Equal Opportunity Employer/Работодатель равных возможностей

Я лежу в темноте, крепко прижавшись к ней. По-моему, она притворяется спящей. Время от времени я открываю глаза и, клянусь, вижу, как Боб моргает. Я убираю выбившийся волосок, лежащий у нее на носу. — Эй, ты спишь? Она не отвечает. Может быть, действительно спит. Я имею в виду, я был известен тем, что нокаутировал некоторых девушек своими навыками ебли. Они падают прямо в объятия Морфея после того, как я вытягиваю из них несколько потрясающих оргазмов. Черт, после всего того, что я сегодня творил с Бобом, мне тоже пора спать. А вот я - нет, не могу. Я бы предпочел смотреть, как она притворяется или на самом деле спит. Слегка хихикаю, когда замечаю, что ее ресницы дергаются, как будто она пытается не открывать глаза. Знает, что я смотрю на нее и издевается надо мной. Она не спит. — Боб, — шепчу я, прижимаясь подбородком к ее подбородку. — Просыпайся. У меня есть кое-что для тебя. Она отстраняется от меня, когда я прижимаюсь своей эрекцией к ее заднице. Я рычу ей на ухо: — Проооосниииись!  — Нет, — скулит она. — не надо больше! — А я думаю — надо. Я убираю волосы с ее шеи и нежно целую. Когда мои губы касаются ее уха, я шепчу: — Я хочу тебя. — Дэйв… Нет… — Давай же. Я толкаю ее бедрами, головка моего члена упирается в то место, где ее ноги округляются и становятся задницей. — Мы скоро будем в Бостоне. Я хочу получить все, что смогу, прежде чем мы приедем. Она обхватывает меня рукой и втискивает ее между нашими телами. Ее пальцы обхватывают мой член, и она нерешительно ласкает его, подергивает. — Бля, Боб, меня это не устроит, это я могу сделать и сам. Я обнимаю ее и встаю между ее ног. — Как ты только это делаешь, стонет она. — Это ненормально для твоего возраста. Я думала, что только восемнадцатилетние парни так быстро восстанавливают свой стояк. — Да, но когда я с тобой, мой член забывает, что мне за сорок. Я прижимаюсь к ней, пытаясь проникнуть внутрь, но ее кожа липкая от высохшей спермы. Понемногу толкаюсь в нее, еще и еще, приоткрываю губки. Ее тело вздрагивает от хихиканья. Улыбаясь, она наконец открывает глаза. — Ты сумасшедший. — Да, я сошел с ума. От тебя. Собрав немного слюны, смазываю между ее ног. Наши глаза остаются прикованными друг к другу, когда я поглаживаю ее. Когда я чувствую, что она возбуждается, то толкаюсь внутрь. Ее лицо морщится в ответ. Она тугая, очень тугая, наверное, потому, что распухла от всех моих ударов. Я смягчаю свои толчки, стараясь не причинять ей боли, но по гримасе на ее лице могу сказать, что это не работает. — Я не хочу причинять тебе боль…но и не хочу останавливаться. — Ты меня просто натрешь до блеска! — Да, а себя натру до крови. Это правда. С каждым ударом мой член горит. — Тогда прекрати. Я снова толкаюсь. — Но я не хочу! — Ты просто причиняешь боль нам обоим. — Мне нужно еще, Боб. Обещай мне, что мы сделаем это снова позже, и я остановлюсь. — Нет. — Да. — Черт, Дэйв, - тихо скулит она, — ты делаешь мне больно. — Тогда и ты не делай мне больно. Не говори, что это все. Опершись на руки, я покачиваюсь на ней, наши животы едва соприкасаются. — Какая теперь, на хрен, разница, Боб? Мы перешли черту. Не важно, сколько раз. Мы и так зашли слишком далеко. Мы уже согрешили, и если остановиться сейчас, это не очистит нас и не снимет грех. — Я объяснила тебе… Мне нужно прекратить это все ради себя самой. — Это все чушь собачья, ты не можешь так думать. Она проводит руками от моих локтей до плеч. Чувствую, как ее пальцы шевелятся в моих волосах. Я не могу перестать смотреть ей в лицо. Как будто она щелкнула выключателем. То головокружительное счастье, которое я привык видеть в ней, исчезло. — Если ты больше не хочешь меня, просто скажи. — Дело не в этом. Ты же знаешь, что это не так. Она сдвигает ногу и пытается перевернуть меня, наклоняя бедра. После пары попыток я сдаюсь и падаю на бок. Вместо того, чтобы позволить ей встать, крепко удерживаю ее прижатой ко мне, мои руки сжимают ее талию. Ее пальцы пытаются оторвать меня от нее, но она недостаточно сильна. — Отпусти. Щурюсь. — Я не хочу! — Ты должен. — Нет, я не хочу. И тут раздается сигнал интеркома. Я сажусь, обнимаю ее за талию и свободной рукой нажимаю на кнопку. — Да, Хэнк? — У нас есть минут десять, прежде чем мы доберемся до отеля. Я подумал, что вы, возможно, захотите собрать свои сумки. — Спасибо. Боб снова переворачивается. Я крепко прижимаю ее к себе. — Дэйв, отпусти меня. Я наконец отпускаю ее и наблюдаю, как она, спотыкаясь, бродит в поисках своей одежды. Вижу синяки от прошлой ночи на ее руках, спине и бедрах. Вероятно, после сегодняшнего утра у нее их будет еще больше. Мне вроде как, даже нравится, что я оставил на ней свои метки. Едва наступило четыре утра, когда мы добрались до отеля. Небо по-прежнему угольно-черное, с маленькими блестящими точками вместо звезд. Зимний воздух, как холодная пощечина, бьет меня по лицу, когда я выхожу из автобуса. Замечаю, что Боб задерживается позади, поэтому я просовываю голову обратно в дверной проем. — Ты сможешь достать это для меня? — слышу я ее голос. Хэнк кивает и замечает, что я наблюдаю за ними. Когда Боб начинает говорить что-то еще, он смотрит на нее и слегка качает головой. -Кажется, я вмешался в ваш личный разговор? Что вы, ребята, задумали? Боб резко поворачивается ко мне, ее рот приоткрыт, глаза широко распахнуты.  — Ничего. Она поджимает губы. — Нет? Я прищуриваюсь глядя на нее. — Ты что-то от меня скрываешь? — Нет, чуть заикаясь, отвечает она. Ее брови приподнимаются, и снова это выражение лица… Она врет. Она что-то от меня скрывает. Я снова забираюсь в кабину. — Так что происходит, Боб? — Ничего. Дерьмо. Я смотрю на Хэнка. — Есть что-то, что я должен знать? Он покусывает губы, скрещивая руки на груди. — Нет, ничего, босс. Я бросаю сумку к ногам и кладу руки на бедра. — Никто не выйдет из автобуса, пока вы, ребята, не скажете мне, что происходит. Боб тяжело вздыхает, отводя от меня взгляд. — Выкладывайте, — ворчу я. — Ничего не происходит, Дэйв, — шипит она, на этот раз глядя на меня с злющими глазами. У нее такое же выражение лица, какое было, когда уволили Ника. Что - то происходит. Я не знаю, что именно, но, вижу, что Боб защищается. Черт, я не хочу доводить ее до такого состояния. Я знаю, что ее мучает совесть из-за того, что между нами было. Хватаю ее за руку и притягиваю к себе. — Слушай, я хочу верить, что ты достаточно умна, чтобы не сделать какую-нибудь глупость и не разозлить меня. Я не знаю, что ты от меня скрываешь, но сделаю вид, что ничего не заметил. Но не морочь мне голову, Боб, не связывайся со мной! Ее губы дергаются, когда она сглатывает, брови нахмурены. Черт, я чувствую исходящий от нее жар. Она чем-то недовольна. Я просто оставлю ее ненадолго, чтобы дать остыть. Хватаю свою сумку и иду в отель. Боб и Хэнк тащатся сзади. Я слышу, как он бормочет о том, сколько у нее сумок и что ей следовало бы пользоваться сундуком. Она кашляет. Не знаю, то ли для того, чтобы заставить его замолчать, то ли она простудилась. Черт, лучше бы нам всем не болеть. — Привет, Дэйв! Я беру у Рика ключ от номера. Когда Боб подходит к нему, то показывает на меня. — Я все еще живу с Дэйвом? Я медленно оборачиваюсь в ее сторону. Она смотрит на Хэнка, а потом снова на Рика. — А что, есть проблемы? — спрашивает он. — О, нет. Рик смотрит на меня и поднимает бровь. Потом он качает головой. — Вижу, в Нью-Йорке кое-кого избаловали. Она смотрит на меня, а потом опускает глаза. Боже, она сходит с ума. Черт, если бы я знал, что секс будет такой проблемой, я бы никогда не позволил этому зайти так далеко. Я чувствую, как она медленно отдаляется от меня с каждой секундой. Когда мы входим в лифт, я не могу остановиться. Мне все равно, что Хэнк с нами. Мой рюкзак падает с глухим стуком. Я провожу руками по волосам. — Ты больше не хочешь жить со мной в одной комнате? Ее взгляд ускользает от меня. — Я… — Какого хрена ты смотришь на Хэнка? Я с тобой разговариваю, Боб. Ответь мне. Она фыркает, закрывая глаза. — Давай не будем говорить об этом здесь и сейчас. Я так злюсь, что мне хочется ударить кулаком в стену. — Хорошо. Я закидываю сумку на плечо и выхожу в коридор. Слышу, как за моей спиной бормочут Хэнк и Боб. Часть меня хочет знать, что они говорят, другая часть советует не лезть во все это дерьмо. Когда мы входим в комнату, я кладу свои вещи и смотрю на Боба. Она избегает сталкиваться со мной взглядом,она уже отталкивает меня. Боб сказала, что хочет, чтобы эта ночь была последней, и вот она уже исполняет данное себе слово. Я больше ничего для нее не значу. Она выключила чувства, как будто закрыла капающий кран — Боб… — Слушай, Дэйв, мы можем просто пойти спать? Если мы этого не сделаем, от меня не будет никакой пользы на выступлении. Я сжимаю губы и отвожу взгляд. Ну не могу я видеть это в ее глазах…как будто я какой-то ботаник, который втюрился в нее по уши. Черт, я чувствую себя так, будто снова учусь в средней школе, а она — Сьюзи Джонсон, болельщица, которая не обращала на меня внимания. — Все в порядке. Я не собираюсь беспокоить тебя, ложись спать. — Ладно. Спасибо. Может быть, это гормоны от ее гребаных месячных. Может, она чувствует себя виноватой из-за того, что спит с женатым мужчиной. Может быть, это Ник. Черт, может быть, это Джейсон. Я все думаю о том, что, может быть, ей действительно нравился Чемпион. Я имею в виду, она сказала, что любит меня, но, возможно, я не единственный. Может быть, она и Джейсона любит как-то по-своему. Он был ей хорошим другом. Черт, может быть, она скучает по своей группе, что осталась дома. Блядь. Может быть, она любит кого-то из этой группы? Я же не так уж много знаю о ее жизни до того, как она вошла в мою. Тишина душит. Боб приняла душ после того, как я лег в постель, а когда она вышла, то предпочла лечь спать одна, а не со мной. Я лежал в темноте, гадая, что происходит у нее в голове и почему она не делится этим со мной. Не заметил, когда заснул. Смутно помню, как сквозь занавески пробился солнечный луч. Все, что я знаю, это то, что когда я просыпаюсь, кровать Боба пуста. Сначала думаю, что она в ванной. Я проверяю. Ее косметичка и зубная щетка стоят возле раковины. Потом я замечаю, что ее сумки лежат на другой стороне кровати, значит, она не села в автобус и не уехала. На мгновение я действительно запаниковал. Мне подумалось: если она оставит меня сегодня без басиста, я выслежу ее и выбью ей на хер зубы. Не смей так издеваться надо мной, не смей!!! Я все еще злюсь, что она не сказала мне, куда идет, но, по крайней мере, выдыхаю, и верю, что она появится на концерте. До сих пор она всегда вела себя как профессионал. Малышка Боб! — думаю я, когда она влетает в дверь комнаты отдыха. Ее шаг полон решимости, волосы развеваются за спиной, когда она стремительно двигается через комнату, бросая свою спортивную сумку на шкафчик. Она расхаживает взад-вперед, уперев руки в бока. — Где ты была? — спрашиваю я, потягивая воду из бутылки. — Не здесь. — Да, я знаю, что не здесь. Где? Она фыркает, закатывает глаза и качает головой. — Знаешь, иногда у меня есть личные дела, которыми мне надо заняться. Я имею в виду, тебе не нужно знать все, что я делаю. Может, мне нужны тампоны? Может быть, мне нужно принять душ. Может, мне нужен был гребаный мазок на половые инфекции… — Ладно, хватит. Я встаю перед ней и хватаю за подбородок. Когда я притягиваю ее лицо к своему, ее взгляд мечется из стороны в сторону. Я чувствую, как словно электрический ток пробегает по ее венам под моей рукой. Ее губы дрожат, прежде чем зубы впиваются в них. Она выглядит так, словно вот-вот выпрыгнет из собственной кожи. — Иисусе, Боб. Выпей немного кофе, воды, что с тобой? И тут я замечаю немного белизны вокруг ее правой ноздри. Она видит куда я пристально смотрю, и вырывается из моей руки. Повернувшись спиной ко мне, она вытирает нос рукавом. — О черт. Что, черт возьми, мне теперь делать? Черт! Мой гребаный басист… Черт, Боб нюхает кокс? Черт! Черт, черт, черт! Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Шагнув к ней, я протягиваю руку. Сказать ей, что я понимаю? Только для того, чтобы притянуть ее к себе, чтобы я мог держать ее в своих объятиях? Или чтобы схватить ее за шею и, блядь, разбить ей на хуй лицо? Я не знаю. Как же я раньше этого не замечал? Когда дверь открывается, она неуверенно смотрит на меня и отворачивается. — Эй, ребята, как дела? Я поворачиваюсь к Шону. Гленн всего в нескольких шагах позади него. Теперь комната полна шума издаваемого Дроверами, как и всегда, они очень возбуждены перед выступлением. Черт, а Боб просто прёт. Она заведена сильнее всех. В какой-то момент я сажусь на диван. Не знаю, когда. Все, что я знаю, это то, что вот он я - сижу на диване и наблюдаю, как Боб нервно носится, то заламывая руки, то кусая ногти, снова и снова пропуская волосы сквозь кулаки. Что-то в кокаине стирает ее скромность. Она сдергивает футболку с вешалки, заставляя ее стучать о шкафчик, затем снимает свою старую на глазах у всех. — Что? — рявкает она, заметив, что я смотрю на нее. Мой взгляд падает на черный хлопковый бюстгальтер. Это резко контрастирует с кремовой бледной кожей, которая всего несколько часов назад таяла в моих руках. В мгновение ока на ней новая футболка. На ней надпись: «Не будь цыпочкой, попробуй немного». Я чувствую, как мои губы растягиваются в ухмылке. Я. Это же я веду себя как чертова цыпочка. Я позволил этой маленькой сучке войти в мою жизнь и трахаться со мной, и поиметь меня, как будто я какой-то неудачник, какое-то ничтожество. Она любит меня? Нет, это был удар ниже пояса. Ее беготня передо мной, она накаченная наркотиками, — это словно моя кровь, льющаяся из меня, потому что я ей так доверял. Я впустил ее в душу. И она предала меня. Я поднимаюсь с дивана и иду в холл. Отстегиваю сотовый телефон от зажима на поясе и иду по списку номеров. Три дня до нашего следующего концерта - это не могло произойти в лучшее время. «F-G-H-I-J» «Джеймс МакДонау» Я нажимаю кнопку «позвонить». И жду ответа моего нового басиста.