Двадцать правил счастливой жизни

      Кусок не лез в горло, а Чжиын продолжала меланхолично ковыряться в салате вилкой, перебирая гренки, некрасиво обмазывая соусом курицу, подцепляя тёртый сыр и выкладывая его на оливки. Делала, на самом деле, всё, лишь бы чувствовать себя как можно дальше от всего этого душного лицемерия, парад которого устроили наигранно улыбающиеся друг другу взрослые мужчины. За них было почти стыдно — за Хосока в особенности, потому что именно он из них двоих казался оплотом трезвости и разумности, а по итогу едва ли не первый кинулся в омут с головой со своим этим дурацким: «Как обычно, Чжиын-а?» Не было удивительным, что Джин посмотрел с большим вопросом, ведь даже по её пояснице пробежали мурашки от излишне интимного тона — совсем не того, каким принято говорить со своим секретарём.       И по итогу всё пошло прахом, напряжение не летало в воздухе, зато искрилось прямо между мужчинами, и сбежать из-за стола хотелось чуть меньше, чем надавать обоим оплеух — просто потому что это больше походило на цирк, нежели на адекватную встречу двух деловых людей. Они даже не говорили толком, попросту пытаясь зацепить другого побольнее, надавить посильнее, припомнить каждый взлёт и падение, о котором только могли слышать. Словно бы правда встретились для того, чтобы поупражняться в остроумии, а не решить возникшие вопросы.       Хосок тоже ковырялся в Цезаре, пока новоиспечённый президент Ким расправлялся со спагетти, и половинки оливок отталкивал от себя к задней части тарелки. Чжиын даже думалось своровать парочку из них, лично пуская в глаза Джина пыль и заставляя думать о внештатных отношениях, но уже в следующую секунду становилось стыдно, и девушка вздыхала, снова пытаясь вникнуть в разговоры, которые казались скучными.       — Но поймите правильно мой интерес, — по-снобьи затянул директор Чон, и очень сильно захотелось наступить ему на ногу, чтобы этот театр, каким бы нужным он ни был, прекратился. — Я всё ещё не совсем понимаю, почему этим занимаетесь именно вы, президент Ким. Неужели больше никому не можете доверить подобное дело, требующее соответствующей компетенции?       «Неужели ты такой тупой, что отец позволяет тебе заниматься только такой ерундой?» — сквозило на самом деле в этих словах, и Чжиын снова вздохнула, прежде чем потянуться к бокалу со свежевыжатым соком.       — Думаю, вам стоило, скорее, сделать вывод о том, насколько ценным видится наше возможное дальнейшее сотрудничество, — хмыкнул Джин в ответ, — раз я лично решил встретиться в вами.       «Ты бы поволновался лучше, а то я начинаю сомневаться, что хочу работать с тобой», — было спрятано в словах на самом деле, и голова от этого правда шла кругом.       — Но наше возможное, — выделил директор Чон одной только интонацией, — сотрудничество не кажется вам странной затеей? В любом случае, пусть я только третью неделю занимаю пост финансового директора «JT-group», я возглавлял филиал в Осаке не один год.       — Однако, мне известно, что политика вашей компании запрещает быть инвесторами и акционерами самой «JT-group» всем тем, кто занимает руководящие посты.       — Считаете, я что-то теряю в счёт этого? — усмехнулся Хосок, а Чжиын искоса посмотрела на него, только сейчас понимая, что Джин хотел встретиться с ним, как с Чон Хосоком, а не с финансовым директором компании. — К тому же, подобный запрет касается не только руководителей. Любой из штата сотрудников также не может являться держателем акций «JT-group».       — Мы оба с вами знаем, что рядовому сотруднику вряд ли подобное будет интересно, — Джин улыбнулся, а директор Чон глянул на неё словно бы вопросительно, и лицо у президента Кима тогда же изменилось, — за редким исключением, разве что. Кажется, секретарь Ли, — особенно выделил он формальность, — вы интересовались пассивным доходом прежде?       — Возможность пассивного дохода не интересует либо несведущего, либо объективно недалёкого, — подтвердила она, деликатно укладывая вилку на ребро тарелки. — В конце концов, без подобного рода дохода вряд ли большинство из нас могло бы позволить себе столько, сколько могут на самом деле.       — Инвестирование всегда было и останется одним из самых непростых источников дохода, — кивнул Хосок, — однако, действительно, нельзя игнорировать прибыль.       — В конце концов, как я успел узнать, — протянул Джин и коротко прокашлялся в кулак, — вы, директор Чон, имеете то самое, что народ любит называть «чуйка».       — Вы так считаете?       — Так считают аналитики финансового отдела моей компании, — пожал он плечами и снова вдруг посмотрел на Чжиын. — Вы являетесь держателем нескольких действительно крупных пакетов акций компаний конгломератов, успешно инвестируете и, судя по официальным сведениям, вполне можете позволить себе не работать, довольствуясь пассивными средствами. Это только несколько из тех причин, по которым я не могу не предложить вам сотрудничество с «Kim-pointed».       — Назовёте ещё несколько? — уточнил Хосок, слишком очевидно насмехаясь, и Чжиын вздохнула чуть громче приличного, тут же привлекая к себе внимание и жалея об этом. — Всё в порядке?       — Я оставлю вас наедине, — тут же нашлась она и поднялась со стула, не забыв для вида подхватить телефон. — Отойду ненадолго.       Туалет, на самом деле, не был необходим, но вот спрятаться от духоты их переговоров очень хотелось. А холодная вода из-под крана почти успокаивала, приятно касалась кожи рук, и даже не хотелось выходить обратно. Не будь там Джина, всё казалось бы чудесным, вплоть до идеально чистых приборов и действительно вкусного Цезаря. Но каждый его взгляд будто вставал комом в горле, и хотелось уже закончить непомерно долго тянущуюся встречу.       Мыслей было много, догадок — тоже. Но каждая казалась глупее и несостоятельнее предыдущей, так что Чжиын просто в очередной раз вздохнула, бросила в мусорное ведро бумажное полотенце и поспешила выйти из уборной. А потом тут же досадливо поджала губы и едва не закатила глаза, потому что совсем не подумала, что подобного стоило ожидать. Именно от Ким Сокджина, слишком вольготно прислонившегося к стене у двери туалета и закрывающего проход в зал ресторана.       — Как минимум, это неприлично, — отметила она, понимая, что не было никакого смысла даже пытаться его обойти. — Как максимум — мой руководитель может неправильно растолковать твоё желание удалиться в уборную сразу за мной.       Джин усмехнулся, щурясь за стёклами очков, и вдруг разом скинул несколько лет, превратившись в того самого студента, который казался не самой плохой партией в роли мужа. Разве что казался сейчас шире и выше. А ещё не вызывал совсем никаких положительных чувств.       — Только ли руководитель? — скептично хмыкнул он, а Чжиын постаралась как можно незаметнее сглотнуть и выпрямиться в спине.       — Почему подобное тебя интересует?       — Хочу знать, так ли хорош Чон Хосок, как о нём говорят, или позволяет себе отношения с собственным секретарём.       — Даже если и так, это его портит? — скривилась девушка и сложила перед собой руки, заранее будучи готовая к тому, как поведение Хосока могло быть трактовано. Вовсе казалось, на самом деле, что именно этого директор Чон и добивался. — Но если хочешь знать, я не буду прикрываться мнимыми отношениями с ним, только чтобы насолить тебе. Нас с директором связывают исключительно рабочие отношения.       — Считаешь, что я должен в это поверить?       — Считаю, что ты вообще не должен волноваться об этом. Лучше бы поспешил вернуться в зал.       Его обойти правда было невозможно, но очень хотелось. Также сильно, как поскорее закончить встречу и вернуться на работу, а после — убежать домой, прячась за семью замками и выдыхая от моральной усталости. Заниматься с Хосоком шоппингом и то было проще, пусть даже волнение колотилось в груди и потряхивало пальцы.       — А ты совсем не изменилась. Но я не думал, что наша первая встреча спустя столько лет будет именно такой.       — Если быть честной, то я совсем не думала о нашей возможной встрече, — улыбнулась Чжиын, примеряя на себя то лицемерие, которым сегодня была сыта по горло. — Но ты не изменился тоже.       — Изменились обстоятельства, да?       — Исключительно они. И если мы это выяснили, не должны ли вернуться обратно?       Почему-то не хотелось думать, что Хосок мог решить, что она болталась возле уборных с Джином. Скорее, директор Чон даже был в этом уверен, всё хорошо понял, стоило тому подняться следом за ней и отойти, вот только было неприятно. Вряд ли бы он подумал плохо, но рисковать не хотелось.       — Знаешь, — хмыкнул Джин, выпрямляясь, убирая руки в карманы и освобождая совсем немного пространства между собой и стеной, — я слышал, что ты работаешь в «JT-group», но был уверен, что тебя протолкнул Юнги. А сейчас смотрю и не понимаю, с кем из них двоих ты спишь.       — Забавно, что тебя волнует моя личная жизнь. Я бы даже могла рассказать об этом твоей нынешней пассии... если бы меня интересовало, конечно, кто она такая, — Чжиын притворно закатила глаза и усмехнулась так едко, как не позволяла себе уже слишком давно. — Но, просмотри-ка, Джин, кажется, ты ошибся, когда сказал, что я никому, помимо тебя, не буду нужна. Даже выбрать не можешь — Юнги или директору Чону.       Это показалось самым подходящим моментом для того, чтобы уйти, язвительно приподняв уголки губ, и девушка едва не выдохнула с очевидным облегчением, когда он позволил протиснуться между собой и стеной, не перехватил за локоть, как когда-то очень любил делать, и просто остался стоять на месте. Поэтому вернуться к Хосоку было почти легко, а мужчина, едва увидев, вдруг тут же поднялся на ноги, убрал телефон в карман брюк и потянулся за своим пиджаком.       — Мы уже уходим?       — Хочешь побольше поболтать со своим бывшим? — ехидно улыбнулся он. — Не наговорились ещё?       — Знаете, если строите из себя ревнивца, могли бы тоже пойти сполоснуть лицо, а не сидеть здесь в ожидании того, когда Джину надоест обсасывать своё собственное задетое эго.       — Обиделась, потому что не пришёл и не избавил тебя от его общества?       — Не обиделась, но была бы жутко благодарна, поступи вы таким образом, — призналась Чжиын, а потом замолкла на несколько секунд, потому что Хосок накинул свой пиджак на её плечи и задумчиво поправил лацканы на груди. — А это что значит?       Голос сел против воли, показался совсем тихим, так что захотелось прокашляться, чтобы спросить снова, но за спиной раздалось наигранно безразличное:       — Уходите? — и захотелось уже вжаться в стоящего напротив Хосока, лишь бы избавить себя от общества Джина, которое почти физически давило на виски.       — Да, спасибо за приглашение и за предложение, — хмыкнул директор Чон, а Чжиын натянула на лицо улыбку, повернувшись тоже, и постаралась проигнорировать тот взгляд, каким президент Ким скользнул по пиджаку. — Я обещаю подумать над ним и своим вероятным согласием.       — Буду признателен, — кивнул Джин в ответ, пожав Хосоку руку, и почти галантно поклонился девушке. — Хотел бы надеяться на скорую новую встречу, Чжиын, — вновь перешёл он на неформальную речь, наверняка специально решив подгадить напоследок, и правая бровь у неё невольно дрогнула. — Очень рад был увидеться.       — Это взаимно, президент Ким, — солгала она.       А снова дышать полной грудью начала только в тот момент, когда дверь машины захлопнулась, и на соседнее водительское сидение опустился слишком довольный директор Чон, улыбку которого жутко захотелось стереть. Но сначала — избавиться от приятно пахнущего пиджака на плечах, который словно бы то ли присвоил, то ли поставил метку.       — Никогда не думал, что скажу такое, но злость тебе к лицу, — вдруг хихикнул он, а Чжиын почувствовала, что вполне могла зарычать от слишком большого количества мыслей в голове. — И эти твои театральные улыбочки...       — Я очень зла, — припечатала она.       — Я заметил, — кивнул Хосок, но только улыбнулся, стоило попытаться кинуть в него пиджак. — Но подумай сама, Чжиын, если бы я пошёл к туалетам, как ревнивый муженёк, его лицо было бы таким же кислым, как в тот момент, когда он увидел мой пиджак на тебе?       — Если хотите знать, Джин думал, что это Юнги протолкнул меня на эту должность.       Директор Чон заторможенно моргнул, словно бы соображая о чём-то своём, а потом как-то сухо выдавил:       — Мин Юнги?       — А вы знаете ещё какого-то Юнги, который мог бы помочь мне устроиться в компанию? — едко поинтересовалась она, но сама же следом растерянно моргнула, потому что Хосок нахмурился. — Что такое?       — Это ещё один твой бывший?       — Вы издеваетесь сейчас? — потрясённо выдохнула она. — Юнги на протяжении всей жизни мой хороший друг! И вы правда думаете, что я бы позволила своему парню сделать что-то за меня?       Мужчина хмыкнул, чуть потянув галстук вниз, и локтем опёрся на коробку передач, оказываясь ближе и взглядом своим заставляя путаться в липкой паутине растерянности.       — Мне ты позволила оплатить пару покупок, — напомнил он, а ещё так очевидно опустил взгляд на губы, чтобы потом снова посмотреть в глаза, закусив свою нижнюю, что во рту пересохло. — Пусть даже это была благодарность.       — Вы — не мой парень.       — Зато ты вся на взводе прямо сейчас.       — Конечно, я на взводе! — едва не выкрикнула Чжиын. — Когда я спросила, не сможете ли вы сами справиться с этой встречей, вы ответили отказом, а по факту я просто оказалась какой-то «девочкой для красоты». Вам своих-то денег, потраченных на меня для этого парада лицемерия, не жалко?       — И почему мне должно быть их жалко?       Хосок улыбался так, будто бы правда наслаждался непониманием и той злостью, которая бурлила у неё в душе. Хотелось рвать и метать, в идеале — схватить его за щёки и сделать что-то до ужаса сумасшедшее, а потом ещё и влепить пощёчину, чтобы не повадно было устраивать какие-то свои тайные планы и выполнять миссии. Джина с самого начала видеть не хотелось, а он привёл, посадил прямо перед ним, будто бы похвастался, а потом также увёл. И в действиях этих, казалось, не было никакого смысла.       — Знаете что, директор Чон? — прищурилась Чжиын и откровеннее повернулась к нему лицом, выдохнув и коротко поджав губы. — Я поцелую вас, если вы назовёте разумную причину, по которой сделали это, или выйду из машины и поеду на работу на метро, если солжёте.       Он улыбнулся снова — ещё шире и ярче, чем прежде, поймав за подбородок и заранее заставив приблизиться сильнее. Но не убрал руку, даже когда она пальцами впилась в его запястье, вместо этого мягко погладив кожу и горячо выдохнув прямо в губы.       — Считаешь, что сможешь понять, соврал я или сказал правду?       — Думаете, не разберусь?       — Думаю, ты достаточно взрослая и умная девочка для того, чтобы понять, что я занимаю не ту должность, на которой могу позволить себе портить отношения с кем бы то ни было. Я не хочу инвестировать в компанию твоего бывшего, но хочу, чтобы между компаниями сохранились тёплые отношения. Как это сделать лучше, чем заставить его самого передумать и перестать желать меня видеть и в акционерах? Как заставить его перестать это делать лучше, нежели показать тебя?.. Думаешь, он скажет Совету директоров, что не хочет видеть меня в инвесторах, потому что думает, что Ли Чжиын встречается со мной? — хмыкнул он. — Нет, Ким скажет, что в приватной беседе я не устроил его, как личность. И это будет куда лучше, чем я откажу ему напрямую, а потом наживу для «JT-group» врага в лице «Kim-pointed».       Всё звучало слишком разумно. И было вполне в духе Чон Хосока. Его даже не хотелось винить за то, что он устроил подобное, не согласовав и не предупредив. Потому что, на самом деле, думалось только о собственном обещании.       — Хочешь ещё одну правду? — спросил он уже куда тише, его рука с подбородка скользнула на шею, а Чжиын сама придвинулась ближе, выдыхая в ответ и касаясь носом чужого. — Ты сказала, что поцелуешь меня, не потому что хотела выведать информацию, а потому что просто хотела. Так целуй.