий., когда его рука ложится между моих ног. Я чувствую, как она скользит к ягодицам, а затем… — Эй! — Что случилось, тебе это не нравится? — Не особенно. Я морщусь. — Просто никто не делал это правильно. — Просто мне это не нравится. — Дай мне шанс. Никогда не узнаешь наверняка, что может принести тебе удовольствие. — Дэйв, я знаю, что мне это не понравится. Вытащи палец из моей задницы. — Я всего лишь прикасаюсь. И не думал пока входить в нее. Он ухмыляется и продолжает переносить свой вес на меня, туда-сюда. От ощущения его пальца у меня сводит живот. Я не занимаюсь этим извращенным дерьмом. Делать все это, пока у меня месячные, уже достаточно плохо…а теперь мы должны задействовать прямую кишку? Черт. — У тебя там больше нервных окончаний, чем в твоем клиторе. Я вздрагиваю. — Мне нравятся нервные окончания в тех местах, где мать-природа намеревалась их создать!  — Шшшш, ты слишком встревожена, Боб. Просто расслабься. — Дэйв, я, блядь, лежу на куске льда… — Шшшшш… Я зажмуриваюсь и пытаюсь расслабиться. Холодная плитка и кончик его пальца, щекочущий мою задницу, не способствуют этому. Когда Дейв наваливается на меня всем своим весом, я прижимаюсь к полу. Мне приходится прилагать огромные усилия, чтобы втянуть воздух в легкие. С каждым вдохом меня накрывает его мужским запахом, от которого я схожу с ума. Низкий гул его стонов вибрирует у моего уха. — Ммм, вот и все… Я чувствую легкий тычок. Каким-то образом это ощущение сзади, пронзает меня и идет на ту сторону, что сильнее всего прижата к нему. Во мне словно потрескивают маленькие покалывающие разряды. Да пошел он. Я не хочу наслаждаться этим — Да, вот так это работает. Он хихикает, а потом кусает меня за плечо. И только после того, как его зубы ослабляют хватку, я понимаю, что кончик его пальца скользнул в меня. Он никуда не движется и ничего не делает. Я просто ощущаю его в себе. Когда он шевелится, меня пронзает еще больше током. — Нет, — хнычу я. — Да. Да, Боб. Я чувствую напряжение в твоем теле. Ты кончишь снова. Он отводит палец назад и просто массирует меня там жесткими, углубляющимися движениями. Это моя задница или мой клитор? Я больше ничего не могу сказать. Мое тело думает, что это одно и тоже. Я выгибаюсь под тяжестью его тела, когда начинаются судороги. Смотрю на него прищуренными глазами, и он улыбается. — Ты принадлежишь мне сейчас полностью, моя девочка. Я тобой целиком владею. Я выдыхаю и опускаюсь обратно. Сквозь почти болезненные импульсы в своем теле я фыркаю: — Как будто до этого было иначе…