Охота на зверя

      Мирно посапывая, Кларк лежала на спине, раскинув руки и ноги, занимая всю кровать. Ощутив чужое присутствие и направленный взгляд, Кларк приоткрыла глаза, не в силах раскрыть их полностью. В комнате стояла кромешная темнота, виден быль лишь силуэт со сверкающими в темноте зелёными глазами. Привыкнув к темноте, Кларк узнала в силуэте Лексу, ту, что тогда в таверне укусила Кларк. Как она здесь оказалась и что ей нужно? Она стояла неподвижно, не говоря ни слова, прямо напротив Кларк. Фигура пришла в движение, подходя к кровати. Всё происходящее было, словно в замедленной съёмке. В этот момент не было ни злости, ни боли, которая сопровождала её весь день до этого. Мысли не хотели складываться в цельную картину, Кларк лишь могла в смятении и непонимании следить за действиями Лексы. Почему она не говорит ни слова?       Кларк попыталась пошевелиться, когда Лекса остановилась в нескольких сантиметрах от неё, наклоняя своё лицо к лицу Кларк. В душе родилось беспокойство от невозможности двинуться или хотя бы повернуть голову. «Какого дьявола сейчас происходит»?! «Неужели это действие парализующего яда»? «Неужели Лекса опередила Кларк в своём стремлении перерезать ей горло»? Кларк распознала это намерение в появившемся из-за спины ноже, уткнувшегося в её шею. По спине пробежал холодок, липкое и вязкое чувство страха возникло в груди Кларк. «Почему ей сейчас страшно»? «Почему она боится»? «И боится ли она на самом деле Лексу, или же это страх из потаённых участков души, которые она пробудила»? Кларк попыталась закричать, чтобы прийти в себя, но рот не мог открыться, она попробовала вновь, когда ощутила, как из её шеи потекли ручьи крови, вязкая тёплая жидкость стекала, заливая подушку. Вновь попытка закричать, но она лишь и смогла открыть рот в безмолвном крике.       Кларк резко подскочила в кровати и осмотрелась, выпучив глаза, потирая шею, она посмотрела на руку, где должна была бы быть кровь, но ничего, она попыталась что-то сказать. Безуспешно. Возможно ли, что её горло повреждено? В комнате всё так же темно. Она услышала странный шум с потолка, подняв глаза, она увидела нечто небольшое на потолке, похожее на ребёнка. Как он там оказался? Кларк встала с кровати, не сводя взгляда с потолка, где сидело это нечто неподвижно, неестественно выгнув голову, он так же следил за Кларк. «Что за чертовщина»? по спине Кларк пробежались холодные мурашки. Она испуганно отпрыгнула, когда эта тварь бросилась на неё, отчего она врезалась в стену, закрываясь руками. Но так ничего и не почувствовав, открыла глаза вновь. В комнате темно, она огляделась и осмотрела потолок. Пусто. Кларк судорожно выдохнула, проверяя кинжалы под подушкой. Оба кинжала были на месте, она взяла по каждому кинжалу в руку. Стоп. Разве у Кларк должно быть две руки? Разве она не лишилась одной из них совсем недавно?       Будучи начеку, она обходила комнату, услышала тихий плач, вперемешку с хихиканием, шёпот, доносящийся из-за двери. перебарывая страх неизвестности, она крепилась тем, что вооружена, и теперь у неё две руки. Всё должно быть в порядке. Кларк рывком открыла дверь, тут же отскакивая, на случай, если что-то попытается на неё напасть. Тишина. Кларк выглянула из-за двери, вглядываясь в темноту. Хихикание за спиной, она обернулась, что-то вонзилось в её живот. Смех сейчас раздавался со всех сторон, а тело Кларк швыряли из стороны в сторону.       Кларк открыла глаза, суматошно осматриваясь. В комнате светло. Холодный пот стекал по спине и лбу Кларк, отзываясь неприятной липкостью. Она осмотрелась, в комнате пусто. Она взглянула на руки. Сейчас она поняла, что теперь уже, она не во сне, она ощутила прилив радости от конца кошмаров, но, тем не менее, её сердце неприятно кольнуло осознание того, что теперь она останется калекой навсегда. Охотник без руки, что за безумная шутка. Она зарычала, в гневе швыряя подушку на чистый деревянный пол. «Дьявол вас побери»! Она соскочила с кровати, откинув одеяло в сторону. Волосы, наэлектризованные, сейчас стояли дыбом, как у дикобраза.       Кларк согнулась и рухнула на пол, когда её пронзила резкая и внезапная боль. Всё тело, так же, как и вчера, изнывало от боли, как теперь уже и желудок. Казалось, словно вся эта боль в совокупности становилась всё сильнее и невыносимее. Она завыла от агонии, распространяющей по её телу, агонии, что была сильнее как никогда раньше. Даже вчерашняя боль с этим не сравнится. Почему она должна страдать не только ото снов, но и от этого, чем бы это ни было? Что с ней, чёрт возьми, происходит?! Непонимание её выводило из себя. Разум всё дальше отодвигался на задворки сознания. Сейчас она лишь чётко осознавала насколько голодна. Нужно отправиться в таверну и, наконец, поесть, иначе этот голод сведёт её с ума. Сейчас уже полдень, в таверне должно быть оживлённо, в прочем, её это сейчас волновало меньше всего. Кое-как умывшись и одевшись, она отправилась в таверну насладиться трапезой. Как же она голодна…

***

      Как Кларк и предполагала, в это время таверна кишила людьми. Хоть ей и пришлось идти в другой конец деревни, ради того, чтобы хорошенько поесть, но это место было для неё не только привычным, но и отличалось изобилием и разнообразием еды. Таверна в себя включала не только такие услуги как съём комнаты, но, так же, за таверной была конюшня и можно было арендовать лошадь. Что Кларк и собиралась сделать чуть позже. Она надеялась поохотиться на дичь в лесу, так как такое количество еды требовала немалых денег и сейчас еда была тем, о чём Кларк только могла думать. Даже весь путь до таверны она не обращала внимания на неодобрительные, осуждающие и презрительные взгляды. Если бы Кларк была в том состоянии, чтобы придать значение окружающим, она бы поразилась их двуличности и отсутствию хотя бы крупицы здравого смысла. Всё, что она сделала и делала ради них всё это время и время до, словно стёрлись в одно мгновение. Кларк прекрасно понимала, что она не совсем нормальна и адекватна в своих действиях, но она верила, что, хотя бы крупицу доверия, гордости и благосклонного влияния она заслужила. Только бы не видеть эти осуждающие взгляды людей, как только она открыла двери таверны. Она не могла игнорировать тот факт, как синхронно головы посетителей повернулись в её сторону, и не собирались отворачиваться. Этот презрительный взгляд с прищуром у каждого. Внутренне Кларк задрожала от сдерживаемого гнева. В висках запульсировала и забурлила кровь. Она раздувалась от гнева, что переполнял, льясь через край. Она больше не в силах сдерживаться, словно бомба замедленного действия, она пришла в движение. — Что вы все уставились?! Глаза уж не дороги вам?! Так я сейчас же выколю их из ваших поганых глазниц и запихну их в свой кошель, чтобы потом пожирать один за другим, если вы сейчас же. Все. Не уткнёте свои мерзкие рожи в проклятые тарелки. Или вам помочь?! — Её глаза были наполнены яростью и нежеланием мириться с их безмолвным осуждением, приглушённо угрожающе она шипела, словно змея, готовая сделать бросок в любую секунду.       Среди толпы, невзирая на остальных, послушно отвернувшихся, не желая связываться с дьяволом во плоти, нашёлся один смельчак. Он вальяжно поднялся со своей скамьи, поворачиваясь к Кларк торсом, что следила за каждым его движением, подобно выжидающему зверю. — Неужто Кларк, волчья шлюха, собственной персоной?! — Он весело загоготал, ища взглядом поддержки у других собравшихся. Но никто не ответил ему даже поворотом головы, понимая к чему всё идёт. Неужели ему надоело жить? Внутренне все присутствующие содрогнулись, тяжело сглатывая. Их сердца, в унисон задрожали и забились чаще. Видимо, этот приезжий не понимал до конца в какой ситуации он на самом деле оказался. И что Кларк не из тех людей, которые попусту болтают. Если она сказала, что выколет глаза и съест их, значит только такой исход и будет.       В ответ Кларк лишь оскалилась, чем выбила из колеи смельчака. Спокойно проговорила, от тона её голоса у всех прошлись мурашки, включая смельчака, который, всё ещё, пытаясь храбриться, игнорировал желание сбежать прямо сейчас. — Вот, значит как, да? — Ухмылка превратилась в хищный оскал. В голосе едва слышна была нотка болезненности и холода. Послышалось шуршание. Люди, что до сих пор сидели спинами к Кларк, осторожно поднялись со своих мест и отошли подальше, держась ближе к противоположной стене, чтобы их, не дай бог не задело осколками гнева Кларк. Она громко и надрывисто рассмеялась. — Боже, — сдерживая хохот, держась за живот. Каково было её удивление, когда пришло осознание, что боль отступила, стоило её сердцу забиться чуть чаще от предвкушения. Как это может не веселить? — Какой же ты… Безмозглый выродок. Если ты не только болтать горазд, то давай, нападай. Перед тобой лишь хрупкая девушка, к тому же, у тебя плюс к этому, ещё одна фора. — Она подтянула рукав, показывая отсутствующую кисть. Поверив в себя, парень вытащил короткий меч из ножен, откидывая те в сторону. — Ты сама этого захотела и знаешь, — он весело усмехнулся, — что я сделаю с тобой после того, как перережу эту тонкую шею? — Он указал пальцем на Кларк. — Я вырву твой поганый язык и заставлю твоё тело отработать моральный ущерб. В Кларк вспыхнула ярость с новой силой, заглушая все голоса вокруг. Её зрение сконцентрировалось на человеке напротив. В голове билась лишь одна мысль: «Убью, убью, убью». Она стучала в голове в унисон биению сердца, равноценно ускоряясь и усиливаясь с ростом её гнева.       Не успел парень сделать и шага, как она движением одной руки скинула шубу. В левой руке был серебряный кинжал. Похоже, что она полностью отказалась от стали. Этот кинжал, должно быть, стоил ей огромного состояния. Какой приятный бонус после её убийства. В его глазах загорелся огонёк наживы. Он не мог налюбоваться на мерцание столь прекрасного оружия. Какой же куш он сорвал! Не успел он ступить и шага, как на него набросились, словно шквал ветра. не позволяя опомниться, к счастью, он успел заблокировать атаку, хоть и скривился от испуга и неожиданности. Перед его глазами было лицо Кларк и горящие гневом и безумием глаза, она, словно не замечая и не слыша никого вокруг, нападала, нанося удары вновь и вновь. Его пугал такой напор Кларк, парень попятился, отдавая столь ценное пространство для манёвра Кларк, которая умело вытесняла его, отбирая всё больше и больше пространства. Какое чудовище сейчас перед ним. Но у неё ведь всего лишь одна рука! Это значит, что теперь уже она не сможет одновременно атаковать и защищаться. Он отпрыгнул назад, пригибаясь к земле, сделал мощный толчок, намереваясь застать Кларк врасплох и пронзить её горло своим клинком.       Каково было его удивление, когда она без замешательства и видимых усилий увернулась, подпрыгивая в воздух, делая сальто, оттолкнувшись рукой от его короткого меча. Она в мгновение оказалась за его спиной. Он ощутил как искры посыпались из глаз, дыхание спёрло и потяжелело, во рту появился привкус железа. Мгновение дезориентированный, он начал терять равновесие, и, перевернувшись корпусом к Кларк, начал заваливаться на спину. Перед падением он видел лишь прямой взгляд Кларк и леденящий душу оскал. Вот теперь то он в полной мере прочувствовал её ауру. Почему он не замечал до этого? Его чувство самосохранения потерялось под наплывом глупой напускной храбрости и уверенности. Он всегда был трусом, сегодня же он думал, что всё измениться. Как же он ошибался! Когда его голова соприкоснулась с полом, его глаза закрылись.       Генри ведь обещал, что всё пройдёт как по маслу, что меня все поддержат, так почему же… Почему всё вышло не так, как было задумано изначально? Почему он не засомневался с самого начала, слушая осторожные разговоры людей, почему он не задумался… Если бы он только подумал, всё вышло бы иначе. Всё это из-за глупой напускной храбрости. Если бы только он изначально не был трусом… Глаза его так больше и не открылись никогда, как и рот, которым он больше не мог говорить. Когда он оказался в лазарете, пришёл Генри, из его монолога парень понял, что больше никогда не сможет видеть, ведь в его глазницах было пусто. Язык отрезан, а рот зашит. Всё это позволили сделать с ним! Почему?! Ведь в таверне было так много людей! Даже владелец таверны не сказал и слова. Почему?! Проклятье, свалившееся на его долю. Как же он возненавидел Генри, который посмел ему соврать. Хотелось плакать от несправедливости, от абсурда всего. Зачем он вообще полез во всё это? Он, отчасти, был рад, что никогда не сможет видеть, ведь это значило, что он никогда не увидит противной рожи Генри.       После победы над смельчаком, Кларк, как ни в чём ни бывало, действительно закинула глазницы и язык в дополнение, в кошель, вымазывая находящиеся в нём дукаты в крови.       Хоть Кларк сегодня и удалось утолить свой голод, -- она съела в два рада больше, чем в прошлый раз -- и, тем не менее, всё ещё чувствовала, что голод не отступил до конца. Если так продолжится, ей точно не хватит никаких денег, чтобы прокормить себя, к тому же, сейчас ей не хочется простой еды, ей неутолимо хочется огромный кусок сырого мяса. Может быть зайти к мяснику… Почившему. Интересно, наняла ли кого-то его жена для того, чтобы он держал лавку? Это стоило выяснить. Кларк пошла на восток, где располагалась лавка. Боль слегка отступила, позволяя мыслить более или менее здраво. Именно поэтому она сейчас смутно ощутила чужое, столь знакомое присутствие. Это осознание расслабило её тело, от чего Кларк не могла не раздражаться. Почему кто-то имеет, хоть и такую ничтожную, но власть над её телом.       Хмурая, она, наконец, добралась до лавки и купила там огромный кусок мяса, который не каждый смог бы дотащить. Лавкой управлял сейчас полный кругловатый мужичок средних лет. Видимо вдова нашла кому отдать бразды правления. Хотя новый мясник до странного был на эту женщину похож, возможно он её брат? Пухлота свойственна всей семье мясников? Интересно…       Счастье от обладания таким здоровым куском мяса, охватило Кларк. Вот оно, прекрасное мгновение, когда ты можешь перекусить. Как только Кларк оказалась дома, она положила этот кусок на стол, предварительно скинув с него всё на пол. Разложила там свою закуску. Она чуть ли не прыгала от радости, она даже не могла вспомнить, всегда ли она так относилась к еде? Если ей не изменяет память, она всегда была к подобному равнодушна. Но сейчас не то время для размышлений, когда перед тобой лежит что-то настолько потрясающее и аппетитное. Она накинулась на него, словно не ела многие годы, вгрызаясь зубами в мышцы, она начала разрывать их, своими зубами, что стали гораздо острее. Но она не в том положении сейчас, чтобы думать хоть над чем-то, когда она глотает кусок за куском, будто даже не жуя. Лишь приглушённые стоны наслаждения отдавались приятной пульсацией в ушах Лексы, от чего она тут же прекратила своё подслушивание.       Из-за настолько сильного чувства голода и произошедшего сегодня, Кларк даже забыла, что хотела арендовать лошадь. Откинув посторонние мысли, решила, что займётся этим завтра.