***
Купер по заданию Лексы отправился на поиски пристанища этих существ. По её словам, они обитали возле болот, ну или они создавали их, Купер точно не понял, но не стал задавать уточняющие вопросы, так как посчитал это не столь важным. В любом случае они должны вонять так, как никто другой. А значит найти их будет не так сложно. Купер преследовал запах разложения, перемешанный с запахом болота, крови и псины. К счастью, у Купера, как и у всех других оборотней, было превосходное ночное зрение. Это позволяло ему беспрепятственно пробираться сквозь заросли. Прильнув к земле, он аккуратно ступал подушечками лап по холодной земле, стараясь издавать как можно меньше шума. Сам, в это же время принюхивался и вслушивался. Быть застигнутым врасплох ему сейчас хотелось меньше всего. Всё-таки это были новые и неизведанные до сих пор территории. Ему пришлось забраться далеко от их местообитания. Если верить книге, гончие не должны отвечать агрессией на нейтрально настроенных существ. Ночные тучи сгустились, закрывая луну, отчего и так непроглядная ночь стала ещё чернее. Воздух стал влажным, предвещая скорый дождь. Пространство вокруг начало наполняться энергией и электризоваться. Купер вдохнул поглубже, заполняя лёгкие. Это ощущалось не только вставшей дыбом шерстью, но и сам воздух начал пахнуть по-другому. Он решил, что лучше поспешить и добраться как можно скорее. Не хотелось попасть под дождь, а тем более под грозу — это неприятно. К несчастью, такой опыт у него уже был и повторять его он не намерен. Купер, пустившись в спринт, помчался вперёд. Облачка пара, ритмично вырывались из его рта при каждом выдохе. Он инстинктивно загнул уши назад, прижав как можно плотнее к голове. Запах по мере приближения становился всё сильнее. Купер замедлился, переходя на шаг, когда до источника запаха оставалось сорок метров. Прильнув к земле, от подкрался к кусту, наблюдая из-под него. Благодаря предусмотрительности, он оказался с подветренной стороны от гончих, а значит мог не боятся быть учуянным, и тем самым исключая собственное обнаружение. Вглядевшись, он обнаружил обширное болото, возле которого ходили гончие разной степени повреждённости. Кто-то целый и невредимый, кто-то находился на достаточной стадии разложения. Уши, хвост и часть рёбер, лап и спины прогнили до такой степени, что просвечивались кости. Внутри их тел кишили личинки, глодая ещё целую плоть. Зрелище было не из приятных. Создавалось впечатление, что они, дряхлые и истощённые, вот-вот рухнут замертво. Их тонкие и иссушенные лапы дрожали и тряслись под собственным весом. В болоте кровавое месиво из плоти и костей, бурлило, будто бы живое существо двигалось и стонало, плескаясь плотной вязкой кашей, не в силах выйти за пределы болота. Трупы гончих плавали в вязкой субстанции, жалобно скуля. Что же это такое? Купер стал свидетелем чего-то совершенно ненормального. На его глазах кости, одна за одной, выныривая из вязкой жижи, собирались воедино, формируя скелет, который начали обтягивать мышцы, затем и шкура покрыла собой обнажённую плоть. «Формирование гончих. Вот что это» — всплыла мысль в голове у Купера, от которой ему, почему-то, стало дурно. В то же время, одна из гончих, с глухим стуком упала замертво, несмотря на мягкое падение, её череп раскололся, открывая взору своё прекрасное содержимое. Словно испорченный арбуз, упавший на землю, из него выплеснулись все соки. В случае с гончей, сопутствующим бонусом были черви. Которые копошились внутри мозга, жадно поглощая всё на своём пути. Резко в нос Купера ударил смрад такой силы, что его желудок скрутило и начало выворачивать. Он старался держаться изо всех сил. Не сказать, что он был особо впечатлительным, но сейчас ему, несмотря ни на что, было действительно дурно. Это ли та причина, по которой трупа гончей не оказалось на месте, когда Купер и несколько других оборотней пришли за ним после рассказа озадаченной Рейвен? Это было первое столкновение оборотней и гончих. Они надеялись, что смогут узнать больше подробностей, изучив труп. Сейчас же, наблюдая за тем, как только что умершая гончая впитывалась в землю, полностью разлагаясь с невероятной скоростью, не оставляя даже костей после себя, лишь мокрое пятно, Купер понимал, что изучить труп не представлялось возможным. Зато болото двинулось небольшой волной, бурля, затем, вновь затихая. Купер нашёл некоторую закономерность: труп — разложение — движение и бурление болота. Видимо оно забирает обратно то, что сама же создаёт. Похоже, есть некоторые ограничения для существования отдельной особи. После истечения срока, болото забирает его себе и создаёт новое существо. Лекса верно предположила, хотя и не была до конца уверена. Сейчас же, всё встало на свои места, как и было сказано в книге. Именно эту страницу Лекса решила оставить себе. Купер принял человеческий облик. Полностью голый, он снял мешок с плеч и вытащил оттуда уголь и пергамент, представляющий собой карту местности. Углём он нарисовал крест в месте расположения болота. Целью его задания, в основе своей, лежала разведка и отметка местонахождения гончих. Для их дальнейшей защиты от возможного нападения людей. Есть вероятность, что люди отнесут гончих к тому же виду, что и оборотней, хотя это не является правдой. Но людям не нужна правда. Ими движет жадность. Людям всегда нужна была власть, территории и деньги. Так было. Есть. И будет. Это ничто не сможет изменить. Но, тем самым, если они примут решение об истреблении гончих, они навлекут беду не только на себя, но и на оборотней, которые могут стать сопутствующими жертвами. Несмотря на внешний вид, гончие, если их потревожить, станут грозными противниками. Погрузив всё обратно в мешок, Купер взгрузил его на свои плечи, вновь принимая истинное обличие зверя. Выбравшись из укрытия, Купер, выполнив порученное ему задание, направился домой.***
Кларк, тем временем, уже провалилась в пучину воспоминаний, проводником которых являлся сон, привычно мучавший её сознание, истощая дух. «Нейт, как и полагалось детям его возраста, в это позднее время находился дома в своей кровати. День выдался насыщенным и весёлым. Наконец-то им удалось наказать Кларк. Наконец-то они смогли задеть её. Увидеть её слёзы. Весомой причины ненавидеть Кларк у Нейта и его друзей не было. Это что-то необъяснимое. Скорее, интуитивная неприязнь. Быть может, это всё просто детская жестокость? Наблюдая за горением свечи, он постепенно погружался в сон. Ему даже показалось, что он на некоторое мгновение задремал, нь был разбужен громким стуком в дверь и слишком высокой температурой в комнате. Нейт открыл глаза и закашлялся. На глазах выступили слёзы, будто их что-то жгло. Вся комната была наполнена едким дымом. Языки пламени прорывались через малейшие щели в дверях, стенах и потолке. Огонь распространялся очень быстро. За дверью по прежнему кто-то барабанил, затем он услышал громкий знакомый голос: — Нейт, слышишь?! Я не могу выбить эту чёртову дверь. Что-то мешает. Сам Нейт, тем временем, увидел балку, обрамлённую пламенем, лежавшую поперёк двери. Она то и не позволяла пробраться внутрь. — Нейт, попытайся выбраться через окно! Мальчик быстро поднялся с кровати, по прежнему кашляя. Он подошёл к круглому окну, сделанному из лунного стекла. Ему показалось, что он увидел знакомый силуэт. Судя по светлым волосам, это Кларк? Не важно. Отбросив ненужные мысли, мальчик попытался разбить стекло. Безуспешно. Быстро оглядевшись вокруг, он увидел канделябр. Быстро сообразив, он взял его, одним ловким движением вытряхивая из него свечи. Размахнувшись посильнее он, резким рывком ударил по стеклу. Болезненные волны распространилась по всей его руке, поднимаясь до локтя. на стекле не осталось и царапины. Затем он вновь повторил. Не вышло. Раздосадованно он откинул канделябр и заплакал. Мальчика охватило отчаяние, пока языки пламени всё больше и больше разъедали его комнату, заполняя пространство горячим пламенем. Деваться было некуда. Единственное более или менее уцелевшее пространство оставалось возле окна. Ядовитый воздух проникал в его лёгкие. Отчего он не переставал кашлять, голова стала тяжёлой, вокруг всё начало кружиться. Нейт осел на пол не в состоянии больше контролировать своё тело. Он теперь уже слышал стуки по окну с обратной стороны. Кларк, находясь в отдалении наблюдала за безуспешными попытками отца Нейта разбить стекло. Тот со всех сил бил его всем, что попадалось под руку. Кларк видела как он старался держать себя под контролем. Но, с каждым новым ударом, на его лице всё сильнее читался ужас. Его жена, обнимала себя обеими руками, дрожа, роняла слёзы. С сыном попрощались они молчаливо. Все уже понимали, что его не спасти, когда вся комната была поглощена пламенем. Через волнистое стекло был виден лишь огонь. На лице Кларк расползлась довольная улыбка. Это так захватывающе. Так трогательно. Отец, в отчаянии пытавшийся спасти сына, и мать, стоящая в стороне с таким прекрасным выражением безумия на лице. Кларк облизнулась, из уголка её глаза скатилась скупая кровавая слеза. Хихикая, вприпрыжку, она направилась на стрельбище. Но, как всё-таки жаль, что он умер раньше, чем его охватил огонь. Конечно, Кларк рассчитывала на более душераздирающий исход, но, вышло так, как вышло. Сейчас уже ничего не попишешь».