Что если я проснулась...

— С этим тебе придется разбираться самому. — Ино встала со скамейки и двинулась к больнице, увидев вышедшую на крыльцо подругу. Саске двинулся следом и вскоре Сакура перевела свой тревожный взгляд на него, едва заметив в темноте знакомый силуэт. Дрожавшая, словно лист на ветру, Сакура напоминала дерево вишни, что отцветало бледно розовыми лепестками, рассеиваясь по ветру. Вздрогнув ни то от холода, ни то от страха, что так и плескалось в изумрудах, она обняла себя и перевела взгляд на подругу. — Сакура, я пойду. — Произнесла Яманака и сжала подругу в объятиях, прежде чем она возразила бы. — Звони, если нужна будет помощь. — Спасибо, Ино. — Сакура опустила глаза и сомкнула губы, сдерживая себя от просьбы остаться. — Не делай глупости! — Произнесла на прощание Ино, после поспешно ушла, не оставив шансов подруге остановить ее. Сакура вновь вздрогнула, когда в следующую секунду мужчина оказался за спиной, а на плечи лег плащ, согревая от вечерней прохлады. Забота должна вызывать умиление, однако женщина почувствовала себя лишь застигнутой врасплох. — Как себя чувствуешь? — раздался тихий бархатистый голос, казалось, убаюкивающий. Для той, кто научилась понимать вечно молчаливого, холодного и безэмоционального Учиху, было не так трудно почувствовать истинные его чувства в этот самый момент… услышать нотки, что он так скрывал и что едва не сорвались. Сакура, оставив вопрос без ответа, направилась в сторону дома, зная, что Он пойдет следом. Кутаясь сильнее в плащ, она думала лишь о том, как вскоре окажется дома и закроется в своей ванной. — Сарада! — произнес Саске, услышав шум на кухне. — Мы дома! — Мама! — девочка выбежала на встречу и радостно обняла мать, улыбнувшись отцу. Учиха, подмигнув, потрепал ее волосы и прошёл в дом. — Я приготовила поесть. Будете? — Да. — Женщине стало совестно, поэтому не смогла отказаться. Это она должна заботиться о дочери, но из нее явно не лучшая мать. — Мама, ты правда в порядке? — От маленькой Учихи не скрылся ее немного уставший и даже подавленный вид. — Тебя быстро отпустили. — Ничего страшного не произошло. — Розоловосая улыбнулась, пригладив ее волосы и двинулась к лестнице. — Иди, накрой на стол. Саске ждал реакцию жены на его присутствие, однако на ее лице сейчас читалось лишь безразличие, отчего внутри ему стало не по себе. — Я решил остаться на несколько дней, — произнес он, прежде чем она скрылась на втором этаже, вновь проигнорировав его слова. Ужин был тихим. Сарада не задавала вопросов и ничего не рассказывала, лишь наблюдала за такими же молчаливыми родителями. Ей было достаточно, что сегодня семья вновь в сборе. Пожалуй, о большем и мечтать нельзя было. Вскоре Сакура ушла наверх, предупредив, что хочет спать. Сараде ничего не оставалось, как просто отнестись к сменившейся обстановке с пониманием. Саске сперва хотел пойти следом, но не представлял, что бы сказал или сделал. Как бы ни хотелось поговорить и все выяснить, состояние жены волновало куда больше. Ее затянувшееся безразличие изводило, больно ударяя по терпению, которым Учиха вне поля сражения вовсе не мог похвастаться. — Я тоже лягу, милая. — Закончив помогать с наведением порядка на кухне, произнёс он. — Не засиживайся допоздна. — Я рада, что ты останешься. С тобой дома спокойней. Я отдохну несколько дней от миссий. — Хорошо. Однако тебе тренировок со мной не избежать. Глянем, чему научилась в мое отсутствие. — Ура! — Сарада радостно улыбнулась и более вдохновлённая продолжила убирать посуду в шкаф. … Саске едва слышно зашёл в спальню и, бросив взгляд на жену, скрылся в ванной. Сакура лежала, повернувшись к окну, из-под одеяла были видны лишь ее волосы, но шиноби не составило труда определить, что она не спит. Все перевернулось вверх дном, и уж к чему, а к подобному мужчина не был готов. Разве спустя столько лет внезапно подумаешь о разводе? Видно, он и правда такой ничтожный муж. Стукнув по стене в душевой, Учиха чертыхнулся. Выйти и лечь рядом, словно ничего не произошло? Раз не сегодня, когда его оттуда прогонят? Или Сакура ждёт, что он сам свалит?! — Вот я идиот! — хмыкнул про себя Саске и, накинув халат, вышел из ванной. — Я пойду спать в другую спальню. В ответ тишина… Впрочем, что он ожидал? Слов напутствия? Карту с маршрутом до другой комнаты? Кажется, одна маленькая незначительная деталь была немного забыта… Ещё вчера он в руках держал заявление на развод. Сегодня узнал, что жена хотела избавиться от их ребенка. Вполне понятное послание. Вторая спальня напоминала кладовую. Стояли не разобранные коробки, небольшой гардероб и ничем не застеленная кровать. Кинув на неё подушку, Саске переоделся в пижаму и наконец лёг. Несмотря на усталость, уже вторую ночь не удавалось уснуть. Сердце порой забивалось в тревоге, перехватывая дыхание, отчего приходилось вскакивать с кровати и подходить к окну, чтобы глотнуть свежего воздуха. Оглянув комнату, мужчина наткнулся на несколько отброшенных в сторону коробок. В темноте не было видно содержимого, однако, подойдя ближе, он заметил что-то маленькое и блестящее в форме звезды. Какого удивление, когда в коробке оказались детские игрушки Сарады. В другой были сложены ее детские вещи. Ползунки, шапочки, и башмачки. В третьей различные пеленки, одеяльца и иные вещи, которые он не видел уже так давно. — Зачем ты все складываешь в коробки? Отдашь кому-то? — Нет. Хочу все сохранить, чтобы, когда появится ещё один малыш, все было готово. Столько вещичек новых осталось. Дети быстро растут. Да и мама и девочки так много надарили! Расцветки подойдут и мальчику. Я сама нашью везде знак нашего клана. Тогда Саске промолчал. Ещё один ребёнок? Мальчик? Что за судьба будет ждать этого ребёнка? Тогда Саске боялся подумать о ещё одном из Учих. Все, что он получил от своего клана это были боль, страдания, существование во тьме и смерть, если бы не один упрямый и вечно жизнерадостный дурак. И все же жизнь с Сакурой, те несколько заветных лет, что они были неразлучны, вселили в него огромную надежду на светлое будущее. Он наконец смог забыть все свои страдания и просто насладиться жизнью, пусть и ненадолго. Десять лет скитаний в поисках источника очередных угроз вновь отдалили его от семьи. И он, дурак, думал, что вернётся и все станет прежним. Пока он скитался по миру и грезил о воссоединении, его жена и дочь жили дальше. И так будет всякий раз, когда он вновь будет уходить, обещая, что и в этот раз вернётся. Из полудрема вырвал крик. Саске вбежал в спальню и увидел Сакуру, сидевшую посреди кровати с широко распахнутыми глазами. Она надрывисто дышала, испуганно выискивая что-то взглядом, после приобняла себя и прижала к себе коленки, пребывая все ещё в своем кошмаре. Мужчина подошёл к ней, включил светильник на тумбочке и тихо присел рядом, аккуратно убирая розовые прядки с ее лица. Она вся похолодела и теперь дрожала. — Тебе приснился кошмар. Все хорошо. — Саске накинул на ее ноги одеяло и слегка сжал плечо. — Я сделала это. — Тихий шепот и взгляд прямо в глаза. — В тот день я хотела избавиться от него. — Голос ломался, но Сакура продолжала уверенно пронзать словами. — Хочешь знать почему? — Поговорим завтра, милая. Ложись. — Учиха поспешил подтянуть чуть выше одеяло, после наклонился вперед и поправил подушку, толкая жену лечь на нее. Он пытался быть спокойным, но все тело пронизывало неприятным липким страхом, пробирая дрожью. — Ты не понимаешь меня?! — Внезапно Сакура ударила его по руке, не позволяя к себе более прикасаться. — Я хотела, чтобы ничего больше тебя здесь не держало. Я хотела, чтобы ты ушел в последний раз. Если бы он родился, стал бы несчастным. Ты не смог бы жить с нами, а дети страдали бы. Столько лет я ждала тебя, потому что любила, но что это дало бы? Скажи, разве я плохо поступила? Слова что едва не криком срывались с ее уст били в самое сердце. Страх услышать что-то, что станет последней каплей, накрывал все сильней. Безумие, что он видел в ее глазах, пробирало холодной дрожью по спине. — Ты ведь читал заявление! Скажи! Почему ты все ещё здесь? Почему ты молчишь? Разве ты не понял, что это значит? Ты ведь знаешь, что сделала?! — продолжала Учиха сыпать вопросами, зло хмуря брови и надрывисто дыша. — Я правда ничего не понимаю. — Прикрикнул раздраженно Саске, пытаясь преодолеть свою растерянность. Сакура опустила наконец свои глаза. Но ведь страху нужно смотреть в лицо, поэтому крепкая хватка на подбородке вернула ее глаза на место. Саске обязан был разобраться во всем дерьме, что с ними случилось. — Сакура, скажи, что ты сделала? — Я убила нашего ребёнка. Тогда в ванной я… сама это сделала. Все просто, стоит лишь набрать воды и… — Молчи! — Оборвал Саске, невольно надавив сильней, отчего женщина прошипела от боли, схватив его руку. — Что? Неприятно слышать? Не знал, как это делается?! — Женщина внезапно рассмеялась, вновь скинув его руку. — Каждую ночь я видела один и тот же кошмар. Ты сам не хотел, чтобы этот ребёнок появился, но готов был придушить меня за то, что я хотела от него избавиться. Разве это не смешно? Какова же будет твоя реакции в реальности? Саске сидел и, не веря услышанному, вглядывался в глаза жены, выискивая там хоть одну искорку знакомой ему Сакуры. Было страшно сказать в ответ хоть слово. Хоть одно неверное и это станет концом либо же ее душевного покоя, либо же его. Так как ему поступить? Что сделать?! Что? Уйти? — Я понял тебя. — Все же выдавил он из себя и вновь провёл по ее волосам рукой, приложив огромные усилия, чтобы успокоиться. — Давай ляжем спать? — взмолился он, после слегка улыбнулся и, аккуратно приблизившись к ней, поцеловал в лоб. — Ты так устала. — Мягко шептал он, вздрагивая от каждого ее надрывистого вдоха, боясь, что сделает лишь хуже. — Отдохни. Поговорим завтра. — Тебе так снесло крышу? — Вновь усмехнулась Сакура, жестоко руша ожидания. Она словно не слышала как он взывал к ней. Рукой он гладил ее по голове, боясь отпустить, искал в ее глазах все то родное, но… — Ты все ещё не понимаешь? Я развелась с тобой! Я счастлива, что больше не беременна от тебя, Саске! Почему ты все ещё здесь? — Внезапно насмешливый взгляд сменился на яростный. — Уходи! Ты ведь любил скитаться по миру и исчезать на несколько лет. Так исчезни же и сейчас! Уйди и больше не возвращайся ко мне! — Голос сорвался на всхлипы, а глаза наполнились слезами. — Я не хочу больше этот брак! Не хочу больше знать тебя! Я всю свою жизнь прождала счастья, однако испытала лишь ещё больше боли! Будь ты проклят, Учиха! Саске сидел и смотрел в глаза любимой, пока она яростно кричала и била его по груди кулаками, чудом не выплеснув чакру. Но Саске ничего не чувствовал. Все его мысли сомкнулись лишь на изумрудных глазах, из которых градом лились слёзы, а гнев и насмешка плясали, сменяя друг другу. Наивный идиот… думал, что его поступки можно простить… думал, что он так легко заполучит счастье, от которого сам же не раз отказался. Столько раз растаптывал чувства этой женщины и правда верил, что она всегда будет ждать его, сколько бы лет ни прошло, как бы длинны ни были расстояния. Сдалась ли теперь ей его любовь?! Разве это был не крик души? Эта женщина и правда больше не хочет его в своей жизни? Она кричала от боли, гнева, отчаяния, сожаления. В ее глазах было пламя, что сжигало ее душу. Внезапно Сакура успокоилась и вновь поникла. Она увидела до чего довела мужчину, что чуть отрезвило ее. Слёзы текли уже по его щекам. Пламя внутри нее сжигало и его. — Мне жаль, что я так поздно осознала все. — Вновь едва слышно произнесла она, прижав к себе свои колени. — Моя жизнь была похожа на сказку. Я сама ее придумала и верила в нее. Верила, что меня хватит. Верила, что раз прождала тебя десять лет, прожду ещё десять. И я и правда смогла. — Сакура улыбнулась, вытерев с лица слезинки. — Всю свою жизнь я несла в себе чувства к тебе, ожидая чуда. Я становилась сильнее и выносливее, а моя любовь все крепчала. Я была все более уверенной, что ты наконец примешь меня. И все же… — Губы задрожали от едва сдерживаемых всхлипов, улыбка исчезла с лица. Сглотнув тугой ком, она чуть тише продолжила. — Моя жизнь прошла без тебя, Саске. Тебя не было в ней. Наша с тобой история продлилась всего лет пять. Мы воспроизвели на свет потрясающую дочь, что стало единственной связью между нами. Теперь ты свободен. Отныне не утруждай себя этим бессмысленным браком. Слова могут ранить больнее, чем катана. Слова били в самое сердце. Страх однажды потерять жену и дочь был не таким уж и вымыслом. И сталкиваясь с ним сейчас, мужчина испытывал отчаяние. Ни единого слова он не может сказать в ответ. Он отдалился от семьи и долгие годы не знал, что в ней происходит… лишь небольшие клочки бумаги создавали иллюзию его присутствия. Но жизнь его любимых девочек шла без его участия. И теперь он был обязан держать за это ответ. Но что он, скиталец на ближайшие ещё десять лет, может предложить взамен утраченному времени? Он сам испытывал агонию сожаления. И будь проклята эта Вселенная, что вновь и вновь подкидывает им испытание. Раз за разом враги все сильней пытаются разрушить мир, а проклятие Учих заставляет играть самую гнусную роль в этом сражении. И все же… с положением пришлось смириться, ведь его главная цель — защитить жену и дочь и обеспечить им светлое будущее. Для этого достаточно было путешествовать по измерениям и выискивать врагов. Что ещё он мог сделать?! — Прости, Сакура. — Прошептал Саске, взяв пока ещё жену за руку. — Ничего и никого я так сильно не желал, как тебя. Ты действительно была одним из немногого, что смогло вернуть меня к свету. Все, что я хотел после, это чтобы ты и наша дочь прожили счастливую долгую жизнь. Я хотел вернуться, не боясь того, что однажды мир снова окрасится в красный, а проклятие Учих достигнет Сараду. Как бы я ни старался, у меня не получалось. И даже сейчас нам грозит новая война. И сколько бы я ни искал выход, его нет, Сакура. Нет для нас, шиноби до мозга и костей, счастливой жизни. И все же, одна мысль о тебе, грела мою душу и не давала впасть в отчаяние. И я верил в свою сказку. Верил, что заслужил твою безграничную любовь и благодарил небеса за твою выдержку. Но, видимо, всему есть предел. Я ошибся. — Саске тяжело вздохнул, набираясь смелости. — Я уйду, если ты действительно готова к этому. Если так ты будешь счастлива, я буду отныне лишь отцом нашей дочери и не влезу в твою жизнь. Было не соизмерить, каких усилий стоили ему эти слова… Самый страшный сон вот-вот воплотится наяву. Было страшно… до дрожи в коленках им овладевал страх услышать вновь ее просьбу уйти. — Хочешь остаться? Даже после того, как… ты правда так ничего и не понял? Неужели простишь мне это? Не хочешь накричать… не хочешь ударить? Тебе просто плевать? Саске резко наклонился вперед, нашел ее руку, крепко сцепил их пальцы и прижался лбом к ее лбу. — Я верю, что моя Сакура ни за что так не поступила бы. — Прошептал он, искренне веря, что его чудо с изумрудными глазами, никогда не причинила бы им такую боль. — Мои слова тогда задели тебя и ты посчитала, что это будет верный выход из ситуации. Я знаю, ты страдала в одиночестве и я не был рядом, чтобы тебя поддержать. Тебе страшно. Тебе больно. Я бесконечно виноват перед тобой… — Ненавижу тебя за это… Сжав зубы, Саске продолжал держать свою жену за руку и молил небеса, чтобы хватило сил вытерпеть все это… Злился ли он? Безумно! Накричать, ударить? Внутри все колотило, а рука дрожала… Хочет ли уйти? Громко хлопнув дверью. Но он терпел… Любовь всей его жизни всадила нож в его спину, обожгла своим предательством. Но что он мог в ответ сделать, когда так безумно любил и боялся потерять ее? Лишь безмолвно принять удар. Глаза щепало от слез, а на языке привкус соли и железа. Терпел. — Ты хоть раз думал, не займёт ли твое место кто-то другой? В этой самой постели, например? — Сакура все продолжала испытывать его, подбирая каждый раз все более ужасные слова. Зачем она это делала?! Но Учиха просто терпел. — Столько лет бродил по миру и неужели был так спокоен, что твою жену не трахнет кто-нибудь другой? Только спроси и ты услышишь правду. — Он вновь терпел ее насмешливый тон. — Давай же! Я разрешаю тебе усомниться в моей верности, потому что я чертов каждый день смотрела в зеркало и думала, достаточно ли я хороша, чтобы хотеть ко мне вернуться. — Сакура неожиданно громко рассмеялась. — Пока, конечно, в мои трусики не захотел залезть один из приближённых Райкаге. Я была так польщена, что забыла, что, я, оказывается, замужем. Ревность словно яд, пронзает все тело. Кровь Учих была горячей и оттого ревность порой поглощала разум. Саске чувствовал это. Чувствовал свой гнев, что зажегся внутри. Но остатки разума нашептывали ему остановиться. — Сакура. Прошу тебя, для блага нас обоих. Не говори о таких вещах! — все так же молил он нежным шепотом, выдавливая жалкую едва уже приподнятую улыбку. — Только спроси и ты узнаешь все, что тебя гложет. Неужели никогда не думал об этом? Я тоже задавалась вопросом, скольких же ты перетр… Точка кипения была достигнута. Саске схватил Сакуру за шею и впечатал ее в обивку изголовья. — Прекрати говорить все это! — Не сдержавшись, отчаянно закричал он. — Чего ты этим добиваешься? — Аа… — прохрипела она от неожиданности, он же задыхался от злости, сверля ее глазами, полными непонимания и ужаса. — Реальность так неприятна, не так ли? — прошептала она, после рассмеялась. Учиха удивленно оглянул жену, понимая, что ее состояние едва ли можно назвать нормальным. Это не Сакура… не его! Не такой разговор он себе представлял. Не весь этот бред он был готов услышать на свой вопрос «Почему?». Но у Сакуры Учиха свои планы на этот счёт. И она искусно осуществляла его, изводя мужчину все больше. — Поговорим завтра. — Бросил Саске, оторвавшись от созерцания всего безумия в ее глазах, и, как бы больно ни было, просто ушел, хлопнув дверью. Открыв спальню дочери, шиноби заметил, что она не спит, хоть и старательно притворялась. — Детка, прости, если напугали. — Все еще тяжело дыша, прошептал он, вновь выдавливая улыбку. — Спи, милая, все хорошо. — Вы ругались. — Ничего страшного. Уже все в порядке. — Голос дрожал, выдавая с потрохами, однако приходилось уповать на сонное состояние Сарады. — Сладких снов, милая. — Сладких, папа. — Выдохнула девочка и задремала.