Водяная лилия

      Аомори встретил Сатору проливным дождём. И огромными проблемами.       Мелкие капли отбивали бешеный ритм по крыше автомобиля, заливая лобовое стекло. Годжо, расположившись на заднем сиденье, лениво щёлкал кнопкой стеклоподъёмника, запуская внутрь промозглый воздух, и слушал короткие обрывки фраз девушки, шамана, сосредоточившей всё своё внимание на дороге, скоростной автостраде, протянувшейся длинным кольцом вокруг города.       — Мы установили завесу. Эвакуировали работников порта и распорядились временно приостановить паромы с Хоккайдо, потому что проклятия низших уровней стягиваются к набережной как мотыльки на огонь.       Она резко крутанула руль. Нахмурила брови, поглядывая в зеркало на мужчину. Детская беззаботность, отсутствие пунктуальности и глупая улыбка — вводили её в недоумение. Это ли сильнейший шаман, чьи возможности безграничны?       — Пожалуйста, не надо так долго удерживать стеклоподъёмник. — девичий голос лишился педантичного профессионализма, выплёскивая отчаянье и усталость.       — Извини, Аи-чан. — губы Сатору скривились в едва уловимой улыбке, — Тебе не кажется, что стало жарковато?       Ответа не последовало. Годжо протёр ладонью запотевшее стекло, смахнув затёкшую внутрь воду. Мимо пронеслось несколько рекламных щитов местных ресторанов, славившихся не только приготовлением своеобразных блюд из морепродуктов, но и десертов. Правда, впечатление от живописного изображения милых тортиков портили отголоски энергии проклятия особого уровня, растекающиеся по улицам города вязкими, напоминающими разводы бензина на воде, волнами. И шаман, претендующий на повышение, не замечала этих важных деталей, принимая его слова за шутку.       Путь до Аомори оправдано затянулся: два дня ушло на любительские эксперименты с проклятиями и техниками Яминари. У него получилось воспользоваться простыми печатями, но более сложные требовали соблюдения определённых условий. В частности, большую роль играла предрасположенность и специфические особенности проклятой энергии. В результате, удалось подтвердить одну из своих теорий: старейшины, без помощи Яминари, не смогут повлиять на духа, внутри первокурсницы.       Сатору откинул голову назад. Повязка на глазах показалась неподъёмным грузом, сдавливающим виски. Какими бы эгоистичными мотивами он не сопутствовался для достижения цели — Юрико заставляла его чувствовать себя человеком. Уязвимым человеком.       — Пожар?       Слова Аи сопровождались противным лязгом тормозов. Она хотела выскочить из автомобиля, но мужчина бесцеремонно подался вперёд и положил ладонь на плечо шамана, осадив её пыл.       — Нет. Смотри внимательно. — небо над морем озаряло алое зарево. Кучный столб дыма окутывал порт и набережную. Большинство складов тонули в языках пламенного цветка. Но стоило присмотреться и сразу же напрашивались любопытные детали. В первую очередь, отсутствие пожарных. — Аи-чан, ты же опытный шаман, а не замечаешь энергию, наполняющее пламя. Это техника. Отмечу, выполнена достаточно искусно.       — Невозможно… — прошептала она.       — Просто вас одурачил мастер проклятий. Оставайся здесь. — бодро заявил Сатору и вышел из автомобиля. Сцепил руки в замок и потянулся. Краем большого пальца приподнял повязку и мягко оттолкнулся от земли. Чем выше он поднимался, тем сильнее терялся в буйстве серых туч. Грозный ветер подгонял косые капли дождя в попытке безуспешного упорства дотянуться до человека, нарушившего их покой.       Годжо беглым взглядом изучил масштабы поражённой территории, отмечая, что от завесы не осталось и следа.       «Выглядит довольно проблематично.»       Проклятая техника, основанная на искажений реальности — неприятная вещь. Она оказывала влияние на подсознание жертвы, воздействуя на мозг. Пожар — один из отвлекающих манёвров. А вот некоторые проклятые духи оказались настоящими. При чём довольно странными. Раньше ему не доводилось наблюдать подобное.       — Интересно. — потирая подбородок, он расплылся в довольной ухмылке. Недолго думая, окончательно снял повязку и спрятал её в карман, и тяжёлым грузом рухнул вниз, сквозь плотный чёрный дым и огонь, проламывая крышу.       — Извини, я не люблю игру в прятки. — приземлившись за спиной врага, Сатору, уже собираясь убить мастера проклятий, в последний момент остановил себя, ощутив нечто знакомое в энергии незнакомца, и повернул кисть под другим углом, смягчая силу удара. Тот, не успев увернуться, отлетел в груду дряхлых досок. Иллюзия грубо сорвалась, обнажая женскую фигуру, облаченную в плащ.       Годжо молниеносно разорвал дистанцию между ними. Схватил за шиворот и дёрнул на себя, заглядывая в заляпанное чужой кровью лицо. Оно отличалось более грубыми линиями и глубокими шрамами, но он видел в ней схожие черты с Юрико.       — А ты кто такая?       Её глаза, отливающие серебром, вспыхнули злостью. Его руку с жадностью оплела чужая проклятая энергия и казалось, будто она уходила в топкую холодную жижу. Взор затмила мнимая темнота, вызывая сдержанный смешок со стороны мужчины.       — Я высоко оценил твой чудесный спектакль. Ты так нелепо обвела вокруг пальца шаманов.       Девушка, чувствуя противовес силы Сатору, дернулась, подавив болезненный вскрик. Годжо с лёгкостью «отмахнулся» от техники и хорошенько встряхнул её, протянув приторно-сладким голосом:       — Я бы и сам с радостью понаблюдал за их тщетными попытками изгнать часть проклятий, которые якобы стекаются сюда под действием энергии пальца Двуликого. Весело, не правда ли?       К слову, можешь уже начать отвечать на мои вопросы, сэкономив время нам обоим. Или тебе по вкусу более грубые методы допроса?       — Махито!       — А я думал не попросишь!       Пронзительный грохот эхом прокатился по огромному пространству ангара. Противоположная стена с треском рухнула и сквозь кривую дыру внутрь хлынули плотной волной проклятые духи.       Сатору сдержанно выдохнул сквозь зубы, пытаясь отыскать среди хаотичной толпы, сообщника девушки, которая, воспользовавшись моментом, попыталась вывернуться из хватки мужчины.       Она атаковала. Быстро и сильно. Но каждый удар не достиг избранной цели — упирался в нечто твёрдое и неприступное, защищающее противника.       — Боюсь, ты уже проиграла. — одними губами прошептал Годжо и щёлкнул пальцами. Плотный поток проклятой безжалостно смёл уродливых проклятых духов, вместе с девушкой, которую подбросило вверх и резко вниз. Сдавленно шипя, она с трудом оторвала голову от земли, уставившись на лакированные ботинки мага. Он присел на корточки и важно заявил. — Продолжим?       Сатору уже собирался поднять её, как ощутил мощный всплеск проклятой энергии за спиной. Повернул голову, сталкиваясь взглядом с холодными разноцветными глазами духа. Или человека?       Годжо улыбнулся, испытав прилив детского удивление, глядя на него, по всем параметрам походящего на мужчину. Идеальная маскировка, сквозь которую едва ли можно увидеть истинную сущность.       Дух с невероятной скоростью подлетел к девушке, попутно бросив мелкие иссохшие человеческие головы в сторону шамана. Те мигом преобразились в проворных проклятий, на мгновение отвлекая Годжо.       Бесцеремонно сгребая сообщника в охапку, он широко улыбнулся и махнул рукой на прощание, растворившись в очередной простенькой иллюзии, сбивающей следы обоих…       Остаток дня ушёл на тщательные поиски беглецов. Аи и группа выживших шаманов прочесывали город, заострив внимание на аэропорте и станциях синкансэна. Сатору, в свою очередь, отчитался перед начальством, которое было недовольно пропаже пальца Двуликого и сомнительным сотрудничеством между духом и шаманом. Получив выговор, не задевший его самолюбие, он принял решение задержаться в Аомори ещё на сутки.       — Нет ничего хуже, чем противник, преуспевший в том, чтобы вовремя скрыть своё присутствие.       Сатору, наигранно вздыхая, подцепил краем пластиковой ложки мороженное и довольно зажмурился. Сладкий медовый вкус сиропа приятно защекотал язык.       — Возможно, они уже покинули город? — скромно произнела Аи, делая глоток бодрящего кофе. Она искренне не понимала скрытый смысл их пребывания в придорожном кафе, но была благодарна предоставленной передышке. Бессонная ночь и потеря товарищей сказывались на её моральном состоянии.       — Нет.       Годжо вытянул ноги вперёд и достал телефон. На данный момент его волновало одно: подозрительная схожесть противника с Юрико. Да ещё и видоизменённые в проклятия люди… Он никак не ожидал встретиться с ними так далеко от Токио.       Блондинка с яростным взглядом — Яминари?       Клан сотрудничает с проклятиями и намерен заполучить Двуликого?       Мужчина, прерывая длинную логическую цепь, посмотрел на экран вибрирующего телефона.       — Иоши, я рад тебя услышать.       — Сатору, у нас проблемы. — серьёзный тон Саито резал слух острее любого лезвия. Перед отъездом Годжо деликатно намекнул, чтобы она присмотрела за первокурсниками, при чём за небольшое вознаграждение за моральный ущерб работы с «детьми». У него не было иного выбора, ведь старейшины не упустят своего шанса добраться до Юджи. Или Юрико.       — И ты не представляешь какие. Кто-то решил собрать коллекцию пальцев Двуликого. — он сделал маленький глоток тёплого чая, чей горьковатый привкус вытеснил приятную сладость.       — Сатору. Сосуд Двуликого мёртв.       Тонкое стекло чашки звонко треснуло, осыпаясь мелкой крошкой. Остатки содержимого растекались по столу, капая вниз, так и не достигнув пиджака мужчины. На лице Аи промелькнул лёгкий испуг.       — Это не всё. Юрико…       — Что?       Короткая фраза прозвучала излишне грубо. Годжо прекрасно справлялся с взрывными эмоциями, но сейчас предпочёл не сдерживаться.       — Я не знаю. Не уверена… В отчётах говорится о проклятой духе, завладевшим её телом, и нападении на группу шаманов. Но, Сатору, я видела Юрико. Это ужасно…       — Спасибо, Иоши. Я возвращаюсь. — мужчина ощутил, как под его пальцами с хрустом поползли трещины по тонкому корпусу телефона…

***

      Больно.       Настолько, что последние капли терпения сгорали в лихорадочной агонии, пульсирующими волнами расползающимися по телу.       Юрико всхлипнула и затуманенным взглядом упёрлась в стену, завешанную печатями. Инстинктивно попыталась вывернуться из неудобного положения — не получилось. Затёкшие руки, заведённые за спину, удерживала тяжёлая цепь, обжигающая кожу на запястьях.       — Это сон, это сон, сон…       Тихий шёпот превратился в хриплый крик. По пылающим щекам градом потекли холодные слёзы.       Долгожданная свобода, друзья, Сатору — всё плод её больного воображения?       Тело пробила мелкая дрожь. Живот пронзила острая, как бритва, боль. Яминари закашляла, сплевывая кровь, и медленно опустила глаза вниз. Под грудью красовалась глубокая рваная рана, которая открылась от её резких движений.       «Это не сон. Совсем не помнишь, как обезумела от ярости?»       Юрико вяло покачала головой. В памяти попеременно возрождались не самые приятные воспоминания, послужившие цепной реакцией, пробившей хрупкую брешь самоконтроля. Ну конечно, они знали, что она не сможет удержаться при встрече с ним. С представителем клана Камо, знающего наизусть её слабости.       «Наша совместная боль оказалась невыносимой для твоего мозга. Ты потеряла сознание и мне пришлось завершить начатое. Как видишь — неудачно.»       — Ты смог действовать свободно?       «Скажи спасибо Сукуне. Он изменил структуру печати, чтобы ни у кого не возникло сомнение в её действенности.»       — Вот как. — прошептала Яминари, морщась от боли. Его слова растворялись в мучительной ломоте в висках, — Удивительно, что я до сих пор жива.       «Наивный ребёнок.»       — Я уже давно не ребёнок. — слабо улыбнулась девушка. — И всё же рада, что ты рядом. Пусть и твоя компания не самая приятная.       «Человеческая сентиментальность на грани смерти поражает. Помолчи. Мы не одни. Лучше отдохни. Не волнуйся, они и пальцем не посмеют коснуться нас. Второй раз я не проиграю.»       Шаман шумно вздохнула, растворяясь в приятном холоде объятий проклятой энергии духа. Постепенно сознание погружалось в ласкающие волны воды, даря долгожданный покой…       … И вновь открывая глаза, Юрико сверлила взглядом высокие своды пещеры. Боль окончательно пропала, как и чувство реальности. Приподнимаясь на локтях, девушка откинула сырые пряди волос со лба.       — Какова же цена твоей помощи?       Из зеркальной водной глади показалась широкая морда водяного змея. Щуря золотистые глаза, он растянул рот в нечто подобное улыбке, обнажая ряд острых зубов:       — Ты хочешь жить? Я — тоже.       Яминари недоверчиво фыркнула и поднялась. Подтянулась и села на каменистых выступ, касаясь пальцами босых ног холодной воды. Они подло сыграли на её эмоциях! На ненависти к проклятому Нобу, который стоял на втором месте в списке мести, после дяди!       — Та реальность, в которую тебя погружали с рождения была удивительно проста. Ты жила как обычный человек, всё шло своим чередом, до событий в Окинаве, я прав?       — В смысле?       — Даю тебе пищу для размышлений. Посмотри на себя.       Она тяжело вздохнула и обратила внимание на отражение в воде, покрытое мелкой рябью. Любимый красный цвет затерялся в серебристой седине. Глаза переливались опасным лихорадочным блеском, невольно напугав свою обладательницу.       — Ты уже изменилась, но даже не заметила этого. Ты — Яминари. Пора бы смириться с родством с проклятым кланом. Тебе не вернуть прошлого. Того, которым забивали детскую неразумную голову.       Пока будешь подсознательно противится и ограничивать силу, рывками в минуты отчаянья поддаваться порыву, не достигнешь желаемых высот.       Они боятся тебя. Считают, что это цепи и пожухшие листья печатей удержат нас. Но сохраняют жизнь, ведь я — неплохой противовес сильнейшему шаману.       — Серьёзно? — выразительно протянула девушка и скрестила руки на груди. — Они хотят обратить меня против Сатору? Глупости.       — Создать из нас послушную марионетку сложно, однако возможно. — его массивное тело свернулось в несколько колец, на которые он положил голову. — У всех есть незначительные слабости: у меня, тебя, даже Сукуны.       — Сомневаюсь.       — Сатору Годжо не первый в истории обладатель шести глаз, использующий бесконечность. Последнего владельца такого набора техник из семьи Годжо — убили.       — Правда? — изумленно прошептала Юрико. Она не верила. Просто в голове не укладывалось, какие же слабости, кроме безумной любви к сладкому, могли быть у учителя.       — Да. И раз мы тут застряли на долго, почему бы тебе не послушать ещё одну мою сказку?...