Водяная лилия

      — Мешаешь, пацан!       Тень шикигами растаяла, не успев появиться. Мегуми кубарем покатился вниз, в последний момент схватился за металлический поручень, избегая падения с крыши. Кое-как подтянулся, забираясь обратно, и упал на спину. Положил ладонь на грудь, ощущая вязкое тепло крови, впитывающейся в грубую ткань чёрного пиджака.       Фушигоро сдержанно выдохнул, терпя боль от когтей Двуликого. Сел и попытался сфокусировать зрение на расплывающейся фигуре девушки, окружённой яркой синевой. Плотный поток проклятой энергии, исходящий от Юджи и Юрико, пестрил сокрушительной силой, вздымая в воздух тучи пыли.       Мысли путались. Мегуми очень захотелось выругаться от бессилия, но он только крепко сжал зубы. Итадори оказался здесь и проглотил проклятый амулет из-за него. Нельзя допустить, чтобы по нелепой оплошности погибла Яминари. В глазах потемнело, а волна мимолётного воспоминания выбила его из реальности.       … — Что ты чувствуешь, когда смотришь на Юри-чан?       Вопрос Сатору повис в воздухе, вводя в заблуждение Мегуми. Был ли какой-то подвох в словах сенсея? Он привык к бессмысленным фразочкам Годжо, но услышать нечто подобное о первокурснице, которая прибыла в Магический техникум два месяца назад, довольно странно.       — Конечно, Юри-чан красивая девушка. — крутанувшись в кресле, сказал Сатору и широко улыбнулся. Его позабавила реакция ученика, поэтому мужчина пояснил. — Только я имел ввиду другое. Что ты чувствовал, когда она применяла проклятые техники рядом с тобой?       Мегуми покачал головой и задумался, пытаясь вспомнить детали. Приветливая, сильная и открытая. Умело владела яри. А техниками практически не пользовалась, в основном в спаррингах с учителем.       Сатору скучающе постучал пальцами по столу и произнёс:       — Юри-чан использует энергию проклятия, заключённого в ней. Не вдаваясь в подробности, это особенность её семьи. Просто хотел тебя предупредить: если она потеряет контроль, и удерживающая духа печать не справится — беги. Ты не поможешь ей.       Фушигоро нахмурился. Не то, чтобы его заботила судьба Яминари. Но стоять и смотреть, тем более убегать…       — Вижу, самый адекватный вариант тебя не устраивает.       Годжо поднялся с кресла. Обошёл письменный стол и поравнялся с Фушигуро.       — Тогда убей её. Тело девушки не выдержит нагрузки энергии проклятия особого уровня. Ему потребуется несколько минут на восстановление повреждённых органов, чтобы самостоятельно управлять им. Они оба будут уязвимы. Умрёт человек — погибнет и проклятие. И не смотри на меня так. Юри-чан сама просила о предупредить тебя. Но надеюсь до этого не дойдёт. Я же лучший учитель!..       — Яминари! Алчные, проклятые Яминари!       Голос Двуликого вывел Мегуми из оцепенения. Парень поднял голову, замечая взгляд девушки, обращенный на него. Её губы едва шевелились, но понять смысл фразы оказалось не сложно.       «Беги!»       Юрико держалась из последних сил. Казалось, она находится в узком пространстве между двух каменных плит, теряя способность двигаться и дышать. По одну сторону — обжигающая холодом проклятая энергия водяного змея, вызывающая болезненные судороги в рука и ногах. По другую — разгоряченный огонь Двуликого, сухим ветром опаляющий лицо.       «Он узнал меня. И тебя. Твой клан, который навёл много шума во времена золотой эпохи проклятий*.»       Отвращение и ярость глухой волной бились в голове. Широкая ладонь излишне мягко скользнула с щеки вниз. Пальцы с лёгким нажимом сдавили горло. Острые когти впились в кожу, прорывая плотную ткань ворота рубашки. Лицо Итадори, покрывшееся чёрными полосами, оказалось слишком близко. Яминари столкнулась с алым прищуренным взглядом, играющим диким весельем.       — Красивые глаза. — сказал Сукуна, вытягивая каждый слог, и свободной рукой небрежно откинул мешающиеся красные пряди чёлки. Специально задел мягкие девичьи губы, когтем большого пальца поглаживая нижнюю. Вновь усмехнулся, с удовольствием наблюдая за эмоциями шамана. После длительного сна встретиться с женщиной, коснуться её — большая удача.       Не зря глаза Яминари называли «зеркалом души». Подобно зеркальной глади, они отражали образ сущности, спрятанной за красивым женским лицом. Игры с ней — опасны, однако не менее приятны. Правда, защитник не спешил помочь своей хозяйке, что значительно позабавило его. Энергия проклятия оказалась довольно знакомой. Прищурившись, Сукуна произнёс с наигранным удивлением:       — Неужели ты, Годзюн*…       Он резко отшатнулся. Схватил себя за подбородок со словами:       — Это моё тело! Верни его!       Юрико отступила, судорожно хватая ртом воздух. Водяной змей вырывался, упорно крушил установленные ей барьеры в подсознание. Необузданная проклятая энергия разливалась по венам, сковывая сердце. В ушах звенел голос духа, но она не могла разобрать бессвязную речь. Было больно. Очень. На глазах навернулись слёзы, а образ Мегуми, окружённый чёрными тенями, его слова, растворялись в мутном болоте.       — Не двигайся, я изгоню тебя!       Яминари не понимала, к кому обращался Фушигуро, но надеялась, что Годжо не забыл предупредить его. Собирая волю в кулак, она вновь и вновь выстраивала барьеры, не позволяя обнаглевшему духу вырваться из-под контроля, пока мир вокруг не поплыл кружащим водоворотом. Юрико поддалась мимолетной слабости. Пошатнулась и упёрлась плечом в широкую мужскую грудь.       — Ну и ну. Да вы тут неплохо развлекаетесь. — первокурсница выдавила слабую улыбку, ощущая на себе внимательный взгляд чужих глаз сквозь чёрную повязку. Крепко сжимая ручки бумажного пакета, Сатору бережно поддержал ученицу за талию. Леденящий холод её энергии пробирал до костей. А видеть уродливую морду проклятия, чувствовать его ауру, сравнимую с морским тайфуном, при этом напоминать себе, что перед ним Юрико, удавалось с трудом.       — Потерпи немного. — одними губами прошептал шаман и, смахнув одинокую слезинку на её щеке, коснулся пальцами шеи девушки, пачкая их в кровоподтёки из маленьких ранок. Невидимые символы печати вспыхнули голубым. Сатору, стараясь не переборщить, пропускал через них свою энергию, усиливая печать и подавляя упёртого духа.       — Уже лучше, спасибо. — Яминари сдержала болезненный стон.       — Годжо-сенсей? Что вы здесь делаете?       Юрико перевела дух и расслабленно села рядом с Мегуми. Наслаждалась тишиной в собственных мыслях, Яминари вытянула ноги, чувствуя отрезвляющую боль собственного тела.       — Не хотел я приходить, но ожидал, что всё пойдёт наперекосяк. — Сатору спрятал руки в карманы. Он не мог проигнорировать мощный выброс проклятой энергии духа Юрико, заставший его за покупкой моти. Потеряй она контроль, пострадал бы не только Фушигуро. — Ого, как же вам досталось!       — Не время для шуток. — возмутилась девушка, когда Годжо достал телефон. Но тихо усмехнулась, не веря тому, что смогла сопротивляться влиянию проклятия.       — А где сам проклятый артефакт? — спросил Сатору, попутно обозревая окрестности. Часть стен четвёртого этажа, как и крыша, превратились в груду глыб с торчащими кривыми арматурами. Пустовали оконные рамы, а в некоторых местах торчали вывороченные под неестественным углом водосточные трубы. Кое-где мелькали яркие вспышки от порванной проводки. Не наблюдалось и завесы. Выговор о безалаберности и безответственности ему обеспечен.       — Извините. Я его съел.       Сатору обратил внимание на розоволосого школьника, который всем своим видом изображал замешательство. Склонив голову на бок, он переспросил:       — Серьёзно?       — Ну да.       Годжо приблизился к Итадори. Наклонился, задумчиво потирая подбородок. Действительно, аура проклятого амулета слилась с аурой человека. И, в отличие от Юрико, парень неплохо, даже очень хорошо, подавлял Двуликого. Это многое объясняло. Особенно поведение проклятия внутри Яминари.       — И правда. Можешь поменяться с ним?       — Наверное. — Юджи пожал плечами, потирая ладонью затылок.       — Отлично! Тогда вернись к нам через десять секунд. Не волнуйся, я сильнейший. — губы шамана растянулись в самодовольной улыбке. Сатору упёрся ладонями в колени и демонстративно потянулся. — Мегуми, подержи.       — Что это? — Фушигуро поймал бумажный пакет.       — Моти из кикусиай. Вкусная местная сладость. Мне посоветовали со вкусом бобов и сливок. — первокурсники смерили сенсея долгими многозначительными взглядами. Могли погибнуть люди, а он спокойно покупал моти. — Это не сувенир. Я планировал съесть его в поезде.        «… и разделить их с Юри-чан.»       Сатору продолжал увлечённо рассуждать о вкусах моти, развернувшись к ученикам. Мельком подметил, как девушка попятилась назад, а Мегуми раздражённо нахмурился.       — Сзади!       Яминари заслонила лицо рукой. Ощущая присутствие Двуликого, она испытала прилив ярости и липкого страха. Ей не хотелось опять пережить буйство водяного змея. Раздался глухой грохот. Мелкая каменная крошка с примесью пыли взметнулась в воздух. И тут же стремительно осела. Убрав руку, Юрико вновь столкнулась с взглядом алых глаз. Только былое ехидство сменилось убийственной злобой.       Двуликий промахнулся. А Сатору с чрезвычайно серьёзным видом продолжал говорить о видах моти и их вкусах.       Подавляя глухой рык, он поднялся и с невероятной скоростью ринулся на шамана. Яминари завороженно следила за движениями мужчины, который с лёгкостью парировал удары противника, будто играя с ним.       Удивительно. Она понимала, насколько огромна пропасть между ними, но все же хотела когда-то достичь такого уровня и приструнить его бахвальство. А Сатору лишь улыбался, замечая восхищение Юрико.       — На меня смотрят ученики. — произнёс шаман, пропуская очередную атаку мимо себя. — Я немного покрасуюсь.       Годжо перехватил руку парня. Концентрируя проклятую энергию, ударил, отбросив врага на несколько метров от себя. Тот врезался в металлические прутья, изогнувшиеся в обратную сторону с надрывным скрипом.       Двуликий резко развернулся. В его руках мелькнула чернеющая вспышка, и Яминари инстинктивно попыталась подняться и увернуться, но Сатору вмиг оказался рядом, подхватывая девушку и прижимая к себе. Крепко и аккуратно, не задевая сломанной руки. Впервые её смелость и раскрепощенность уступили место неуместному смущению, лёгким румянцем обжигающему щеки. Осознание, что кто-то искренне беспокоится о тебе, стремится защитить, вызывало необъяснимое приятное чувство в груди.       Юрико и глазом не успела моргнуть, как они переместились, избегая удара, а обломки бетонных плит беспомощно повисли в воздухе, не достигая своей цели. Рядом облегчённо выдохнул Мегуми, и первокурсница попыталась высвободиться из объятий учителя. Но Сатору не отпустил. Наоборот с невозмутимым видом продолжил считать секунды.       — Семь, восемь… Отлично. — бодро заявил Годжо, когда чёрные полосы на теле Итадори начали исчезать. — Ты контролируешь его.       — Только он очень болтливый. — сказал Юджи, похлопав себя по голове.       Сатору посмотрел на Юрико многозначительным взглядом. Мол, видишь, к чему надо стремиться. Яминари с напускным недовольством спихнула его руку со своей талии. Годжо сдержал смешок и приблизился к Итадори. Коснулся пальцами его лба и ловко перехватил уснувшего парня за плечи. Развернулся к ученикам и сказал:       — Теперь вопрос к вам: что с ним делать?       — То есть ты хочешь убить его? — девушка удивилась своей грубоватой интонацией. Она не хотела говорить подобное. Но что-то внутри подтолкнуло её ляпнуть с горяча. Яминари озадаченно покачала головой, пытаясь понять, чьи это слова.       — Пусть он и сосуд Двуликого, Итадори проглотил палец, дабы защитить нас. — подал голос Мегуми. — Я не дам ему умереть. Сделайте что-нибудь.       — Всё будет. — заявил Сатору и обратил внимание на Яминари, которая не сводила взгляда с окровавленой ладони. Девушка переступила с ноги на ногу и ухватилась за обломок каменной глыбы, — Юри-чан?       — Я на пределе. — прошептала она, закрывая глаза…