Прогулка по раскаленным углям

Яркое солнце, осветив замковые дворы, превратившиеся в настоящий лабиринт из-за развешенного на просушку белья, застало ноттингемских жительниц за шитьем. Легкий утренний бриз колыхал грубые домотканые простыни и тонкое льняное полотно. Растрепав прическу Мэриан, ветерок занес несколько волосинок прямо под нос девушке, она чихнула и едва не выронила иголку из рук. Сидевшие рядом женщины добродушно рассмеялись. — Вы бы закололи вашу гриву, миледи! Сэру Эдварду может не понравится власяница. Мэриан рассмеялась и постаралась откинуть назад непослушные волосы. Как хорошо было сидеть на солнышке, вдали от серых замковых стен! Ей вспомнился родной манор — как она хлопотала по хозяйству, вела все дела, была настоящей хозяйкой манора. Рядом болтали соседки: штопая белье, они наперебой хвалились мужьями и сужеными, хвастались своей стряпней, и на какой-то миг леди Найтон невольно позавидовала их простой, занятой повседневными заботами жизни. За последние несколько недель рукава отцовской камизы заметно износились, кое-где разошлись швы, а чернильное пятно на манжете никак не хотело сходить. И надо не забыть, чтобы подушку на его кресле снова набили. — Закончили рукав, миледи? Или хотите, я вам все сделаю? Мэриан очнулась от своих мыслей. — Спасибо, не стоит. Я просто смотрю, не получился ли один рукав длиннее другого, — она сделала еще один стежок. — Я думала об отце. Ее собеседница кивнула. — Ваш отец — очень хороший человек, миледи. Так приятно его снова видеть здесь, в Ноттингеме, хоть он больше и не шериф. Другие женщины сочувственно загудели: — Да-да! И ведь он все время на ногах! Все время что-то пишет! Я уж ему сегодня утром сметанки положила на завтрак. Не дай бог простуду подхватить! Мэриан благодарно улыбнулась: — Спасибо, вы очень добры. Еще несколько стежков, и Мэриан заметила, как ее собеседница посматривает на ее работу. — Скоро вам понадобится для белья корзинка побольше, миледи! Не успела Мэриан спросить — почему, или усмешкой положить конец намекам слишком бойкой на язык бабенки, как вдали послышался топот копыт. Женщины на миг оторвались от работы и переглянулись между собой, а потом снова склонились над шитьем, стараясь побыстрее закончить с починкой белья. Раздалось конское ржание, затем приказ побыстрее напоить и завести в стойло лошадей. По звукам было понятно, что стражники где-то уже совсем рядом. Мэриан опустила глаза и не поднимала взгляд до тех пор, пока не услышала его голос. Хотелось ли ей видеть Гая — она не знала, но одно было несомненно: дочь сэра Эдварда больше не могла себе позволить не обращать на него внимания. «Когда он вернется, спроси, не может ли он заглянуть в Найтон». Отец просил ее об этом. Мэриан поднялась. — Сэр Гай? Он остановился и повернулся к ней. Для него ее оклик явно стал неожиданностью. — Мэриан. Боясь потерять иголку, Мэриан так и держала камизу сэра Эдварда в руках. Когда она подошла ближе, Гай сделал знак стражникам, отпуская их по своим делам. — Как ваша поездка в Локсли, сэр Гай? Мы думали, вы вернетесь еще вчера. Все в порядке? Он моргнул — солнце светило ему прямо в глаза. — Все в порядке. В поместье кое-что переделали, и я поехал посмотреть, что получилось. Поля колосятся. В деревне все в порядке. Нервным движением Мэриан поправила свое шитье, которое не выпускала из рук, и тщательно подобрала слова. — Замечательно. Локсли — очень хороший манор. Гай, слегка вспотев от быстрой езды и жаркого солнца, расстегнул плащ и ослабил завязки сорочки. Край ее воротника был заметно изношен. — Я намерен поддерживать поместье в таком состоянии и дальше. — Он протянул ей руку, слегка согнутую в локте, Мэриан оперлась на нее, и они вдвоем отошли в тень к замковым воротам. Там веяло приятной прохладой, а не зимним холодом. Гай расстегнул верхнюю одежду. Ткань еще не истрепалась, но не отличалась богатством выделки. — Гай! Я хочу вас попросить… Он резко повернулся к ней. — Для вас — все что угодно. Она почувствовала, как несмотря на прохладный ветерок, запылали ее щеки. — Мой отец хотел бы, чтобы вы, когда сможете, наведались в Найтон. Он беспокоится о наших угодьях, и ему бы хотелось узнать, как там посевы, как свиньи… Гай сделал несколько шагов, поворачиваясь к ней лицом. — Передайте сэру Эдварду, что на западном и южном поле все растет очень хорошо, на северном немного похуже. Гуси и куры плодятся неважно, зато свиньи отлично перезимовали и дали такой большой приплод, что я даже и не припомню. Ворота в свинарник надо бы поправить, но я уже распорядился, чтоб мой кузнец их починил, так что сэр Эдвард может не беспокоиться. Он сделал шаг ближе Мэриан. Она не стала отступать в другую сторону. — Дом в порядке. У вас честные слуги. В саду и огороде все посадки сделаны, все цветет. У вас будет достаточный урожай фасоли, овса, лука, чтобы продержаться всю зиму, и даже останется еще, хотя я думаю, вы возможно захотите поделиться своими запасами с… В общем, поделиться. Он стоял так близко. Мэриан глубоко вздохнула и почувствовала слабый запах сосновой хвои — экономка в Локсли любила варить мыло на их настое. Воротник его сорочки слегка обтрепался, и несколько ниточек протянулись вдоль самой шеи. Почему-то от этого Гай казался не таким суровым как обычно. Человечнее что ли. — Значит, вы уже были в Найтоне? — Да, — он опустил взгляд и нахмурился, пристально глядя на свои сапоги, будто они ему чем-то досадили. — Я хотел увидеть вас. — Вы приложили для этого столько усилий. Зачем? Он сглотнул. Ниточки, выбившиеся из его воротника, задрожали, выдавая движение шейных мышц. — Я хотел… Я хочу показать вам, что могу быть другим. Глядя на него, Мэриан размышляла. Она не знала, что заставило ее, но она медленно, очень медленно подняла свободную руку к самому воротнику его сорочки. Глаза Гая неотрывно следили за ее движением, но он не отстранился, хотя и не сделал шаг навстречу. Когда кончики ее пальцев слегка прикоснулись к его шее, он закрыл глаза. Его веки слегка дрожали. — Мэриан, — тихо выдохнул он. Она провела пальцами по выбившимся из ткани ниточкам. — Я думала, вы носите только кожаную одежду. — Я ношу ее, когда на службе у Вейзи. Легчайшее прикосновение его руки к ее спине. Он как будто боялся крепче обнять ее — боялся, что его объятья станут для нее еще одними оковами. — Раньше я вас видела только в кожаной одежде, — прошептала Мэриан. — Я всегда на службе у Вейзи, — низкий голос Гая был еле слышен, но Мэриан чувствовала его кончиками пальцев. Она снова прикоснулась к вороту сорочки, провела ладонью вниз по его груди. — Сегодня на вас льняное полотно. Она почувствовала, как совсем невесомое прикосновение его рук на ее талии обретает плоть. Он склонился над ней, его щека коснулась его щеки. — Сегодня я служил вам. У нее перехватило дыхание, и на какой-то миг Мэриан забыла, где находится, но тут послышался резкий окрик, гулко раскатившийся под сводами замка. — Гисборн! Гай вздохнул и отступил на шаг. Потеряв точку опоры, Мэриан едва не упала: оказывается, она была в его объятьях. Проход, ведущий в замковые покои, внезапно перестал быть убежищем от всего мира. Теперь он скорее напоминал тюрьму. Собственно, Ноттингемский замок и был тюрьмой. Двумя руками Мэриан вцепилась в рубашку отца, слегка кивнув Гаю в ответ на его молчаливые извинения. Он двинулся было к двери, но замешкался, словно ему хотелось продлить краткие мгновения их встречи. Потом он все же открыл дверь и заглянул в зал. — Гай! Он живо обернулся к ней. — Да? Она отчаянно старалась подобрать слова — ни одно из них не подходило для этого случая. Слова либо значили слишком много, либо слишком мало, либо вообще в них не было никакого смысла. Мэриан безнадежно запуталась, пытаясь заново понять, кто же Гай на самом деле. Словно камни замковых стен внезапно сдвинулись с места, стали не такими грубыми и холодными на ощупь. — Гай… спасибо вам! Он поклонился. — Миледи! — уголки его губ слегка дрогнули и чуть улыбнулись. На мгновение он показался моложе и не таким мрачным как обычно. Но только на миг. — Гисборн! Гай исчез за порогом — отправился снова служить Вейзи, и Мэриан осталась одна в молчании серых стен, с прижатой к груди отцовской рубашкой. Она немного выждала, убедилась, что не рискует столкнуться с Вейзи, и тихонечко вышла обратно на залитый солнцем двор, где стирали и сушили белье. Некоторые из сидевших там женщин уже ушли, но пожилая собеседница Мэриан — та, которая на что-то намекала, говоря про корзинку, — все еще была во дворе. Ее руки так и летали за работой. Мэриан присела рядом и постаралась сосредоточиться на шитье, но получалось плохо. Тогда она повернулась к своей соседке: — Вы правы. Мне действительно нужна для белья корзинка побольше. Женщина улыбнулась.