Некоторое время спустя…
С каждым днём становилось холоднее. Небо всё более плотным слоем затягивалось тучами, не позволяя пробиться солнечным лучам. Вот уже деревья скинули свою листву, обнажая тонкие ветки. Октавия, после очередной охоты, на этот раз неудачной, вышла из гильдии охотников, потягиваясь. Вобрав полные лёгкие холодного свежего воздуха, с благоговением выпустила его, наслаждаясь свежестью. Сегодня ей нужно было проведать брата — её любимого старшего брата, который, по воле бога, не мог ходить. Это испытание, которое Всевышний дал ему. Если он сможет преодолеть это испытание, тогда сможет приобрести то, что другим недоступно. По крайней мере в это верила семья Блейков. Октавия успела сделать лишь несколько шагов, отходя от гильдии, как её окликнули. Она повернулась на голос, который звал её из-за спины. Генри выбежал из гильдии, маша рукой, счастливо улыбаясь. — Куда ты идёшь, Окти? Хочешь немного развеяться? Я придумал кое-что интересное, тебе понравится обязательно. — Что придумал? — Удивилась Октавия. — Пойдём, я покажу тебе, а потом и Кларк можно позвать, — добавил Генри. На этой фразе его голос показался мрачным и чуть заметно дрогнул. Сердцебиение Октавии на мгновение сбилось. С их последней стычки с Кларк им не удалось нормально поговорить. Ни одна из девушек не решилась начать разговор об их ссоре. Хотя, сама Кларк даже и не собиралась поднимать тему минувших дней. После небольшой заминки, Октавия расслабила лицо, тем самым разгладив недавно образовавшуюся морщинку между бровей, и заговорила: — Ну… хорошо, пойдём за Кларк. Только имей в виду, что мне сегодня нужно заскочить домой, повидаться с братом. — Беллами? Тогда я с тобой, если ты не против? — Конечно, — улыбнулась Октавия.***
Сегодняшний день, был одним из тех, когда Кларк чувствовала себя, на удивление, неплохо. Она могла более или менее связно мыслить, и постоянные голоса, что столь привычно плавали в её сознании, непрестанно высказывая собственное мнение, и никогда не затыкались, сегодня же, оставили Кларк в покое. Но… Надолго ли? Так или иначе, она могла немного расслабиться и этот день был одним из немногих прекрасных мгновений свободы от угнетающих мыслей и чувств. Всему этому она была рада, даже, если это не длилось долго. Что же касается поиска следов оборотней… Что ж… это сложно. Ей не удалось найти чего-то стоящего за что можно было бы зацепиться. Искать вслепую просто бесполезно, учитывая обширность территорий. Кларк недавно вернулась из леса. Вновь ни с чем. Она не представляла, как вообще можно найти хоть что-то. Может быть стоит ещё раз опросить людей вблизи места преступления? Кларк была хороша в охоте, в убийствах, в расставлении ловушек, но… Быть детективом? С чего вообще она должна заниматься чем-то подобным? Гловер явно ей соврал о том, что эту задачу епископ поручил непосредственно ей. Может быть стоило бы спросить епископа об этом напрямую, но какой в этом смысл? Всё равно это ничего не поменяет. Чем дольше Кларк тянет с поисками, тем злее и настойчивее становится капитан стражи. Однако, что она может сделать с элементарным отсутствием улик? Не её вина, что тело нашли слишком поздно. О каких следах вообще могла идти речь? Улучив момент уединения, Кларк не оставила возможности порисовать. Несмотря на беспорядок в своей половине комнаты, который её никак не напрягал, она, расположив пергамент посередине стола, старательно выводила линии. Начала она осторожно и неуверенно, затем же, видимо, утомлённая процессом, она начала водить углём более неряшливо и хаотично, пока не появилось нечто похожее на волка. Закончив с рисованием, она отодвинулась на стуле назад, чтобы немного издалека рассмотреть собственное творение.«Неплохо»
Посреди леса стоял, повернувшись спиной, одинокий волк, оборачиваясь лишь головой, словно ведя за собой заблудшую душу, будто с намерением вывести того из леса. Кларк подскочила, чуть не свалившись со стула, будучи застигнутой врасплох, что было непривычным для неё. «Настолько ли сильно она погрузилась в себя? Нужно быть осторожной. Где бы то ни было. Даже в собственной комнате». Нарушителем спокойствия оказалась Октавия, влетевшая в комнату, открыв дверь с такой силой, что та громко врезалась в стену. — Кларк, собирайся скорее! Мы с Генри идём в архив. Кларк глупо моргнула, до конца не понимая происходящего: — Разве церковь дала бы вам доступ туда? — Она нахмурилась. — Она и не дала, мы тихонько, пока никто не видит, — брюнетка подмигнула, счастливо улыбаясь. Хотя эта улыбка и показалась Кларк слегка натянутой и неискренней, девушка все же не стала зацикливаться на этом и продолжила: — Влезть в архив?! Октавия, ты из ума выжила? — Да ладно тебе, Кларк, будет весело! — Ты хоть в курсе, если стража нас словит — сидеть нам в темнице неизвестно сколько! — Да сколько они нас там продержат? До первой охоты? — Хохотнула Октавия. — Уму непостижимо, — негодовала Кларк, — влезть в архив, — саркастически хмыкнула. Поскольку Кларк одолевала скука, которую сложно было терпеть и игнорировать, она согласилась. Натянула на себя широкую белую рубаху, чёрные кожаные штаны и тёплые меховые сапоги. Кларк вытащила из сундука для вещей тёплое пальто из шкуры оборотня. Одела на себя, накинув капюшон, которым служила голова оборотня. Два потускневших глаза смотрели перед собой. Нижняя челюсть зверя отсутствовала для удобства нОски. В таком виде девушка спустилась по деревянным ступенькам вниз и вышла наружу. Холодный ветерок окутал её. Кларк вдохнула свежесть и выдохнула с благоговением. Она готова ко всему, что бы сегодня ни случилось. По обыденности Кларк припрятала несколько кинжалов. Без оружия она словно голая. А это чувство беспомощности ей не нравилось. Октавия задержалась в их с Кларк комнате. Видимо решила одеться потеплее. Когда все были готовы, они двинулись в путь. Подругам, одетыем в тёплую одежду, холод был не так ощутим, хотя изо рта и вырывались облачка пара. Друзья пробирались, прильнув к стенам каменных жилых домов, настороженно осматриваясь, поскольку время уже было позднее и повсюду сновали стражники с факелами, осматривая окрестности, чтобы никто не нарушал комендантский час. Лишь некоторые обладали разрешением на хождение в тёмное время суток — ими были охотники, у которых на сегодня церковью была запланирована охота. Всё это время Лекса с интересом и любопытством наблюдала, скрываясь во тьме и оставаясь незамеченной. По крайней мере, она так считала. Чужое присутствие не осталось незамеченным для Кларк. Она словно видела или, скорее, ощущала ауру, что исходила от существ, пока у тех были не добрые намерения по отношению к Кларк. Но, что странно, эта аура была знакома Кларк. С самого детства её не покидало ощущение, будто за ней следят. Хотя она считала это, скорее, неким отклонением и чем-то ненормальным, нежели воспринимала это как шестое чувство. Она понимала, что никто не может следить за ней, тем более начиная с самого детства, когда у неё впервые проявились алые глаза. Но, несмотря на всё это, аура чем-то напоминала того чёрного зеленоглазого зверя, хотя сама Кларк списывала это на обман её мозга. Который и без того часто издевался и подшучивал над ней. Вот и в этот раз он пытался навязать Кларк нечто подобное. Отбросив ненужные мысли, Кларк сконцентрировалась на их продвижении, нельзя было дать себя обнаружить. Их целью был архив. Он располагался в задней части церкви, окружённый высокой стеной. Пробраться туда можно было либо через саму церковь, либо нужно было каким-то образом взобраться на стену. В безмолвии, минуя один дом за другим, они добрались до лавки мясника, над которой взяла управление его жена, снедаемая горем утраты. Как только он пропал — она сразу же обратилась к церкви с просьбой о помощи. Но нашли его тело только недавно. Из-за нелицеприятного зрелища, он был похоронен в закрытом гробу. С тех пор она навещает его каждый день, принося букеты полевых цветов или подсолнухи, которые ему очень нравились при жизни. Сейчас же, с холодами, она приходила к кресту вместе с ребёнком, чтобы почтить погибшего и зажечь свечу за упокой. Каждый раз, когда друзья находились на грани обнаружения стражей — их сердца, словно, на мгновение замирали, затем начинали биться с огромной скоростью, а сами они выпускали тяжёлый сдавленный выдох, когда всё оказывалось позади. Кончики пальцев покалывали и дрожали от волнения. Конечно, с ними ничего серьёзного бы не сделали, так как они являлись оплотом деревни, но даже это понимание не отнимало их переживаний. Следуя с осторожностью, прижимаясь спинами к стенам, они стремительно и незаметно продвигались, иногда прячась за зданиями или заборами во дворах. Добравшись до места назначения, Генри заговорил: — Смотрите. — его глаза блестели в предвкушении, а на лице расползлась самодовольная ухмылка. Из кустов он вытащил высокую лестницу. — Генри, не может быть, когда ты её притащил сюда?! — Восхищённо воскликнула Октавия. Но, одёрнув себя, закрыла рот обеими руками, опасливо оглядываясь. К счастью, её восклик не был услышан стражей. Генри шикнул и попросил Октавию больше не шуметь. На что та охотно закивала. Всё это время, немного поодаль, стояла Кларк, скучающе оглядываясь. В данный момент, её сердце словно было пусто, а сама она отсутствовала, будто была не здесь. Когда Кларк окликнули, та тут же пришла в себя. Октавия, как и Генри были уже наверху стены. Улыбаясь, она шёпотом подозвала Кларк подняться. Генри же холодно смотрел на Кларк. От него исходил просто ужасный запах. Скорее всего, это было из-за того, что Генри попросту нечасто мылся. Как и многие, мылся около двух раз в год, хотя это и считалось частым купанием. Люди были полны предрассудков, которые Кларк, к счастью, не разделяла, иначе она попросту сошла бы с ума от собственной вони, насколько это ещё возможно, учитывая особенности личности Кларк. Хотя, человек в состоянии привыкнуть ко всему. Даже учитывая предостережения врачей о том, что она заразится вшами или заболеет страшными болезнями — девушку это не останавливало от ежедневного купания. Вновь Кларк ощутила от Генри ауру: злобную, неприятную, липкую и тяжёлую. Встряхнув головой, Кларк отбросила ненужные мысли, начав подниматься вверх по лестнице, замечая на лице Генри борьбу его же мыслей, отражающихся подобным образом. Для кого-то другого, это осталось бы незамеченным, но не для Кларк. Когда та уже поднялась, прошла мимо друзей, под презрительные и липкие взгляды. Что Октавия, что Генри, оба стоят друг друга. Она внутренне зарычала. Здание архива, выполненное в готическом стиле, охранялось двумя стражниками у двери. Кларк, Октавия и Генри незаметно спустились по каменной лестнице, вмощённой в стену. Подкравшись к боковой стене архива, они, перешёптываясь друг с другом, пришли к выводу, что лучше всего будет влезть в окно. Генри профессионально снял решётку и аккуратно поставил её к стене. Затем подсадил Кларк и Октавию одну за другой. В итоге он и сам пролез внутрь, подтянувшись и аккуратно запрыгнув в окно. Все трое оказались в просторном помещении, высотой в три этажа. На верхние этажи вела деревянная лестница. Кларк стянула с головы капюшон, осматриваясь в восхищении, как и остальные, вытаращив глаза, в любовании столь великолепной архитектурой. Вдоль каждой комнаты на всех трёх этажах шли пронумерованные ряды с архивными записями и книгами. Октавия нарушила молчание первой: — Мы ищем что-то определённое? — Нет, — ответил Генри, — мне просто стало скучно, но и любопытно, что здесь могут быть за записи. Каждый взял себе по этажу. Это было самым эффективным для быстрого осмотра с минимальным шумом. Генри занял первый этаж. Октавия второй. Ну а Кларк достался третий. Она просматривала документ за документом, не находя ничего интересного. Равноценно тому, как шло время, ей становилось всё скучнее и скучнее. Зачем вообще было сюда тянуться. Чего она ожидала от этой вылазки? Что может быть интересного рыться в старых документах среди слоев пыли? После некоторого времени поисков, когда она уже была готова сдаться и просто полежать на диване посреди третьего этажа. Ей в руки попала необычная книга, на которой не было даже самого тонкого слоя пыли. Значит её положили сюда буквально на днях. Кларк осмотрела странный орнамент на обложке книги, который напоминал распятого оборотня. Как вообще сюда попала эта книга, если она, по сути своей является богохульством? Её явно здесь быть не должно. О её нахождении здесь церкви явно неизвестно. Кларк открыла книгу, читая содержимое. Это история об оборотнях с прилагающийся картой. Взглянув на которую было понятно, что когда-то давно здесь не было ни Трансильвании, ни, тем более, Прежмера. Если верить книге, было ясно, что эти земли когда-то принадлежали оборотням. Ровно до тех пор, пока не пришли люди и не выжгли большую часть леса и самих ликантропов, которых они были намерены истребить и целенаправленно вели на них гонения. За труп оборотня платили столько, что на эти деньги можно было построить дом. Всё это было местом обитания оборотней столетия назад, где они охотились на дичь, проводили время вместе и общались. Когда на их территорию вторглись люди и начали хозяйничать, строя поселения и забирая их пищу, оккупируя водоёмы — оборотни были вынуждены бороться за свою землю и место обитания. Такому соседству с чужаками они были совсем не рады. Тогда они ещё не знали, что в будущем таких как они будут называть оборотнями или ликантропами. Ведь тогда они ещё не знали всего своего потенциала, не говоря уже об обращении. В истинном виде зверя они не могли говорить с людьми, ведь для людей их речь выглядела бы как скуление смешанное с рычанием. В ходе многочисленных схваток, люди всё дальше и дальше теснили оборотней, ведь на стороне людей была численность. Оборотни же не могли размножаться, потому их численность падала. Так как звери даже не имели понятия о том, что им по силам обращать людей в себеподобных. Но, даже если бы они тогда это понимали, они просто бы не смогли склонить обращённых на свою сторону. Ведь у них осталась бы память. Тогда они стали бы ещё большей проблемой, нападая на самих оборотней, несмотря на то, что они стали такими же. В итоге, в районе, где сейчас Трансильвания, не осталось ни одного оборотня. Все выжившие переместились в сторону теперешнего Прежмера. Попытки оттеснения люди не оставили, но, к счастью для оборотней, они сумели приспособиться. Научились принимать облик людей, говорить и вести себя в точности как они. Так же, не так давно, оборотни полностью овладели своим слухом. От всего этого, в совокупности, отличить человека от зверя, принявшего его облик — практически невозможно. Единственный способ — это отрезать конечность и проверить регенерирует она или нет. Если отрубленная часть обычным стальным кинжалом — отрастёт, значит это оборотень. Если же нет — человек. Но, такие проверки совершать неприемлемо без доказательств. Иначе поднимется восстание. Оборотни не уйдут со своей территории. Эти места веками принадлежали им и, чтобы почтить память павших, чтобы смерти их не были напрасными, они не могут и дальше отступать. Люди — вот кто должен покинуть эти места. Кларк глубоко задумалась. Но, как бы тщательно она не обдумывала, она не могла понять почему оборотни просто не пытаются дальше скрываться, живя у людей под носом. Месть? Тщеславие? Лицемерие? Почему просто не сменить место обитания? Они могут пойти куда только захотят. Уйти подальше от людей. Так далеко, где никогда не ступала нога человека. Это попросту глупо. Жажда мести просто их ослепляет. Они не могут здраво мыслить. Хотя, сейчас они прикрываются "мусором", так скажем. Только слепой не заметит пропадающих отбросов общества. Их они переманивают на свою сторону. Это понятно. Но зачем? Если можно просто уйти. К чему рисковать собственной жизнью и жизнями дорогих тебе товарищей? Глупость. Кларк прошла в середину комнаты и села на диван, закидывая ноги в тёплых сапогах из чёрной кожи на небольшой столик перед ней. Все эти мысли не давали ей покоя. Она попросту не понимала ни того, зачем же оборотни сражаются, кроме мести, ни того, почему они не могут уйти. Месть и злость — всё это хорошо знакомо Кларк и, казалось бы, кому как не ей понимать это. Но нет. Она не понимала. Всё то время, пока Кларк была погружена в мысли, она неосознанно водила пальцами по книге. Кларк задумалась и пришла к выводу о том, что эту книгу сюда подкинули намеренно, для того, чтобы Кларк её обнаружила. Это значит, что кто-то мог за ней следить всё это время, и чуйка её изначально не подвела. Кто мог провернуть подобное? Оборотни? Но зачем? Хотят изменить её мнение на их счёт? Нет. Быть того не может. Я слишком много на себя беру. Будем считать это обыкновенным совпадением. Словно от удара током, Кларк вздрогнула. Она резко повернула голову и впилась взглядом в конец одного из архивных рядов. На третьем этаже царила звенящая тишина, а темноту разгоняла лишь горящая лампа, освещающая небольшой участок, которую Кларк предварительно зажгла, сразу как оказалась на этаже. Место, в которое Кларк вперилась взглядом было погружено во мрак. Кларк не слышала ни звука, но, тем не менее, что-то было не так. Кларк ощущала это кожей, словно мурашки бежали по её телу, от чего волоски вставали дыбом. А затылок, словно похолодел. Кларк спрятала книгу за пазуху и аккуратно, не издавая ни малейшего звука, медленно поднялась с дивана, вытащив серебряный кинжал. После того случая с обсидиановыми клинками, ей пришлось запастись ещё и серебряным. Бесшумно Кларк медленно начала пробираться вдоль ряда, прижимаясь к тому спиной, держа кинжал перед лицом, остриём вдоль предплечья. Меря каждый шаг она подходила всё ближе к цели. Наконец, она оказалась в метре до окончания ряда. Кларк пригнулась, готовясь к рывку, поставив ноги соответствующим образом для этого. Всё так же держа кинжал перед собой возле лица, она сжалась, словно пружина, и вот, мгновение спустя, она сделала рывок вперёд, при этом заворачивая к стенке ряда. Она вытянула руку с кинжалом на уровне, где у противника должна была быть шея, но… Ничего, кроме пустоты Кларк там не ждало. Для убеждения, она провела рукой по стенке, но, ничего не обнаружив, ещё некоторое мгновение вглядывалась в пустоту. Она, тяжело выдохнув, убрала кинжал, затем развернулась и пошла обратно.Послышались шаги, спускающиеся вниз по лестнице.
***
После того, как Лекса подложила книгу, где её должна была заметить Кларк, она спряталась в конце одного из архивных рядов, прислонившись спиной к стенке. Тьма поглотила её тело, соединяя и, в то же время, растворяя в темноте. Лекса, с удивлением заметила, как Кларк дёрнулась и повернула голову в сторону, где Лекса скрывалась. Это ведь не может быть совпадением? Лекса была озадачена, уже в который раз она замечает нечто подобное со стороны Кларк. Некое необъяснимое шестое чувство голубоглазого демона. Её размышления прервал резкий звук. Она даже не успела среагировать, как серебряный клинок оказался у её горла. Мгновенно в голове Лексы проскочил вопрос о том, как Кларк сумела настолько бесшумно подкрасться, чтобы даже её безупречный слух не уловил и шороха. Возможно она много практиковалась, прежде чем овладеть подобным умением. Это так же объясняет тот факт, что Кларк удалось убить столь многих, несмотря на то, что большинство из них были новичками. Лекса затаила дыхание, опасливо сглотнув из-за близости кинжала у её горла. Если Кларк решит им надавить посильнее, тогда это может быть проблемой. Несмотря на её устойчивость к обсидиану, с серебром это не работает. Рука Кларк легла на стенку, возле головы Лексы, а губы её оказались в нескольких сантиметрах от губ напротив, но голубые глаза смотрели сквозь Лексу. Брюнетка не могла оторваться от созерцания голубых глаз девушки. Они завораживали и манили, несмотря на то, что выглядели враждебными и холодными. Взгляд Лексы начал метаться от глаз Кларк к родинке над губами, затем опускался к самим губам. Дыхания, которое Лекса и так задержала, стало не хватать, и не от того, что она не могла больше продержаться без воздуха, а от того, как её сердце гулко забилось и в этой тишине. Лекса, несмотря на безупречную маскировку, боялась, что Кларк услышит стук её сердца. Горло начало сушить, а взгляд помутнел, теперь уже она смотрела только на губы Кларк и не могла отвести взгляд. Пальцы рук начало покалывать, а голова пошла кругом. То ли от недостатка кислорода, то ли от близости Кларк. Это такое странное ощущение, которое Лекса никогда прежде не испытывала, и она не понимала, что это за чувства. Что-то похожее на удивление, смешанное со страхом. Низ живота свело и, словно, запорхали бабочки, с трепетом поднимаясь к груди. Что же это за странные ощущения, даже сложно предположить о том, что это. От чего-то, захотелось прикоснуться к губам напротив. Но это было лишь мимолётным и неотчётливым желанием, которое тут же растворилось, не успев зародиться и осмыслиться в голове Лексы. Кларк поднесла руку к лицу Лексы, останавливая кончики пальцев в каких-то жалких миллиметрах от него, заставив оборотня ощутить, как волна мурашек прокатилась по всему телу. Изо всех сил она сдерживалась. Так хотелось выдохнуть и вобрать в лёгкие воздух, но так она рисковала быть обнаруженной. Лекса не знала сыграет ли это роль, но, учитывая чуйку Кларк, лучше не рисковать. Впившись взглядом в голубые глаза, она надеялась в них отыскать ответ на свою столь странную реакцию. Лекса слышала, как быстро билось сердце Кларк, как пот выступил на теле той, а температура тела поднялась. Но так же, не понимала причину этой реакции у девушки. Всё это было явно не от страха. Кларк, если и испытывала нечто подобное, то явно нечасто и это не было одним из подобных случаев. Лексу притягивала Кларк, но, в то же время, и отталкивала. Кларк убрала руку и выпустила облегчённый выдох. Видимо, она, как и Лекса, не дышала до сих пор. Обдавая губы Лексы горячим дыханием, которая с трудом сдержала собственный выдох. Лекса была уже на пределе. Её глаза внимательно следили за каждым шагом Кларк, пока та удалялась, спускаясь по лестнице. И только тогда, Лекса выпустила тяжёлый протяжный выдох и вобрала в лёгкие побольше свежего воздуха. Сделав несколько вдохов и выдохов, постепенно приходя в себя, она наконец-то почувствовала, что жар с её тела спал. Сердце Лексы всё так же быстро билась, она, задумчиво провела кончиками пальцев по губам, озадаченно сведя брови вместе. Через некоторое время, полностью придя в себя, Лекса удалилась в своё поместье.***
Когда Кларк спустилась на первый этаж, её всё так же не покидало странное чувство. Её сердце беспричинно билось с бешенной скоростью, из-за чего дышать было тяжело, а кончики пальцев покалывали, но это не из-за страха. «Почему же»? — Кларк, ты уже закончила? — обратилась Октавия, раскинувшись в кресле, обращая внимание на Кларк. Генри же сидел на диване, закинув ногу на ногу, изучая какой-то документ. Не отрывая взгляда от своего занятия, он лишь шикнул, призывая к тишине. — Да…мм…эээ… — Невнятно промямлила Кларк, всё так же отходя от своих ощущений и не уловившая ниточку вопроса. Когда, всё-таки, её мозг обработал вопрос, она пришла в себя, повторив: — Да, ничего интересного. Что у вас? Октавия воодушивилась, её глаза заблестели. — Смотри, Кларк! — Воскликнула она, протягивая какую-то папку. Кларк взяла её в руки, пролистывая. От прочитанного и рисунков с изображениями ей стало дурно. К горлу подкатил ком. Воспоминания вновь окутали её, подбрасывая вихрем, не позволяя вырваться. Как бы она не пыталась отстраниться от воспоминаний о прошлом, ей напоминали об этом вновь. В ней закипела ярость. Она откинула журнал в сторону и взревела: — Октавия! Какого проклятого демона ты мне это суёшь под нос? Ты специально! Ты специально сделала это! Зачем, проклятая ты тварь?! Кларк вынула кинжал, схватила Октавию за волосы, что та скорчилась от боли, пытаясь вырваться из хватки Кларк. Бесполезно. Кларк приставила кинжал к её горлу и намеревалась перерезать его. Лезвие поцарапало кожу, от чего у Октавии пошла кровь, стекая тонкой струйкой. От неминуемой смерти, Октавию спас Генри, который ударом ноги в живот отбросил Кларк на приличное расстояние. От чего та проехалась несколько метров, удерживая равновесие. Её глаза горели чистой яростью и безумием. Ненависть поглотила её. Она не в силах была больше сдерживаться. Из её рта практически шёл пар от злости. Она заорала: — Я убью тебя! Клянусь, я тебя убью этим проклятым кинжалом! Воткну его тебе в глотку! На крики сбежалась стража, и, обнаружив всех троих на месте преступления, заковала троицу в кандалы и отправила в тюрьму в подвале церкви, чтобы те подумали над поведением. Они отобрали всё оружие и скинули заключённых в одну камеру, надёжно заперев ту на замок. — Паразиты, — плюнул стражник, — додумались же вы вломиться в архив, это же мозгов у вас хватило, — он с презрением окинул всех взглядом. Кларк удивилась как они не нашли её книгу. Она проверила карман, в который ту положила, но ничего не обнаружила. «Так странно», — подумала Кларк. — «Куда она могла деться»? Отбросив бесполезное занятие, она вперилась взглядом в Октавию, которая сидела на скамье возле Генри и тихо хныкала, еле слышно всхлипывая. Кларк всё это время находилась на противоположной стороне камеры от эти двоих, так же сидя на скамье. До её слуха доносились жалобы Октавии: — За что она так? Я ведь ничего не сделала. Генри подбадривал ту дружеским похлопыванием по спине, обнимая подругу. На это зрелище Кларк лишь хмыкнула. Ну да, конечно, она ангел, не специально. Будто не знает, что на тех рисунках была она. Когда церковь плавила её кожу серебром. Пронзала тело ребёнка обсидианом. Только слепоглухонемой не знал, что церковь творила с Кларк. И Октавия же специально подсунула это ей, прикрываясь слащавой и доброжелательной улыбкой. Сейчас строит из себя обиженную жертву. Как же хочется перерезать её глотку, столь надменной, двуличной и высокомерной твари. Будто Кларк не замечала каждый раз, когда над ней издевались, Октавия в лицо ей соболезновала и пыталась утешить, но, стоило Кларк отвернуться, её лицо озаряла ядовитая усмешка. Ей было приятно от того, как сильно страдала Кларк. "Октавия, ты действительно думала, что оставалась незамеченной, вытворяя подобное? Говоришь, что ты любишь Линкольна, но это не так. Ты лишь лживая двуличная тварь. Как только Линкольн не оправдает хоть одного твоего ожидания, ты вытрешь о него ноги и забудешь. Ты делаешь вид, что искренне не понимаешь что со мной творится, но ты всё прекрасно понимаешь, скрываешься за лживой дружеской улыбкой."