Водяная лилия

      … Её движения — отрывисто резкие.       Быстрый рывок — и она перешагнула через бортик ванной.       Порывистый взмах рукой в попытке дотянуться до вентиля крана — и на пол с грохотом повалилось несколько цветастых флаконов шампуня и масок для волос.       Рассеянные капли хлынули из душа. Они колко ударяли ей по лицу, скапливаясь в глазницах мелкими лужицами, стекая вниз по вискам, проникая под одежду.       Тело пронзило ледяными иглами, и Юрико сипло выдохнула и вдохнула ртом, захватывая живительную порцию воздуха. Раздражённо зашипела сквозь зубы и ногтями провела по шее. Красные следы обжигали кожу, постепенно возвращая её в реальность.       Было страшно. Безмерно волнительно и любопытно.       Без сомнения, самоуверенность Сатору заразительна. Как и дерзкий идиотизм. Максимально выжать проклятую энергию из нахлынувшей злобы и обратить её против болтливого существа — безумно, но действенно.       Юрико закрыла ладонями лицо, осознавая, что одержала маленькую победу. Гробовая тишина впервые доставляла сладкое наслаждение. Внутри воцарился шаткий покой, и Яминари, вслушиваясь в завораживающий шелест воды, изнывала от желания коснуться тонкий нити, связывающей её с проклятым духом.       В груди напряжённо ссадило. Словно она вновь оказалась на мосту, окунаясь в буйный поток гремучий горной реки. Девушка нетерпеливо вытянула руку вверх, ощущая, как капли, отвесно срывающиеся вниз, замирают, будто в замедленной съёмки.        «… Постепенно в тебе будут просыпаться его техники. Юри-чан, ты сама противишься своему развитию. Не будь рабом своих страхов. Они считают тебя монстром? Проклятым духом или сосудом? Боятся? Бред. Сравнение себя с другими ведёт к слабости и мешает росту… »       Яминари беспокойно дёрнула рукой, услышав протяжное дребезжание труб, и выключила воду. Не хватало того, чтобы она затопила общежитие. Правда, Сатору оценил бы масштаб её неожиданного прогресса. Стоит сказать ему спасибо.       Первокурсница сняла промокшую насквозь футболку и спортивные штаны. За ними последовало бельё. Вылезла из ванной. Босыми ступнями ступая по холодной плитке, оставляя за собой следы-лужицы, приблизилась к шкафу и взяла с полки полотенце. Вытерла волосы, встряхнув головой. Изнурённо опустилась на кровать и потянулась к телефону, обнаружив сотню сообщений от Сатору и около десятка пропущенных звонков.       Юрико посмотрела на время и сдержала нервный смешок. Она выпала из реальности на два часа, и уже страшно представить чтобы было, если Годжо застал её сидящей на полу в ванной с пустым взглядом, играющем в гляделки с собственным отражением.       Яминари прижала полотенце к обнажённой груди, мельком просматривая содержание сообщений. Необычное поведение Годжо немного настораживало. Он часто писал сообщения, состоящие из бессмысленных фраз, смешных картинок и прочей ерунды. Но она видела разительные изменения, которые скрывались за красочными фотографиями Сендая. Неужели Сатору волновался?       «Юри-чан, не молчи! Итадори зачислили на первый курс, и я веду его в общежитие. Буду у тебя через пять минут!»       Девушка представила, что он может заявиться к ней и не один, а она совершенно голая, похожая на выжатый лимон, с раскрасневшимся лицом и заплаканными глазами…       В коридоре раздались приглушенные голоса. Яминари резво подлетела к шкафу и выхватила первый попавшийся спортивный лиф и футболку. Чуть не упав, неуклюже натянула шорты, запутавшись в штанинах.       Голоса становились громче. Юрико, ругая себя неизвестно за что, на ходу собрала короткий хвостик, боковым зрением заглядывая в зеркало. Чудное зрелище. Настолько жалкой её ещё не видел никто.       Яминари толкнула дверь. Точка опоры вмиг испарилась. Она переступила с ноги на ногу и упёрлась ладонями в крепкую грудь вошедшего.       — Юри-чан!       Сатору застыл на пороге. Даже сквозь повязку девушка ощутила пронизывающий взгляд, от которого не спрячешь малейшие изменения проклятой энергии, да и собственного разбитого состояния.       — Что-то случилось? — играющая фирменная улыбка сгладилась в тонкую струну, а на лицо легла мрачная тень.       — Нет. — ответила Юрико, понимая, насколько хрипло прозвучал её ответ. Копаться в пережитом не хотелось. Да и пора бы вспомнить о личных границах, которые нагло стирал Годжо. Она знала, что не выдержит и расскажет. Но не сейчас.       — А ну стоять! — девушка предугадала его движение и ловко увернулась, проскальзывая в коридор.       — Надо же, мы снова встретились!       Юрико проглотила ругательство, столкнувшись лоб в лоб с Итадори, затаившемся за широкими плечами Сатору. Парень с нескрываемым восхищением осматривал общежитие, только шокировало её совершенно иное: рот, возникший на щеке розоволосого, и прищуренный глаз, обращенный на неё.       — Думаю, это судьба, не находишь?       Яминари растерялась, пытаясь не разрушить шаткий баланс контроля, и не сопротивлялась, когда Сатору ухватил её за ворот футболки, потянув на себя.       — Юджи-кун. — окликнул Годжо Итадори, который недовольно и достаточно сильно хлопнул по щеке, не замечая застывшее в воздухе напряжение.       — Да-да, извините. Он и правда не в меру болтливый. Никак не успокоится.       Юрико облегчённо выдохнула. Она не понимала, что творилось в голове учителя, но, судя по излишне крепкой хватке, он рассчитывал не на самый благоприятный исход.       — Проклятые духи — те ещё любители проговорить. — произнесла девушка, коснувшись ладони Сатору в немом призыве отпустить её.       — Юри-чан знает толк в подобных вещах. — хмыкнул Годжо, намекая, что они вернутся к этому разговору. Убрал руку с её талии и добавил. — Юджи-кун, твоя комната прямо по коридору.       Первокурсница выразительно изогнула брови. Жить рядом с сосудом Двуликого не самая хорошая идея. Она не боялась его, нет. Если её контроль даст слабину, уже страшно представить о дальнейшем.       — Тут есть и другие свободные комнаты. — девушка обратилась к учителю. — Почему?       — Так будет веселее. — Годжо положил ладонь ей на плечо и наклонил голову, прошептав. — И у меня появится больше причин присутствовать здесь.       — Это неудачная шутка, Сатору. — девушка испытала прилив раздражения. — Ты и до этого находил повод беспрепятственно попасть в мою комнату. Дело в другом!       — Не бойся, я успею тебя вовремя остановить. Постараюсь сегодня не опоздать. — шаман выпрямился и направился следом за Итадори.       Яминари недовольно фыркнула. Складывалось впечатление, что Годжо заботился только о своих интересах. И один из них — узнать о реакции проклятия на Двуликого.       Девушка сдержала гневный рык и твёрдой походкой направилась в сторону общей кухни. Интересно, он здесь жить собрался? Непродолжительные периоды разлуки давали передышку от его сложного характера. Остаётся смириться с эгоистичными порывами Сатору и запастись терпением.       Общая кухня — достаточно просторное помещение. Чаще всего по назначению его использовала именно Юрико. Иногда здесь собирались второкурсники, отдыхая от занятий, тренировок и заданий. Благо, сейчас их нет, и вся кухня в оказалась в её распоряжении.       Яминари открыла холодильник и оглядела ассортимент оставшихся продуктов. Из-за чрезмерной загруженности последних дней у неё не хватило времени сходить в магазин. Яйца, бекон, овощи, ещё рис и мука… В голове проносились многочисленные рецепты, и она решила остановиться на тамагояки*, жареном беконе и онигири. А ещё бисквит и дораяки*.       Юрико мимолетно оценила масштаб работы и время. Благо, Сатору, несмотря на уверенное обещание, имел привычку опаздывать и надеяться на его своевременное прибытие бессмысленно. Тем более, она собиралась порадовать его вкусной едой, поэтому, отбросив усталость, принялась за готовку.       Яминари часто задавалась вопросом, с чем связано её пристрастие к кулинарии. В детстве мать часто упоминала, что приготовленные с душой блюда — один из способов выразить свою любовь к мужчине. Позже стряпня матери сменилась пресным рисом, изредка приобретающем вкусовые оттенки соусов. А мясо, рыба, даже сладости затерялись в далёких мечтах.       Получив свободу, она бросилась рьяно изучать различные рецепты и экспериментировать. В первую очередь для себя. Теперь же, и для Сатору.       Юрико выложила жареный бекон на салфетку и, дождавшись когда в неё впитается масло, переложила его на тарелку. Разбила оставшиеся яйца и принялась делать тамагояки, попутно следя за бисквитом.       — Как вкусно пахнет. — она обернулась, увидев розовую макушку Итадори, робко выглядывающего из-за угла. — Ты умеешь готовить?       — Что за бездарный вопрос. — в дверях возникла фигура Мегуми. Держа в руках рамен быстрого приготовления, Фушигуро щёлкнул кнопкой на электрическом чайнике.       — Вы как раз вовремя. — отозвалась девушка и обратилась к Юджи:       — Хочешь попробовать? Я для вас приготовила онигири.       Парень засиял ослепительной улыбкой. Легкомысленность Итадори поражала. Возможно, они найдут общий язык с Сатору.       Поставив на стол тарелку с онигири и тамагояки, первокурсница налила себе чая и села напротив Юджи, который с аппетитом принялся за еду.       Сделав глоток, Юрико постучала ногтями по стеклу бокала, невзначай пытаясь уловить присутствие Двуликого. Безуспешно. Со стороны парень походил на обычного человека. По-видимому, только Годжо удавалось разглядеть проклятие внутри него.       Яминари нахмурилась, внимательно следя за плавающими листочками заварки. Отчасти проклятый дух был прав. Юрико не понимала Сатору. Скоротать ночь и расслабиться можно с любой девушкой. В Токио таких предостаточно на любую извращенную фантазию. Почему она? Каждый раз видеть внутри неё то существо, ощущать его — не самое приятное. Тут даже симпатичная внешность не поможет.       — Юрико. — подал голос Юджи, видя поникший взгляд первокурсницы. — Наверное, из-за меня у тебя возникли проблемы.       Мегуми шумно отодвинул стул. Сел рядом, поставив перед собой рамен. Потянулся за онигири и уже собирался высказать своё мнение, как его опередили.       — Нет. Если бы не ты, мы бы погибли.       — Годжо-сенсей рассказал мне о тебе…       — Всё хорошо. Не стоит волноваться по пустякам. — девушка сжала бокал. Она до сих пор корила себя за случившееся. В итоге их спаситель, невинный человек, обречён на неизбежную смерть. Юрико подняла голову, сталкиваясь взглядом с Юджи, и сказала:       — Мне ли не знать, каково жить с проклятым духом внутри. Каждый день ходить по острию лезвия, боясь нарушить баланс. Здесь нет твоей вины, наоборот.       — Не поспоришь. Мы допустили ошибку. — хмуро добавил Мегуми.       — А выбор остался за мной.       Слова Итадори прозвучали излишне бодро. Юрико откинулась на спинку стула. Пожалуй, стоит позавидовать чрезмерному оптимизму.       — Надеюсь, позже ты не пожалеешь о своём выборе.       — Кстати, Юрико, а ты тоже съела проклятый амулет?       — Просто своеобразная семейная техника.       — Как интересно. Наверно, ты очень сильная?       — Наоборот, слабая. — слова с лёгкостью сорвались с её губ. — Ты бы видел тех, кто по истине овладел мастерством управления проклятым духом.       — То есть они не собираются казнить тебя?       Мегуми болезненно наступил Юджи на ногу. Тот постепенно осознал, что сболтнул лишнего, бросился вновь извиняться, но Юрико сказала:       — За моим кланом и по сей день наблюдают. Правда, это не мешает им проворачивать свои дела на стороне, вылавливая сильных проклятий. Нас не много. Из всех детей, переживших встречу с проклятыми духами, выжили я и старшая сестра. Выражаясь языком дяди — мы безнадёжное поколение…       Яминари запнулась, опуская глаза. Понимала, что Итадори не со зла принялся ворошить её воспоминания.       — Порождённый людским страхом перед безграничным океаном, буйным штормом и разрушающим тайфуном, проклятый дух уничтожил прибрежную деревню прежде, чем попасть в плен моего тела. Я до сих пор не понимаю тонкостей этого ритуала. Дядя изначально не допускал нас к секретным техникам клана. После меня сразу же забрали старейшины.       — Что они хотели?       — Не знаю. Понимания природы проклятых духов в нашем клане разительно отличается от остальных. Я до сих пор помню сказки матери. Проклятия — отражения наших страхов и пороков. Однако раньше было совершенно иначе. Океан, земля, леса, ветер… Люди считали их богами. Добрые, злые, те, которые даровали силу воинам и отнимали чужие жизни. Сейчас мы их называем проклятиями особого уровня. Всё меняется. Человек и его мировоззрение, а вместе с ними и духи.       — То есть Двуликий…       — Именно, глупый пацан. Она дело говорит. — на ладони Юджи вновь появилась улыбка проклятия. — Никакого почтения.       Юрико невольно усмехнулась. Тонкий звонок знаменовал готовность бисквита, и девушка, отвлекаясь от перепалки Итадори и Двуликого, поднялась из-за стола. Достала бисквит и нарезала его на кусочки, выкладывая на тарелку и не забывая угостить первокурсников.       Закончив с приготовлениями, она вернулась в комнату. Поставила ноутбук на низкий столик. Рядом разложила плед и подушки. С гордостью обозревая свои труды, девушка вспомнила о собственном внешнем виде. У неё осталось примерно полчаса и она, подхватив полотенце, ринулась в ванну.       Приведя себя в порядок, Юрико раздвинула стеклянные двери, ведущей на деревянную трассу, и выпустила сырой, промозглый воздух. Шелест крупных капель дождя заполнил пустующую тишину. Яминари сделала несколько шагов вперёд, вытягивая руку из-под черепичной крыши. Нечто манило её, зазывало под покров ночи. Чем дольше она вглядывалась в чернеющую тьму, тем сильнее первокурсницу оплетал непривычный страх. Почему? Юрико не знала и не хотела знать.       Настойчивый стук в дверь вывел шамана из мимолетного транса. Девушка обернулась и сдержала смешок при виде Сатору, галантно переступающего порог и удерживая в руках вытянутую в длину коробку и несколько бумажных пакетов. Вместо привычной формы на нём был тёмный лонгслив и брюки. Светлые волосы свободно спадали на лоб, задевая чёрное стекло очков. Широкий вырез открывал вид на шею и ключицы, отчего Яминари с трудом проглотила непристойные мысли, понимая, что тот не удержится и отвесит несколько шуток.       Годжо поставил коробку и загадочно произнёс:       — Юри-чан, это тебе.       Первокурсница с любопытством отлепила скотч и раскрыла коробку. Внутри лежал аккуратный чёрный чехол с длинной ручкой, которую можно было перекинуть через плечо.       Девушка отстегнула ремешки. Сняла чехол из плотной ткани и изумленно уставилась на проклятое оружие. Одно из самых дорогих и редких разновидностей яри — Кикучи яри* — она давно хотела приобрести его.       Юрико коснулась ладонью теплого деревянного древка, скользнув ей к холодному заострённому лезвию, выполненному из тамахаганэ*. На металле красовались извилистые линии печатей, которые откликнулись на её проклятую энергию лёгким покалыванием на кончиках пальцев.       Яминари крутанула оружие в руках, привыкая к его тяжести. Идеально. Особенно для изгнания проклятия особого уровня.       — Сатору, это очень дорогой подарок. — сказала первокурсница, убирая яри обратно в чехол.       — И, я надеюсь, он пойдёт тебе на пользу.       Шаман не мог игнорировать пристрастие ученицы к холодному оружию. Тем более, у него был на примете знакомый мастер, занимающийся изготовлением проклятых орудий.       Яминари выпрямилась и подлетела к нему, обхватив руками за шею. Годжо сжал её талию, теснее прижимая к себе. Яркий аромат букета цветов, затерявшийся в беспорядочном переплетении алых прядей, защекотал нос. Жар её тела разыгрывал смелые фантазии, но он стойко продолжал наслаждаться эмоциями на её лице.       — Спасибо. — искреннее прошептала она, собственнически завладев его губами. Сладкое, головокружительное чувство, смешение с благодарностью захлестнуло первокурсницу. Невинный поцелуй перерастал в более глубокий и обескураживающий.       — Юри-чан, я ценю твою страстную инициативу, но, боюсь, ещё немного — и сам не смогу остановиться. — слова мужчины опалили девичьи губы. — Иэйри же чётко разъяснила, что можно, а что нельзя.       — Какой ты правильный…       — Меня заботит самочувствие учеников. — невзначай бросил Сатору и уселся за стол, с довольной улыбкой оценив приготовленные блюда.       Выбор фильма пал на жанр ужаса. Следующие несколько часов Годжо смаковал нежный бисквит и дораяки, расхваливая кулинарные навыки первокурсницы. Попутно вставлял комментарии о тупости героев и совершенно смехотворном сюжете. Юрико же признала моти, привезённые из Сендая, наивкуснейшими.       Уже под конец Сатору стал замечать, как улыбка покинула лицо первокурсницы. Она без явного желания слушала его шутки и уныло ковыряла палочками остатки тамагояки.       — Юри-чан?       Яминари отложила палочки. Поправила плед на плечах и потянулась к нему. Годжо сдержал лёгкую улыбку, согнул ногу в колено и положил на него руку. Какой же она ещё наивный ребёнок.       — Сегодня у меня получилось удержать идеальный контроль. — девушка опустила голову ему на грудь.       — Я заметил.       Молчаливую тишину голоса шамана заглушала барабанная дробь дождя, перерастающего в буйный ливень. И шум ветра, вольготно задувающего в небольшую щель незакрытой стеклянной двери, игриво играющего с жалюзи.       — Я разозлилась на него. Сколько бы не предпринимала попыток понять существо, свыкнуться с его брюзжанием — никогда не испытывала подобной ненависти. Он специально бил по больному.       Юрико чувствовала, как объятия мужчины становились крепче, а широкая ладонь сжималась в кулак, комкая плед.       — Я знаю, нельзя никому доверять. Но боюсь вновь остаться одна. Не хочу оказаться запертой в этой чёртовой клетке… Не выдержу. Спущу всё на самотёк. Сорву проклятую печать, лишь бы разрушить эти давящие стены.       — Я понимаю тебя, Юри-чан. — сказал Сатору, закрывая глаза. — И в этом нет ничего постыдного. Мы рождаемся, живём и умираем в одиночестве, сколько бы нас не окружало людей.       Слова прозвучали жестоко. Но Годжо не видел смысла врать и приукрашивать романтичными фантазиями их проклятый мир. Она сильная. Скоро сама поймёт что к чему.       Тело девушки задрожало. Юрико принимала его правоту. От этого на душе становилось ещё более отвратно.       — Но. — шаман коснулся пальцами её подбородка, приподнимая и ища на сухих глазах мелкие слезинки. — Ты не одна. Я же здесь. С тобой.       — Сатору… — прошептала она.       — Не нужно бессмысленных вопросов, когда знаешь ответ. — он невесомо щёлкнул её по лбу.       — Теперь я чувствую себя глупо. — сказала она, широко зевая. Годжо усмехнулся и, придерживая её за талию, просунул руку под коленями и поднял. Уселся на кровать и, не выпуская из объятий, опустил девушку и лёг рядом.       — А когда ты чувствовала себя иначе?       — Твои шутки не смешные.       Яминари закрыла глаза, утыкаясь носом в мужскую грудь. Умиротворяющий шелест дождя сплетался с его голосом, убаюкивая. Она и сама не заметила, как провалилась во тьму…        «… Так мило, что ты не сдаёшься. Но запомни, ты — всего лишь слабый, никчёмный человек…»       Юрико резко открыла глаза. Несколько минут невидящим взглядом сверлила потолок. Затем несколько раз моргнула, пытаясь отойти ото сна. Потерла ладонями щеки и повернула голову на бок, ощущая горячее дыхание на шее.       Яминари улыбнулась краями губ. Спящий Сатору казался таким… Девушка не могла подобрать подходящих слов, глядя на подрагивающие белые ресницы. Подавив желание коснуться его, она аккуратно убрала руку со своей талии и поднялась с кровати. Накинула на плечи рубашку, направилась на кухню.       Длинный коридор окутывали предрассветные сумерки. Сонно потирая глаза, Юрико поставила чайник. Хотелось выпить кофе и окончательно скинуть с себя оковы сна. Яминари положила ладонь на урчащий живот. Несмотря на плотный ужин, тот упорно требовал завтрак.       Девушка достала из холодильника оставшиеся яйца. Включила электрическую плиту.       — Юри-чан, я могу рассчитывать на завтрак?       Яминари чуть не выронила сковороду. Длинные руки оплели её талию, а на плечо лёг тяжёлый подбородок мужчины.       — Нечего так пугать. — выдохнула она. Поставила сковороду на плиту и добавила. — Ты чего здесь забыл?       — И кофе тоже, пожалуйста. — игнорируя её, задумчиво произнёс Сатору.       — Больше ничего не желаете, Годжо-сенсей?       — Возможно. — деловито протянул тот, и его ладони поползли вверх, ложась на грудь девушки. Юрико вспыхнула, понимая, что он откровенно издевается над ней. Горячий смешок опалил щеку, и шаман сказал:       — Ладно-ладно, завтрака будет достаточно.       Сатору отстранился. Отодвинул стул и сел, вытягивая ноги вперёд. Яминари чувствовала его игривый взгляд на своей спине, ощущая волну мурашек.       — Сегодня прибудет ещё одна первокурсница? — спросила девушка, стараясь отвлечься и сменить тему.       — Да. — ответил Годжо, переключаясь на телефон. Яминари разделила омлет на две порции и развернулась к нему, ловя хитрую улыбку. — Ревнуешь?       — Было бы кого. — Юрико села рядом. — Надеюсь встретить хоть одного адекватного человека.       Сатору усмехнулся, сосредоточив своё внимание на последних новостях. Проведя с Яминари ночь, он напрочь забыл об отчётах о последнем инциденте. Тем более, директор на фоне шумихи с сосудом Двуликого, упустил момент отчитать учителя, который должен был подавать правильный пример первокурсникам, а не расхолаживать их.       — Что случилось? — спросила Юрико. Придвинув стул ближе, она заглянула в яркий экран телефона.       — Сообщение от Идзити. На подземном паркинге торгового центра обнаружен зародыш проклятия. — ответил он. — А я хотел проверить Итадори и Кугисаки. Думаю, излишне жестоко посылать их двоих туда.       — Может, я проверю, что там? — предложила Юрико. Сатору перевёл взгляд на девушку и сказал:       — Уверена? Неизвестно чем станет этот зародыш. Тем более, ты всегда работала в паре с Мегуми.       — Так и скажи, что беспокоишься за меня. Хочу опробовать яри. Да и есть у меня задумки о технике…       Годжо с интересом смотрел на её надутые щеки и недовольно нахмуренные брови, разглядев в серых глазах искры азарта. Видеть Юрико преисполненной живой решительностью — что-то новое. Похоже, она действительно начинает расти.       — Чудненько. — шаман хлопнул в ладони, опуская очки на переносицу, — Тогда сообщу замечательную новость Идзити…