***
— Что не так? — тихо поинтересовался Сяо Синчэнь, едва они оказались в маленьком зале с простыми закусками, ожидая приветствия главы клана. И Сюэ Ян, и Сун Лань оба сохраняли напряженное молчание с того самого момента, как ступили во двор, а Сяо Синчэнь не рисковал спрашивать до тех пор, пока их могли подслушать. — Заклинатели из ордена Цзян, — ответил Сюэ Ян сдавленным голосом. — Синего здесь едва ли не больше, чем коричневого. Впрочем, лотосовых стягов не видать, так что не думаю, что Санду Шэншоу присутствует здесь лично. Ебать, я надеюсь, что его здесь нет, иначе мы все покойники. Ну, в случае с даочжаном Суном даже вдвойне покойники. Из-за тона его голоса Сяо Синчэнь вдруг ощутил волну обеспокоенного трепета, а весь восторг от предвкушения тут же погас. Сюэ Ян очень редко проявлял что-то, хотя бы отдаленно напоминающее тревогу — Сяо Синчэнь вдруг подумал, что был бы куда счастливее не знать о том, какую именно угрозу может представлять клан Цзян, раз уж Сюэ Ян так разволновался. — Мы в опасности? — тем не менее все же спросил он, потому что если это так, то лучше бы ему знать об этом заранее. — Не думаю, — ответил Цзычэнь, на мгновение успокаивающе положив руку на его ладонь, обеспечивая таким образом поддержку и комфорт, напоминая о своей силе. — Нас вроде как не слишком пристально разглядывали. Если бы они узнали нас или… обнаружили, что мы такое, то наверняка бы уже начали действовать. — Мертвец, бывший мертвец и заклинатель темного пути, — прошипел Сюэ Ян ритмичным, озлобленным тоном, что проявлялся у него всякий раз, когда тот был на взводе, но отказывался это признавать. От такой грубой констатации фактов Сяо Синчэнь едва заметно вздрогнул — прошло немало времени с тех пор, как он задумывался об этом, о долгих годах забытья, на протяжении которых он оставался лишь безжизненным телом в гробу. Бывший труп. Ему пришлось сглотнуть от мимолетного ужаса. — Эй, полегче, даочжан, — голос Сюэ Яна тут же сменился на успокаивающий, почти раскаивающийся. — Даочжан Сун прав, скорее всего нас пронесло! Нужно просто держаться в тени, и все будет в порядке. — Надеюсь, ты прав, — согласился он, выдавив из себя хрупкую улыбку. — Надо признать, на это я не рассчитывал и даже не надеялся. Он почти подскочил, когда раздался звук открываемой двери — остальные двое тоже ощутимо заерзали. — Благочестивые даоши, прошу сюда, — произнес женский голос, а следом раздалось шуршание одежды: очевидно, женщина склонилась в глубоком поклоне. — Господин Ван Цзинь примет вас прямо сейчас. Он заставил себя улыбнуться в ее сторону, успокаиваясь. С вежливым кивком он присоединился к остальным и последовал за служанкой по коридору, насквозь пропахшему лаком для дерева и благовониями, — этот коридор наполнялся ароматом застоявшейся, нагретой на солнце, озерной воды при малейшем дуновении ветерка. — Господин Ван, Яркая Луна и Ласковый Ветерок Сяо Синчэнь, Ледяной Мороз и Далекий Снег Сун Цзычэнь, а также Тигр в Горах Сюэ Чэнмэй прибыли, чтобы увидеться с вами, — произнесла девушка с очередным шорохом одежды, а затем откланялась, растворившись в коридоре. Их имена и титулы — по крайней мере, то причудливое, что выдумал для себя Сюэ Ян, — наверняка были упомянуты в письме от вдовы Ван, подумалось Сяо Синчэню, пока он склонялся в вежливом поклоне, стараясь собраться с мыслями. Раздался еще один шорох одежды, когда глава клана ответил на их поклоны своим. — Добро пожаловать в Ванцзяван, — произнес он и сел обратно на свое место: судя по голосу, это был человек среднего возраста или старше, крепкий и здоровый, но звучал почему-то все равно изнуренно. — Какое-то время назад я получил письмо от моей сестры из Иньчуаня — имена ваши мне хорошо известны, но я уж начал было верить, что они просто легенда. Великая честь для меня встретить наконец-то тебя, даочжан Сяо, тебя, даочжан Сун, а также тебя, господин Сюэ. Позвольте мне поблагодарить Вас за все усилия, что вы приложили, освободив то мрачное место от заточенных в нем духов, и за утешение, дарованное наконец моей сестре. Это утешило и меня самого. Сяо Синчэнь, едва не замер в процессе очередного вежливого поклона, сбившись с толку. Однако не успел он среагировать, как голос Сюэ Яна прорезал тишину — неожиданно вежливый и покладистый, как у любого, благородного господина. — Нет нужды в благодарностях, — эти слова прозвучали совершенно честно и искренне. — Помогать другим — наше истинное призвание. Госпожа Ван и юный господин Ван гостеприимно приняли нас в трудные времена — и отплатить за их доброту столь скромной услугой было наименьшим, что мы могли бы сделать. «Что ж, по крайней мере, хоть один из нас в курсе, о чем толкует глава клана,» — саркастично подумал Сяо Синчэнь, и решил, что позже он непременно разузнает об этом у Сюэ Яна. — В таком случае, я с удовольствием предложу вам испытать гостеприимство Жунань Ванов — сказал Ван Цзинь. — Прошу, считайте Ванцзяван своим домом столько, сколько пожелаете. Они все же закончили прерванный было поклон вежливой благодарности. — Нам бы так же хотелось узнать, — произнес Сяо Синчэнь, выровнявшись. — Не было ли для нас какой-либо корреспонденции? Дело в том, что мы ждем письмо из Гусу, а в своем мы попросили доставить ответ уже сюда, если так будет позволено. — Боюсь, что никаких писем не приходило, — судя по голосу, задумчиво нахмурился Ван Цзинь. — Я спрошу у советчиков для верности, но, если бы сюда попало письмо из Гусу, мне бы наверняка это стало известно. Разочарование подобно свинцовой тяжести проскользнуло из его груди вниз, к желудку, чтоб затем осесть в каждой конечности, но Сяо Синчэнь все равно поклонился. — Вот как, — произнес он. — Что ж, в любом случае спасибо. Все же, если Вы уточните, просто на всякий случай… Мы были бы очень благодарны. — Конечно, — ответил глава клана. — Я посмотрю, что можно сделать. А пока что я велел подготовить для вас покои, так что Вы можете отдохнуть и освежиться после столь долгого путешествия. — Даочжан Сун утратил свой голос, — вдруг произнес Сюэ Ян, его спокойный и вежливый тон казался совершенно незнакомым, и Сяо Синченю пришлось усилием воли заставить себя вернуться в настоящее. — Но если Вы возьмете этот талисман, то услышите его слова. — Благодарим Вас за вашу гостеприимность, господин Ван, — произнес Цзычэнь спустя какое-то время, когда талисман перекочевал из рук в руки. — И благодарим за то, что согласились поинтересоваться о любых потерянных письмах из Гусу. Письмо, которое мы ожидаем, невероятно важно для нас. — Разумеется, — ответил глава клана как ни в чем не бывало. — Мы очень рады, что вы остаетесь с нами. Наступили опасные, тяжелые времена, и теперь, когда Молин Су уничтожен, наша восточная граница осталась совершенно открытой и незащищенной… Столь известные странствующие заклинатели в наших рядах — благословение небес, не иначе. В голове Сяо Синчэня тут же раздался звон предупреждающего гонга, и он выпрямился, нахмурившись. — Разумеется, мы готовы предоставить любую помощь, которая только потребуется, — вмешался Сюэ Ян прежде, чем он успел сориентироваться, чтобы прояснить недопонимания. Его волос вдруг сделался более напряженным и утратил былую отточенность. — Но госпожа Ван ведь предупредила, что мы здесь проездом, разве не так? — Но вы же задержитесь на какое-то время? — спросил Ван Цзинь более резким голосом, чуть наклонившись вперед. — Выяснение деталей о письмах, а также их ожидание займет какое-то время, а мне бы очень не хотелось, чтоб вы подумали плохо о гостеприимности Жунань Ванов. Если он когда-либо и слышал, как звучит словесная ловушка, — то это была именно она. Сяо Синчэнь слегка поклонился, и его лицо стало суровее. — Как верно подметил мой компаньон, разумеется, мы будем рады предоставить нашу помощь, — сказал он. — Но мы направляемся в Гусу, поэтому не станем обременять вас слишком долго. Тишина, последовавшая в ответ, затянулась, а непринужденная атмосфера решительно становилось все более напряженной. Затем, судя по шороху одежды, глава клана Ван откинулся обратно на своем троне, и из его уст вырвался вздох то ли усталости, то ли раздражения. — Такую роскошь в наше время могут позволить себе немногие заклинатели — странствовать и оставаться непредвзятыми, — уже более жестким голосом отметил он. — Сражения и мелкие стычки распространились повсюду на фоне смерти Верховного Заклинателя, целые кланы пали их жертвами, а за этим последовали восстания и постоянное недовольство. Большинство странствующих заклинателей почтили бы за честь приглашение вступить в столь известный клан, и уж точно не стали бы так грубо отвергать его. Внезапно наступившая тишина вдруг наполнилась опасностью. — Ваша гостеприимность и правда не знает границ в своем великодушии, — уверенно и спокойно произнес Цзычэнь, но его голос звучал настолько же напряженно, насколько Сяо Синчэнь себя сейчас чувствовал. — И мы польщены вашим предложением. Но путь, на который мы ступили, был выбран уже давно. Мы не можем остаться. — Но, похоже, у выдающегося Жунань Вана и так хватает могущественных союзников? Например, Юнмэн Цзян, — не дождавшись ответа, вмешался Сюэ Ян, его голос вновь стал покладистым, как и подобает при дворе благородных господ. — Прибыв сюда, мы заметили, что у Вас здесь полным-полно небезызвестных заклинателей из этого клана. Цзяны славятся своими навыками и упорством, говорят, они могут сделать то, что другие назвали бы невозможным, — что могут три скромных заклинателя по сравнению с такой мощью? После долгой, напряженной тишины глава клана вновь вздохнул. — Да, наши союзники из Юнмэн Цзян не абы какое подспорье, — признал он слегка приглушенным голосом, словно бы устало потирал лицо. — Недавнее восхождение юного Цзинь Жуланя на пост главы Ланьлин Цзинь не обошлось без соперников. Самому Цзян-цзунши лично пришлось отправиться в Цзиньлинтай, чтобы вмешаться от его имени и защитить наследие своего племянника. Войска Цзян здесь, чтоб быть на подхвате, если понадобится защитить мальчишку, ну а пока все спокойно, они помогают нам патрулировать границы с опустошенной территорией Молин Су. Тем не менее нам все равно понадобится любая помощь, если вдруг нынешние разногласия перерастут в полноценную войну. Я бы попросил Вас обдумать мое предложение еще раз, более тщательно, прежде чем решительно отвергать. — Господин Ван льстит нам, — старательно придерживаясь политически-учтивого тона произнес Сюэ Ян, хотя Сяо Синчэнь почти чувствовал напряжение, вибрирующую под гладкой поверхностью учтивой интонации готовность атаковать. — Мы с радостью примем столь щедрое предложение и обсудим такую возможность между собой, чтобы предоставить окончательный ответ… завтра утром? — Хорошо, — грубо кивнул глава клана, но его голос несколько смягчился. — Располагайтесь, как вам удобно. Вы еще убедитесь, что Жунань Ваны хорошо заботятся о себе — и о своих гостях. Я буду ждать вашего ответа завтра поутру. Если вам что-то потребуется — обращайтесь. — Прошу, благочестивые даоши, сюда, — прежняя служанка сразу же вновь материализовалась за их спинами. Как только Цзычэнь вернул обратно речевой талисман, они последовали за девушкой в напряженной тишине до тех пор, пока она, показав им их покои, снова исчезла и оставила их наедине, — и только после этого им удалось несколько расслабиться. — Думаешь, он нас теперь отпустит? — стоило только двери закрыться, как Цзычэнь повернулся к Сюэ Яну, чтобы спросить напряженным голосом. Раздался шорох одежды — очевидно, Сюэ Ян привычно пожал плечами. — А мне почем знать? — огрызнулся он. — Впрочем, не думаю, что нас посадят под замок сразу же — вряд ли получится завоевать доверие союзников, если хватать проходящих мимо заклинателей и насильно выряжать их в цвета клана. Но что, если им просто нужно пушечное мясо для грядущей войны? Тогда количество важнее лояльности. Что ж, будем надеяться, что завтра утром нам удастся выкрутиться из этого сладкими речами. А если не удастся… В худшем случае придется согласиться, а затем сделать ноги, как только все отвлекутся. — Звучит не то чтобы идеально, — голос Цзычэня все еще звучал обеспокоенно. — Но на данный момент, полагаю, это лучшее из того, что нам доступно. Сяо Синчэнь вздохнул, просканировал ощущениями пространство и, обнаружив неподалеку столик, направился к нему, чтобы присесть. Он потер переносицу у самой повязки, на мгновение позволяя себе проявить искорку неподобающего раздражения — скорее, даже досады. — Хоть бы раз в жизни все пошло, как задумано, а, — пробормотал он. Политические перипетии кланов надежно приперли их к глухой стенке, а от Лань Сичэня до сих пор ни слова… Сюэ Ян издал короткий, лающий смешок. — И не говори! Было бы так здорово, — согласился он, присев рядом. Сяо Синчэнь убрал руку от лица и, нахмурившись, повернул голову в его сторону. — Кстати, — произнес он. — О каком таком освобождении неупокоенных духов в Иньчуан Ван говорил господин Ван? Похоже, ты прекрасно осведомлен о том, что он имел ввиду. На мгновение наступила тишина, и, судя по тихому шороху одежды, Цзычэнь присел рядом, но с другой стороны. — Сюэ Ян?... — То был хороший поступок! — отозвался наконец Сюэ Ян слегка напряженным и обиженным голосом. — Он сам так сказал, вы же слышали! — Да что ты уже натворил опять? — устало спросил Сяо Синчэнь, отчаянно игнорируя возникшее вновь желание потереть переносицу. — То, что он и сказал, — защищаясь огрызнулся Сюэ Ян, и все продемонстрированные им ранее хорошие манеры исчезли без следа. — Я наконец-то покончил с призраками Ванчжуаня и упокоил их души! Это было освобождение — ну, вроде как. — «Вроде как,» — иронически повторил Цзычэнь. Сюэ Ян фыркнул — он не был зол, пока что, но определенно уже чувствовал себя загнанным в угол, и от этого уровень его взвинченности постепенно повышался. — Ой, вы всегда так кипишуете из-за темного пути! — выплюнул он. — Хотя на самом деле это всего лишь альтернативный способ делать то же, что делаете вы! Никто же не пострадал ведь! Я не собирался делать из этого тайну, просто подумал, что расскажу вам, когда мы уберемся оттуда, а потом просто забыл. Да вы ведь сами слышали, что сказал тот напыщенный глава, — они были благодарны! Сяо Синчэнь слабо рассмеялся, покачав головой. — О, да, были, не так ли? Я все удивлялся тому, насколько благодарными они казались за ту помощь, которую мы оказали юному господину Вану в горах У. Да вот только благодарили они не за это, верно? Ваны благодарили именно тебя. Следом за этим наступила долгая тишина, наполненная странными ощущениями. — Ты расстроен? — в конце концов уточнил Сюэ Ян настороженным, но в то же время жалобным голосом, и Сяо Синчэнь заставил себя улыбнуться и вздохнуть, покачав головой. — Хорошо бы, конечно, чтоб ты больше ничего не скрывал от меня подобным образом, — произнес он. — Но, судя по тому, что я слышу, на сей раз ты и правда сделал… что-то по-настоящему хорошее. Я просто хотел бы быть в курсе. — Ты обещал нам, что не будешь хранить секретов, — принялся отчитывать его Цзычэнь, пытаясь изобразить ровный и уверенный тон вместо раздраженно-обвиняющего, но едва ли преуспев в этом. — Буквально на днях ты обещал, что больше не будешь промышлять у нас за спиной! Как нам доверять тебе, если ты все время врешь?! — Но я не врал! — рыкнул в ответ Сюэ Ян. — Говорю же, это не было секретом, я просто забыл! — Ты снова и снова заставляешь нас рисковать! — рявкнул Цзычэнь, его и без того скудное терпение явно истончилось до предела: казалось, вот-вот — и он окончательно взорвется. — Уходишь сам куда вздумается, нападаешь на людей, используешь дьявольский культ и черт-те что еще, стоит только на минуточку отвернуться! — Полегче, Цзычэнь, — пробормотал Сяо Синчэнь, несколько ошеломленный внезапной вспышкой совершенно нехарактерного гнева. Цзычэнь глубоко вдохнул, но это не сработало — его голос был по-прежнему резким, когда он вновь обратился к Сюэ Яну. — Что еще ты успел натворить и забыл рассказать об этом нам? — А что такое, даочжан Сун, — дерзко рассмеялся Сюэ Ян, его напряжение тоже переросло в гнев из-за предполагаемой атаки. — Ищешь подходящую, праведную причину, чтобы от меня избавиться? — Вполне справедливый вопрос, учитывая все произошедшее! — сдавленно отрезал Цзычэнь. — Не надо, — попытался было вмешаться Сяо Синчэнь, но Сюэ Ян уже нацелился ужалить в ответ. — Да что ты? Уверен, что так? Уверен, что злишься не из-за того, что тебе не удалось в последнем городе лицезреть мое вздернутое тело, а? Если бы Цзычэнь не сидел так близко, Синчэнь мог бы и не заметить, как тот вздрогнул. Сюэ Ян вновь рассмеялся в тишине злобным каркающим смехом, преисполненным мрачным весельем и горечью. — Ну что ж, похоже, здесь тебе выпадет еще один шанс, да? — захихикал он. — Надо только найти кого-то в синей одежде, подойти и сообщить треклятым Цзянам, что прямо перед их носом свободно разгуливает темный заклинатель! Вот так просто: щелк — и готово, я стану чужой проблемой! — Хватит! — произнес Сяо Синчэнь, прежде чем Цзычэнь успел ответить, его голос дрожал от досады и возрастающей муки. Он сжал губы и покачал головой. — Нам не пристало так ругаться, когда за дверью столько заклинателей из клана Цзян, а местный глава пытается силой склонить нас к сотрудничеству! Да что с вами обоими? Мы ведь наконец-то поладили, начали работать вместе, следовали к мечте… Он умолк, внезапно усомнившись, нечто холодное вдруг скользнуло меж его лопаток и вонзилось прямо в сердце. — Разве нет? Сюэ Ян рядом громко фыркнул, усмехнувшись, и его тело вздрогнуло в ответ. — Ну. Так было, да — до того, как я посмел прикоснуться к тому, что даочжан Сун привык считать только своим. Лед в груди становился еще холоднее, он разрастался под ребрами, постепенно проникая глубже, давая о себе знать так сильно, что у него засосало под ложечкой. — Это не… Цзычэнь? — Сяо Синчэнь почти ненавидел себя за то, как неуверенно, жалобно, почти умоляюще прозвучал его голос. Да не может быть, они же явно влюблены. Бережно восстановленная, разбитая чашка, бесстыдный флирт Сюэ Яна у торговца тканями несколько дней назад. Нежное исцеление и забота, они ведь оба так радовались каждому новому вкусу, что позволял почувствовать усовершенствованный речевой талисман. Сильные руки Цзычэня, что задерживались в тщательно расчесанных волосах Сюэ Яна чуть дольше необходимого — неожиданная, но пьянящая сладость между ними, которой он так наслаждался. Нежные поддразнивания, которые ему так хотелось разделить, так хотелось стать их частью… Но вместо этого теперь казалось, что все снова разваливается на части, и Сяо Синчэнь, буквально испытывая тошноту от страха, не мог не задаться вопросом о том, не совершил ли он ужасающую ошибку. — Ты ведь на днях так сказал, верно? — продолжил язвить Сюэ Ян, но если знать как, то можно было расслышать, что и он сам невероятно уязвлен. — Ты сказал, что нет ничего, чем бы я мог искупить свою вину за то, что отобрал его у тебя! — Я так не говорил, — коротко отозвался Цзычэнь. — Я лишь сказал, что не хочу тебя. Сюэ Ян опять рассмеялся — и уж лучше бы его смех был безумным и лающим, нежели таким низким и горьким. — Ага. Ты, блядь, очень четко дал это понять. — Я не этого хотел, — произнес Сяо Синчэнь, поборов желание заломить руки и вместо этого уложив их себе на колени. — Я никогда не хотел… «Ранить тебя. Разочаровать тебя. Все разрушить. Я спрашивал, несколько раз спрашивал, уверен ли ты, и ты отвечал «да»! Мне что, не стоило тебе верить? А Сюэ Ян…» Он вдруг подумал о потере того самого счастья, которое только-только сумел открыть для себя, сдавшись второй половине любви в своем сердце… И на мгновение ему стало трудно дышать. — Давайте не будем обсуждать это сегодня ночью, — объявил он, старательно вкладывая в свой голос ту уверенность и спокойствие, которые он явно не чувствовал. Усилием воли он выровнял спину, оставив руки неподвижными, несмотря на чужие взгляды, которые буквально обжигали его кожу. — Нам нельзя допускать сейчас разногласия между собой, только не здесь, когда вокруг так много потенциальных врагов. Мы отдохнем, и завтра утром уйдем отсюда. А как только выберемся… Тогда и обсудим всю ситуацию. Сюэ Ян издал очередной резкий смешок, но тут же присмирел, стоило только Синчэню ласково сжать его ладонь. Руку Цзычэня он тоже поймал, позволяя себе насладиться этим моментом чуть дольше — насладиться возможностью любить их обоих, — но затем торопливо отпустил, внезапно слишком испугавшись, что если продолжит — то причинит этим еще больше вреда. — Куда нам следует двигаться дальше? — спросил Цзычэнь после долгой и совершенно неуютной тишины, тщательно стараясь придерживаться спокойной и собранной интонации. — Отсюда до Гусу всего несколько недель пути — как близко мы рискнем подойти без приглашения? — Сейчас в приоритете хотя бы просто выбраться, — фыркнул Сюэ Ян натянуто-небрежным тоном, впрочем, и он старался обуздать свой горячий нрав, удерживая злость под контроль. — Как только между нами и этим местом образуется уютный промежуток в добрую сотню ли, можно будет найти укромное местечко, выдохнуть и взяться за новый план. Понаотправлять еще писем или, ну там, не знаю. Пойти напрямую к воротам Облачных Глубин, постучать и спросить, каким таким хуем занят его высочество первый нефрит, раз уж не в состоянии даже ответить на вежливо составленную корреспонденцию! Сяо Синчэнь слабо улыбнулся, представив себе эту картину. — Может, не совсем так… Но да. Ты прав. Мы воспользуемся этой возможностью, чтоб хорошенько отдохнуть, а завтра будет видно. — Да, отдыхай, — тихо произнес Цзычэнь, прикоснувшись на мгновение к его плечу. — Я буду следить на всякий случай. Мало ли что. Сяо Синчэнь почувствовал, как Сюэ Ян рядом с ним вновь напрягся, все еще пребывая на грани терпения. — В таком случае я, пожалуй, тоже не буду ложиться. Не хотелось бы оставлять тебя наедине с вездесущими и вечно тявкающими псами Цзян. Мало ли что, — передразнил он. Цзычэнь лишь вздохнул. — Я не вправе останавливать, раз уж тебе так хочется. — Вот именно, — шелковистая мягкость в голосе Сюэ Яна никоим образом не успокаивала. — Ты не вправе. Безнадежно покачав головой, чувствуя себя дважды преданным и, что еще хуже, дважды предавшим, Сяо Синчэнь медленно поднялся. — Я собираюсь немного помедитировать, а затем отойду ко сну, — сообщил он, изо всех сил стараясь не звучать обиженным или так, словно пытается кого-то обидеть. — Вам тоже стоило бы немного поспать. Разбудите, если что-то произойдет. — Спокойной ночи, даочжан, — отозвался Сюэ Ян, его голос на какое-то мгновение смягчился, но он явно нацелился на Цзычэня, готовый в любой момент сорваться в бой. Скорее всего, он все так же продолжал сверлить его взглядом. — Хорошего отдыха, Синчэнь, — благоговейно сказал Цзычэнь, по крайней мере, хотя бы его голос был направлен в нужную сторону. — Тебе тоже. Вам обоим, — пробормотал он, прежде чем уйти.***
Едва сгустились сумерки, Сун Лань обустроился на очередную нелегкую, бессонную ночь. Они разделили ужин в напряженной тишине — довольно роскошный, к слову, глава клана, видимо, всерьез отнесся к своему обещанию проявить гостеприимство — но даже с помощью вкусовой печати он не чувствовал ничего, кроме привкуса пепла во рту. Как и сказал, Синчэнь действительно отправился в постель заранее, выглядя при этом насколько растерянным и уязвленным, что Сун Ланю тут же захотелось оказаться рядом, обнять его и стереть губами эти морщинки беспокойства с его лба, но, признаться, он был не уверен, что это воспримется хорошо, а не ухудшит ситуацию. Из-под ворота одежды Сяо Синчэня то тут, то там выглядывали следы от укусов и маленькие кровоподтеки — эдакое насмешливое свидетельство того, как жадно Сюэ Ян к нему прикасался, своеобразные отпечатки физической, всепоглощающей страсти, которую он снова и снова пытался дать Синчэню, но так и не смог. Возможно, не сможет никогда. Грудь Сун Ланя все никак не прекращала болеть аккурат там, где продолжало умирать его и без того мертвое сердце. Переполненный горечью, болью и непростительной ревностью, он бы хотел, чтоб Сюэ Ян последовал примеру Синчэня и ушел спать. Он уже был знаком с тем, в какое нервное безумие тот впадает, если слишком долго вынужден обходиться без сна, и это было бы сейчас совсем не кстати. К тому же нежелательной компании он бы с удовольствием предпочел молчаливое одиночество… но, к несчастью, Сюэ Ян, бросив на него упрямый, вызывающий взгляд, занял свое место за столом напротив и взялся за свои неразборчивые каракули. Беззвучно вздохнув, Сун Лань и сам вернулся к чернилам и кисти, воспользовавшись возможностью сосредоточиться на письме. Занимательным и, по сути своей, самым легким из всех писем было письмо к добрым лекарям из Тяньчжоу, в котором Сун Лань изложил историю их путешествия от Муйшаня, через Иньчуань и Хунцзи, до их текущего места положения. Он позволил себе небольшие наброски то тут, то там, прекрасно зная, как они порадуют старушек, а закончил письмо простой схемой того точечного лечения, которое использовал для восстановления Сюэ Яна и для исцеления тех проклятых путников, — наверняка, старушкам это будет любопытно. Отложив письмо к Иньчуан Ванам до времени, когда ситуация прояснится, он сосредоточился на следующем, куда более трудном. Он обнаружил, что неотрывно пялится на сообщение от Тянь Гао, лишь тогда, когда символы начали сплываться между собой. «Шисюн, — наконец написал он. — Твой смиренный шиди благодарит тебя за твое письмо. Оно затерялось среди прочих писем, которые мы увезли с собой из Муйшаня, и я лишь недавно обнаружил его и прочитал, так что прошу простить за столь поздний ответ». Он остановился и теперь принялся пялиться на собственные строки, пытаясь собраться с мыслями, чтоб сформулировать ответ. Тянь Гао не требовал причин или оправданий его выбора, но он чувствовал, что все равно обязан как-то объясниться. «Знаю, тебе, должно быть, любопытно, как я докатился до того, чтобы путешествовать с преступником, который уничтожил наших братьев и учителей в Байсюэ. Это долгая и болезненная история, которая началась в месте под названием… — он замер, начав было выводить иероглифы, обозначающие город И. Замер, потому что, если честно, их мучительная связь сформировалась гораздо раньше. — … Юэян,» — написал он в конце концов, решив все же начать с самого начала. Напротив за столом сидел Сюэ Ян — он хрустел конфетами, сосредоточившись на своих записях, и на какое-то мгновение это вдруг напомнило ему о тех зыбких неделях у постели спящего Синчэня в Муйшане, когда они оба только-только начали разговаривать друг с другом. О том, как они проводили бесконечные дни, попивая чай и в произвольном порядке делясь воспоминаниями в крошечной комнатушке, наполненной ароматом цветущей павловнии и птичьим пением. Тогда все было так просто, хоть и казалось невероятно сложным. Вздохнув, Сун Лань вернулся к своему письму, стараясь как-нибудь изложить всю историю их необычного путешествия в простой форме и доступными словами. Он и сам пытался понять, как они все оказались там, где оказались. Так что, возможно, он взялся за это письмо, не только чтоб объясниться с Тянь Гао, — насмешливо признал про себя Сун Лань, и уставился на написанное так, словно больше искал ответы для себя, нежели предоставлял их приглашенному ученику Байсюэ. Пришлось потратить немало времени и целую кучу черновиков — даже несмотря на то, что некоторые вещи он предпочел оставить при себе, потому что сейчас не был готов снова возвращаться к ним. К моменту, когда он наконец-то закончил, Сюэ Ян уже давным-давно отложил свою кисть и теперь просто пялился в никуда с отвратительно хмурым выражением на лице. Он явно находился в процессе доведения себя самого до наихудшего настроения, и его беспокойные пальцы непроизвольно отстукивали по столу какой-то непредсказуемый ритм. Сун Лань довольно долго смотрел на него в тишине. Вот ведь ирония — он только что потратил несколько часов, описывая этого человека и по-жестокому неразрывную связь их жизней с его, а теперь вынужден тратить так много времени, чтобы угадать, о чем он может сейчас думать. Они снова были на грани, снова едва не потеряли его в последнем городе. От одной только мысли об этом его охватывала смесь гнева, ужаса и вины — такая сильная, что казалось, может задушить его, даже несмотря на то, что дышать ему вовсе не требуется. — Почему ты не оправдал себя там, в Хунцзи? — спросил он, потому что решил, что из той сотни вопросов, что роились в его голове, именно на этот он сможет получить ответ. Ему следовало защитить Сюэ Яна — он знал это и в глубине души все еще испытывал чувство стыда за то, что так не поступил, но такой проблемы не возникло бы изначально, если бы Сюэ Ян тогда первый заговорил… Сюэ Ян моргнул, возвращаясь обратно в реальность, — на какой-то короткий миг его лицо озарилось удивлением, а затем он снова ухмыльнулся очередной гадкой усмешкой. — А что, все еще сожалеешь, что не увидел, как меня стружат на симпатичные ленточки? Сун Лань раздраженно нахмурился. Такого поворота событий он не хотел, совсем не хотел — и он уж точно бы не допустил этого. Глубоко в душе он знал, что не допустил бы. — Ты имел полное право и вполне справедливую причину, чтобы вмешаться и остановить человека, с которым сражался, — попытался он снова. — Но вместо того, чтобы сказать тому торговцу правду, ты все продолжал дразнить его и провоцировать, делая и без того паскудную ситуацию еще хуже! Сюэ Ян бросил на него вялый, жесткий взгляд из-под тяжелых ресниц. — И какая разница? Так я хотя бы повеселился! — Ты едва не ранил Синчэня в процессе своего веселья, — огрызнулся Сун Лань. — Осмелюсь предположить, что хотя бы это имеет для тебя значение. Сюэ Ян склонил голову на бок, а взгляд его стал острее. — Даочжан Сун. Помнишь, какие причины я назвал тебе в поместье Чанов, когда ты спросил у меня что-то подобное? Ты помнишь, что я тогда сказал? Помнишь, что изменилось от этого? Сун Лань моргнул, пытаясь вспомнить, но ничего не выходило. Он без труда вспомнил ужасную картину, застигшую его в том дворе: тела, кровь и вонь разложения. Вспомнил хохочущего безумца, чей зазубренный клинок направился прямо в сердце Синчэню с такой ловкостью, что едва удалось его вовремя отразить. Вспомнил, как обыскивал одеревеневшие, кровавые тела в поисках куска дьявольского металла, который молодые господа так жаждали обнаружить… Но он ничего не помнил из того, что Сюэ Ян тогда говорил. Лишь его отвратительную улыбку и слишком широко распахнутые глаза — эдакую фальшивую, извращенную насмешку над невинностью. — Нет, — наконец сухо признал он, и глаза Сюэ Яна сузились от улыбки, а его щеки чуть сморщились, как у ребенка. — Нет. Потому что ты и не спрашивал. Никто не спрашивал! Более пятидесяти мертвых тел, остывающих на земле, и никому не было интересно почему! Сун Лань бессловесно уставился на него, а Сюэ Ян ласково рассмеялся. — Видишь? Как только сильные мира сего клеймят тебя виноватым и требуют казнить — назови хоть тысячу справедливых причин, и это не будет иметь значения, это ничего не изменит. Никто не спрашивал почему, потому что никому не было дела до этого, даочжан Сун! Плохие вещи случаются! Кого ебет почему, если можно просто взять и ранить кого-то в ответ, чтобы стало лучше? Всем насрать. Улыбка Сюэ Яна вновь смягчилась, а его взгляд опять потерялся в пространстве. — Хах, а вообще забавно. Единственный, кто тогда спросил — это Вэй Усянь. Подумать только, из всех, кто мог бы! Забавно, учитывая, что с ним случилось после того, как богатые и сильные мира сего объявили его виноватым. Сюэ Ян вновь бросил на него осознанный взгляд и сверкнул зубами в ухмылке. — Они требовали оправданий — и он дал им Чэньцин! Его показаниями стало темное искусство, а проклятая флейта заговорила от его имени… Как же славно! Вот как надо делать! Не то чтобы это ему как-то помогло. Богатые и сильные мира сего всегда получают желаемое. Лучшее, на что можно надеяться, — так это хорошенько повеселиться по пути на плаху. Подобный взгляд на мир был весьма мрачным и жестоким, отчего Сун Ланю тут же захотелось его опровергнуть, используя всю ту праведную веру, которую ранее он считал единственно правильной. Сюэ Ян все продолжал вызывающе смотреть на него, но, не получив какого-либо опровержения, улыбнулся еще шире. — Тогда почему ты их убил? — спросил он наконец, ощутив дискомфорт от сжавшего его нутро гнева и неуверенности. Как и всегда, попытки выспросить что-либо у Сюэ Яна вместо ответов лишь вызывали еще больше вопросов. — Чанов? Улыбка Сюэ Яна, словно задутая свеча, вдруг померкла, и выражение его лица вновь стало резким. — Не твое дело. Несколько мгновений Сун Лань изучал его в любопытном молчании, обнаружив, что каким-то непонятным образом умудрился ткнуть в невидимую глазу, но так и не затянувшуюся рану, — казалось, он даже уловил искорку чего-то крайне важного. — Ты ведь сказал, что хотел бы, чтоб кто-то спросил. — Я сказал, что это лицемерно, что никто не спросил! Сюэ Ян всем телом издал свой привычный злобный смешок, но его взгляд соскользнул в сторону, прячась от взгляда Сун Ланя. — Однажды я уже пытался об этом рассказать, — пробормотал он почти неохотно. — Прошло не то чтобы слишком успешно. Как-то не хочется пытаться еще раз. Он снова забарабанил пальцами по столу — мягкое прикосновение подушечек пальцев перемежалось с более резким звуком спрятанного в перчатку деревянного протеза — а затем поднял взгляд, и его привычная ухмылка вновь вернулась на свое место. — Думаешь, этому богатому старику было бы не насрать, скажи я, что его сын — трусливый извращенец, рыскающий по закоулкам в поиске легкой жертвы, которую никто не хватится? Он просто обозвал бы меня лжецом, заплатил магистрату и ничего бы не изменилось. Я бы в любом случае сдох. Говорю же. Никому нет дела. — Получается, ты высмеиваешь и провоцируешь своих обвинителей, пытаясь таким образом воссоздать чувство контроля в, казалось бы, совершенно безнадежной ситуации? — задумчиво уточнил Сун Лань, и Сюэ Ян посмотрел на него с кислой миной. — Многое объясняет, собственно говоря. — Ой, да иди ты нахуй, — фыркнул Сюэ Ян. — Я ведь сказал уже! Та «справедливость», о которой ты все продолжаешь талдычить, — на самом деле лишь причинение ответного вреда ради того, чтобы почувствовать себя лучше. А богатые и сильные мира сего способны подкупить многих людей, лишь бы причинить такой вред! Порой все, что тебе остается перед смертью, — лишь повеселиться, хорошенько взбесив своего палача напоследок. Постараться, чтоб твоя смерть хотя бы имела смысл. Уж кому-кому, а Сюэ Яну это известно не понаслышке, предположил Сун Лань. Все эти моменты, когда они почти утратили его, — он уже столько раз мог оказаться в могиле, если бы правосудие вершилось так, как полагается. Но что бы Сюэ Ян там не говорил, Сун Лань знал наверняка, что справедливость — это нечто большее, чем бесконечный цикл бессмысленного, ответного насилия. Ну, или, по крайней мере, такой она должна быть. — И все же мне бы этого не хотелось, — вздохнул он. — Этим ты лишь создаешь неприятности для нас всех. — Верно, — Сюэ Ян вновь ухмыльнулся, сверля его тяжелым взглядом. — Ну уж прости, даочжан Сун, что мои несвоевременные смертные приговоры доставляют тебе неудобства. — Это ранило бы Синчэня, — повторил Сун Лань, ненавидя привлекать Синчэня в качестве простого инструмента, чтобы попытаться вбить хоть какой-то смысл в непробиваемый череп Сюэ Яна, но порой, к его великому огорчению, этот инструмент был единственным на подхвате. Тем не менее он все равно чувствовал себя виноватым. И очень тщательно пытался не думать о том, что смерть Сюэ Яна причинит боль и ему самому. — Ой, Синчэня все ранит, — пробормотал Сюэ Ян, подбирая ноги под себя так, чтобы встать. — Схожу поссать. Не вздумай натравить на меня Цзяновских псов, пока я стою к тебе спиной. — Я бы не стал… — начал было он, но Сюэ Ян уже ускользнул. Но разве его неспособность заговорить не считалась чем-то на грани предательства? Может, он и правда не вправе упрекать Сюэ Яна за отсутствие доверия, подумалось Сун Ланю. Его мертвое сердце еще больше потяжелело в груди, когда очередной слой вины горько лег на него, подобно влажному снегу.***
Когда наконец рассвело, снова полил дождь — потому что а как же иначе-то? Сюэ Ян беспокойно поерзал на своем месте, разглядывая свои разномастные заметки, — он был слишком напряжен и рассеян, чтобы полноценно взяться за какой-то из этих проектов, более того: он был настолько взвинчен, что готов был из кожи выпрыгнуть. Очевидно, Сяо Синчэнь был снова расстроен — на протяжении всего вечера его лицо не выражало ничего, кроме дурацкой смеси из досады и усталой печали. Но, очевидно, прямо сейчас они не могли это обсудить, поскольку что бы он там себе ни надумал, это было достаточно серьезно, чтобы спровоцировать ссору, а вокруг было слишком много врагов, чтоб позволить себе нечто подобное. «Обсудим все это позже,» — сказал он, прежде чем уйти, и не нужно быть гением, чтобы понять, о чем пойдет речь. «Уверен, ты поймешь, Сюэ Ян, — почти слышал он в своей голове. — Оказывается, наши отношения все же расстраивают моего бедного, милого Цзычэня. А мы ни за что не должны расстраивать бедного, несчастного Цзычэня! Знаю, я вроде как пообещал, что буду с тобой, но это ведь было обещание тебе, так что оно не имеет значения. Вот мой бедный, несчастный Цзычэнь имеет. Уверен, ты поймешь». Он непроизвольно скомкал бланк талисмана в своей когтеобразной руке, скрежеща зубами и отчаянно желая кого-нибудь заколоть — колоть снова и снова, пока этот кто-то не прекратит дергаться. Было бы, например, неплохо начать с Цзычэня, который все сидел за столом напротив и продолжал пялиться своим нечитаемым, равнодушным взглядом. Сюэ Ян тут же обратил свой смертоносный оскал в ухмылку, но, судя по обеспокоенному выражению лица Сун Ланя, так едва ли стало лучше. «Обсудим все это позже». Когда это произойдет, когда Сун Лань наконец заговорит, вынудив Сяо Синчэня выбирать, все будет кончено. Он знал наверняка, что это единственное состязание, которое ему точно никогда не выиграть. Может, до этого даже не дойдет. Может, Сун Лань так и будет все время хандрить, вздыхать, стонать и сучиться по любому поводу, и Сяо Синчэнь все равно сдастся, пожалев его. Снова выбросит Сюэ Яна на обочину, словно мусор какой, оставит гнить в канаве, где ему и полагалось быть еще с того самого дня, как Чан Цинь оставил его там умирать. Он сжал скомканную бумагу в руке с такой силой, что разболелись пальцы, от одной только мысли об этом он испытывал такую ярость, что аж тошнило. Ну уж нет, он прикончит этих двоих первый. — Как твое плечо? — поинтересовался Сун Лань, одарив его дрожащий кулак хмурым взглядом, и Сюэ Ян улыбнулся еще шире, еще слаще. — Замечательно, — протянул он нараспев, с усилием разжимая побелевшие пальцы. — Просто прекрасно! Лучше, чем когда-либо. Не твое дело. Сун Лань вздохнул так, как будто считал его поведение совершенно неразумным, и от его снисходительности улыбка Сюэ Яна тут же растворилась в оскале. — Позволишь мне глянуть? — спросил Сун Лань совершенно нейтральным голосом, что казалось еще большим проявлением покровительства, но как только Сюэ Ян собрался рявкнуть на него, чтоб отъебался и оставил его в покое, тот, как самый последний засранец, продолжил: — Если все пойдет не по плану, и нам придется сражаться, лучше бы тебе быть уверенным в возможностях своего тела. Сюэ Ян сердито уставился на него. — Ладно, — наконец прошипел он, и Сун Лань, кивнув, поднялся со своего места. Он все еще ненавидел, когда тот заходил ему за спину, — его позвоночник покалывал от беспокойства, пока он дергал плечами, чтобы сбросить верхнюю одежду и шенъи, позволяя им опуститься, скомкавшись в районе талии. Он взмахнул волосами так, чтобы убрать их на плечо и обнажить спину. Ему едва удалось не вздрогнуть, когда рука Сун Ланя усилием воли опустилось куда-то на основание шеи, а пальцы замерли. — Ты очень напряжен, — отметил Сун Лань, несколько сильнее впиваясь большим пальцем в кожу, от чего тут же захотелось выгнуться. — Не твоя проблема, — прорычал он, решительно заставляя плечи опуститься. — Из-за этого ты не сможешь толком циркулировать свою энергию, — вздохнул Сун Лань, но не успел Сюэ Ян сказать ему, чтоб тогда забил на это и отъебался от него, как чужие руки, одна из которых сместилась на его покрытое шрамами плечо, а вторая на соседнее, одновременно крепко сжались. Жалкий непроизвольный стон он издал исключительно от удивления — по крайней мере, так он клялся сам себе, даже тогда, когда Сун Лань, пользуясь мощью лютого мертвеца, безжалостно впился пальцами еще глубже в мышцы, прорабатывая застоявшиеся узлы. И это вообще не должно было ощущаться так хорошо, как оно ощущалось на самом деле. — Ебать, — ругнулся он, совершенно точно не проскулив это, когда неохотно почувствовал, как вся ярость, что он так усердно взращивал в себе, вдруг растворилась, постепенно покидая его плоть. Ну и разумеется, Сяо Синчэнь выбрал именно этот момент, чтобы присоединиться к ним, и теперь застыл в дверном проеме, любопытно склонив голову на бок, чтобы прислушаться. Сюэ Ян плотно сжал губы, чтоб не издать ни звука, но так и не смог окончательно подавить сдавленное мычание облегчения, когда очередной упрямый узел поддался натиску настойчивых пальцев. —Так-то лучше, — заключил Сун Лань, нажимая на разные сочетания точек так, словно бы Сюэ Ян вдруг превратился в гуцинь, вынуждая тем самым его тело расслабиться, даже вопреки его собственной воле. После этого он наконец сместил руки к его левому плечу и взялся за привычное лечение. По какой-то необъяснимой причине Сяо Синчэнь на мгновение погрустнел, а затем, изобразив едва заметную, задумчивую улыбку, он все же вошел внутрь, чтобы присоединиться к ним. — Доброе утро, — произнес он, грациозно усевшись за столик. — Ну что, хоть кто-нибудь из вас отдохнул? — Нет, — пробормотал Сюэ Ян, старательно упаковываясь обратно в свою одежду и разминая пальцы. Его плечо, как обычно после дурацких жмяканий и тыканий Сун Ланя, чувствовало себе превосходно — теперь оно казалось гораздо сильнее и подвижнее. При чем не одно, а оба сразу. Вот ведь предатели. Сун Лань отошел, чтобы смыть с рук грязь от соприкосновения с его телом. — Доброе утро, — тихо ответил он. — Ты-то сам хорошо отдохнул? Сяо Синчэнь все так же грустно улыбнулся и покачал головой. — Не очень, но мне удалось хоть немного поспать. Мне станет гораздо спокойнее, когда мы оставим это место позади. — Нет смысла оттягивать неизбежное, — согласился Сюэ Ян, собирая свои записи и запихивая их обратно в накладки цянькун. — Чем раньше покончим с этим, тем лучше. Разумеется, едва они покинут это место, как Сяо Синчэнь захочет поговорить, и тогда все, вероятно, окончательно развалится, а после этого ему все равно придется убить их обоих. Но Сяо Синчэнь лишь задумчиво кивнул, а Сун Лань коротко кивнул Сюэ Яну, одновременно с тем едва заметно на мгновение сжав плечо Синчэня в знак согласия. — Отлично, — пробормотал Сюэ Ян и вскочил на ноги, потягиваясь, чтоб оценить состояние своего тела. Еще неделю назад он сумел справиться с целой дюжиной лютых мертвецов, имея на вооружении лишь крохотный, кухонный ножик, а на этот раз у него есть парочка талисманов, которые он, несмотря на хуевое настроение, все же сумел подготовить прошлой ночью, — так что по идее он вполне готов вступить в сражение, если придется. — Вперед. На сей раз для встречи с суровым лидером клана их отвели во двор ближе к главным вратам — что было не так уж и плохо в случае, если придется бежать. Между ними и вратами практиковались заклинатели Ван и Цзян, выполняя свои будничные упражнения, несмотря на проливной дождь, — и это было решительно не так хорошо, как наличие ворот в зоне видимости. Сюэ Ян был вполне уверен, что непреднамеренная демонстрация силы была вовсе не такая уж и непреднамеренная. — Доброе утро, — коротким кивком поприветствовал их Ван Цзинь. — Надеюсь, вы хорошо выспались. Вы еще не завтракали? — Покои были весьма удобными, благодарим вас, — Сяо Синчэнь выпрямился после формального поклона. — И нет, мы не хотим причинять неудобств, так как рассчитываем пораньше снова отправиться в путь. Еще раз благодарим за гостеприимство. Сюэ Ян вдруг осознал, что задается вопросом о том, осознает ли Сяо Синчэнь, как выглядит сейчас: с высоко поднятым подбородком и решимостью на лице — холодной и резкой. Он буквально светится в своих белоснежных одеждах, непреклонный и безжалостный, как клинок Шуанхуа. Пугающе и в то же время прекрасно. Его желудок буквально сжался при мысли о том, что ему придется снова его потерять. Ван Цзинь нахмурился откровенно недовольно. — Вы уже уходите? Так неожиданно. Я все же надеялся, что у нас будет куда больше времени для обсуждений предложенной вами помощи. Я ведь уже упоминал, что Жунань сейчас находится в великой нужде, а ваша помощь могла бы повлиять на весь регион. Он и пальцем не пошевелил в сторону своих людей, но Сюэ Ян то и дело ловил их взгляды исподтишка и готов был поспорить на огромную кучу денег, что им было велено вмешаться, как только они предпримут попытку уйти без разрешения главы клана. — Ваше предложение было очень щедрым, — вежливо произнес Сун Лань с таким же пустым и неподвижным лицом, как и у Сяо Синчэня. — Но, как вчера уже было сказано, мы странствующие заклинатели, и один из основных принципов нашей жизни — не вмешиваться в дела орденов. Если на нашем пути в Жунане встретятся люди в нужде — мы с радостью поможем им. Но остаться здесь мы не можем. Глава клана плотно сжал губы и нахмурился пуще прежнего. Костяшки его пальцев, сжимающих рукоять меча, напряглись и побелели, так что Сюэ Ян незаметно подготовил маленький нож в повязках цянькун, будучи готовым пустить его в дело при первых же признаках неприятностей. — Это большой риск, — произнес Ван Цзян ровным тоном, — для любого клана — позволять независимым заклинателям свободно разгуливать по своей территории, особенно в столь тревожные времена. Как знать, являются ли такие странствующие заклинатели теми, за кого себя выдают, или просто шпионят, выискивая какие-нибудь слабости для других кланов? Уверен, вы понимаете, что тех, кто не принес присягу в верности, легко спутать с врагом, а значит, придется за ними пристально наблюдать. Заклинатели Ван из ближайшего ряда небрежно покинули свои позиции, подойдя ближе, чтоб как бы невзначай взяться за полировку своих мечей. Чопорное раздражение на лице Сяо Синчэня выглядело так забавно, что Сюэ Яну пришлось прикусить собственную губу, чтоб не рассмеяться вслух. — Вы что, обвиняете нас во лжи? — глубоко оскорбленно спросил он. Лидер клан слегка пожал плечами, но не стал ни отрицать, ни рассыпаться в цветастых извинениях, что определенно было плохим признаком. — Уверен, благочестивые даоши, вы поймете, что прямо сейчас малейшее доверие к неправильным людям для любого клана может стать роковой ошибкой. Вы уже дважды отвергли мое предложение о дружбе и союзничестве. Разве можно винить меня в чрезмерной осторожности? Сюэ Ян окинул прищуренным взглядом двор и заклинателей, которые активно меняли свои позиции, группируясь неподалеку, чтобы иметь возможность тут же вмешаться, стоит только ситуации выйти из-под контроля. И, о да, он хотел бы, чтоб ситуация вышла из-под контроля — он бы с удовольствием пал здесь, отчаянно прорываясь сквозь великолепное кровавое побоище, нежели ждал того, что скажет Сяо Синчэнь, когда придет время обсудить их отношения… «Если Цзян расположил здесь своих людей, чтобы охранять мелкого Цзиня в его борьбе за трон Цзиньлинтая, — начал подсказывать ему его разум, пока он окидывал взглядом обилие синих одежд. — Значит, у бешеного пса Юньмэна недостаточно силы, чтоб просто взять и склонить весь Цзянху к своей воле, что уж и говорить о мальчишке. А значит, нового Верховного Заклинателя еще нет, хоть и прошло уже столько времени, — или же…» — Мы направляемся в Гусу, чтобы встретиться с Верховным Заклинателем, — властно заявил Сюэ Ян, используя свой лучший Цзиньлинтайский тон, едва Сяо Синчэнь открыл рот, чтобы заговорить. Он выровнялся и бросил на главу клана свой традиционный надменный взгляд сверху вниз, который обычно используют придворные. — Осмелитесь прервать наше путешествие? К счастью, ни один из даосов не заговорил, разоблачая его блеф, но они оба выглядели так, словно подавились собственными языками. Ну. Не Сун Лань, конечно же. Этому бы в пору подавиться комплексом собственного превосходства — заслуженно, собственно говоря. — Что? — безучастно переспросил Ван Цзинь, но теперь раздражение в его голосе граничило с неуверенностью, а это было хорошим признаком. — Мы ведь говорили вам, разве нет? — продолжил Сюэ Ян, впустив нотку нетерпеливости в учтивый тон. Цзинь Гуанъяо позволял себе подобное лишь с теми разочаровывающими подчиненными, которые его по-настоящему раздражали. Ну, или с Сюэ Яном. Особенно часто с Сюэ Яном. — Мы ожидали письмо из Гусу, — продолжил он тем же тоном. — Но очевидно, по какой-то причине оно еще не прибыло в Ванцзиван, или, возможно, задержалось, раз уж Жунань и правда в столь плачевном состоянии, как вы говорите. В любом случае, нам больше нет смысла ждать его здесь. Куда проще будет отправиться напрямую в Гусу и обсудить все, что мы собирались, лично с Верховным Заклинателем. Ван Цзян то открывал, то закрывал рот, как выпотрошенная рыбешка, Сяо Синчэнь нахмурился, плотно сжав губы, а Сун Лань — и Сюэ Ян был готов поклясться в этом — украдкой закатил глаза… Затем, после долгого-предолгого момента напряженной тишины, настырный глава клана все же сдался и неохотно отвесил поклон, несколько более глубокий, чем предыдущие. — Вот как. Прошу простить это недопонимание. Разумеется, союзникам Верховного Заклинателя в Жунане рады, и, конечно же, им позволено путешествовать здесь везде, где они пожелают. — Благодарю, — фыркнул Сюэ Ян, как будто самый настоящий, едва смягчившийся господин. — В таком случае, если вы не возражаете, нам пора откланяться. — Конечно, — произнес Ван Цзинь, поклонившись и одновременно с тем незаметно подав знак своим настороженным людям возвращаться обратно к тренировке. Затем он вздохнул и совсем не благородно потер лицо в смиренном раздражении. — У ордена Гусу Лань уже столько заклинателей и союзников, что они вполне могут себе позволить сидеть в горах, ничего и никого не опасаясь. Если бы Вы были столь любезны и поведали Верховному Заклинателю о наших бедах… Я был бы весьма благодарен. — О, мы поставим его в известность обо всем, что здесь произошло, не сомневайтесь, — ехидно ответил Сюэ Ян, не в силах сдержать ликование. — Уверен, ему это покажется весьма любопытным. — Достаточно, Сюэ Чэнмэй, — мягко, но решительно осадил его Сяо Синчэнь, легонько прикоснувшись к руке, а затем шагнул вперед, чтобы склониться в вежливом поклоне Ван Цзиню, и Сун Лань последовал его примеру. — Еще раз выражаем свою благодарность за гостеприимство, господин Ван. Да пребудете вы и ваши люди в мире и безопасности. Глава клана попрощался с ними коротким кивком, затем поднялся и хмуро уставился им в спине, по мере того, как они уходили. Сюэ Ян честно сдерживал свой смех, пока они не миновали ворота, не преодолели мост — и даже еще немного после. Но едва им удалось выбраться достаточно далеко, чтобы никто их не услышал, как он тут же взорвался хохотом, согнувшись пополам. — Вы видели его рожу? — захихикал он и Сун Лань снова страдальчески закатил глаза. — Тебе не следовало врать ему, — уголки рта Сяо Синчэня чуть приподнялись. — Это было рискованно. — Но он уже готов был приказать своим людям схватить нас, — пожал плечами Сюэ Ян. — Я подумал, что стоит хотя бы попытаться рискнуть ради того, чтобы выбраться. К тому же я не солгал! К этому времени уже должен был появиться новый Верховный Заклинатель. Это не Цзян Ваньинь и не сопляк Цзинь. Катастрофа из клана Нэ уж точно не может им быть, значит, это наверняка Лань! А мы ведь собираемся встреться с Лань Сичэнем, разве нет? Сун Лань глубоко вздохнул. — У тебя весьма скудное понятие о том, какая разница между правдой и правдоподобностью, — сказал он скорее устало, нежели укоризненно, поэтому Сюэ Ян лишь ухмыльнулся в ответ. Сяо Синчэнь вздохнул и качнул головой. — Я рад, что на сей раз твоя сообразительность вытащила нас оттуда, но все же… Пожалуйста, не делай больше ничего подобного без предупреждения. Нам нужно двигаться дальше на случай, если они передумают. — Да-да, ладно, как скажешь, — согласился Сюэ Ян, все еще слишком опьяненный собственным триумфом, чтобы расстраиваться из-за очередных наставлений. — Давайте двигаться. Раз уж меньше всего они контролируют восток на границе с Молин, значит, лучше бы нам пойти той стороной. Он опустил шляпу так, чтобы струи дождя не затекали за шиворот, и широко улыбнулся даосам из-под ее полей. — Мы снова в пути! Как только скроемся хорошенько из зоны их досягаемости, найдем уютное местечко и снова напишем Цзэу-Цзюню. Не мудрено, что он слишком занят для написания ответа, — ему ведь только что вывалили на колени все дерьмо мира заклинателей! Сяо Синчэнь задумчиво кивнул, как только они снова двинулись в путь, всем своим видом выражая осторожную надежду, и Сюэ Ян позволил себе ободряюще похлопать его по спине. — Для нас это хорошие новости. Даочжан! — произнес он в ответ на удивленный взгляд. — Верховный Заклинатель обладает куда большим влиянием и ресурсами, нежели простой глава клана, — и, скорее всего, он захочет вложиться в твою дурацкую мечту гораздо охотнее. Наконец-то все снова идет по плану! Сяо Синчэнь полноценно улыбнулся в ответ — и эта улыбка была такой сладкой и солнечной, что он теперь он едва ли ощущал дождь.