***
Мэриан позволила служанке свободно распоряжаться ее волосами. В результате получилась прическа из мягких, аккуратно уложенных локонов. Не зная, чего ждать, Мэриан вышла из своих покоев с высоко поднятой головой, держась прямо, словно королева. Оковы, в которые заковал ее Уинчестер, изранили ее кожу, но не сломили ее гордость или чувство чести. Если отец смог восстать из пепла, то и она сможет. — Мэриан, — она услышала голос Гая, ощутила его всем своим существом. У нее перехватило дыхание. Она сможет подняться. Мэриан обернулась. Темные круги под глазами Гисборна нисколько не притупляли силы и яркости его взгляда. От девушки не укрылось ни то, как жадно его глаза смотрели на нее, ни вспыхнувшая в них гордость, когда он заметил, что она открыто носит его подарок. На мгновение ей показалось, что сейчас Гай бросится к ней, но рядом с ним стояла стража. Его солдаты. Они были преданы ему. Ей они тоже будут верны, если… Все шло не так, как должно было быть. Всегда есть выбор. Во всем, что мы делаем. Вместо того чтобы извиниться или ждать, пока стражники уйдут, Мэриан улыбнулась и подошла к Гаю. Солдаты освободили ей место, посторонившись и вытянувшись в струнку. Один возился с кольчугой, второй шаркнул сапогом. Не меньше трех из них проверили свои портупеи, и Мэриан спрятала улыбку, склонившись лицом к самому плечу Гая, когда взяла предложенную им руку.***
Мэриан оставалась спокойной, пока Гай накладывал свежую мазь и вновь перевязывал ее запястья. Выглянуло солнце, ярко осветив комнату, где он держал аптечку. На этот раз она сидела за столом, а не возле камина, где он читал ей. Мэриан была еще не готова думать об этом. — Сегодня они лучше выглядят, — сказала она. Он оторвался от работы. — Так и есть. Раны чистые, так что заживут быстро, — Гай подвернул свободный конец и бросил использованную повязку в огонь. Он осторожно намазал мазью другое ее запястье, — его прикосновение было легче, чем она могла себе представить. — Как быстро? Гай помолчал, кончиками пальцев касаясь ее запястья. — Твой отец вполне здоров. Подожди еще день или два, и мы сможем использовать более легкие бинты. Спрячь их под лентами, — он стиснул зубы, и Мэриан вспомнила холодную жестокость, на которую он был способен. Способен, но держал ее в узде. Он убивал ради Мэриан, но только по ее приказу. Как далеко она сама зашла по этому пути? Мэриан промолчала, позволив Гаю закончить перевязку ее другого запястья. Когда второй использованный бинт был брошен в огонь, она заговорила. — Ты видел моего отца вчера вечером? — Да, — Гай прислонился к стенке камина и поворошил поленья. — Мы говорили… довольно долго. Не беспокойся, он ничего об этом не знает. Мэриан смотрела, как вспыхивает повязка, а мазь тает в пламени. — О чем вы говорили? Гай поставил кочергу на место и уставился на огонь. — О многом. — Вот как? Он развернулся и принялся расхаживать по комнате, между делом поправляя немногие предметы, украшавшие комнату. — Мы говорили о его грядущей смерти, о законе и обычаях, — его голос стал жестким. — О Локсли. Взяв с полки деревянный ящик, Гай подошел к маленькому столику, возле которого сидела Мэриан, и открыл его. — Мы говорили о тебе, — его рука дрогнула, когда он извлек плоский кусочек слоновой кости. — Ты знаешь эту игру? — Мой отец умеет играть, — сказала Мэриан, наблюдая, как Гай расставляет на доске фигурки. — Он пытался меня учить, но я предпочитала верховую езду. А кто научил тебя? Гай отложил ящик в сторону и сел напротив нее. — Моя мать. Мой отец подарил ей этот набор, когда она приехала в Англию. Мэриан промурлыкала что-то неразборчивое. В этом был смысл, — сложная игра для непростого человека. — Должно быть, твоя мать была очень умной женщиной. — Так и есть. Сосредоточив все свое внимание на доске, Мэриан избегала пристального взгляда Гая. Игральная доска всегда очаровывала ее: контрастные узор, крошечные фигурки, мысли о тех, кто еще играл в эту игру, – все это в детстве значило для нее гораздо больше, нежели происходящее на доске. Мэриан подняла фигурку. Настоящее произведение искусства. — Как свет и тьма. Гай кивнул. — На самом деле подойдет все, что угодно. Некоторые играют с финиками и миндалем, — заметил он. — Победитель получает все. Фигурка, которую Мэриан держала в руках, опустилась на стол с мягким стуком. — Я полагаю, что Ричард умеет играть. А Джон? — Он играет в игры, но не в эту, — осторожно сказал Гай. — Он предпочитает более… быстрый результат. Мэриан чувствовала, как земля уходит у нее из-под ног, и не была уверена, правильно ли поступает. — И как долго обычно длится такая партия? — В зависимости от обстоятельств, — Гай глянул на нее из-под ресниц. — Все зависит от игроков и ставок. Лицо Мэриан потеплело. Вполне возможно, они теперь говорили не об игре. — Если это финики и миндаль? — спросила она, склонив голову. Гай едва заметно улыбнулся. — Очень недолго. Мэриан с трудом сглотнула. — А если на кону королевство? Гай медлил с ответом. Не говоря ни слова, он поднялся и отошел прочь от игральной доски, от стола, его путь преградила стена и он двинулся в обход комнаты по кругу. Мэриан держала руки на коленях, сцепив пальцы, наблюдая, как Гай ходит из угла в угол, сжимая и разжимая за спиной кулаки. Неужели она зашла слишком далеко? Был ли ее вопрос слишком близок к измене? При шерифе людей вешали и за сущие пустяки. Шаги Гая послышались позади нее, где и остановились, совсем рядом с ее креслом. Из привитого в раннем детстве самообладания, или же из упрямства, но Мэриан отказывалась поворачиваться на стуле. Легкое прикосновение к ее шее. —Смотря кто противник, Мэриан? И ведется игра ради маневра или захвата фигуры? Она ничего не могла с собой поделать. Мэриан повернулась навстречу прикосновению, полоске тепла в этой холодной, жестокой игре. Она оставалась свободным игроком, старалась быть нейтральной, не вступать в эту партию так долго, насколько возможно. Но в результате лишилась выбора. Не вставая открыто ни на чью сторону, Мэриан одновременно представляла угрозу для других участников и в то же время находилась в опасности сама. Теперь ей предстояло принять окончательное решение. Сделать один лишь шаг. У нее перехватило дыхание. Еще одно прикосновение. — Мэриан? Сожаление не порождает ничего, кроме пустоты в сердце. Пустота бесплодна. Она опасна, и Мэриан не может позволить ей разрушить ее дом, ее страну, — землю, принадлежащую ее семье и ее народу. Пустота – это хаос, ее можно победить лишь порядком. А порядок может принести лишь закон. Протянув руку, Мэриан взяла с доски резную фигурку. Во рту пересохло, но вина, чтобы выпить для храбрости, под рукой не было. Она тщательно подобрала слова. Предусмотрительность, приличествующая благородной леди. — Разве мы не можем играть на одной стороне? Гай замер. Его сапоги шаркнули по каменному полу. Прикосновение к ее шее было мягким и нежным. — В игре – нет.