Подарок

Лотал-Сити, центр на планете Лотал. Светло-серые воздушные небоскрёбы, устремляющиеся в небо, были, конечно, не чета Корусанту, но тем Суране и нравились. Впервые оказавшись в фойе собственного будущего дома, она со вздохом опустила на стойку консьержа звездодцвет в горшке: растение с Явина-4 Шикихасса лелеял уже не первый год, старательно следил за поливом, подкормкой и ежедневным опрыскиванием цветка, который почти весь год выглядел как унылое серебристо-зелёное нечто с широкими листьями, и лишь раз в году несколько дней цвёл золотистыми крупными цветами-фонариками. Практической необходимости в звездоцвете Сурана не видела, но Шики вверил его ей — а сам заносил наверх, на сорок первый этаж, их вещи, благо хотя бы грузовой лифт мог вместить достаточно тяжёлый груз. Да и вещей оказалось не так и много… — Господин Сато, — проговорил пожилой лоталец, явно коренной житель — с медной морщинистой кожей и голубыми глазами. Он рассматривал бумаги, листал их, загибая уголки чуть подрагивающими руками, и наконец пристально вгляделся в Сурану. — Что же он, получается, ваш дядя? — Да, — без запинки ответила Сурана. — Старший дядюшка, так-то у меня их много, шестнадцать, если точнее. И тётушка. А какой у меня двоюродный дед! Врать, когда говоришь отчасти правду, куда проще! Но вот назвать Цавока-Ла Шикаройя двоюродным дедом было приятной маленькой местью. — Интересно как, — пожевал губами консьерж. — Вы сама по виду вылитая местная. А он — забрак… — Так это долгая история, — с готовностью сообщила девушка. — Просто у матушки сестра замуж за датомирцем. А вы сказали, что дадите запасной комплект брелка от двери. — Да, да, — засуетился консьерж и обернулся к шкафчику, где под номерами хранил нужные ключи и брелки. — Вот, юная леди, держите. А чем же занимается ваш дядя? Сурана, уже поднявшая цветок и в обнимку с ним планировавшая пойти в лифт, недовольно посмотрела на старика. Всё-то ему надо. — Он писатель, — обронила она и подмигнула. — Талантливый. Одарив старикана напоследок ласковой улыбкой, девушка, покачивая бёдрами в чёрных коротких шортах, прошла к лифту и нажала на кнопку. Как по заказу, из соседнего грузового вышел и её дядя: высокий мускулистый шкаф с каким-то отсутствующим выражением лица и золочёными — Великая Сила упаси! — рогами. По виду — настоящий бандит, морда просит кирпича, а в способности сложить слова более чем в одно художественное предложение он сомневается: такие мордовороты чаще всего болтливостью не отличаются. — Шики-Ши… дядя, — окликнула его девушка, тряхнув белоснежной гривой и протягивая руку. — Поехали со мной? Он на мгновение остановился, внимательно глядя на Сурану, и взял ее ладонь в свою, войдя в лифт. Секунда — и створы захлопнулись. А уже за ними мандалорка радостно взвизгнула: — Дом, Шики! Наш дом! Наш и больше ничей, представляешь?! Он улыбнулся робко и растерянно кивнул, потирая затылок. Ему было неловко, что они купили квартиру, но радостно, что это были вообще-то его деньги, честно заработанные. Шикихасса чувствовал то, что обычно чувствует подмастерья, впервые потративший некую важную сумму заработка на себя: и стыдно, и есть чем гордиться, вот только из подмастерьев он уже давным-давно вышел. Лифт звякнул, сорок первый этаж — на выход! Девушка потянула его вновь за собой, перехватывая в руке звездоцвет. Шикихасса приложил к магнитной полосе брелок, аккуратно открыл дверь и впустил девушку внутрь. Она-то ещё это место ни разу не видела. Сурана замерла прямо в коридоре, растерянно озираясь. Квартира из двух комнат, маленькой кухни и санузла была старенькой, пошарпанной, требующей ремонта. Узкое окно в пол украшало стену в одной из комнат. В ванной стеклянная душевая кричала о необходимости замены панели водоподачи, но всё это мелочи. Когда Шики неловко прикоснулся к кухонной дверце, она осталась у него в руке. Сама же кухня прекрасно просматривалась прямо из коридора. Однако они были здесь одни, в своей квартире, плохонькой, но собственной — и когда они переглянулись, радость в глазах перевешивала сомнения, а стоила ли игра свеч. Стоила. — Наша! — пискнула Сурана и радостно бросилась ему на грудь, в руки, потому что до шеи просто не доставала. Забрак не менее радостно прихватил её в обнимку, стиснул — и улыбнулся краешком губ, становясь невыносимо похож на отца. Но добрый взгляд не подделать и не заменить, он растерянно поглядел на девушку. Всё это благодаря ней. Зачем-то попросила у отца его годовую зарплату, вышла с недовольным лицом из кабинета — и это после отпуска! Он думал, Цавок-Ла никуда его не отпустит, он всегда говорил, что на его счёте деньги лежат надёжней, чем в банке, а выходит, достаточно было поднадавить. Но он так не умеет. С несколькими десятками тысяч кредитов — суммой вполне внушительной — они могли бы снимать жильё, но Суране, у которой никогда ничего своего не было, только дядино-тётино или сестры, что тоже не слаще, хотелось именно купить квартиру, пусть маленькую, пусть дерьмовенькую, но такую, которая бы принадлежала им двоим. Она нашла эту, не полагаясь на мямлящего Шики, который ни черта не смыслил в ренте, купле-продаже, жилплощадях и прочих прелестях взрослой жизни. Ласково поглаживая его по холке, сидящего в банке при покупке квартиры, девочка фактически руководила процессом, и быстренько обстряпала сделку, будучи весьма живого ума и понимания, что и куда. В итоге — не такая уж и крохотная квартира, просто тут есть что доделать, что поправить. Ну да, не шик-курорт и не дом Шикаройя. Но Шики даже носа не поворотил, когда сюда попал, напротив — ободрился и радостно принялся всё исследовать. Цветок они умостили поближе к свету, возле окна, сами легли там же. Кровать была продавленной, предстояло купить новую: пока они спали на полу. Матраса тоже не было, тот что здесь лежал вонял так, словно на нём кто-то сдох. Сурана предложила накрыть его плащом и перетерпеть, но на лице у Шикихассы отразился такой ужас, и он так шустро снёс его на помойку, что она даже заулыбалась. Вернувшись, он принял душ — по обыкновению, дверь волшебным образом снова оказалась открытой так, что эту серую задницу было прекрасно видно из спальни. Затем приняла душ Сурана, вскрикнув от неожиданности, когда на неё сначала обрушился ледяной поток воды, а затем — кипяток. Шики от испуга за её жизнь влетел в ванную комнату и вытаращился на девушку, едва прикрывавшуюся руками, а как понял, в чём дело, начал громко хохотать. Все Шикаройя хохочут, что примечательно, одинаково зловеще. Но милое лицо Шики градус существенно снижает. Ночь прошла беспокойно, устав, оба словно перевозбудились от переезда, новых впечатлений и радости, так что просто лежали в обнимку и обсуждали, что им предстоит сделать завтра на оставшиеся десять тысяч кредитов. Ими нужно было распорядиться более чем грамотно до тех пор, пока Шики не возьмёт новый заказ. Где? Он всё продумал, конечно, в баре охотников за головами. Такие места были на каждой планете, и Лотал не исключение. Но это он не стал оговаривать с девушкой, зато, умостив её на своём плече и поглаживая ей шею, делился мнением, нужна ли им новая кухня или достаточно заменить фасады у этой, каких размеров кровать им заказать, сколько постельного белья нужно иметь в доме и ещё купить посуду, которой не было от слова совсем. Так, одна большая чашка со сколом и всё. Наутро, помятые, но довольные, они встали, умылись и завтракать решили уже в кафе неподалёку, которое приметили при переезде. Шики в своём пальто выглядел более чем внушительно, но на него здесь явно косились — датомирцев на Лотале водилось немного, тем более таких колоритных, как он. А вот Сурана в своём коротеньком чёрном платьице и в такой же чёрной коротенькой курточке выглядела сущим ребёнком. Она сновала между прилавком и Шикихассой, ставила на стол тарелки и очень торопливо завтракала, подбадривая размеренно жующего забрака. Периодически, подхватывая палочками яичницу с жидким желтком или мясо какого-то местного морского гада, она дула на горячее блюдо и кормила его сама. Смотрели на это сотрудники кафе и редкие посетители не слишком благосклонно… Но Шики, кажется, был растерян и ничего не замечал, а потому вёл себя так непринуждённо и невульгарно, что только идиоту пришла бы мысль в чём-то его обвинить. По несчастью, среди разумных много идиотов. После завтрака, взявшись за руки, они вышли навстречу промозглому лотальскому дню, поражаясь, как хорошо было на океане — и как холодно и сыро здесь. Шики запахнул грудь пальто и, подумав, пригрёб за талию к себе Сури. Они быстро нашли подходящий транспорт и сели в большой омнибус, который повёз их в павильон с мебелью и домашней утварью. Сурана почувствовала себя в тот момент замужней женщиной — почему-то, хотя и понимала, что всё это больше похоже на игру. Она с восторгом смотрела на красивую мебель и изящные аксессуары, понимая, что хочет то, то и это, и иногда непрактично клала в тележку что-то ненужное: красивую кружечку цвета набуанского опала, с переливами, или пледик, которым так уютно укрываться по вечерам… Шики не возражал. Он мало понимал в уюте и деньгах, а потому доверчиво помогал всё доставать с верхних полок, укладывать в тележку и таскать. А ещё — мямлить своё неэкспертное мнение, например, какого цвета наволочки лучше взять или хочет он глянцевые или матовые фасады дверей шкафа. Когда они пришли выбирать кровать, мнение их единолично сошлось на том, что кровать должна быть большой и очень удобной. На ней решили не экономить. Сурана ткнула пальчиком на мягкую, удобную, красивую кровать с бежевым изголовьем под кожу — и радостно посмотрела на мужчину. Тот, закатив глаза, кивнул, молча, и Сури бросилась обниматься. Продавец был немного удивлён, узнав, что они планируют спать вместе, судя по тихому обсуждению параметров кровати… Домой они вернулись нагружеными посудой, салфетками, полотенцами, двумя халатами, чашками, палочками для еды, пакетами для готовки в печке, двумя комплектами постельного белья, тем самым пледиком, двумя красивыми подушками, мраморной статуэткой в виде руки, которую Сурана не выдержала и приобрела для своих безделушек, колец и браслетов — надо же их где-то хранить, а также — закрывающийся на ключ металлический шкафчик для оружия, его выбрал Шики. Компания по доставке мебели привезла также несколько кухонных ящичков, шкаф в коридор, комод, зеркало в пол, две полки и кровать с матрасом. Всё это молодые хозяева ещё не один день расставляли по квартире, пытаясь найти каждой вещи своё место. Но уже на вторую ночь они спали в своей — собственной! — постели. Сурана легла сзади, чмокнув в серую холку здоровяка, и облапила его за талию, скользнув рукой сбоку, а второй накрыв ладонью острые рога. Шики очень боялся во сне неосторожно боднуть девушку, но она заверила, что всё будет в порядке, и, уткнувшись носом ему в шею, быстро засопела. Пока она уснула крепко, беспокойный Шики всё же переложил её безопасно. Квартира постепенно преображалась и становилась похожей на настоящее жильё. Каждое утро они вставали, варили каф в специальной машинке, купленной как-то раз Сураной без ведома Шики, и готовили завтрак. Продукты они покупали в большом супермаркете внизу. В ежедневный рацион Шики входил обязательно стакан голубоватого по тону, со специфическим привкусом молока, но он уже привык его пить — и твердил, что оно укрепляет кости и помогает быть здоровым. Сурана кивала и плескала его в каф, садилась неизменно либо на забрачьи колени, либо укладывала свои ступни на них же, скрестив ноги в лодыжках. Однажды, когда прошёл месяц или полтора, Шикихасса заявил, придя домой, что взял первый заказ и сразу же его исполнил. Он принёс две бутылки молока, хороший дорогой обед из ресторана и букетик небольших цветов в бумаге. Отметить. Сурана тогда ощутила небольшую неловкость. Они, конечно, отмечают то, что он нашёл работу, но выходит, что и чьё-то убийство — тоже. Но неловкость прошла, когда выяснилось, что им не во что ставить цветы, так что забраку пришлось метнуться за самой простенькой стеклянной вазой в супермаркет, пока девушка распаковывала еду. Чтобы не мыть посуду, они решили перекусить прямо из коробочек. Расстелили плед на пол у окна, включили ночник и вырубили верхний свет. Сурана поставила по датападу какой-то жуткий фильм, и оказалось две вещи: первая — Шикихасса вообще не знаком с кинематографом, а вторая — у него стальные нервы и он за весь фильм даже не вздрогнул. Зато Сури, прижавшись к нему, порой прятала на груди лицо, цепляясь за края домашней кофты на запáх. Но наутро Сури ждал странный разговор. Усадив её по обыкновению на руки, Шики вдруг сказал: — Тебе нужно закончить школу. Что?! Как гром среди ясного неба. Школу?! Девчонка задохнулась и уткнула ладонь в грудь Шикихассы, поглядев на него возмущённо: — Ты что-то не то вместо кафа выпил? Шики, очнись, какая школа! Я мало того не знаю, в какую могла бы здесь поступить, так ещё и не хочу тратить время на то, чтобы учиться. — Учиться важно, — обронил Шики, нежно подкармливая её со своей тарелки. — Кусай, вот тут желток побольше… В школе интересно! — убеждённо говорил он. Девушка скептически прихватила его за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. — Если в сериалах в школе круто, это не значит, что в жизни всё так же, — усмехнулась она. — Ты вообще учился в школе, Шики? Серо-зелёные глаза быстро стрельнули вниз. Затем Шикихасса посмотрел вбок, словно заинтересовавшись чем-то. Цавок-Ла не особенно нуждался в образованном сыне. Этот, восьмой, крепкий, спортивный и здоровый, интересовал его только как будущий охранник и телохранитель, а к чему охране уметь, скажем, читать на интергэлакси, да и где посетить школу на Датомире, вот вопросы. — Я хочу, чтобы у тебя был аттестат, — настойчиво повторил он, мягко отвёл её руку. — Пожалуйста, Сури. Если хоть один из нас будет с документами, мы точно будем стоить дороже. Да и потом, не лишай себя удовольствия побыть ещё хотя бы год… как все. В школе 17-G новенькая: поступила в предпоследний выпускной класс и заявилась пешком, сопровождаемая высоким серокожим забраком. Форму ей пока не выдали, так что она была в своём — чёрной футболке с длинным рукавом, ботинках и чёрных же шортах по колено. Забрак нёс её рюкзачок в руке, заботливо поправляя на девчонке то свободную куртку, то шарф, а она подёргивала плечами и нервничала, не желая идти в школу, покидать Шикихассу и в то же время — показаться одноклассникам мелкой, которую водит какой-то мужик в школу. Мужик же, однако, был дьявольски собой хорош. Высокий, статный, крепкого телосложения, но далеко не лишённый изящества в движениях — он расстегнул свободное коричнево-серое пальто, красиво играющее тканью при каждом шаге. Стайка девчонок, собравшихся перед школой, с интересом проводила взглядами эту парочку, решив при случае поближе познакомиться с новенькой — а заодно и с её симпатичным сопровождающим. Шики проводил Сурану до самых ворот, вручил ей рюкзак и спросил: — Всё будет в порядке? — Почём мне знать? — буркнула она. — Это не я придумала меня сюда упечь. А раз так, тогда терпи и мучайся, в два часа эта казнь школой кончится. Встречать меня не надо. — Но как же… — растерялся он. — А так же! Это старшая школа, только идиотов и больных провожают, — закатила она глаза. — Я же ни то, ни другое. Поди займись своими делами, Шики. — Да, — проговорил он ещё более растерянно и уставился на свои ботинки, покаянно. Ему, если честно, совсем расхотелось отпускать девочку, и он уже не в первый раз засомневался, а хорошая ли была идея устроить её в школу. Перед руководством он представился её опекуном (документы сделать — не проблема: у отца много связей), мандалорку записали как Сурана Сато, выдали ей значок, пропускной и льготу на форму и учебники. И кажется, вот оно, то, чего Шики так хотел. Он ведь поставил ей условие, когда она надулась и легла в постели, отвернувшись от него. Нежно чмокнул за ушком, мурлыкнул: — Ну это же ненадолго. Помнишь? Восемнадцать. Тогда вроде ссоры избежать удалось. А вот сейчас он совсем не понимал, что такого натворил и почему она его от себя гонит, а ещё — почему всегда так была рада его компании, а теперь велит не приходить и вообще словно бы стесняется его. Шики растерянно помахал ей рукой и ушёл, оставив наедине с собой перед воротами школы — сам же отошел за угол и принялся внимательно наблюдать за тем, как Сурана заходит на территорию и движется к зданию. Ничего, он не гордый. Подождёт. Понаблюдает. Неясная тревога сдавила одно сердце, потом другое. Он нахмурился, встал, прислонившись к стене здания. Киллеру и снайперу вообще полагается быть терпеливым, а раз уж он по профессии и то и другое, подождать четыре часа для него — дело плёвое. В свой первый день в школе к Сури мало кто обращался. Ребята давали ей пообвыкнуться, да и сами свыкались с ней — в выпускной класс мало когда попадают новенькие. Ей выдали школьную форму: синюю юбку до колен и жилет, а также — футболку и рубашку с галстуком. Сурана закатила глаза, но этот атавизм стерпела и сложила кое-как вещи в свой рюкзак, не боясь, что те помнутся. За обедом к её столику подсело три девчонки, с виду — очень даже ничего, по крайней мере, твилечка была на мордашку прелестная, а мириаланка и лоталка очень даже неплохо выглядели даже в форме, подшитой по фигуре. Все четверо представились друг другу, сомкнули поближе подносы с обедом — стола иначе не хватило бы. Блюда подавали ну так себе, уж явно не то, чем привыкла Сурана питаться вместе с Шики, и вспомнила, что он что-то положил ей в коробочку для ланча. Открыв её, обнаружила там треугольнички-бутерброды, пакетик молока с трубочкой (кто бы мог сомневаться) и шоколад, её любимый, с орехами. — Сила, это что, — выдавила твилечка, давя улыбку. Сури почувствовала себя максимально неловко и фыркнула. — Это Шики-Ши… Шикихасса, мой… кхм… — она обвела взглядом подносы и соврала. — Мой дядя. — Тот, что тебя привёл утром в школу? — округлила глаза мириаланка и улыбнулась. — Ого. Он такой заботливый. — Это мило, — пожала плечами твилечка, усмехнувшись и взяв пакетик с молоком. — Ты будешь? Сури медленно покачала головой, взяв палочки и без охоты ковыряя рис в своей тарелке. — Тогда я выпью, если ты не против. Она и не заметила, выйдя со школы с подругами, что Шики спокойно сопровождает их — дошёл вместе с Сури до дома, дал ей там фору в пятнадцать минут на подняться-переодеться, а дальше с невинным видом зашёл в лифт сам, поднялся на нужный этаж и, посвистывая, вошёл в квартиру. Сури тогда ничего не заметила. Но провожать себя всё равно запретила. Она же взрослая, а идти тут — полчаса… Однако в школе подружки всё равно интересовались её дядей. Да и Сурана спустя почти месяц начала скучать без утренней компании Шикихассы, так что пришёл тот день, когда он собирался на работу (надевал кожаную портупею с кобурой на плечи и грудь), а она поправляла подшитую по самые бёдра юбку, которая должна быть вообще-то стандартной длины — но кто так носит?! — Ты сегодня не в мою сторону? — как бы невзначай спросила она, даже не глядя на мужчину. — Угу. Он внимательно взвесил в руке два магнума, присмотрелся к каждому. Ему пригодится бесшумное оружие, с глушителями оба они подойдут… — Тогда, может, проводишь меня сегодня? — робко спросила вдруг Сури. Он только лишь покосился, замерев с пушками в руках… и через пять минут уже брёл вместе с ней по улице. Как давно они не ходили вот так вместе! Все выходные Сурана, так уж получилось, проводила со своими школьными друзьями. Шикихасса оказался абсолютно прав, когда послал её доучиваться. Она сама себя могла бы лишить самого ценного — не знаний и отметок, а общения, и сейчас навёрстывала его за все дни, что прожила у сестры или в никчёмном училище. — Ну, — неловко спросил он, — как твоя учёба? — Нормально, — пожала плечами Сурана. Вообще-то, в школе у неё даже появился вроде как парень. Посвящать Шикихассу в подробности ей бы очень не хотелось, но она впервые даже задумалась о том, а не сглупила ли, внушив ему странную надежду, что останется с ним и при нём… она впервые задумалась, а что будет, захоти она уйти или встречаться с кем-то другим? Кроме «нормально» разговор дальше не продвинулся, и «дядюшка» вынужден был потрепать нежно племянницу по голове — и отпустить её, беспокойно глядя вслед и тоже удаляясь. А Сури снова начала слушать подколы про горячего родственничка. Пока девчонка училась, Шикихасса времени даром не терял. Он взял несколько неплохих, но сложных заказов — и устранял одного за другим клиентов, делая это максимально спокойно и незаметно. Во всяком случае, заказчики остались более чем им довольны, и скоро он снова стал получать свой привычный ценник — пять или шесть тысяч кредитов за голову. Прошло три месяца, Лотал стал дождливым и промозглым ещё больше, чем раньше: это местная зима, как обрадовали Сурану друзья. Её парень, лоталец по имени Кев, правда, отвлекал девушку не только от учёбы, но и от всех проблем и переживаний — про погоду, про Шики, про несделанную домашку и про всё что угодно. Потому что целовался он божественно, и зажимал её в школьных коридорах и подсобке, которая стала на время их местом, и заводил руку ей под юбку и ласкал её там, заставляя трепетать от восторга и желания. Он был школьным спортсменом и играл в лотальский базарак — очень жесткую игру с мячом, связанную с бегом через секции на скорость и меткостью. На базараке регулярно собиралась вся школа, и Сурана была не исключение — отчаянно болела за Кева и его команду и громче всех кричала, когда он забивал мяч. Как всё это время они жили с Шикихассой? Ну… каждый по-своему. Он был погружён в работу и поначалу очень радовался, что Сурана также погрузилась и в свою школьную жизнь. Но беда была в том, что всё свободное время у девушки отнимало общение с её парнем и подругами. Шики был совсем не против. Про Кева, троицу подруг и их общую компанию, где нередко зависала Сурана, он знал, потому что проследил за ней во время одной из прогулок. Не сказать, чтобы ему нравилось, что она целуется по задворкам с каким-то непонятным высоким субъектом, но в конце концов — ей всего семнадцать. Давно ещё в соседней комнате они поставили кресло с длинной мягкой подставкой для ног. Теперь Шики чаще всего засыпал там, придрёмывая вполглаза. Был бы он обычным мужчиной, он бы очень обиделся. Но он был мужчиной необычным, а потому в один вечер, войдя тихонько домой, заглянул в спальню. Сурана болтала по чату с друзьями и лишь громко поздоровалась с другом. Шики ответил, быстро ушёл в ванную комнату… Под рёбрами был след от крупнокалиберного выстрела, сегодняшний след — но он бесшумно разделся, встал под косые струи душа, взял пинцет и нитку с иглой. Сам, стиснув зубы, вытащил пулю — кто ещё ими пользуется… И, промыв и заложив рану бактой, прикрыл её стежками, после чего надел свободную рубашку-распашонку, домашние бриджи и вышел из ванной, решив не беспокоить Сури. Среди ночи её что-то словно разбудило. Было беспокойно, не так, как всегда. Она спала, раскинувшись звёздочкой, одна — приятная свобода, Шики ведь как обычно заработался на ночь, утверждает, что является под утро; но сегодня она прошла в соседнюю комнату, увидела, что он как обычно уснул, сидя в кресле. Ей показалось, что у него под рубашкой что-то есть, и незаметно подняв её край, прижала ладонь к губам. Спокойный и безопасный подростковый мир, который окружил её сладким коконом, вдруг обрушился, словно кто-то пнул её хрупкий домик-конструктор из ярких блоков. Она словно поражённая смотрела на перевязку поверх рёбер, мучительно думая, что это: ножевое или пулевое, а что хуже, как он это получил. Она начала перебирать факты в уме и поразилась, что совсем не помнит… примерно ничего из того, что говорил ей Шикихасса. Куда ходил, что за клиент. Проснулся он оттого, что Сурана что-то тихо всхлипывала, тянула его за руку и увела таки за собой в постель. Осторожно раздев, сама, до трусов, укрыла одеялом полусонного Шики, на которого снотворно действовал выпитый регенерационный препарат, позволяющий ранениям заживать быстрее — и, крепко обняв, так, словно не было этих странных полугода, выплакалась как следует, уснув у него под рукой. С тех пор всё вернулось на круги своя. Снова взгляды как впервые, снова задумчивое любование им, когда он готовит завтрак или встречает её со школы. Красивого высокого забрака не раз и не два видели и родители Сураны, и подруги. Те даже не спрашивали, что за симпатяга теперь ежедневно встречает и провожает её — ведёт за руку, доводит до ворот, передаёт её вещи и клюёт в щёку или лоб, прежде чем уйти. — Какой у вас заботливый дядя, — как-то завистливо произнесла матушка Зары, её подруги-твилечки. Суране очень не понравился этот мутный взгляд на её Шики — которым его, обернувшегося напоследок и махнувшего с улыбкой рукой — проводили, точно какое-то животное, интересное только ростом в холке и длиной члена. Сузив глаза, Сури подёрнула плечом и хмыкнула: — А он мне не дядя. Молодая женщина удивлённо вскинула брови, усмехнувшись подругам, которые сегодня принесли выпечку для благотворительного обеда. Шики тоже что-то передал через Сурану, готовил вчера, старался у печи — Сури правда не видела что, он красиво упаковал в коробку и попросил открыть уже в классе. — Да? — женщины улыбнулись друг другу. — Да, — улыбнулась им в ответ Сури, очень гаденько. Отвела взгляд в сторону, закусила красивую губу. — Он мой любовник. Разинувших рты мамаш она оставила за спиной перешептываться, с широким оскалом победительницы разворачиваясь в школу. Она ещё не знала, что многочисленные сплетни после неосторожного высказывания заставят господина Сато прийти к директору школы, мямля, что девочка просто пошутила. Может, и просто. Но спали они с тех пор вместе, как обычно — крепко обнявшись, да и Шики был спокоен и как-то подозрительно ласков, когда узнал, что парня своего Сурана всё же бросила. Невозможно было смотреть в одни глаза, когда дома тебя ждали совсем другие. Так, ей минуло семнадцать…