***
От дождей дороги вокруг Ноттингема совсем раскисли, так что всем посетителям замка пришлось надолго задержаться здесь, и леди Найтон должна была взять на себя руководство прислугой. Не желая давать Вейзи новый повод для нападок, она горячо принялась за дело. Сама Мэриан давно уже была для них мишенью, и если бы ее хоть ненадолго оставили в покое и дали время подумать, она бы признала, что Гай тоже становится уязвим. Более уязвим, чем раньше. — Эй, ты, — радуясь возможности отвлечься, она обратилась к первому проходившему мимо стражнику в черно-желтом обмундировании. Когда тот поклонился в ответ, три сопровождавших Мэриан служанки оживленно защебетали между собой. Она вздохнула. — Скажи лорду Уинчестеру, что его комнаты готовы. Обед будет в семь в большом зале, или же ему могут подать еду прямо в его покои. — Да, миледи. Стражник повернулся, чтобы идти, и Мэриан уже собиралась заняться другими делами, но вдруг остановилась. — Погоди! Он тут же обернулся. — Да, миледи? — Дороги совсем развезло? Стражник пожал плечами: — В повозке или телеге будет не проехать еще дня три, а может и все четыре, миледи, но если осторожненько, то опытный наездник проберется лесами. Мэриан кивнула и обернулась к служанкам. — Спасибо вам. Я больше вас не задерживаю. — Да, миледи.***
Мэриан стояла в покоях своего отца, размышляя, как бы ей не измять свое платье. Нужно было отвлечь внимание от нее самой и Гая. Для этого, в частности, ей следовало хорошо сыграть свою роль, и поэтому волей-неволей, но ей придется надеть такую одежду, которую в обычных обстоятельствах леди Найтон ни за что бы не стала носить, и уж тем более притворяться, что ей она нравится. Платье было слишком открытым, и Мэриан чувствовала себя в нем мучительно неловко. — Ты и правда, не отобедаешь с нами? Ты вроде бы хорошо себя чувствуешь? Сэр Эдвард усмехнулся и потрепал ее мимоходом по руке: — Нет, моя дорогая. Одно из преимуществ медленной смерти состоит в том, что тебе наконец позволено наслаждаться жизнью. И я не хочу портить это наслаждение: не хочу сидеть на жестком кресле в обществе людей, которые мне не нравятся, есть то, что мне не нравится, а потом весь следующий день маяться от похмелья и неприятных воспоминаний. Фыркнув так, как вовсе не подобает благородной девице, Мэриан пододвинула отцу его рабочее кресло и помогла устроиться поудобнее. — В этом я тебе завидую! Эдвард внимательно взглянул на дочь, его глаза блеснули: — Не завидуй мне, детка! – он взял ее за руку и крепко сжал в своих ладонях. – Можешь меня пожалеть, но завидовать мне совсем не стоит. В комнате было тепло, но лицо отца все равно оставалось серым, — с тоской отметила про себя Мэриан. Она ответила ему нежным пожатием руки – под тонкой кожей прощупывалась каждая косточка. Склонившись, она поцеловала его в лоб: — Тогда я буду просто тебя любить. Эдвард улыбнулся: — Это не так уж мало. Ну а теперь тебе пора. Будь хорошей хозяйкой и улыбайся побольше всем этим змеям. Так и неизвестно, когда они соизволят убраться отсюда? — Говорят, что в карете можно будет уехать дня через три-четыре, – ответила Мэриан, наливая отцу в кубок воды из кувшина. – Но хороший наездник уже сегодня сможет проехать лесом. Лицо сэра Эдварда приобрело мечтательное выражение. Мэриан знала, что он может часами пребывать в таком состоянии. — Хорошо. Очень хорошо. Ну, милая, мне пора за работу. Извинись за меня перед сэром Гаем. Лорд Найтон взял перо и открыл чернильницу, и Мэриан тихонечко выскользнула из его комнаты.***
Никто из гостей замка не был женат, и потому Мэриан казалось, что она обедает посреди целого скопища гадюк. Пока Уинчестер смотрел в другую сторону, она подвинула свое кресло поближе к помощнику шерифа. — Мне он не нравится, – прошептала она Гаю на ухо, расплываясь в притворной улыбке. — Он никому не нравится, – тихо ответил Гисборн. – Но шерифу нужна его подпись, и поэтому нам придется притворяться. – Он помолчал, и Мэриан отметила, как его взгляд медленно скользит по ее фигуре. – Ты сегодня очаровательна. Скажешь мне, если тебе станет холодно? Ее локтя что-то коснулось. Она опустила взор и увидела, что его рука, такая спокойная и расслабленная, лежит совсем рядом на подлокотнике его кресла. Подошел стражник и, отвесив поклон, что-то коротко доложил Гисборну. Она могла не реагировать на это или притвориться, что вообще ничего не заметила. Слуга убрал со стола грязную посуду и поставил перед ними на освободившееся место блюдо с клубничными пирожными. Не в силах удержаться, Мэриан склонилась над столом, чтобы рассмотреть их получше. И вдруг она заметила, что сидящий в нескольких шагах от нее по другую руку от Гая Уинчестер плотоядно пялится на ее декольте. Она тут же выпрямилась на сиденье. Когда она снова взглянула в ту сторону, Уинчестер продолжал оценивающе ее рассматривать. Протянутая ладонь Гая все еще ждала ее на подлокотнике. Смелее, чем она чувствовала себя на самом деле, Мэриан слегка провела пальцами по предплечью Гая и почувствовала, как он резко вдохнул воздух где-то совсем рядом с ее плечом. Разговор между Гаем и стражником моментально прекратился, и пальцы Мэриан сплелись с его пальцами. Он слегка обернулся к ней, выражение его лица смягчилось и на губах появилась еле заметная улыбка. Уинчестер приподнял бровь: — Вы так хорошо смотритесь вместе с вашей дамой, сэр Гай. День свадьбы уже назначен? Резкий ответ уже вертелся у Мэриан на языке, но ее опередил Гай: — Шериф в отъезде, а ее отец очень болен, все это… довольно сложно. — Сложно, но возможно? – Уинчестер оглядел зал. – Я слышал, был другой претендент на руку и сердце леди? Гай крепко сжал ее ладонь в своей. И хотя его большой палец продолжал нежно поглаживать ее запястье, на скуле Гая резко дернулась мышца. — Помолвку заключили, когда они были детьми, но потом от этих планов отказались. Мэриан опустила взгляд. Слишком резкое, пусть даже по сути и верное изложение того, что произошло между нею и Робином. Уинчестер поднял свой кубок: — За вас, леди Мэриан! Вы так же очаровательны, как когда-то была ваша матушка. Пока за столом пили за ее здоровье, Мэриан оглядела собравшихся, кивком головы отвечая на их приветствия. В конце она слегка поклонилась Уинчестеру, хоть он ей был и противен. Ей не хотелось, чтобы гости заподозрили, что с ее помолвкой что-то не так. И потому, хотя она и понимала, как это будет воспринято, Мэриан снова наклонилась над столом, одной рукой крепко сжав пальцы Гая, а другой дотянулась до блюда с пирожными. Осторожно взяв одно из них с клубничной ягодой на самой верхушке, она протянула его Гаю. — Милорд! – Сказала она достаточно громко, чтобы ее хорошо расслышали сидевшие рядом. Какой-то миг Гай колебался. Это было совсем не в характере леди Найтон – на людях или наедине так явно и так вульгарно выражать свои чувства, к тому же до этого они успели обменяться всего лишь одним поцелуем. Мэриан повела глазами в сторону Уинчестера и мысленно постаралась заставить Гая понять, что на самом деле происходит. Не важно, какие чувства она на самом испытывала, - сейчас ей нужна была его защита! Поэтому она мило улыбнулась и, изгибая шею, прошептала: — Он смотрит на нас! — Ну, еще бы! – шепотом ответил Гай и, слегка усмехнувшись, как будто она поделилась с ним каким-то секретом, и подхватил губами зажатое в ее руке пирожное. Не сводя с нее взгляд, он поцеловал кончики ее пальцев, его глаза при этом ярко блестели. У Мэриан перехватило дыхание, но разыгранная ими сцена произвела должный эффект. За столом одобрительно зашептались, а лицо Уинчестера побагровело. — Сэр Гай, я хочу заглянуть к отцу, прежде чем он ляжет спать. – Объявила во всеуслышание Мэриан. – Вы не проводите меня в его покои? Гай тут же поднялся из-за стола, не обращая внимания на свист и сальные шуточки гостей: — Меня зовет долг, господа. Я вернусь, как только закончу… с этим поручением.***
Первые несколько поворотов по пути до покоев сэра Эдварда они прошли молча. Гай освещал им путь, держа в руках зажженный светильник. Его было недостаточно, чтобы разогнать густой мрак, царивший в замке, но его отблески озаряли слабым золотистым сиянием серые камни стен, и мертвящая тьма вокруг ненадолго отступала. Гай первым нарушил молчание. — Прости меня. Как только вернется шериф, он сразу встретится с Уинчестером, после чего тот сразу покинет замок. Всего несколько дней и… И я позабочусь, чтобы ты не оставалась с Уинчестером наедине. Я найду предлог, чем его занять. — Спасибо, — искренне поблагодарила Мэриан. Гай был готов на многое ради такой малости с ее стороны. Задумавшись, она замедлила шаги. — Как тебе понравилось пирожное? Его сапог резко шаркнул о плиты пола, и Гай сбился с шага. — Очень понравилось, но… — он замолчал на миг, и Мэриан обернулась в его сторону. Мерцание светильника, озаряя его профиль, сглаживало резкие черты лица. — Но что? Он взял ее за локоть и притянул к себе: — Но мне больше нравится вот это… Легчайшее прикосновение, настолько легкое, что Мэриан подумалось, что ей все пригрезилось, и ей самой пришлось искать его, чтобы удостовериться в реальности происходящего. Дрожание губ Гая. Прерывистое дыхание. Его рука на ее щеке. Теплые, загрубевшие пальцы. Прикосновение стало крепче. Еще крепче. Его губы жадно приникли к ее губам. — Мэриан… Он поцеловал ее в переносицу. Пальцы свободной руки проследили завитки ее волос, заплетенных в тугую прическу, прошлись по шее и горловине платья. — Мэриан, прошу тебя! – выдохнул Гай. Слова, пробившиеся сквозь песок, подхваченные ветром. — Гай… — Мэриан боролась с силами, имени которым она даже не могла подобрать. – Я… Я должна проведать отца… Он вздохнул, хотя при свете лампы Мэриан было видно, что он улыбается, – золотистый отблеск скользнул по его губам. Еще один поцелуй – теперь уже в лоб, потом в щеку. — Пойдем. Конечно, он хочет тебя увидеть.***
Получасом позже, пожелав ей спокойной ночи, Гай ушел, наказав стражникам проводить леди Найтон до самых ее покоев. И тут Мэриан наконец поняла смысл произнесенных им слов. Прошу тебя, Мэриан! Это была мольба. Может быть, в ней также заключался вопрос. Служить Мэриан. Хотя, если немного подумать, это могло быть и приказом.***
Не успела Мэриан войти в покои отца и рассказать ему о приезде Уинчестера, как в дверь постучали. — У меня еще есть полчаса! Подождите! Стук, однако, не прекратился и стал еще громче. Мэриан взвыла от досады и решительным шагом пересекла комнату, резким рывком распахнув дверь. — Я пробыла здесь не более пяти минут. Гай прямо сказал, что у меня есть полчаса. Стражник нагло расхохотался. За ее спиной послышался хриплый смешок отца. — Что происходит? – требовательно спросила Мэриан. Стражник нагнулся и шлем свалился с его головы прямо в руки. — Ну, на этот раз я надеялся явиться пред тобой в более пристойном виде, но не вышло, и вот я здесь! – Робин пригладил растрепавшиеся волосы и осклабился. От неожиданности Мэриан прикрыла рот рукой. — Отец? – она обернулась и увидела, что сэр Эдвард улыбается, но одними губами – глаза его при этом оставались холодными. Он потянулся в ее сторону, и Мэриан подошла к нему. Он прошептал ей на ухо: — Его правда не обязательно совпадает с твоей. Будь осторожна. За ее спиной послышался лязг металла – шлем положили на стол. Обернувшись, девушка увидела, как под его тяжестью сломалось перо, которым писал отец. — Рада твоему возвращению, сэр Робин Гуд! – жизнерадостным тоном произнесла Мэриан. Робин распахнул ей свои объятья, и она позволила себя обнять. Его литое, тренированное тело показалось ей чужим. Впервые за много лет она не приникла к нему всем своим существом. – Где же ты пропадал все это время? Бесшабашная усмешка Робина стала жесткой. — Я доставлял письма. — Письма? – Мэриан взглянула на отца. Эдвард кивнул, в его глазах по-прежнему читался призыв оставаться настороже. Робин взял ее за плечи. - Король дал знать, чтобы бароны готовилась к его возвращению. Тихо, без лишнего шума. Я уже доставил послания твоего отца всем семьям, сохранившим верность Ричарду. Мэриан улыбнулась. — Но это же чудесно! Вся Англия будет рада его возвращению! — Слава Богу, Мэриан! Осталось потерпеть всего несколько месяцев. Твой отец говорит, что Ричард может вернуться уже к ближайшему Рождеству. Сэр Эдвард откашлялся. — Действительно, — осторожно молвила Мэриан с натянутой улыбкой на лице. – Какие радостные вести! Робин опустил глаза и взял ее руки в свои. — Моя любимая! – мягко сказал он. – Из-за меня тебе столько всего пришлось вынести. Я много наговорил, сделал много такого, что причинило тебе боль. Но ты же видишь, скоро мы снова сможем быть вместе. Ты потерпишь еще немного? Всего лишь до Рождества? Когда вернется король, меня оправдают и восстановят в правах, твой отец снова станет шерифом и все будет хорошо, все будет так, как должно быть. Слезы щипали глаза, мешали ей видеть. Мешали, но все же Мэриан не была слепа. Она подавила в себе разочарование и закипавшую досаду, вызванную тем, что она не могла возразить ему, не могла объяснить, что все это были лишь пустые мечты. Она должна была избавиться от этой липкой паутины, опутавшей их обоих. Робин же принял ее молчание, ее злые слезы за проявление радости и снова крепко сжал ее в объятьях. — Я знаю, знаю, девочка! Это просто замечательно! – он подхватил ее на руки и покружил по комнате как ребенка. – Мэриан, я так долго об этом мечтал! Скажи, что будешь ждать меня. Обещай мне, что у нас все будет так, как мы с тобой давно задумали! Ей оставалось лишь молчать и ждать, пока он наконец опустит ее на пол. Вновь оказавшись на ногах, она увидела за плечом Робина лицо своего отца. С мрачным видом Эдвард слегка кивнул ей. — Конечно, Робин! Когда вернется король. Я выйду за тебя замуж, когда вернется король.***
Когда ошалевший от радости, слишком проворный для стражника Робин проводил ее до самой двери в ее покои, Мэриан заставила себя улыбнуться и пожелать ему спокойной ночи. Но как только она вошла в комнату и за ней захлопнулась дверь, девушка тяжело прислонилась к ней спиной. Робин так долго отсутствовал – а между тем время неумолимо бежало вперед. Кажется, он так и не заметил, насколько плохо выглядел теперь сэр Эдвард и как много сил у нее теперь отнимала забота об отце. Мэриан приготовилась ко сну и скользнула в постель – свежие простыни приятно холодили тело. В открытое окно было видно людей, передвигающихся по стенам замка. Пламя факелов колебалось в такт их шагам, еще сильнее подчеркивая окружающий мрак. Как отблеск огня на серой стене. Как золотистое мерцание на краешке губ, слившихся в поцелуе. Глубокой ночью Мэриан наконец удалось заснуть. Ее сон был беспокоен – ей снились стрелы и лязг мечей.