Что если я проснулась...

— Ты так и не понял?! Твоя жена с тобой разводится! — Понял ли? Едва это можно понять. Что значит развод? Разве хватит сил понять это?! Гениальный Учиха, чтоб тебя… ты все еще сомневаешься в смысле слов? — кричал внутренний голос вечно холодного и отстраненного от мира сего Учихи. — Саске, очнись! Сакура уходит от тебя! Тебе совсем все равно?! — Сакура? Уходит от меня? Но куда? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему уходит? — в голове все путалось, крутилось, повторялось вновь. Перед глазами сияла самая прекрасная на свете улыбка, сияли искренние изумруды, в ушах разливался переливающийся колокольчиками смех, а руки все еще помнили обжигающие прикосновения. Но подсознание упорно рисовало черные закорючки на белом листе… — Что значит развод? Чо я должен был понять, Наруто? — Думаешь, потеряв жену и дочь, устоишь на ногах? — Почему я их теряю? Что это значит? Сакура… Мужчина надрывисто и глубоко вздохнул, после попытался вновь, но внутри все сдавливало сильней и сильней, не позволяя насытиться спасительным глотком кислорода. Боль внезапно сдавила горло, не позволив даже закричать. — Саске-сан! — чей-то голос и крепкая хватка, не давшая провалиться в поток собственных мыслей, что словно черная дыра затягивали все дальше. — Вам плохо? Осознав, что рядом чужой человек, Учиха пришел в себя и наконец вздохнул, приходя в сознание. — Спасибо, иди. — Голос Наруто, понял Саске и выпрямился. Шиноби из АНБУ исчез. Согнувшийся пополам Учиха во дворе офиса. Хокаге, увидев в окно сие картину, поспешил на помощь, зная, что меньше всего легендарный ледяной Саске Учиха хочет проявить свою слабость на глазах у прохожих. Чувства, что он в себе пытался подавить, разрушительны для него, но разве убедишь его хоть чуточку выпустить то, что копится внутри?! — Долго же до тебя доходит. Держать все в себе очень вредно. Мог и в моем кабинете поплакаться. — Наруто улыбнулся, оглянув друга, что уже вновь стоял с невозмутимым лицом. Ничего не сказав, темноволосый исчез с площади. — Черствость тебе не к лицу, — вздохнув, с сочувствием произнес в догонку Узумаки и вернулся в кабинет. Учиха сперва направился домой, следуя туда скорее по привычке. Противоречивые чувства мешали осознать свое положение, мешая выстроить в голове хоть какую-то картину. Единственное, на чем удалось сосредоточиться, — это холодное, липкое, мерзкое чувство, что сдавливало горло и текло вниз к ногам, заставившее замедлить шаги. Почему все думают, что Последнему из Учих, неведомы чувства? Так и хотелось кричать: «Посмотрите на меня! Мне тоже больно!» Но единственное, чего никогда мужчина не стеснялся проявлять — это гнев. И сейчас из всех чувств в глазах искрился ярче всего гнев… С каким чувством еще можно встретить боль? Саске Учиха просто не знал. Гениальный мозг кричал о том, что так упрямо отвергало сердце, теплясь в надежде, что все происходящее всего лишь ошибка… воображение его больного разума. Сакура. Та Сакура, которая пленила его сердце еще в свои самые наивные годы. Та Сакура, что залечила все его раны. Та Сакура, что подарила ему настоящее чудо. Та Сакура, что столько лет ждала его преданно и верно. Та Сакура, что улыбалась, светясь, словно лучик Солнца после дождя. Та Сакура, что источала всю доброту мира своими чистыми изумрудными глазками. Та Сакура, что наивней всех на свете не переставала верить, что внутри заледеневшего Саске теплятся светлые чувства, предназначенные лишь ей одной. Та Сакура, что стала ему настоящей семьей. Это та Сакура, что тремя ровными строчками на белом листе, … разрушила его мир до основания. Как еще назвать то, что она сделала? Саске дошёл до дома и встал у двери, набираясь решительности. Взять и открыть? Постучать? Развернуться и уйти? Это ведь его дом, так почему же рука так и тянется к звонку? Учиха толкнул дверь и ступил за порог. Пребывая в замешательстве, он и не заметил ранее, что свет горел лишь в спальне. Тишина, что так и звенела в ушах, накатила неприятным предчувствием. Доверившись своим сомнениям, Саске незамедлительно поднялся на второй этаж и заглянул в спальню. Чакра, которую не спутать ни с какой другой, чувствовалась слабо, но явно. Однако в комнате было пусто. Не собранная постель, бардак на туалетном столике, опрокинутые рамки на комоде… дверь ванной чуть приоткрыта. Сакура там. Только почему так тихо и… Сделав пару шагов вглубь, мужчина взглянул на ванную комнату сквозь прощелину. Едва глаза увидели окровавленные ноги, он кинулся в ванную. Сакура лежала без сознания в небольшой луже крови, приложившись головой об выступ дешевой кабинки, обмотанная в халат. Если разбитая голова ещё объясняла красные пятна на виске, то лужица у ног наводила на панику за неимением никаких ран. — Сакура, приди в себя. — Он похлопал жену по щекам, однако она так и лежала неподвижно, едва уловимо дыша. Возле ее рук лежал незнакомый прозрачный предмет с нагнетателем и трубочкой. Без замедления Саске закинул жену на плечо и впрыгнул на улицу через окно спальни, поспешив в больницу. Волнение накатило, когда Учиха наконец аккуратно опустил Сакуру на каталку. — Быстро в операционную! — оглянув ученицу, крикнула Цунаде, и медсестры увезли ее дальше по коридору. Саске заметил удивленный и едва ли не напуганный взгляд женщины на предмет в его руках. — Что с ней? Вы знаете для чего это? — Нет! — Врете! — взревел, не выдержав, вечно ледяной обладатель шарингана, невольно активировав оба глаза и стер со лба пот, размазав кровь по всему лицу. — Учиха! — увидев вполне устрашающую картину, вскрикнула Сенджу. — Что разошёлся?! Здесь больница, а не логово Орочимару! Проваливай домой! — Цунаде сама, прошу! — вновь страх отразился на некогда холодном лице. — Если вы знаете хоть что-то, скажите! — Саске, обо все скажет только врач, после того как закончит спасать пациентку. Где ты нашёл это? — Выпало в ванной из рук Сакуры. — Это просто для полива цветов. Видно, она потеряла сознание, когда набирала воду. Между прочим, он из моего кабинета. Давай это сюда… — Санин вырвала из рук предмет, — и иди домой, приведи себя в порядок. Придёшь утром. Не раньше! Учиха покинул стены больницы и скрылся от редких, но любопытных глаз пациентов и врачей. Найдя укромный уголок, он скрылся в тени деревьев и устало скатился по стволу. Сперва заявление, после это… Весь мир сузился до одной розоволосой особы, чувства к которой изводили все сильней. — Есть то, от чего Сакура никогда не откажется. — Разве уже не отказалась? — Любовь. Смех неожиданно разнесся по ветру, побеспокоив ночную тишину. — Я не умею любить. — С некой самоиронией признал Учиха и хмыкнул, смахнув влагу с уголков глаз… Уверен, они выступили от смеха. — Но я знаю это чувство как никто другой на целом свете. Любовь? Учихи всегда черпали свою силу из этой самой любви… Кровь Учих само ее проявление. Парадокс в том, что сильнее ненависти Учих лишь их любовь и на целом свете не сыскать того, кто знал бы об этом испепеляющем чувстве больше. Оттого никто из клана не стремился потонуть в ней, ведь за этим последует боль, что будет сводить с ума до самого конца. Так что пусть и не умело, но я всем сердцем люблю Сакуру. И мне хватит того, что она жива и в безопасности. Будет растить нашу дочь в лучшем мире. Если развод позволит ей стать счастливей, то каким бы эгоистичным ни был, не буду этому мешать. Мужчина поднялся на ноги и двинулся решительно в сторону главных ворот Конохи. Если уйти сейчас, то будет не так тяжело. — Она нуждается в тебе больше, чем ты думаешь. Вздрогнув, Саске остановился. Голос Наруто как гром среди ясного неба обрушил всю решительность, заставив замереть на месте. Сакура, что беспомощно лежала на холодном кафеле и истекала кровью, возникла перед глазами вновь. Что стало бы с ней, если бы Саске не пришёл домой? Очнулась бы и излечила себя? Кто бы нашёл ее в таком состоянии? Насколько критично ее состояние было? Обладательница огромных запасов чакры едва не целиком их лишилась… что если она так и не очнулась бы? И все же он оказался рядом. В этот раз он успел. Будет ли рядом он всегда, когда в нем вновь будут нуждаться? Разве был он рядом до этого? Сильные, обе его девочки долгие годы справлялись без его участия. Стоит ли что-то менять сейчас? — Просто знай, что если мы будем не в порядке, то первый, в ком мы будем нуждаться, это ты. Потому что ты наша семья. — тихий, но пронзительный голос Сакуры раздался, казалось, в самом сердце. — Я люблю тебя. — Почему, Сакура, почему?! — вновь слова ушли вглубь леса, нарушая тишину. — Что теперь мне делать? — Не делай ещё больше ошибок, Саске. Иди домой, не сомневаясь, что твое место рядом с Сакурой и Сарадой. Будь рядом. Поверь, они нуждаются в тебе.

***

Тело ломило, голова гудела, мутило безумно. Еле разлепив глаза, Сакура наконец очнулась. Комната определенно была знакомой. Больница. Сакура потянулась к кнопке вызова, что крепилась к ручкам койки. Не чувствуя пальцев, она еле коснулась ее и прикрыла глаза, после поморщилась, почувствовав резкую боль в животе. — Пришла в себя! — грубый тон Сенсея отрезвил мгновенно. — Как себя чувствуешь? — Живот болит, — прохрипев, Сакура сморщилась от боли в горле. — Хочу пить. Цунаде протянула стакан с водой и помогла сделать несколько глотков. — Как я здесь оказалась? Я ничего не помню. — Тебя Саске принёс. — Саске! — женщина испуганно распахнула глаза. — Он здесь? — Он заодно прихватил вот это. — На тумбочку легла целиком смятая, но вполне знакомая вещица. — Ты совсем из ума выжила! Тупица! На таком сроке убить не только ребёнка, но и себя решила?! — Я… Вы все рассказали ему? — Нет. Ему ни к чему такие устрашающие подробности. И так был бледнее побелки. — Я не воспользовалась им. Я не помню… Я, едва зайдя в ванную… кажется, я упала в обморок. — Ты потеряла ребенка. Совсем не уследила за собой. Твой организм истощён. Спустя столько лет ты могла вновь родить! Сама ведь говорила, что хотела бы мальчика! Так в чем же дело?! — … — Впрочем, не мое дело. Однако твоё состояние вызывает сомнения. Мне придётся сообщить о произошедшем кому-то из твоих близких. Раз Саске здесь, то… — Нет! Цунаде-сама! Прошу! — Сакура попыталась встать, испуганно взглянув на женщину, однако боль не позволила пошевелиться. — Сообщите маме или Ино! Только не говорите ничего Саске. — Нет, Сакура! Он обязан знать о том, что происходит с его женой! — Я подала на развод. Он больше не мой муж. Цунаде-сама, ради меня, не говорите ему ничего. Санин едва не вскрикнула от удивления, однако решила промолчать, видя насколько ученица была серьезной. — Хорошо. Я не стану лезть в твою личную жизнь. Отдыхай пока. После обеда осмотр, и если все хорошо, вечером можешь вернуться домой, но только если тебя заберёт кто-то. Я запрещаю тебе оставаться одной. И на Сараду эту обязанность не вешай. Пусть это будет взрослый. — Да. Хорошо.

***

Саске с рассветом покинул дом и направился в больницу. После часов раздумий в темном лесу он вернулся в дом. Прибрав в ванной, привел себя в порядок и устроился на диване гостиной с любимой книгой Сакуры «Ежедневник». Листая заполненные страницы, с тяжелый сердцем отметил для себя, каким иногда перенасыщенным бывает у нее график, что двадцати четырех часов в сутки не хватает, поэтому приходится выделять поля для теневых клонов и выводить отдельный список задач. Наруто, вероятно, единственный, кто в этом ее превосходит. Сидя за «книжкой» он не заметил как провалился в сон. Мужчина, дойдя до больницы, решил сразу направиться к главному врачу. — Учиха! Не учили стучать?! Чтоб тебя! — Цунаде осушила чашу с саке и со звоном поставила ее на стол, хмуро уставившись на незваного посетителя, что внезапно ворвался в кабинет. — У меня к Вам разговор. — Сразу выдал Саске, уставившись вполне решительно на женщину. — Валяй. — Как состояние Сакуры? — Все в порядке. Думаю, уже вечером будет дома. — Что произошло с ней? — Я не могу разглашать информацию о пациентах посторонним людям. — Будничным тоном ответила Саннин, отпив саке. — Я ее муж. Все ещё. — Присущий Учихам властный тон. — Сакура попросила считать иначе. Прости, Саске, я не стану игнорировать ее просьбу, даже если не согласна с ней. — Я ее опекун! — Не выдержав вновь, вскрикнул раздраженно мужчина. — Вы обязаны сообщить мне! Иначе я прибегу к более действенны методам. — Послушай, я понимаю твое беспокойство. Но тебе правда лучше все узнать у Сакуры. Это слишком личное, чтобы слышать от постороннего. Чертыхнувшись, Саске, покинул кабинет, намереваясь навестить жену. Он надеялся, что она спит, однако уже за десяток шагов доносились причитания Ино. Сперва он хотел уйти, но несколько слов, что дошли и до его слуха, невольно зацепили, заставив стоять на месте. — Ты могла умереть, больная! — возмущённый голос Ино резал слух. — Я видела эту штукенцу в кабинете бабули! Лучший медик Канохи и вытворила такое! — Ино! Мне и так плохо. — Донёсся следом подавленный голос розоволосой женщины. — Не дави, пожалуйста. Я не собиралась. — Попросила бы меня помочь тебе. Зачем такие крайние меры? Раз так не хотела ребёнка, могла просто съездить в другую страну. — Все и так произошло само. Так что давай закроем тему. — Посмотри на себя! Без слез не взглянешь. Кто себя доводит до такого? Главное, из-за чего? — Все более возмущенно причитала Яманака. — Я не понимаю твоих капризов! Ко всему, даже со мной не поделилась! Представляешь, как я испугалась, когда Шизуне-сама пришла ко мне и все рассказала. Ты правда хотела сделать это дома? С помощью какой-то пластиковой пипетки?! Ты бы и себя убила! Грохнулась бы от боли! Да ты и правда спятила! — Ино! У меня нет сил выслушивать твои упреки. Мне просто больно. И я не понимаю, как это исправить. Саске показалось, он услышал всхлипы. — Ладно, милая. Жизнь не кончена, так что все наладим. — Я не знаю, как быть дальше. Но точно знаю, чего я не хочу. — И чего же ты не хочешь? Мужчина вздрогнул, почувствовав как сильно ударило сердце, прежде чем ответ обрушился лавиной. — Такой жизни, какая у меня сейчас. Я правда безумно устала. — Иди ко мне, Детка. Вот Он и услышал все лично от Сакуры. Нервно сглотнув, Учиха прижался к стене, глотая тугой ком застрявший в горле. Мысли спутывались в паутину, приплетая события прошлого, затягивая в узел настоящее и прокладывая новыми нитями картины будущего. — Ре… — Мужчина прокусил щеку, не позволив себе больше ни звука. Может все плод его больного воображения? Думать о том, что не в силах исправить, — мучительно больно. Он опоздал. Нечего больше исправлять. Терять Учиха привык. Привык быть брошенным и отвергнутым. Привык к тому, что люди порой жестоки, и во всем мире мало тех, кому можно доверять. Но так ошибиться… Саске Учиха вновь ощутил на вкус предательство. Только в этот раз оно не вызывало безудержный гнев, глаза не наполнялись слезами отчаяния, не было жгучих ран в грудной клетке. В одно мгновение мир остановился. В голове тишина: не осталось мыслей. Даже сердце остановило свой забег. Холодная и липкая пустота объяла целиком, не позволив даже вздохнуть. Внезапные крепкие объятья вернули в реальность. Цепкая хватка рук на талии и черная макушка — Сарада. — Папа! Когда ты вернулся? Я так скучала. — Привет. — Присев, Саске крепко прижал к себе дочь единственной рукой, наконец глубоко вздохнув. Сарада попыталась отстраниться, но отец лишь погладил по голове, стиснув руку. — Ты чего? — девочка смущенно улыбнулась, но отрываться не стала. Так редко она чувствовала теплые крепкие объятья своего отца. — Я скучал. — Искренне и отчаянно. — Ты надолго? — наконец отстранившись, спросила девочка, поправив свои очки. — Пока я никуда не спешу, — тыкнув дочь в лоб, Учиха заставил себя улыбнуться. — Ты к маме? — Да. Ты уже был? Пойдем? — Нет, иди одна. — Мужчина, скрывая свое замешательство, ушел, как только Сарада, махнув рукой, направилась к палате. Поспешил покинуть больницу, прежде чем задохнулся бы в ее четырёх стенах. — Такой жизни, какая у меня сейчас — все крутилось в голове темноволосого, пока он бродил словно тень по улицам Конохи, невольно выискивая хотя бы один уголок, чтобы остановиться. Вокруг все было чужим, что и не так было важно. Голоса с заполненных улиц сливались в один фон, и громче них в голове раздавались звуки прошлого… иногда то были детский плач… свой собственный, горький, отчаянный, крик полный боли, а иногда звонкий и жадный, крик Сарады, что не так давно появилась на свет и теперь кричала о своём присутсивии, завоевывая право на жизнь. Рыдала ли Сакура когда-нибудь так же как он, Саске не вспомнил. Он помнил многое связанное с ней… но не ее боль. Он и правда забыл, что когда-то она смотрела на него глазами полными боли. Когда уходил, когда отталкивал ее, когда причинял боль ей и ее друзьям. Забыл все, потому что ее боли не было места в его сердце. Не было, пока он не избавился от своей. После, решившись на мир с собой, он наконец смог не отвернуться от нее. И тогда он вновь не увидел боль в ее глазах. Она просто ее больше не показывала?! Или была настолько счастлива? В голове крутились события прошлых лет… в основном несчастные. Они были несчастными, пока розоволосая куноичи не стала основной частью жизни отступника Учиха Саске. Она не ворвалась в его жизнь, она просто тихо вошла и осталась, ведь шла сперва к нему долгие годы, после терпеливо ждала его. Всю жизнь его ждёт. Он же, напротив, ворвался в ее жизнь. Продолжает врываться. В тихую и размеренную, словно падает с неба и не даёт иного шанса, как просто смириться с этим. В этом его ошибка?! Наверное, не стоило так делать. Но разве сердце остановишь? Разве Саске Учиха не был влюблённым мужчиной, что просто желала эту не простую женщину? Просто влюбился и не смог отказаться. От того единственного светлого чувства, что осталось в его сердце. Это чувство спасло его и дало все причины, чтобы хотеть проживать каждый новый день. Пусть и в дали, но с надеждой. Пусть на уровне мыслей, но с фотографией его чистого счастья в кармане рубашки под сердцем. Впервые он не боялся чего-то хотеть. Впервые это не было зовом тьмы в его душе. Однако это стало самым эгоистичным поступком в его жизни. Задумывался ли он о том, как его решения повлияют не только на него, но и на Сакуру? Всегда. Пытался ли что-либо исправить? Нет?! Он слишком эгоистичный, вечно холодный, всегда бесчувственный, ко всем безжалостный, непоколебимый в решениях и по большей части жестокий. Кровь Учих, что в нем течёт, делает его таким, или это его суть, что слеплена по итогу прожитых лет? В любом случае, таков Саске Учиха. И Сакура всегда знала, какой он. Он всегда был с ней прямолинеен и честен. Она приняла его таким. Любит. Любила по сей день. Любила ведь? Задумываться о таком было противно. Мерзкое чувство проносилось по телу, словно яд, бросая все тело в мелкую дрожь. Круговорот мыслей занёс слишком далеко… слишком! Вернувшись к больнице с наступлением сумерек, Учиха не нашел занятия лучше, чем просто присесть на скамейку в ожидании чего-то неизвестного. Он чувствовал, Сакура ещё здесь. Возможно, скоро выйдет из больницы и направится домой. Он просто ждал этого, чтобы увидеть ее. Хотя бы издалека. Из больницы вышла Ино и, приближаясь к аллее, заметила темную фигуру на тёмном фоне, что одиноко и гордо восседала на дальней скамейке. — Привет. — Ино присела рядом и устало опустила ресницы. Все же она подняла на мужчину слегка удивленный и заинтересованный взгляд, но лишь на секунду. — Сейчас Сакура выйдет, — вновь переведя взгляд на пейзаж, произнесла она. — Почему не зашёл к ней? Молчание Саске Учихи для знавших его людей тоже было вполне понятным ответом. — Значит знаешь обо всем. — Да, — все же выдохнул Саске, вместо привычного молчания, решив, что разговор с близкой подругой жены, не станет лишним. — Не беспокойся слишком по этому поводу. Не знаю, что пришло в Ее голову, но это пройдёт. Гормоны утихнут, она успокоится, и все будет как прежде. Ты вновь будешь спасать мир, а она счастливо тлеть у домашнего очага. — В голосе блондинки явно был упрёк, который она даже не скрывала. Но после устало вздохнув, более спокойной продолжила. — С ней не все в порядке, Саске. И я не уверена, буде ли, если ты сейчас уйдёшь. Сакуре нужна твоя забота. Пусть она и вытворяет такие вещи как развод и… но это ее крик о помощи. Цунаде отдала мне эти записи и просила передать тебе только в том случае, если ты все же останешься ее мужем. Я отдам сейчас. — Почему? — наверное впервые Учиха был так удивлён проявлению некого доверия его персоне. Ино не ослушалась бы лучшую подругу и не выдала бы ее без причины. — То, что сейчас переживает Сакура, тяжело понять и представить. Можно назвать это развитием депрессии. Она накатывала словно снежный ком уже долгое время. В какой то момент может обрушиться целая лавина. Единственный, кто сможет вывести Сакуру из этого состояния — ты. Ей нужна твоя забота, которой ты лишал ее все это время. — Почему я? Разве я не стал причиной всех ее бед? Это из-за меня она в таком состоянии. — Палка о двух концах. Эта беременность изначально была с ошибкой, что ухудшило состояние Сакуры, обострив ее тревожность, как сигнал к самосохранению. Из-за склонности к депрессии и отсутствия поддержки с твоей стороны, Сакура пережила это неправильно и болезненно, и с опозданием обратилась к врачу. Выкидыш был неизбежным при любом эмоциональном раскладе, но вот все остальное зависело и будет зависеть от тебя. — Разве такое может быть предопределено? Сакура здоровая и сильная женщина с большим запасом целительной чакры, так почему все так обернулось, если не из-за ее нежелания родить? — Дело ведь не только в Сакуре. Ты тоже сыграл в этом свою роль. Гены просто не сошлись. Такое не редко бывает. Я веду этот личный разговор с тобой, чтобы просто сказать, что не стоит тебе принимать случившееся только на свой счет. Постарайся не растеряться, что бы ни происходило. Сосредоточься на более значимых своих ошибках и попытайся исправить их, так ты сможешь избавить от боли и Сакуру. Сосредоточься на том, что тревожит ее. — Мне от этого легче не стало. Все равно Сакура скрыла все от меня и подала на развод. Полагаю, это не было предопределено генетически. — С этим тебе придется разбираться самому. — Ино встала со скамейки и двинулась к больнице, едва заметив, вышедшую на крыльцо подругу. Саске двинулся следом и вскоре Сакура перевела свой тревожный взгляд на него, едва заметив в темноте знакомый силуэт.