Водяная лилия

      Горло обожгло расплавленным огнём, подарившем мнимое ощущение наслаждения.       Юко демонстративно подтолкнула опустевший бокал из хрупкого стекла суетившемуся бармену и расплылась в довольной улыбке. Именно той, которая крайне редко украшала изгиб девичьих губах.       Яминари прищурилась и расслабленно откинулась на спинку барного стула. Нетипичная атмосфера ночного клуба кружила голову похлеще крепкого алкоголя. В глазах рябило от слепящих вспышек светодиодов. Бело-красно-синее разбивали на части отдельные фигуры и выхватывали из темноты то половину торса диджея, то стойки бара, то полуобнаженные женские фигуры.       Юко с жадностью тонула в презираемом ритме бессмысленной музыке. Размеренно вдыхала запах табака и приторно-сладких духов. Здесь и сейчас она не маг, не член известного клана, обременённый определёнными обязанностями, а обычная девушка, собирающаяся напиться до победного конца.       К слову, пить Яминари не умела. И не любила. Алкоголь негативно сказывался на концентрации над проклятой энергией. Но помогал забыться. А это ей было необходимо после встречи с Годжо.       Юко скривилась, будто проглотила пригоршню острого перца. Поддалась вперёд и провела кончиком пальца по горлышку бокала, наполненного виски со льдом. Угораздило же встретится с «сильнейшим». Тело до сих помнило болезненные удары мужчины. Его голос, сочащийся призрением, насмешки и взгляд — проклятые глаза выворачивали душу наизнанку, разбивая на осколки её идеальную иллюзию.       Яминари нахмурилась. Интуиция подсказывала, что Гето мог спланировать всё заранее с целью избавиться от неё, не нарушая условия пакта. Вполне логично. Если она с крахом провалит задание главы — безопаснее сдаться в руки магов Магического техникума, нежели возвращаться домой.       Девушка мотнула головой, прогоняя неуместные мысли, и, игнорируя попытку незнакомого мужчины завести непринуждённый разговор, коснулась губами холодного стекла, залпом выпивая содержимое.       — Какое колоритное место! Столько материала для экспериментов! Юко, я вам не помешал?       Девушка поперхнулась и громко откашлялась. Бокал со звоном выскользнул из ослабевшей хватки тонких пальцев. Его ловко перехватили и аккуратно поставили на барную стойку. Махито. Тот, кого она ожидала увидеть меньше всего.       — Зря ты игнорировала того мужчину. У него интересная душа. — дух уселся на высокий стул и желающие познакомиться с магом вмиг испарились, почувствовав угнетающую ауру проклятия.       Юко засмеялась, склоняя голову на бок. Белые пряди, собранные в высокий хвост, плавно скользнули вдоль шеи, падая на обнажённые плечи.       — Твоя улыбка просто ослепительна, — выразительно подметил Махито, разглядывая лицо Яминари в разноцветной гамме светодиодов.       — Думаю, я выпила достаточно, чтобы позволить себе улыбку.       Она развернулась вполоборота. Положила локоть на барную стойку. Подражая духу, закинула ногу на ногу, каблуком упираясь в тонкую полосу подножки барного стула. Брюки из плотной бежевой кожи натянулись, облегая манящие изгибы женского тела.       — Зачем ты пришёл?       — Я учусь. К тому же Гето попросил найти тебя. После инцидента в Исправительной колонии в плане возникли некоторые изменения.       Юко сжала кулаки, удерживаясь от удара по барной стойке. Мнение об изменениях в плане застряло острой костью в горле, ведь её маленькая сестрёнка приобрела важную роль даже в замысле главы.       — Хорошо. Идём. Не будем заставлять Гето ждать. — Яминари сдавленно выдохнула и соскользнула с высокого стула с мыслью, что Махито — отвратительное проклятие, чьё появление знаменовало новую порцию проблем.       На выходе, около дверей клуба, толпилась молодёжь, скрываясь под прозрачным козырьком от дождя. Над их головами витал густой сигаретный дым, от чего девушка несколько раз чихнула и поспешила прочь.       Чернеющий асфальт блестел в свете фонарей. Юко то и дело бросала недоверчивый взгляд на небо, скрывшееся за плотной стеной громоздких туч. Зажмурилась и упорно подавила раздражение. Даже насквозь промокшая одежда не могла остудить тело, охваченное жаром, выливающимся в лёгкий румянец на щеках.       Махито держался позади и старался соблюдать дистанцию, благоразумно помалкивая. При этом внимательно следил за изредка покачивающимся девичьим силуэтом. За гордо поднятой головой с взлохмаченными волосами, твёрдым шагом, сопровождающимся звоном каблуков. И только пиджак большего, чем нужно, размера растерянно сползал с её плеча.       — Ты преследуешь меня?       Она не выдерживала напряжения, навязанного отравляющей энергией проклятия. Не в таком состоянии, когда сама едва ли стояла на ногах, а перед глазами плясали разноцветные точки.       Яминари остановилась и обессиленно приземлились на лавку. Хотелось завыть от безысходности, но чувство собственного достоинства не позволяло проявить слабину. Причём на глазах у врага.       Девушка вытянула ноги и отклонила голову назад. Мелкая изморозь приятно заколола лицо, отвлекая от ненавязчивой боли в ступнях. Конечно, её выбор пал на единственные туфли нежно-бежевого цвета. Глупый выбор, как и затея залить глубокие шрамы в душе алкоголем.       Почему ей не дадут забыться на несколько часов?       — Я слышал, что девушкам опасно гулять ночью в одиночестве.       Яминари подавила очередной приступ агрессии. Сжала и разжала кулаки, упираясь руками в колени. Ей осточертели эти игры в безэмоциональную льдину. И если он пытается спровоцировать её, то время и место подгадал с поразительной точностью.       — То есть в компании проклятого духа безопасно?       В ответ раздался приглушенный смешок. Юко презрительно фыркнула и отвернулась, чувствуя неожиданный привкус горечи. Ему не понять. Он же проклятие, для которого слова — инструмент для достижения цели. Как и игра с человеческими эмоциями и душами.       ... — Они материал для наших техник. Страшно? Понимаю. Но запомни: не ты, а тебя должны бояться...       — Хватит, ему же больно! Старшая сестра, пожалуйста, не надо. Мама говорила, нельзя осуждать духов за жестокость. Они не виноваты в этом. Пожалуйста…       — Всё из-за тебя! Я возлагала на тебя большие надежды, Юко! Не смотри на меня так, будто не зная очевидного. Проклятая энергия Юрико — лакомый кусочек для Годзюна. Ты не защитила свою младшую сестру от проклятия…       — Юко!       Девушка вздрогнула, когда её имя резко и громко растянули по слогам. Махито нагло рушил личные границы: сел и прижался к ней бедром, положил ладонь на затылок, запуская пальцы в мягкие пряди хвоста.       — Хватит огрызаться. Я вижу твою сжавшуюся от боли душу.       Яминари подавила желание ударить его. Просто и без причины. Осознавала, он прав, но продолжала злиться.       — Я прекрасно чувствую твои попытки подобраться к моей душе...       Каждое слово давалось с огромным трудом. Словно приходилось прощупывать почву босыми ступнями в кромешной тьме, постоянно наступая на стекло и гвозди. То, что затаилось в глубине разных глаз проклятия, пугало и одновременно даровало не хватающего ей сопереживания.       Неужели он искренне желал узнать её? Невозможно. Она просто слишком пьяна.       Юко небрежно отмахнулась от его ладони. Вновь отвернулась, не выдерживая пристального взгляда духа.       — Ты даже не представляешь, каково постоянно ходить по тонкому льду воспоминаний. Улыбаться, когда попросят, уважать сильных, терпя их насмешки, тренироваться до потери сознания и не получать похвалы… Думать, что чужие идеалы — истина. Забыть о сковывающем сердце страхе. Ох, Махито, знаешь ли ты насколько омерзительно двуличная и лживая натура у людей?       — Не забывай, с кем разговариваешь. — произнёс дух с весёлой иронией.       — Конечно. — фыркнула Юко и провела ладонью по лбу, смахивая мелкие капли. — Я действительно много выпила.       — Возможно, это и к лучшему. Сейчас ты — живая. Не та иллюзорная тень образа, которой пытаешься казаться.       — Сомневаюсь. Я всегда держала высокую планку, благосклонно дарованную родителями. Но появление младшей сестры, её особенной проклятой энергии и способностей, окончательно обрубило все пути к мнимой цели. Остались только строгие рамки правил, которым я следовала с самого детства.       — Ты противоречишь сама себе. Стремишься достигнуть безразличия. Спокойствия. При этом ненавидишь свою сестру, зная, что вина лежит на плечах других. От осознания этого злишься ещё больше. Ай! Больно же. — затараторил дух, потирая ушибленное плечо. Поднялся, галантно протягивая руку магу, и важно заявил:       — В жизни нет ни ценности, ни важности. Она проходит свой цикл. Рождение, смерть… Твои эмоции бессмысленны. Зачем себя ограничивать?       Юко крепко ухватилась за чужую ладонь, сама не осознавая, как ввязалась в непростой философский спор с проклятием. Они говорили. И в какой-то момент весь мир ограничился чужими словами и довольно приятным тембром голоса.       Махито же умело скрывал своё удивление. Он и не думал, что алкоголь оказывает такой эффект на человека. Ни страх, ни проклятые техники, а банальный напиток с неприятным привкусом.       Они и не заметили, как на их пути выросло шестнадцатиэтажное здание, одно из многих, возвышающееся на самом отдалённом краю жилого района. В подъезде громко хлопали двери квартир, слышался детский плач. На лестничной клетке застыла обнимающаяся пара, и Юко, скрывая улыбку, утянула заинтересовавшегося Махито в другую сторону. Откуда-то звучала навязчивая музыка, мелькали силуэты людей, а с улицы доносился вой сирен.       На пятом этаже они замерли у нужной двери, и Махито решительно повернул ручку со словами:       — А вот и мы!       В лицо ударил сухой ветер. Яминари довольно зажмурилась, впервые радуясь тёплому морскому бризу.       — Что-то случилось?       Гето полулежал на шезлонге. Тень от широкого зонта падала на лицо, от чего казалось, что в омуте темнеющих зрачках затаилось, плескалось нечто зловещее и опасное. Вместо привычной чёрной юкаты и светлой ракусы на нём красовалась красная гавайская рубашка и шорты.       — Возникли некоторые трудности, — пояснил Махито, на ходу снимая промокшую кофту и выжимая её. Подмигнул Юко и растянулся на шезлонге рядом с Сугуру. — Но они не стоят твоего внимания. А где Дзёго и Ханами?       — Отправились выслеживать Годжо Сатору.       — Глупцы. — прошептала Юко, устало закрывая глаза.       — Ты же сам провоцировал Дзёго.       Гето обезоруживающе улыбнулся в ответ и пожал плечами, продолжив:       — Через две недели начнётся программа обмена между Токио и Киото. Это шанс проникнуть за барьеры Тенгена и выкрасть шесть пальцев у Магического техникума.       — За барьер Тенгена не так-то просто попасть. — сказала Юко. Её совершенно не радовала перспектива встретиться с Годжо ещё раз.       — Согласен. Поэтому у каждого будет своя немаловажная роль. И прежде. — Гето выудил из кармана палец Двуликого, — Махито, он должен оказаться в руках шаманов. Понимаешь, о чём я?       — Будет сделано. — бодро заявил дух, предвкушая интересную игру.       — Юко. — внимательный взгляд Сугуру зацепился за её сгорбленную фигуру. Девушка умело скрыла свою неприязнь под привычным безразличием. — Запомни: смерть Юрико и ещё одного студента может разрушить наши планы. Поэтому отправляйся на Хонсю. В район Тохоку* на руины разрушенных храмов, воздвигнутых в честь местного божества — покровителя морей. Прежде, чем начнётся хаос, нужно найти то, что можно противопоставить силе Годзюна на случай непредвиденного поворота.       — Я поняла. — отозвалась Юко, закрывая глаза. Она слишком устала и без сожалений погрузилась в крепкие объятия сновидений…

***

      — Директор Гакуганджи! Искренне рад нашей встрече.       Мива, наблюдая, как лениво колышутся длинные листочки бамбука, постукивая в окно кабинета директора Киотского магического техникума, встрепенулась, глядя на запоздалого гостя директора.       — Не ожидал вас увидеть, Акихиро-сан.       Ёшинобу сделал приглашающий жест рукой, указывая на кресло подле рабочего стола. Кивнул Миве, которая помогала ему с разбором архива, чтобы та принесла чай. Девушка поспешно направилась к двери, ловя на себе прищуренный насмешливый взгляд фиалковых глаз.        «Это Сатору Годжо? Нет, говорят, он носит повязку или очки…»       Словно услышав её мысли, мужчина улыбнулся и сказал, адресуя фразу обоим присутствующим:       — Мой дядя не смог прийти. Понимаете, у сильнейшего шамана слишком много забот. Он приносит извинения и надеется встретиться на программе обмена.       Акихиро сел в кресло и расправил складки тёмной-серых хакама. Солнечные блики скользнули по светлым, немного взъерошенным волосам, замирая в хрустальном красном шаре серьги в левом ухе.       — Разговор будет долгим.       — Что ж, тогда не будем его откладывать. Я считал, что старейшины согласились с моим предложением.       — Отчасти. Насколько мне известно, Яминари пребывает на территории клана Годжо?       — Да. Это так важно? Она очень способный шаман и, невзирая на своё происхождение, гостья и ученица моего дяди.       — Сатору Годжо славится своими нестандартными взглядами. Старейшины беспокоятся, что в событиях в Исправительной колонии для несовершеннолетних есть его вина.       — Это шутка? Если да, я бы посмеялся.       — Она опасна.       Годжо не выдержал. Рассмеялся. Его глаза прищурились, и в них засверкали яркие искры.       — Тогда ей стоит остаться находиться под опекой сильных шаманов. Старейшины сами приняли решение отправить Яминари в Магический техникум, не так ли?       В кабинете воцарилась осязаемая тишина. Ёшинобу пытался подавить раздражение и гнев, дабы не сболтнуть лишнего. Ведь, в отличие от Сатору, с Акихиро можно было договориться.       — Вы уничтожили сосуд Двуликого. Не отрицайте. — продолжил шаман. — А теперь собираетесь превратить одну из Яминари в оружие, которое сокрушит тех, кого вы посчитаете опасным? Думаю, стоило позволить Сатору разворошить меркантильных стариков. Или наведаться к Тэкеши-сама и предъявить ему претензии за грехи пережитого поколения? Я не против. Знаете, давно хотел помериться силами с любителем музыки.       — Да как…       — Шутка. Правда неудачная. — Годжо поднялся. Без интереса осмотрел высокие стеллажи с книгами, молчаливо оценил панорамный вид на сад и уныло добавил:       — До мастерства моего дяди мне ещё далеко. Именно поэтому вам и не смешно.       Акихиро спрятал ладони в рукава светлого хаори и улыбнулся:       — Пока не прояснятся обстоятельства в Исправительной колонии, Яминари Юрико под нашей защитой. Если это кого-то не устраивает, буду ждать их личного визита. К слову, передавайте наилучшие пожелания Тэкеши Яминари и моё глубочайшее уважение. Надеюсь, он не против выбраться из своего поместья в Такамацу*?..