Заточение II

17.1. Самая ненужная.

— Я так и не услышал внятного ответа. Что ты здесь делаешь? — требовательно выяснял мужчина, которого Лекса называла Леон. — Я внятно ответила. Мне нужны деньги. — Не выводи меня, Лекса. Ты и там зарабатывала. Здесь ты что забыла? — Мне нужно больше, — непринуждённо парировала Лекса, невзирая на его недовольство. — Ты нужна была в тюрьме. Зачем мне беглая заключённая? — Это не доставит проблем.       Она говорила с ним на равных. Луна же могла лишь безучастно находиться рядом и ждать, когда они договорятся. — Серьёзно?! — возмутился Леон. — Не доставит проблем? Тебя повязать могут в любой момент. Ты в розыске. — У меня есть ловкая напарница. Если что, прикроет. Леон окинул Луну сомневающимся взглядом и пренебрежительно уточнил: — Ещё одна заключённая? — Она по УДО вышла. Не беглая. — Думаешь, если привела с собой какую-то желторотую девицу, это закроет все вопросы? — Все были неопытными. Меня ты знаешь. Я за неё ручаюсь. Просто дай мне работу. Остальное на моей ответственности.       Лекса говорила коротко. Много не трепалась. Но уверенность, с которой держалась девушка, говорила больше, чем могли бы сказать слова. Луна не могла вспомнить, чтобы когда-то держалась столь твёрдо и решительно, как это делает Лекса. Та словно бы не сомневается в своих силах ни на секунду.       Леон недолго что-то обдумал, потом кинул беглый взгляд на Луну и обратился к ней: — Милашка, можешь пойти перекурить?       Луна кивнула и вышла из дома на улицу, оставляя их наедине. Ночной двор щедро освещали фонари. Луна села на пороге, закурила. Несмотря на все события, голова её была легка. Её ничего не беспокоило. Словно всё происходящее было игрой. Учуяв поблизости человека, к её ногам подбежала собака, виляя хвостом. Луна улыбнулась псу и стала чесать его за ухом. Тот завалился на спину, растянулся перед ней, довольный и разнеженный. — Надо же, у строгого хозяина такой дружелюбный пёс, — говорила с ним Луна. Она боялась задумываться о том, что сейчас происходит с её жизнью. Поэтому предпочла не задумываться. Гладить пса сейчас куда приятнее.       «Если бы Рейвен только знала, где мы сейчас находимся,» — подумала Луна. — «Лучше бы ей не знать».       Спустя несколько минут Лекса выглянула из дома и позвала за собой Луну: — Пошли.       После чего та снова вернулась в дом. Луна попрощалась с псом, напоследок потрепав его за ухо, и последовала за Лексой. По пути Лекса ей тихонько шептнула: — Я договорилась. Он просто хочет поговорить с тобой. Поотвечай на его вопросы и всё.       Леон ждал на том же месте. Когда девушки вошли в комнату, он стал изучать Луну взглядом, только сейчас удостоив её должным вниманием. Луне казалось, он относится к ней пренебрежительно, как к маленькому глупому ребёнку. — Чем ты занимаешься? — спросил у неё Леон хлёстким тоном. — Ничем. Пытаюсь выжить, — уверенно ответила Луна. — Получается? — Как видите. Тут стою. Живая, — Луна отвечала без малейшей раздражительности или иронии. Просто отвечала, как есть. Она и не собиралась лебезить перед ним. Нарочито кроткой и чересчур вежливой не становилась. Но и не переходила на хамство. Она понимала, с кем говорит. Хоть Лекса прямо так и не сказала, кто он. — Вредные привычки есть? — спросил мужчина, впиваясь в неё проницательным взглядом.       «Он меня на органы собрался продать?» — насмешливо пронеслось в голове Луны. — Курю. Иногда выпиваю. — Наркотики? — Нет. Но травку пробовала. Давно. — Секс любишь? — всё так же непринуждённо спрашивал Леон.       Этот вопрос насторожил девушку, но она не подала и ввиду: — Смотря с кем. — И с кем? — С тем, кого люблю.       Девушка чувствовала себя на тестировании по определению профориентации. «Насколько тебе подходит работа в сфере наркосбыта?» Но тест очень уж странноват. Для специфичной профессии специфичные вопросы. — Много кого любила? — допытывал Леон со скрытой долей сарказма. — Немногих.       «И слава богу!» — мысленно дополнила Луна. — «Этих двоих и так достаточно. Даже много». — Сосала когда-нибудь?       Луну всё больше раздражал этот диалог. Всё-таки настолько личные вопросы ей задаёт человек, которого она знает всего несколько минут. Девушка выдохнула и попыталась ответить как можно более сдержанно, воздержась от того, чтобы задать встречный вопрос «А не пойти бы тебе нахер?»: — Да. — Нравилось партнёру? — Не жаловался.       Луна мельком взглянула на Лексу. Та выглядела безмятежной. Её выбранная тема никак не смущала и не удивляла. Не она ли занималась составлением списка вопросов? — Ты убивала человека? — продолжал сыпать вопросами Леон. — Нет. — Хотелось?       Луна горько усмехнулась, оставаясь такой же холодной: — Бывало. — О чём жалеешь больше всего? — Ни о чём, — уверенно ответила Луна, даже не задумавшись. — Мои ошибки мне нужны.       Леон несколько одобрительно улыбнулся. Скорее, у него просто чуть дрогнули губы, улыбкой это было сложно назвать. Луна хотела, чтобы это анкетирование поскорее закончилось. И чтобы не доставлять проблем себе и Лексе, отвечала прямо и по делу. Даже не пыталась возражать и сопротивляться, как бы ни хотелось всё это прекратить. — Есть кто-нибудь, кто для тебя особенно дорог?       От этого вопроса Луна напряглась больше, чем от всех вместе взятых. Только на этом вопросе ей захотелось осадить его, не позволить в этом копаться. Девушка ответила сквозь зубы: — Да. — Кто?       Луна внезапно взорвалась и запротестовала: — Я не буду на это отвечать!       Леон пронзил её взглядом, а после посмотрел на Лексу. До того молчавшая и не встревающая Лекса приблизилась к Луне и заговорила с ней так, словно никого, кроме них двоих, в этой комнате нет: — Луна, ничего не бойся. Ты можешь ему сказать. — Ты издеваешься? — злостно рявкнула Луна. Её била нервная дрожь.       Заметив её испуганный вид, Лекса взяла её обе руки в свои и произнесла мягким успокаивающим тоном, каким с Луной она ещё ни разу не говорила: — Тише. Он всё равно узнает, если захочет. Лучше скажи сама. Доверься мне. Всё будет хорошо.       Луна, стиснув зубы, выдохнула, с трудом пытаясь смириться с ситуацией. Она чувствовала себя беспомощной и слабой, особенно уязвимой сейчас. Едва ли сохраняя мнимое спокойствие, девушка хрипло ответила: — Сестра. — Где она? — вновь включился в диалог Леон. — Учится за границей. — Как зовут?       Девушка сжала кулаки, делая над собой колоссальное усилие: — Мади.       Леон переключился с неё на Лексу, заговорив с той более по-свойски: — У меня всё. Идите. Я свяжусь с тобой.       Лекса кивнула и повела напарницу за собой на выход.       Как только девушки сели в машину, нервозность Луны вышла наружу со всей силой, которую она пыталась обуздать в разговоре с Леоном. — Какого хрена? — с наездом кинула ей Луна. — Если он ей что-то сделает… — Успокойся, — твёрдо осадила её Лекса. — У меня тоже есть брат. Он единственный родной мне человек. Я понимаю тебя как никто другой, потому не допустила бы, чтобы ей угрожала опасность. — Тогда зачем он спрашивал о ней? — Это была лишь проверка на доверие. Я сказала, что ты под моей ответственностью. Отвечать за тебя буду я. Не ты и, тем более, не твоя сестра.       Это Луну действительно успокоило. Лекса не стала бы лгать. Почему-то ей Луна беспрекословно доверяла. — Я не прошла проверку? — несколько виновато уточнила Луна. — Прошла. Ты ведь всё же ответила.       «Я показала, что доверяю Лексе. И это его устроило», — осознала Луна. Именно это и нужно было Леону — увидеть сплочённость их тандема. Ему не нужно было, чтобы Луна доверяла ему, главное, чтобы она доверяла той, с которой будет работать. — Он намеренно задавал провокационные вопросы для того, чтобы прощупать тебя. Посмотреть на реакцию, оценить твои ответы, — принялась объяснять Лекса. — Поверь, ему совсем не интересно, о чём ты жалеешь, и насколько ты хороша в оральном сексе. — Тебе тоже подобные вопросы задавал? — поинтересовалась девушка, параллельно завела машину и двинулась с места. — О-у, со мной всё было куда сложнее, — с насмешливой улыбкой ответила та.       Пока девушки ехали в машине и обсуждали предстоящую работу, а Лекса вводила Луну в курс дела, Луна не могла не думать о том, куда они едут. Она везла Лексу к Рейвен. Самолично везла её к девушке, которую любит, которую потеряла и теряет до сих пор. Раз за разом она упускает возможность всё исправить, потому что даже не знает, как смотреть Рейвен в глаза. «Надо бы попросить у Беллами мастер класс, как выкручиваться из таких ситуаций. У него всё-таки опыт,» — насмешливо подумала про себя Луна, но ирония её не спасала от терзаний, лишь немного облегчала их. Наверное.       Автомобиль подъехал к дому и плавно остановился у его крыльца. Упоительные тишина и воздух ворвались в салон машины через открытое окно. Вдали от города разместился маленький уютный мир, который впредь для Луны всегда будет закрыт, хоть он и продолжает маячить прямо перед носом. Перед тем как уйти, Лекса сказала: — Купи мне телефон. — И протянула девушке связку наличных денег. — Ты когда цены на телефоны видела в последний раз? — усмехнулась Луна. — Мне нужен простой, кнопочный телефон. Без изысков, интернета и встроенного GPS. — И где я тебе такой найду? — Найдёшь. — Ты такая вежливая, когда о чём-то просишь. Твои предки случайно были не плантаторами? — Я должна просить? — с недовольством рявкнула Лекса. — Нет. Конечно же нет. Ещё чего не хватало, — иронизировала Луна. — Будет тебе телефон.       Лекса взялась за ручку двери, собираясь выходить, и напоследок кинула: — Жди звонка. — В колокол? — уточнила Луна. Лекса остановилась и серьёзно посмотрела на девушку. Луна криво усмехнулась и продолжила: — Ну у тебя же ещё нет телефона.       Лекса смирила её взглядом и молча вышла из машины. — И тебе доброй ночи, — произнесла Луна, когда Лекса уже направлялась в дом и не могла её услышать. Лекса скрылась за дверью, а Луна смотрела на её простывший след. Она представляла, как Лекса заходит в комнату, как Рейвен ту встречает с улыбкой, как они говорят друг с другом, засыпают в одной постели. От боли Луну словно стянуло тугой колючей проволокой по всему телу. На месте Лексы должна быть она. Но она торчит у самого порога, беспомощно наблюдая за тем, как её мечту отнимают у неё прямо из рук.

***

      Настроение было паршивое. Внутри всё клокотало, как закипающий вулкан. Луна хотела забыться. Не думать о Рейвен и Лексе. Она созвонилась с Фло. Та была в ночном клубе вместе с друзьями и позвала Луну к ним присоединиться. Луна приехала на шумную вечеринку и поймала нужную волну. Это то, что ей сейчас было нужно: громкая музыка, алкоголь, возможность забыть, кто она вообще такая. — А где вторая куколка? — спросил у неё Киран. — Испугалась тусить с нами после прошлого раза? — Не твоего ума дело, — строго ответила ему Луна. — Ух, какая дерзкая. — Точно уже своя в доску, раз хочет тебя обматерить, — усмехнулась Фло.       Киран вытянул самодовольную ухмылку и сказал подруге, поглядывая на Луну: — Или просто хочет меня. — Конечно, Кир, — иронично подыграла ему Фло. — У каждой девчонки при виде тебя мокнут трусики. Прикинь, как нам некомфортно рядом с тобой находиться. — Станет комфортно, если снимешь трусики, проветришь. — А ты вынешь свой язычок? Тоже проветрить не мешало бы. — С удовольствием, — усмехнулся Киран. — Первым же делом.       «Интересно, при Миллере они тоже так шутят?» — задумалась Луна. — Я хочу нажраться, как последняя скотина, — Луна сказала так, будто поставила перед фактом. — Ну ты точно по адресу, — усмехнулась Фло и потащила подругу за собой к бару. Фло сделала заказ и обаятельно переговорила с барменом, словно они знакомы сто лет. Возможно, так оно и было, Луна не стала спрашивать. Бармен намешал девушкам яркие коктейли. После первого же глотка Луна почувствовала толику расслабления. — А Миллер где? — Он со своими тусуется. Мы отдыхаем друг от друга, — непосредственно ответила Фло, увлечённая своим коктейлем. — Он не злится на меня за то, что я просрала работу? — А ему чего злиться? Тебе же это надо. — Знаю. Но он поручился за меня. — Не парься. Он когда узнал об этом, лишь посмеялся. Сказал, что ты та ещё свободолюбивая птичка, не позволила себе прогнуться под систему рабочих графиков.       Луна улыбаясь допивала свой коктейль, рассчитывая ещё на парочку таких, как минимум. Она была готова выпить хоть целый бар. События этого вечера так давили на неё, что по другому она просто не вывезет.       Фло дёрнула девушку за руку и указала в сторону взглядом: — Смотри, Киран опять наклюкался и пошёл совращать девчонку. Ну посмотрим, сможет ли эта бедолажка устоять перед его чарами. — Ты ревнуешь его? — Кирана? — удивлённо переспросила Фло. — Ты чего? Мы с ним братаны. — Луна улыбнулась краем губ, и Фло игриво спросила: — Может, это ты ревнуешь меня к нему, раз такие вопросы задаешь? — Почему не к Миллеру? — К Нейту нельзя ревновать. Он мой парень. — Какая интересная логика.       Фло допила свой коктейль, резко отставила его на барную стойку и громко провозгласила: — Всё! Пошли трясти попками на танцполе.       Девушка утянула Луну за собой в середину танцпола и мгновенно подстроилась в такт музыки. Луна немного дёргалась под музыку, всё ещё недостаточно раскрепостившись, а Фло отжигала со всей страстью. Глядя на неё, Луна всё больше заражалась её лёгкостью. От девушки было невозможно оторвать взгляда, Луна смотрела только на неё, ловя каждое её движение. Фло улыбалась ей, плавно, но энергично двигаясь, бесстыдно затмевая собой всё и всех. Она касалась Луны рукой в танце, то подвигаясь к ней всё ближе, то отдаляясь. Луна поймала себя на мысли, что алкоголь не опьянил бы её настолько, насколько это делает Фло. Девушка качнула бёдрами и задела Луну своей пятой точкой. Луна обхватила её рукой, прижалась к ней со спины. Девушки ритмично двигались под музыку, находясь вплотную друг к другу. Их движения были откровенными, немного пошлыми, опьяняющими. Фло развернулась к Луне лицом, широко улыбаясь, и та смотрела на неё с нескрываемой жадностью.       «Какая же она красивая», — подумала Луна. И не думая ни о чём другом, Луна примкнула к губам девушки своими, стала целовать её так, словно бы они совсем одни, а не в середине танцпола, полного людей. Никто их не замечал, как и они никого не замечали. Поцелуи становились более напористыми. Их языки сплелись в борьбе за лидерство. Ещё чуть-чуть и Луна бы сорвалась, стала бы раздевать Фло и ласкать её прямо на глазах у всех. Её бы вряд ли могло что-то остановить.       Фло отстранилась, прикусив губу. «Как же я хочу её,» — подумала Луна, намертво вцепившись взглядом в девушку. После чего она взяла Фло за руку и потащила за собой, и та не сопротивлялась. Они оказались на улице, Луна решительно вела девушку за руку до своей машины. Фло в это время ухмылялась: — Куда мы так торопимся, львица?       Луна залезла в машину на задние сидения и затянула Фло за собой. Как только они остались в уединении, Луна с яростной страстью набросилась на неё, жадно целуя, вжимая её в себя руками. Фло немного поддалась, позволяя себя свободно целовать, но вскоре она мягко отстранилась от Луны и остановила её: — Подожди.       Превозмогая себя и своё нежелание её отпускать, Луна всё-таки отпустила Фло, и та отсела от девушки чуть дальше. Она протяжно выдохнула, а после объяснилась: — Я не могу так поступить с Нейтом. Мы договаривались, что, если мне нужны будут свободные отношения, я должна сначала сказать ему об этом. Иначе это будет измена. Я не хочу его терять. Не хочу приносить ему вреда. И не хочу свободных отношений.       Луна была разочарована это услышать, но не подала ввиду: — Ты его любишь? — Наверное, — ответила Фло, а после добавила более уверенно: — Да, чёрт возьми. Я и не думала об этом до этого момента. — Скажи ему, — попросила её Луна дрожащим от слёз голосом. После сорвалась на мольбу, словно от этого решается и её жизнь тоже: — Пожалуйста, скажи ему.       Сбитая с толку её реакцией Фло, без лишних расспросов послушно взяла свой телефон и набрала номер. Она приложила телефон к уху и заметно занервничала, словно бы этот шаг разделит её жизнь на «до» и «после». Пока шли гудки, с её губ сорвалось: — Чего мне так стрёмно-то?       Луна грустно улыбнулась и взяла её за руку, чтобы поддержать. Гудки прервались, и Луна услышала голос Миллера, доносящийся из телефонной трубки. — Привет, зай. Как ты там отрываешься? — спросила Фло. — Хорошо. А ты? — И я хорошо. Видишь, как нам хорошо друг без друга? — Фло непосредственно усмехалась и только Луна видела её истиное состояние растерянности. Девушка сжала руку Луны покрепче. — А друг с другом ещё лучше, — необязательно было видеть Нейта, чтобы понять, что он сейчас улыбается. — Как раз потому, что друг без друга тоже хорошо.       Фло зажмурилась, словно прилагает над собой колоссальное усилие. Луна сжала её ладонь обеими руками и не отпускала. Почему-то в этот момент её сердце разрывалось от неописуемой тоски. — Нейт, я люблю тебя, — осмелилась произнести Фло.       Несколько секунд от Нейта было только молчание. И эти несколько секунд Луна нервно отсчитывала в своей голове. — Я тоже тебя люблю, — серьёзно ответил Миллер, без присущей ему сквозящей улыбки в голосе.       Фло, так до сих пор и не открывавшая глаза, вытянула улыбку, а по её щекам покатились слёзы. Как же трогательно выглядела эта девушка, когда плакала. Плакала от счастья. Эта стойкая, несносная девчонка, которой всё не по чём, которую не пугает разбиться на мотоцикле, и которая многое уже в своей жизни пережила. Наблюдая её такой, Луна сама сдерживала слёзы, скоблившие горло. — У тебя, правда, всё хорошо? — обеспокоенно спросил Нейт. — Да. Очень. Даже прекрасно, — с улыбкой отвечала Фло, не выдавая всех своих эмоций в голосе. — Хочешь, я приеду?       Фло активно закивала головой: — Да. — Выезжаю прямо сейчас. Никуда не убегай.       Фло положила трубку и отходила от шока из-за того, что сейчас произошло. Луна, глядя на неё, улыбалась. Она так была рада, что хоть у кого-то всё хорошо. Но как же ей было бесконечно тоскливо, что опять не у неё. — Он сейчас бросает всех своих друзей ради меня, — делилась своими мыслями Фло. — Мой бывший всегда бесился, если я его отвлекала по пустякам, когда он с друзьями. Нейт никогда не злится. Не видела его ни разу хоть немного раздражённым. Ну вот знаешь, даже так, чтобы он сдерживался, как когда человек злится, но пытается быть спокойным. От него всегда веет внутренним спокойствием. Если ему что-то не нравится, он просто садится и разговаривает со мной об этом.       Луна вдруг вспомнила какой спокойной стала Рейвен. Но Миллер-то вроде не при смерти. Просто он отличается от всех людей, которых она когда-либо знала. Она очень была рада за Фло. И была рада за Миллера. Им обоим повезло друг с другом. Любовь — это прекрасно. И неважно, кого она коснётся и кого свяжет между собой. Даже если Рейвен и Лексу. Луна ещё с болью думала об этом, но постепенно она вырабатывала принятие, насколько вообще могла это сделать.

***

      Следующая пара дней прошли у Луны относительно спокойно. Она наконец сняла квартиру в аренду и съехала от Монти и Харпер. Аренда была недорогой. Ведь она сняла крохотную студию, ближе к окраине города, но с неплохим ремонтом. Хоть по размерам студия была не больше её тюремной камеры, но для неё одной было предостаточно места. После девушка занималась поиском телефона для Лексы. Оказалось, что доисторические модели всё ещё продавались в некоторых салонах связи. Девушка проводила много времени наедине и думала обо всём. Ей не хотелось ни с кем связываться ни в реальности, ни по телефону. Ей нужно было её одиночество. Но на второй вечер оно закончилось.       Луна готовила себе милкшейк на своей маленькой кухне и планировала залипнуть в сериал на всю ночь, когда ей на телефон поступило сообщение. Девушка неохотно глянула на экран и внезапно залипла, увидев имя адресата — Рейвен. Луна отложила все дела и бросилась читать сообщение: «Жду тебя через пару часов. На сообщение не отвечай. Л.»       Воодушевление стремительно снизило обороты. «Лекса, чтоб тебя…!» — злостно подумала Луна, но после сама осознала: как ещё Лекса могла связаться с ней?       Как только Луна приблизилась к дому Рейвен, Лекса уже ждала её на веранде и потому быстро села в машину. — У меня первое распоряжение от Леона, — сразу же перешла к делу Лекса. — Навестим моего старого знакомого. — К кому мы едем? — К самому крупному дилеру, у которого можно приобрести нелегальное оружие. С ним надо быть осторожной. Не привлекай его внимания к себе. — Мы будем перевозить оружие в моей машине? — возмутилась Луна. — Ты точно хочешь меня упечь обратно за решётку. — А что ты хотела? Заработать большие деньги в сжатые сроки без риска невозможно. Рейвен стоит такого риска?       Девушка выдохнула, сдавшись, и ответила: — Поэтому я здесь. — Прежде чем завести машину, она отдала коробку в руки Лексе со словами: — Держи. Твой телефон.       Девушка в пару секунд растрепала коробку и достала из неё старенькую раскладушку. — Розовый? — удивилась Лекса, метнув в Луну строгий взгляд. — Мне показалось, тебе не хватает немного гламура, — издевательски произнесла Луна. — Жаль, со стразами не было. Но я прицепила тебе на корпус наклейку с Хэллоу Китти. — У тебя отвратительное чувство юмора, — недовольно процедила девушка. — От тебя это звучит, скорее, как комплимент, — победно усмехнулась Луна, выезжая со двора дома на дорогу.

***

— Какие люди! Лекса! Не думал так скоро тебя встретить. Не захотелось просиживать свою прекрасную попку в тюрьме? — тепло встретил её длинноволосый брутальный мужчина, сидя на роскошном массивном диване с толстой сигарой в руке. Луна осматривалась по сторонам, оценивая стильный дорогой интерьер с точки зрения былого профессионального интереса. — Как и тебе, — усмехнулась Лекса. Она говорила с ним без присущей ей надменности.       «Неужели даже Лекса пытается с ним быть осторожной? С виду он вроде приятный. Страха не вызывает,» — задумалась Луна. — Слухи быстро разлетаются, — с улыбкой сказал мужчина. — Меня удивляет то, как ты мог допустить это. — Страсть делает нашу жизнь приятной, но вместе с тем она является главной опасностью, — произнёс он возвышенным голосом, словно цитировал какого-то литератора. — Это лирика, — не воодушевилась Лекса. — Что наша жизнь без лирики, дорогуша? — усмехнулся дилер, а после обратил своё внимание на Луну: — Ну и напарница у тебя. Фактурная. Представишь нас? — Это Луна. Мы познакомились в тюрьме. — Какое чудесное имя у столь же очаровательной особы. Зови меня просто Роан.       Он протянул к ней руку, от чего Луна слегка растерялась. Догадавшись, чего он хочет, она вложила свою руку ему в ладонь. Мужчина наклонился и поцеловал ей тыльную сторону ладони. Луне было не по себе от этого жеста. И он вызывал двоякие чувства. С одной стороны необычно и приятно, с другой — несколько неловко. Роан поднял взгляд, всё ещё не отпуская её руки и произнёс, не отрывая игривого взгляда. — Если бы в моей тюрьме сидели такие заключённые, я бы никогда не выбирался оттуда. — Приятно познакомиться, — ответила Луна, стараясь быть вежливой и немного растерявшись. — А мне как приятно, — ответил любезностью Роан, после чего отпустил её ладонь и вернулся к разговору с Лексой: — Не хотите, девчонки, скрасить моё одиночество этой ночью? — Ты прекрасно знаешь, что я имею интерес исключительно к своему полу, — ответила Лекса. — О, да. Я тебя понимаю. И сам питаю к этому слабость. Есть у меня один недотрога. — У кого-то хватило смелости отказать тебе? — удивилась девушка. — Но это только пока. Я медленно его дожимаю. Он наивен как дитя, пока ещё не осознаёт, что, чтобы он не предпринял, ему не проскочить мимо моей постели. Каждый хищник любит поиграть своей жертвой, прежде чем растерзать её. — Только не голодный, — усмехнулась Лекса. — Я решил нагулять аппетит. Изголодаться так, чтобы и костей от него не оставить, — мужчина произнёс эти слова с наслаждением, с нескрываемым превосходством. Теперь он не казался Луне таким уж милым. От одного его взгляда бежали неприятные мурашки. — Его судьбе не позавидуешь, — бесстрастно сказала Лекса, словно для неё подобные темы для разговора в порядке вещей. — Будешь смотреть товар или может останешься на парочку бокалов виски? — В другой раз. Я всё-таки не одна.       Роан снова окинул Луну взглядом. Теперь после его взгляда Луне хотелось отмыться. — Напарница твоя очень скромна, — прокомментировал Роан. — Непростительный грех при её-то данных. — Она притворяется, — ответила Лекса.       После того, как девушки загрузили оружие в багажник, они направились к Леону. Луну очень нервировала эта ситуация. Ей казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди. Такого адреналина она ещё в жизни не испытывала. — Что если копы нас остановят? — Не кипишуй. Если остановят, будешь делать, что я тебе говорю, — уверенно ответила ей Лекса. Она совсем ни о чём не переживала. Сама безмятежность. Луна попыталась взять себя в руки и отвлечься от тревожных мыслей. — Ты что-то забыла упомянуть, что этот Роан сексуально озабоченный. — Все мужчины, имеющие деньги и власть, такие. — Вы с ним друзья? — Нет. Но я давно знаю его. — Он говорил такие мерзкие вещи о каком-то парне. Как ты можешь оставаться такой равнодушной? — Привыкла, — ответила Лекса, после чего о чём-то задумавшись. — В моём окружении полно ублюдков и похуже Роана. У Роана хотя бы есть принципы, которым он верен. Он никогда не откажется от своего слова, любая договорённость с ним останется нетронутой, как целка девственницы. Со своей стороны он никогда не нарушит уговор. Но если договор нарушает вторая сторона, он сменит милость на такой гнев, что любой, кто его прочувствует на себе, будет молить о смерти. Тогда дьявол по сравнению с ним будет казаться пушистым котёнком. В общем, если его не предавать, то с ним можно работать. При чём в его лице можно обрести честного компаньона, а это не так уж и просто в таком бизнесе. Потому мне сложно его оценивать. Он человек опасный. Очень опасный. Но честный. — Он убивал людей? — с опаской спросила Луна. — У-у, если бы он просто убивал людей, я бы назвала его очаровашкой, — с улыбкой ответила Лекса. — Но нам с тобой нечего бояться. А вот тому парню, о котором Роан говорил, есть чего опасаться. — Почему? Роан ведь с ним переспать хотел. Не убить ведь? Не говори мне, что он как самка богомола, откусывает голову после спаривания.       Луна почему-то чувствовала себя нервозно, хоть и не знала того парня, о ком Роан говорил. Но сама мысль, что она стала свидетелем чего-то ужасного, что может с кем-то произойти. Общалась с человеком, способным на ужасные зверства, который держал её за ладонь и целовал её руку. Всё это происходит не в чьих-то историях, не в новостях, а в её жизни. — Просто такому мужчине, как Роан, секс очень доступен. В любом его виде. Если он кого-то, как он выразился, «медленно дожимает», то этот человек его серьёзно зацепил. Это и опасно. В личных вопросах он куда более беспощаден. Когда-то у него был парень. Тот был прилично моложе его, связался с ним, потому что хотел красивой жизни. Но Роану он, по всей видимости, запал в душу, ведь их отношения продлились дольше, чем Роан был с кем-либо. Позже паренёк влюбился в кого-то другого, попытался расстаться с Роаном. Конечно, Роан был против. Пообещал кишки ему наружу вытащить, если тот от него снова подумает уйти. Парень остался с ним из-за страха, ходил как зомби, пытался строить хорошую мину при плохой игре. Но по всей видимости, от своей любви отказаться ему было очень трудно. Спалился с изменой. Как думаешь, что сделал Роан? — Исполнил свою угрозу в жизнь? — Это было бы слишком просто. Он их обоих притащил в своё логово, связал, жёстко насиловал своего парня на глазах у его любовника, угрозами заставлял себя ублажать, а после медленно резал по кусочкам его любовника, заставляя своего парня на это смотреть. Бывшего своего он в итоге отпустил, но тот очень быстро сам себя прикончил. Никто бы не смог с этим жить.       Луне стало ещё более жутко. Хорошо, что она услышала эту историю уже после того, как уехала из дома Роана. Но Лекса всё это знает уже давно. И она продолжает общаться с ним, как со старым добрым приятелем. — Как ты живёшь в таком ужасном мире? — спросила Луна. — Мы все живём в нём. Просто я вижу его, таким какой он есть. — Я бы предпочла не видеть. — Я тоже, — голос Лексы стал печальным. — Но это уже необратимо.       Луна словно бы только вспомнила о том, что было между ними в тюрьме. Она никогда не задумывалась, что сделало Лексу такой. Молодая девушка, отмотавшая приличный срок тюрьме, заслужившая там высокое положение и имеющая вес в глазах криминальных авторитетов. Кто она такая? Как к этому пришла? Через что ей пришлось пройти? — Ты могла тогда и убить меня в душевой, — припомнила ей Луна. — Могла, — сухо ответила Лекса. — Я могла и оставить тебя задыхаться во время пожара. — Почему не оставила? — Была в хорошем настроении.       После того как девушки выгрузили купленное оружие в доме Леона, они снова направились к дому Рейвен. Лекса сказала, что Леон дал своё окончательное одобрение, и что теперь им придётся вместе работать. Луна всё ещё не верила в то, что она в это ввязалась. Ей всё казалось нереальным, словно бы она снималась в каком-нибудь фильме и однажды она услышит: «Стоп. Снято».       Снова приехать к её дому, видеть со стороны, но не иметь возможности зайти туда — было так же сложно, как и в первый раз. Это было сплошным издевательством над ней. Она привозила Лексу к любимой девушке, смотрела на дверь её дома, но оставалась в машине, когда Лекса заходила внутрь. Луне хотелось скулить от боли, но она сжимала руки и просила себя потерпеть.       Когда Лекса собралась выйти из машины, Луна спросила у неё почти что безжизненным голосом: — Как она?       Лекса посмотрела ей в глаза, будто что-то внимательно выискивала в её взгляде. После чего ответила не выражающим каких-либо эмоций тоном: — Она в порядке.       Несколько секунд девушки смотрела друг другу в глаза. Взгляд Луны кричал, сочился тоской. Взгляд Лексы был холоден и пуст. Лекса покинула машину и вскоре скрылась за дверью дома, пока Луна истекала слезами в своём автомобиле, чувствуя себя самой ненужной на этой планете.

17.2. Самый нужный.

      Перед тем как прийти к Финну, Джон никак не связывался с другом. Потому стоя под дверью, очень надеялся, что тот будет дома. Выходной всё-таки, и время достаточно ранее для того, что покинуть пределы квартиры в свой выходной по доброй воле. Но Финн вполне мог ночевать не у себя. После всего произошедшего Джона штормило внутри, хоть и внешне он выглядел абсолютно сдержанным и даже равнодушным. Ему нужен был Финн очень срочно. Как единственная опора, которая не позволит упасть на колени. Хотя Джон не совсем уверен, что вообще хоть когда-то поднимается с колен.       К счастью, дверь открылась, и парня встретил уже бодрое лицо друга. Финн удивился его появлению, но без малейших расспросов безмолвно пригласил его зайти в квартиру. Уже в гостиной он без иронии констатировал: — Когда ты говорил, что немного задержишься, я и не подразумевал, что до следующего утра. — Это и в мои планы не входило, — размеренно произнёс Джон. — Но ведь можно было сообщить как-то? — уже более строго отчитал его Финн. — Ты куда-то пропал, дозвониться до тебя невозможно. Я, если хочешь знать, тебя уже возле дома караулил. Ждал, когда объявишься. — Ты всю ночь что ли караулил? — удивился Мёрфи. — Ну часов до двух ночи точно. Потом вырубился в машине, проснулся под утро. Тебя так же нет. Телефон всё ещё недоступен. И я поехал домой.       Как же было неудобно перед другом. Но что мог сделать Джон? Связи у него не было. Несмотря на это, Джон всё же чувствовал себя несколько виноватым. Он согласился поехать вместе с Беллами — он должен был ожидать, что эта поездка может повлечь за собой любые всевозможные последствия. Вдруг Беллами бы решил приковать Джона к кровати, как когда-то Октавию, и тогда Финн ещё долго бы не смог его увидеть. Ему стоило бы учитывать, что доверить себя Беллами — дело непредсказуемое, хоть составляй завещание. Хотя было бы что завещать. — Прости, я не мог. Я ночевал в доме посреди леса. Там не было связи.       Финн собрал брови вместе в непонимании. От него последовал соответствующий вопрос: — А что ты там забыл? — Смысл жизни, — без усмешки ответил парень, хоть и фраза сама по себе её подразумевала. — Меня туда как бы доставили без предварительного согласования со мной. — Кто?       Джон ответил совершенно непринуждённо, как нечто само собой разумеющееся и ожидаемое: — Беллами. Кто же ещё?       Глаза друга округлились, а брови подпрыгнули вверх. Финн эмоционально переспросил, словно мог неправильно расслышать: — Ещё раз, кто?       Джон решил не повторять, и так понимая, что Финн расслышал, о ком речь, и ему просто нужно время на осознание. Финн был удивлён не только неожиданной новостью, но и спокойной реакцией друга. Всё-таки в такой ситуации от Джона можно было ожидать более выразительных эмоций. Финн ничего не знал о том, что Беллами приходил к Джону после концерта и ох разговоре. Мёрфи не хотел кому-либо рассказывать, самому было ничего неясно, да и тяжело было даже думать об этом, не то чтобы говорить вслух. Для начала он хотел хоть что-то разъяснить для себя, прежде чем рассказывать кому-либо.       Финн немного проанализировав услышанную информацию с долей подозрительности, что не всё так гладко, как хотелось бы, спросил: — И чего он хотел? — А это уже резонный вопрос и для меня тоже. Чёрт его знает. Говорит, что вроде как нужен я ему. — Так а это… — попытался сформулировать Финн, но замешательство путало его мысли. — Ну… Брайан. — Цитирую: «Я причинил тебе боль, ты тоже это сделал. Мы — квиты». — О-ху-еть! — раздельно высказался Финн. Джон не ожидал, что Финн, на всё реагирующий сдержанно, будет так красочен в эмоциях и выражениях на сей счёт. — Полностью с тобой солидарен, дружище, — сказал Джон и тут же поймал себя на мысли, что ненамеренно перенял форму обращения от Блейка. Тот обращается так к друзьям, и к Джону когда-то давно мог так обратиться, хоть и изредка, даже тогда, когда они уже спали друг с другом. Джона тогда это очень раздражало. Мысленно он сильно ругался: «Дружище? Дружище, блять? Ты мне член в горло пихаешь, ничё так?» Вслух не высказывал, дабы не палить тот факт, что его это задевает. — А что способствовало перемене его отношения к ситуации? — поинтересовался Финн. — В душе не чаю. Он встретил меня возле моего дома на следующий день после концерта, принёс кофе, пригласил сесть с ним, поговорить. Я думал, он меня сейчас ножовкой пилить будет, а он просто ёбнул в голову одной фразой типа: «Увидеть тебя пришёл». А вчера выпросил сесть к нему в машину. Естественно, добился своего и отвёз в какую-то глушь. В скворечник какой-то, в котором мы переждали дождь, затянувшийся на всю ночь. — И что говорил?       Джон безнадёжно выдохнул и прикрыл глаза: — Много всего, в искренность чего очень хотелось бы верить. — Но ты не веришь? — уточнил Финн. — А как? Во что я должен верить? Что он закрыл глаза на то, как я кувыркался в его спальне с Брайаном? И на то, что я его в это чуть ли не лицом ткнул? Он точно не из тех людей, кто прощает такие вещи. Даже я со своей нездоровой одержимостью к нему такое бы простить не смог. Ну чёрт, это не то же самое, что завести любовницу. О чём он, между прочим, хотя бы делал вид, что жалеет. А я что? Я ничего не сделал, чтобы загладить вину, и пальцем не пошевелил. И он такой: «А давай-ка я снова попробую сойтись с этим мудаком, который исподтишка жёстко хуйнуть может в любой момент. Драйвово, чё». Это вообще ни для одного человека ненормально, а он в этом плане радикален донельзя. Ему даже от безосновательной ревности башню сносило, а тут такое простить. Не, херня всё это. Я не совсем идиот, чтобы на это вестись. — Ты в этом уверен? — с сомнением уточнил у него Финн. — В том, что я не совсем идиот? — переспросил Джон со сдержанной усмешкой. — Не шибко, но пытаюсь в это верить. — Нет. В том, что он лжёт. Просто я не вижу возможного мотива. Чтобы что? Мне на ум ни одного варианта не приходит. — И слава твоему чистому светлому разуму! — восхваляюще воскликнул Джон, но в глубине его голоса, прячась за радостным тоном, слышалась сдержанная, но терпкая горечь. — Я и не хочу, чтобы тебе подобные мысли на ум приходили. А ему придут, можешь даже не сомневаться. Такие, что мы с тобой при всем желании не сможем предугадать.       Джон сел на диван, устало откинувшись на диван. Внешне он выглядел спокойным, словно смиренно принимает эту действительность такой, какая она есть. Но это было не совсем так, просто он не знал, что ему ещё делать. Озадаченный Финн пытался что-то решить в своей голове, обдумывая и анализируя услышанное. То, что он пытался вникнуть в проблемы Джона, как в свои, и найти какое-то решение, делало другу чести. — Но всё-таки я почему-то не верю, что он так уж жесток, — усомнился Финн.       Мёрфи посмотрел на друга и решил развеять его наивность всего одной фразой: — Он Брайна хотел застрелить.       Финн выдержал внимательный, несколько шокированный взгляд. Джон непринуждённо продолжил: — После того, как избил, приложил пистолет к его голове и выстрелил холостыми. Не убил, но хотел. Или напугать хотел, проучить, отомстить — всё вместе. Поэтому меня все друзья стороной и обходили. Не потому, что Беллами им угрожал — ему уже было всё равно, с кем я буду общаться или трахаться. Они просто не хотели в это всё ввязываться, вдруг оказаться крайними. Понять можно. Теперь я понимаю.       Между друзьями возникло непродолжительное молчание. Финн выглядел глубоко задумчивым. Вскоре он высказал свои мысли вслух: — Вот да. Это импульсивный поступок, сделанный на эмоциях, из-за боли и гнева. Это понятно и естественно даже. Я не одобряю, но понять вполне могу. А то, что ты ему приписываешь, это хладнокровная продуманная жестокость, это прямо разработанный план, разыгранный спектакль, в котором он должен играть нежность по отношению к тому, кого презирает и ненавидит. Если он действительно способен на это, то он страшный человек, я бы даже сказал, отморозок. Но я всё-таки знаком с ним как-никак, и не могу назвать его отморозком. Странно, что ты со своими чувствами к нему можешь считать его таковым.       Внезапно нахлынувшая боль сжалась комом в горле. Взгляд Джона потяжелел. Внутри себя он блуждал в отчаянии, как в проклятом лабиринте, не зная как из него выбраться. Он так жаждал света маяка, который поможет ему выбраться, но боялся строить ложных надежд. — Как проверить, что он не лжёт? — спросил Мёрфи измученно и горько. — Давай сейчас выясним, чего именно ты боишься? Если есть страх, значит в твоей голове возникают конкретные образы. Как он тебе может отомстить? — Он заставит поверить меня в его искренность, а потом попытается побольнее ударить. Сделает что-то в том же духе, что и я сделал с ним. — Переспит с твоим другом? — непринуждённо выяснял Финн, сохраняя серьёзность, но и обозначивая абсурдность сей мысли: — То есть со мной?       Мёрфи насмешливо хмыкнул, вытянув улыбку: — Нет. С тобой он спать не будет. Можешь быть спокоен. — Сам понимаешь, что мысль — дрянь. Кто ещё тебе близок? Пара его лучших друзей и его родная сестра. Ни с кем из них он спать точно не будет. — Необязательно тоже самое. Финн, я не знаю, что именно. — Вот видишь, даже ты не знаешь. А это ведь твой страх.       Джон выдохнул и прикрыл глаза. Вспомнив ночь, проведённую в его объятиях и смятении, он решил поделиться с другом своими переживаниями. Больше просто не с кем. — Он отказался трахаться со мной. Это может значить, что я всё ещё ему омерзителен?       Финн удивился, но тут же вернул сосредоточенный вид и уточнил: — Почему он отказался? — Сказал, что секс у нас будет, только после того как я вернусь к нему.       На лице друга отразилась растерянность от услышанного ответа, и он произнёс сочувственно: — Вот это у тебя каша в голове. Хотя я понимаю почему. Тебя столько раз предавали. — Я понимаю, что я уже загоняюсь. Но от этого страха никуда не деться. Я уже боюсь всего. А Беллами я боюсь больше кого-либо.       Джон поднялся с дивана и стал нервно бродить по комнате из стороны в сторону, мечась как затравленный зверь по клетке. Он продолжил говорить так, словно просто высказывал мысли в слух самому себе, убеждая себя, запугивая: — Ты не представляешь, насколько он собственник. Он не мог мне простить того, что я сделал. Я ведь не просто переспал с кем-то. Я сделал это с максимальной жестокостью по отношению к нему. Он наверняка что-то задумал. И что я могу с этим сделать? Молить его о пощаде бесполезно. Сам защитить себя я тоже не смогу. Он уничтожит меня. Вот увидишь, так оно и будет. Он меня с костями сожрёт. А я буду смиренно стоять и смотреть на то, как он это делает.       Напоследок он выдыхает и безнадёжно подытоживает: — Это всё безумие какое-то. — М-да. Полнейший абсурд, — согласился Финн. — А как мне вообще убедиться, что он говорит правду? Что я должен сделать, чтобы проверить его искренность, и что он всё ещё не ненавидит меня? — Какие доказательства тебе сейчас не приведи, ты везде увидишь обман, и скажешь, что это он играет. Ты сам не дашь себе никакого шанса поверить в обратное. Потому что я, глядя на эту ситуацию со стороны и на его поведение даже с твоих слов, вижу всё совсем не так, как видишь ты. Я вижу человека, который наступил ради тебя на свою гордость, перешагнул через все свои убеждения, чтобы снова быть рядом с тобой. И он сделал это потому, что… — Финн задумался над формулировкой, взвешивая все свои мысли на это счёт и после уверенно заявил: — Думаю, он любит тебя. Что ещё, если не любовь, способно так поменять человека?       Джон вздрогнул от этих слов, но тут же попытался взять себя в руки, спуститься с небес на землю и опровергнуть его заблуждение: — Ты смотришь на происходящее с точки зрения здорового адекватного человека, а он ёбаная машина из стали. И я знаю, как он умеет манипулировать, каким убедительным он бывает, и каким бывает жестоким. К сожалению, я это всё знаю. — Вот о чём я тебе и говорю. Ты не увидишь света в своей жизни, пока не захочешь его увидеть. — Ты у Джахи лечился что ли? — беззлобно возмутился Мёрфи. — Нет. Я говорю очевидные вещи. — Я просто ему не верю. Но хочу верить. Поэтому хочу найти основания, убедиться в его искренности, увидеть подтверждение, что-угодно, что меня успокоит и посодействует налаживанию нашему с ним взаимопониманию. Иначе я буду всегда искать подвох, всегда буду ждать нож в спину. — Ты не найдешь доказательств, которые тебя успокоят. Что ты хочешь найти? Документ, удостоверенный печатью и подписью Господа Бога, о том, что Беллами говорит правду, только правду и ничего кроме правды? Да предоставь тебе такой, ты всё равно найдёшь причины не поверить. Скажешь, липовый, или что ты атеист.       Джон сдался, снова упал на диван, будто обессилев. Физическая выносливость была такой непостоянной. Он то резко вскакивал, вёл себя судорожно и невпопад, то так же резко лишался сил даже стоять на ногах. — Может и так, — обречённо выдохнул он. — Мне тогда больше ничего не остаётся? Только плыть по течению, не зная куда оно меня принесёт? И изводить себя сомнениями, пока… Даже не знаю до каких пор. Когда я смогу быть хоть в чём-то уверенным? — Когда проживёте лет десять душа в душу и сраться будете только из-за непомытой посуды. Устроит? — У него посудомоечная машина есть, — сухо поправил парень. — Да хоть газонокосилка, Джон. Сути это не меняет.

***

      Подъезжая к дому, Беллами чувствовал неимоверную усталость, но сомневался, что сможет уснуть. В нём со всей силой и бодрой энергичностью кипели смешанные чувства. Его ещё грели недавние воспоминания о проведённой ночи вместе с Джоном, о близости с ним, но как же было горько от мысли, что он возвращается в пустой дом, в котором только эти воспоминания и будут его греть. Хотелось развернуться, вернуться за Джоном, закинуть его в машину и увезти с собой. Только так он больше делать не станет. К сожалению, так просто сложившуюся ситуацию не решить.       Возле его дома стоял автомобиль Атома и сам его хозяин неподалёку. Беллами поймал чувство дежавю. Атом был любителем наведаться к нему с утра пораньше, обычно перед работой, чтобы решить какой-то «сверх-важный» вопрос. Чаще, вопрос оказывался не такой уж и важный, но Атома это никогда не останавливало. — Где тебя носит? — начал с возмущений Атом. — Хера телефон недоступен? Ты теперь, чтобы трахнуться, девчонок в пещеру какую-то возишь? — Привет, заноза в заднице. Ты как всегда в нужное время в нужном месте. — Я заноза в заднице? А ты тогда кто? Бревно? Хоть трубку бы поднимал. С твоим образом жизни теперь, чуть что, только сиди и думай, как тебя хоронить. — Думать вроде и ненужно. Сценарий уже даже был отыгран, — иронично ответил Блейк с невозмутимым видом, вспомнив, что его похороны друг уже однажды проводил. — Вот не смешно вообще! — Я где-то слышал, что любовь заканчивается тогда, когда она перестает смеяться с твоих шуток, — усмехнулся Беллами.       Атом не сдавался. Брюзжал до конца: — Любовниц своих шутками весели. — Так что ты хотел от меня с утра пораньше? — Убедиться, что ты не помер. — Это всё? А то меня любимая заждалась. — Какая ещё любимая? — с недоумением спросил Атом. — Подушка. Хочу остаться с ней наедине хотя бы на пару часов. Иначе точно сдохну. — Да ты сегодня в ударе, — неодобрительно высказался друг. — Со стендап-вечеринки только вернулся?       «С Джоном? Скорее всего с собственной «Прожарки», — подумал Беллами с печальной усмешкой над самим собой. — Короче. Мы с Октавией приглашаем тебя на совместный ужин. Явка, твою мать, обязательна! — с грозным требованием произнёс Атом. — Можешь и потерпеть разок без своих деструктивно-любострастных мероприятий, не развалишься!       Видеться с Октавией — последнее, чего хотелось бы. Но ведь ужин наверняка её идея. Атому бы это в голову не пришло. Подобные встречи в их паре всегда устраивает его жена. Не уж то она изъявила желание провести время с братом? Или же вспомнила, что уже давненько не выносила ему мозг, и решила восполнить упущенное как можно скорее? Беллами, может быть, и отказался бы, но не стал этого делать ради Атома. В последнее время они редко общались. Беллами был слишком занят саморазрушением, а Атом устал терпеть поражения в попытках его вразумить и вытащить из дерьма. Хотелось бы показать другу, что Беллами вроде бы как снова стал человеком. Да и как против такой «просьбы» попрёшь?       Обдумав всё, Беллами коротко ответил: — Окей. — О, так просто? — удивился Атом. — Даже не выебнешься? — Да я так понял, выебываться перед тобой сейчас небезопасно. — Что-то ты вялый какой-то, — заметил друг, оглядев друга внимательный взглядом. — Случайно заразу никакую не подцепил в своём удивительном вагинальном путешествии? — Просто не выспался. — У-у. Всё-таки ввязался в оргич? Потому и трубку поднять было некогда?       Беллами игнорировал стёб Атома, отвечал ровно, коротко и по делу: — Связи не было. Я ночевал в лесном домике Луны. — А ты что, там дриаду какую-то подцепил? — Да не трахался я ни с кем, — возразил Блейк устало и безэмоционально. — Просто не спалось. — Так ты серьёзно просто один поехал в лес тусануть? — озадаченно уточнил Атом. — Что тебя так? Хандра напала? Писал всю ночь стихи? — Не один, — ответил парень, задумываясь о том, как сказать Атому о Джоне. Сейчас же шуму будет. Беллами был не готов ни к чему энергозатратному, а разговор с Атомом после того, как тот услышит про Джона, будет именно таковым. — Слушай, это конечно твоё дело, но неужели ты всё никак не поймёшь, что это тебе ну вот никак не поможет? Станет только хуже. — Атом, — попытался остановить его Беллами, но друга было так просто не заткнуть. — Ну вот покатал ты очередную шлюху на своей машине, трахнул её, и что тебе это дало? Полегчало? Нет. — Атом, — более твёрдо повторил Блейк, глядя ему прямо в глаза. — Я был с Джоном.       Парень завис на несколько секунд, а после переспросил: — Погоди, я не ослышался?       Беллами был рад прекратить эти нотации. Атом успокоился и стал выглядеть довольным. — Чёрт, я уже думал, что ты вот так и будешь по блядкам таскаться, пока не встретишь ту, которая будет типа вместо Луны. — Как повторение привычного сценария? — задал риторический вопрос Беллами, горько усмехнувшись. — Не уверен, что я выбрал вариант лучше. — Не понял тебя сейчас. — Как много я могу изменить в отношениях с Джоном? Хоть наизнанку вывернусь, стану совсем другим человеком, в его глазах я буду тем, кто способен солгать и предать. Это пятно не отмыть ничем. — Ну знаешь, у всех по-разному. Есть пары, которые после измен и расставаний, снова сходятся и живут потом, не наворкуются. — Он тоже в моих глазах изменился, — признался Блейк. — Сильно.       В этот момент недавно обретённая радость в глазах друга померкла. Он спросил несколько встревоженно и заранее безнадёжно: — Он тебе таким не нужен? — Нужен. Просто сложно привыкнуть к переменам.       Между друзьями возникло молчание. Каждый задумался о своём. Их мысли сопровождало чириканье птиц, которое было более робким по сравнению с тем, какое сопровождало Блейка и Джона в лесу этим утром. — Он говорил, что не хотел тебе мстить, — начал Атом. — Он хотел поставить жирную точку в отношениях с тобой, потому что с тобой ему было слишком больно. По-другому не знал как. — Я это понимаю.       Только Беллами не понимал, как Джон мог на это пойти. Не мог понять, как бы ни пытался. Он бы не смог так поступить с Джоном, даже если бы очень хотел отомстить. Как можно осознанно так поступить с человеком, которого любишь? Особенно, если учитывать, как сильно его любит Джон. В голове это, по-прежнему, не укладывалось. — Вы оба — взрывоопасная смесь! — воскликнул Атом в своей типичной возмущённой манере. — Не ругайтесь больше никогда, пожалуйста. Вот если только вздумаете, даю слово, мы с Октавией переедем от вас подальше на другой континент. Ибо сил никаких не осталось это терпеть! — Я этого не хочу так же, как и ты. Если не больше. — Слушай, а может тогда на ужин к нам с Джоном придёте? — предложил Атом, воодушевившись. — Не думаю, что он захочет видеть меня второй раз на дню. Отношения у нас с ним всё ещё неоднозначные. — Значит, вчера вы не примирением занимались всю ночь в лесном домике? — усомнился друг. — Я же говорю, секса не было. — Ладно. Ради такого случая можем перенести ужин на другой вечер, если обещаешь уломать Джона прийти. — Мне кажется, если это сделаешь ты или Октавия, он согласится охотнее. — Ну это ты уже прибедняешься. Убедительнее тебя хрен сыщешь. — Я давить на него не собираюсь. Пошлёт на хер — я пойду. — О как, — удивился друг. — Ты точно не выспался, теперь сомнений нет. — Я серьёзно. Моя настойчивость уже сыграла со мной злую шутку. Повторения сей истории не особо хочется. И я должен давать ему свободу выбора, если не хочу его потерять насовсем.       Это Беллами решил окончательно. Как ему не будет тяжело, пусть без Джона хочется лезть в петлю, но если тот попросит исчезнуть — Беллами исчезнет. Блейк не хочет даже думать о том, что с ним будет дальше, если это однажды случится. Но пока не случилось. — Освоил суровый урок? — несколько печально произнёс Атом. — И очень эффективный. — Эх, ну что ж. Тогда позову. Но лгать на счёт того, что тебя не будет, не стану. — Об этом и не прошу.

***

      Увольнение Джону далось быстро и легко. Его отпустили в тот же день, не прося дорабатывать. Всё-таки он был лишь стажёр на испытательном сроке, так что ничего удивительного. Джон покидал офис с тяжёлым сердцем, хоть и не успел так прикипеть к этому месту и людям, как это было с прошлой работой у Ника.       Во время обеденного перерыва Финна, Мёрфи подошёл к нему в кафе, в котором они вместе проводили бизнес-ланчи последние пару месяцев. Финн выглядел озадаченным, и причину он вскоре сам озвучил: — Почему не сказал, что собираешься уволиться? — Ну вот сейчас говорю. — После того, как написал заявление, — подметил Финн. — И зачем, не пойму? Тебя ведь устраивало всё. — Знакомый позвал работать в его бар, — размеренно произнёс Джон и так естественно, как будто не лгал сейчас. Хотя и не лгал, скорее просто выдавал только маленькую, самую безобидную часть правды. — В бар? — удивился Финн, а после добавил иронично: — Там понадобился специалист по кибербезопасности? — Оказалось, алкоголик со стажем на роль бармена отлично подойдёт, — усмехнулся Джон. — Тебя вроде IT интересовало. — А в баре платят больше. — В IT можно продвинуться и зарабатывать больше бармена раз в десять. — Ага, только кому я нах нужен без вышки? А заработать на обучение при такой зарплате нереально. Работать на себя — тоже раскачаться ещё надо. А мне своё нелепое существование ещё надо как-то поддерживать здесь и сейчас, и на это надо иметь деньги в нашей недешёвой стране. — Ну, в принципе, ты прав, — согласился друг. — При желании можно и параллельно это делать. В баре зарабатывать — на нелепое существование, и раскачиваться по-тихоньку во фрилансе — на светлое будущее. Желание только есть? — Ты и сам понимаешь, нихрена я сейчас не хочу. — И не захочешь никогда, если не начнёшь делать. Всё равно делай, а желание само появиться. — Обязательно это обмозгую на досуге, — отмахнулся Джон, затем глотнул кофе из своей чашки. — Хоть скажи что за бар-то? — спросил Финн. — Я наведаюсь к тебе, попробую коктейльчики, что ты мне приготовишь.       «Чёрт. Почему я заранее это не продумал?» Джон задумался над тем, как выкрутиться, и быстро нашёл решение. Вот что-что, а грамотно пиздеть и выкручиваться жизнь его точно научила. — Окей, только давай попозже? Мне сейчас не до того будет, столько учить, в работу вникать. Как стану крутым барменом, тогда и позову тебя. Не позориться же. — Хорошо, — согласился Финн, в этот же момент официант принёс его ланч. Джон ограничился одним лишь кофе, ведь после обеда отправится домой. Внутри скоблила тоска. Ему не хотелось уходить, оставлять эту работу, эти ежедневные обеды с Финном, и даже этого надоедливого коллегу-очкарика, вечно трендящего о своей неинтересной Джону жизни. Ему так хотелось намертво вцепиться в остатки нормальной жизни, выбраться из пропасти, водоворотом затягивающей на дно. — От Беллами были новости? — спросил Финн, параллельно уплетая азиатский суп. — Не было пока. Пропал, — сухо ответил Джон, а после поинтересовался: — Сутки всего прошли. Каких таких новостей ты ждёшь? — Каких новостей я жду? — переспросил Финн, усмехнувшись. — Позитивных! Должен же хоть кто-то из нас это делать. Ты можешь и дальше вскармливать свою паранойю, а я буду ждать хэппи энда. Можем даже пари устроить. Проигравший победителю торчит сто баксов.       Джон рассмеялся: — Ты меня хочешь совсем без штанов оставить? — Без штанов, но счастливым, — поправил друг. — И вообще твои штаны не стоят ста баксов. — Спасибо. Обнадёжил. — А если серьёзно, попробуй не угнетать. Меньше думай о плохом. Хотя бы просто дай себе шанс увидеть, что он искренен с тобой. Если это не так, это уже будет на его совести. А что если так? Подумай, ты ведь убьешь эту искренность. Кто за это будет нести ответственность? Ты сам себя потом за это сожрёшь, я же тебя знаю. — Как и в обратном случае. Если поведусь, а он снова меня наебёт. — Тем более. Раз в любом случае, один итог. Почему бы тогда не облажаться из-за того что, надеялся на лучшее?

***

      Вечером Джон направлялся в бар. Вышел заранее, чтобы прогуляться пешком, проветрить мысли. Морально он был совсем не готов вступать в такую жизнь. Но Джон надеялся, что это всё быстро закончится. Надо лишь перетерпеть. Было бы легче, если бы он точно знал, что ему есть ради чего это терпеть. А пока что ему было страшно идти до конца. Пугала неизвестность. Но Джон прислушался к словам Финна. Немного успокоился, но совсем немного. Полностью расслабиться не мог.       Когда Джон почти подошёл к бару, уже видел его на горизонте, на его телефон раздался звонок. Он увидел имя «Беллами» на экране, сердце забилось быстрее. Как бы он хотел услышать его сейчас. Хотя бы немного сбить напряжение перед началом нелёгкой ночи. Но он так же нервничал перед разговором, будто бог знает что может случится. Джон ещё не привык к тому, что Беллами снова хочет говорить с ним. В голове это всё ещё не укладывалось. — Привет. Не отвлекаю? — Я пока могу говорить. Недолго. — Тогда я сразу к делу. Не против будешь, если подъеду? Просто увидеться. — Я сегодня занят. — Всю ночь? — с сомнением уточнил Беллами. — Если не хочешь, так и скажи.       «Хочу! Очень хочу! Но, чёрт,» — негодовал внутри себя Джон из-за того, что он будет вынужден торчать с Маккрири, вместо того, чтобы увидеться с Беллами. — Давай я наберу тебя, когда буду дома. Но будет уже поздно, скорее всего. — В любое время. — Что, и в пять утра приедешь? — усмехнулся Мёрфи. — Приеду, — серьёзно заверил Блейк, ни на секунду не задумавшись. Улыбка с лица Джона спала и к горлу подступили слёзы. Он не смог ничего ответить, пытаясь не разреветься. Но как это было тяжело. — Ты здесь? — спросил Беллами, некоторое время слушая тишину. — Да, я… — Джон ответил ровно, насколько мог. — Я позвоню. — Буду ждать, — сказал Беллами глубоким голосом.       Джон положил трубку, взял себя в руки и направился в бар. Идти туда было всё тяжелее. Но мысли о неприятном времяпрепровождении в ближайшие часы сменились мыслями о встрече, которую он будет ждать всё это время.       Маккрири завёл Джона в подсобные помещения, провёл небольшую «экскурсию», бегло познакомил с немногочисленными присутствующими, а после ушёл, наказав Джону пока сидеть здесь. Некоторые парни ушли вместе с ним. Джон остался в небольшом помещении вместе с парнем, которого Маккрири представил как Нейбоша. Джон был не уверен, что правильно запомнил. Первый раз слышал такое имя. — Зови меня Нейт, — начал разговор парень. — А Маккрири как назвал? — Нейбоша. Не люблю это имя. Маккрири это знает, потому так и называет, гадёныш. Я просто в Боснии родился. Но моё настоящее имя никто запомнить с первого раза не может и часто произносят неправильно. Да и не солидно как-то. — Я понял. «Нейт» проще. — Музычку включим? — предложил Нейт. — Любишь музыку? — Угу.       Парень включил музыку на колонке. Стал под неё странно мотылять головой, катаясь на стуле, и подпевать. Джон сидел неподвижно и просто не вписывался в эту тусовку. Но Нейта это не смущало. — Что это за аккорд? — Dm6. — Лет десять гитару в руках не держал. А ты играешь? — Немного.       Джон не хотел много о себе рассказывать. Вливаться в компанию не было его целью. Ему нужно было лишь временно пересидеть здесь, а после уйти и забыть всё и всех, как страшный сон. — Расскажи что-нибудь о себе. Познакомимся. — Что именно? — Как с Маккрири познакомился? — Отец был обдолбышь. Через него и познакомились. Я когда-то был курьером у Маккрири. — А-а, — протянул Нейт. — А сам балуешься? — Нет. Просто зарабатываю. — Травку хоть будешь? — Нет, спасибо.       Парень достал сигарету и закурил. Джон удивился: «Что, прям здесь? Помещение толком не проветривается». Запах со временем стал едва ли выносимым, и Джон заговорил с парнем хотя бы для того, чтобы отвлечься. — А сам что-нибудь расскажешь?       Нейт оказался болтливым. Ему только дай волю, рот не закроет. Он много рассказывал о прошлой жизни, много ненужных подробностей, но Джона это даже не задалбывало. Заняться всё равно больше нечем. Не стены же сидеть разглядывать. Спустя время к ним присоединилась девушка. Она была крепкого телосложения, одета в штаны-унисекс, широкие с большими карманами, и чёрную обтягивающую майку. Для осени она одета слишком легко, но в помещении было душно. Ни окон, ни тем более кондиционера в подвале не было, лишь старая вентиляция. — Ну что, Крис, меня потеряла? — Нейт сразу же стал пытаться в флирт, когда увидел её. — Тебя бы, я с радостью, и не находила бы. — После девушка обратила внимание на новое лицо и обратилась к Джону: — Слышала о тебе. Мёрфи, так? — Да. Я о тебе тоже слышал. Крис? — Когда успел? — Только что. Нейт вот сказал.       Девушка усмехнулась: — А ты забавный. Сработаемся. — Может, тогда останешься с нами — со мной и с забавным? — предложил Нейт. — А вы здесь чем занимаетесь? — Ничем. Это весело, присоединяйся.       «Я бы не сказал, что весело. Но у меня нет другого выбора».       Крис села на диван рядом с Джоном. Они с Нейтом разговорились о чём-то своём, только им понятном. Джон уже их даже не слушал. Его уносили воспоминания в ту ночь в лесном домике. Все те объятия, поцелуи, откровения оставались чёткой картинкой перед глазами, ощутимой дрожью по телу и иглой в сердце. Джон хотел бы туда вернуться, спрятаться в этот мир и завернуться в него, как в одеяло. — Может, бахнем по вискарику? — предложил Нейт. — Ты забыл, что Маккрири тебе говорил за алкоголь? — укоризненно произнесла Крис. — Ну немного. — Ты не умеешь немного. Смотри, он разрешил мне хуярить тебе по рукам каждый раз, когда вижу тебя с алкоголем. — Ну что ты такая? Ну с Мёрфи ведь могли бы за знакомство выпить. Вдруг напоим его, и он станет поразговорчивее. — Да лучше бы ты был помолчаливее. Брал бы с него пример. Громко звенит то, что пусто внутри, знал об этом? — подстёбывала его Крис. — Ну что за женщина? Ни тепла, ни ласкового слова не дождёшься. А как обосрать, всегда первая. — Мёрфи, я разве не ласковая? — По мне так, очень даже, — усмехнулся Джон, посмотрев на девушку. — Ну с ним — да.       Крис обвела Джона оценивающим взглядом и откровенно произнесла: — Я бы тебя трахнула.       «В очередь, милочка. Меня уже трахает жизнь».       Нейт уставился на девушку и мечтательно сказал ей: — А я бы трахнул тебя. — Хочешь присесть на мой дилдак? — уточнила она. — А, нет. Ты вроде его хотела, — слился парень.       «Пока что это какой-то школьный лагерь, а не логово наркодилера,» — подумал Джон. — Ладно. Общайтесь. Мне надо Маккрири найти, — сказала Крис и оставила парней.       «А меня он когда собирается удостоить вниманием?» — всё больше раздражался Джон. — «Или он меня в качестве няньки для Нейта нанял?» — Какая она горячая, — поделился с ним Нейт, как только они остались одни. — Ну так, подкати к ней по-нормальному. — Такими девушками, как она, надо любоваться со стороны, чтобы хорошенько потом на них подрочить. А если в постель утащить, то потом станет неинтересно. Можно обнаружить, что ничего необычного в ней и нет.       «Да ты ебанутый, я смотрю» — мысленно усмехнулся Мёрфи. А после спросил, скрывая насмешку в интонации: — Так ты значит, ни с кем не трахаешься? Только дрочишь? — Нет, конечно. Но есть некоторые особы, которые так будоражат фантазию. Вот на них то лучше просто смотреть, и тогда фантазия и дальше будет будоражиться. Понимаешь, о чём я?       «Он что-то употребил, наверное. Потяжелее травы. Началась какая-то философия дрочки. Бля, что я здесь делаю вообще?»       Нейт продолжил доносить свою мысль: — Вот когда я ещё зелёный в общаге жил, у меня в комнате висел плакат Памелы Андерсон. Я на неё смотрел и передёргивал. И все счастливы, понимаешь? Я кайфанул, она не в обиде — ведь не видела этого дерьма. Все счастливы. — А, ну если так, — Джон сделал вид, что понимает. — А ты на что дрочил в подростковом возрасте? — На адекватную человеческую жизнь. — Ну ты грязный извращенец, — усмехнулся парень. Джон тоже коротко рассмеялся. — Это да. Меня самого такая возбуждала, — поддержал его Нейт. — Но на Памелу член вставал быстрее.       Эти бессмысленные разговоры длились ещё несколько часов. Маккрири не появлялся. Нейт всё-таки втихаря бахнул виски. Как бы он не уламывал Джона выпить с ним, тот отказывался. В душном непроветриваемом помещении, ещё и в неинтересной компании пить не хотелось. Да и алкоголь ужасно надоел. Об одной лишь мысли о нём уже тошнило.       «Кажется, моя печень всё-таки скопытилась раньше меня,» — подумал Джон. Всё, чем он развлекался, так это собственными мыслями. Нейту было нескучно, даже несмотря на то, что он пил в одиночку.       Уже глубокой ночью Маккрири наконец позвал Джона к себе. Но только лишь для того, чтобы сказать, что тот может идти домой. — Для чего я был здесь сегодня? — в лоб спросил Джон. — Знакомился с коллективом. Спешить некуда, Мёрфи. Отдыхай, пока есть возможность.       «Проверяет меня? Всё же не просто так». — Что Нейбоша рассказывал? — поинтересовался мужчина. — Ничего. — Нейбоша и ничего не рассказывал? Ну я же его знаю. — Тебе правда интересно послушать? Он рассказывал о том, кого он трахает, а на кого просто дрочит. Как по малолетству жил у каждого знакомого, а иногда под мостом. Как набил лицо парню в общаге из-за майонеза. Как обделался в подъезде после того, как вмазался. Мне продолжать?       Маккрири усмехнулся: — Не. Достаточно. Иди. Тебе после такого точно нужен отдых.

***

      Джон вышел из бара с толикой облегчения. От того, что он оставил это всё позади хотя бы на сегодня. На какое-то время он может забыть о существовании этого бара, придурковатого Нейбоша и своего долга перед Роаном. Только успев ступить за порог и отдалиться от бара на несколько шагов Джон сразу же подумал о Беллами. Предстоящая встреча с ним — это всё, что держало Джона хоть в каком-то тонусе, заставляло его сердце трепетать от волнения и радости. Только поэтому он ещё хотел жить сегодня. Беллами был нужен как доза адреналина для умирающего сердца. Джон набрал ему сообщение о том, что будет дома через пол часа. На улице стояла глубокая ночь. Неужели он и правда приедет? Джон заказал такси, всю дорогу поглядывал в телефон. Беллами ничего не ответил. Почему-то Джон переживал из-за того, что не увидит его сегодня. Хотя Беллами ведь сам напросился, пообещал, что будет в любое время. Джон наступил себе на горло, когда захотел отправить ему сообщение с вопросом, приедет ли он. Несмотря на неимоверно малое количество моральных сил, смог проявить выдержку.       «Нет. Ты не будешь перед ним Хатико изображать. Захочет — приедет», — выругался на себя парень.       Подъехав к дому, Джон вышел из такси и сразу же увидел Беллами на скамейке неподалёку от подъезда. При виде парня словно камень упал с души, но на его место взвалили новый. Видеть его было и больно и радостно. Но это была единственная форма радости, доступная Джона. В любое другое время — без Беллами — ему просто больно. Мёрфи подошёл к скамейке и безмолвно опустился на место рядом с парнем. — И чего тебе дома не спится в такое время? — без упрёка, словно просто размышляя вслух, спросил Беллами. — Разве тебе не вставать с утра на работу?       Джон решил, что не стоит говорить Блейку о своём увольнении. Чем дольше он об этом не знает, тем спокойнее. Иначе будет ещё вынюхивать, чем Джон теперь занимается. — Тебе тоже с утра на работу, — подметил Мёрфи. — А ты жертвуешь сном ради того, чтобы просто потрещать со мной. — Не самая великая жертва. Тем более ради того, чтобы потрещать с тобой.       Джон с грустью подумал: «Я так устал за сегодня. Я не хочу говорить с ним. Я хочу обнимать его в постели всю ночь и ни о чём больше не думать». — У тебя всё хорошо? — спросил Беллами, некоторое время разглядывая удручённый вид парня.       Джон не нашёл, что ответить, и просто приблизился к Блейку, положив голову ему на плечо. Беллами обнял его одной рукой, не пытаясь из него ничего выпытывать. Джон слышал своё сердце, чувствовал как оно неустанно колотиться о грудную клетку. На какие-то мгновения он почувствовал себя так легко, словно находится на своём месте, как будто он дома, как будто он счастлив.       На улице было тихо и безветренно. И вокруг ни души. Их уединение было нечто сокровенным. И таким же интимным, каким бы было в их общей постели. Джон медленно растворялся и проникал Блейку под кожу, стремился быть ближе к нему; ближе, чем мог бы себе позволить; ближе, чем это вообще возможно, чем позволяют законы физики. — Был в баре с Финном? — Угу. — Там ничего не сгорело? — с лёгкой улыбкой спросил Беллами. — Сильно дымом пахнешь.       «Чёртов Нейт! Я из-за него весь провонялся теперь. Надо было приглашать Беллами после посещения душа». — Тебе неприятно? — несколько виновато поинтересовался Джон. — Нет. Ты чего? — резко возразил Беллами и прижал парня к себе покрепче, чтобы тот и не думал отстраняться. — Чем занимался сегодня? — спросил Джон. — Работал. Потом ждал, когда ты освободишься.       «Кажется, я передал роль Хатико ему. Но он умеет становиться кротким, когда ему что-то нужно». — Атом с Октавией собираются позвать тебя на ужин, — сказал Беллами. — Когда именно не знаю. Они тебе сообщат. Ты придёшь? — Ты там будешь? — Да.       Джон сделал паузу только от того, что был слишком расслаблен сейчас. С Беллами было так хорошо, что он почти засыпал. — Приду. — Из-за меня или из-за еды Октавии? — тепло усмехнулся Беллами. — Ответ зависит от того, что она приготовит.       Беллами улыбнулся. Джон поговорил с ним ещё немного, но после стал совсем вырубаться. Как бы он не хотел сейчас отрываться от Беллами, но побороть усталость был просто не в силах. Чувствовал, что вот-вот уснёт у него не плече. И как-то не хотелось задерживать Беллами так долго, ведь тому, в отличии от Джона, сегодня ещё на работу. — Я уже пойду, — сонным голосом произнёс Джон и поднялся на ноги. Беллами встал следом за ним. — Доброй ночи, Джон. Спасибо за эту встречу, — с мягкой улыбкой сказал Беллами, обволакивая парня ласковым взглядом.       Джон смотрел в его глаза не отрываясь. От его теплоты всё сжималось внутри. Джон как будто не до конца верил, что эта теплота предназначена ему. Беллами был кардинально другим по отношению к нему так недавно. Даже в лесном домике он был несколько отстранённым. А сейчас он вёл себя так, будто ничего плохого между ними не случилось. — Увидимся, — ответил Джон. Они какое-то время стояли, глядя друг другу в глаза, словно никто из них не решался уйти первым. Или будто они хотели бы ещё много друг другу сказать, но зачем-то останавливали себя. Будто хотели сейчас вцепиться в друг друга с яростной нежностью и ни за что не отпускать. Джон первым сделал шаг назад, а после развернулся и пошёл к подъездной двери. Беллами провожал его силуэт взглядом, не в силах от него оторваться.       «Он приехал ко мне в половине четвёртого утра, чтобы просто поговорить со мной десять минут,» — осмысливал Джон, только сейчас этому очень удивляясь.

***

      Вечером перед тем как пойти в бар, Джон зашёл к Монти. Друг неожиданно пригласил его на чай. Теперь уже неработающий Джон не знал, чем занять себя в свободное время, потому охотно принял это приглашение. На столе вновь стояла домашняя выпечка, а Харпер была громкой и эмоциональной: — Я так отожгла на вашем концерте! Это был просто крутяк! Вы как настоящие рок-звёзды! — После она дотянулась до телефона и обратилась к Джону: — Дай я с тобой сфоткаюсь. Вдруг прославишься потом, буду всем хвастаться. — У тебя уже есть фотка со мной, — напомнил Джон, тем самым попытавшись её остановить. — Это какая? — Когда мы только второй раз с тобой увиделись, ты сделала фото, чтобы отправить Луне. — А-а! Точно!       Монти насмешливо хмыкнул и произнёс: — Я не удивлён. Только если тому, что ты не сделала фото с ним в первую же встречу. До второй дотянула. — Она уже с каждым что ли сфоткалась? — спросил у него Джон. — Нет, — ответила Харпер вместо своего парня. — С Беллами — нет. Но он какая-то слишком важная персона. Неуловимый гад. Даже толком пообщаться не удалось. — Боже, почему же я такой уловимый? — обречённо пожаловался Мёрфи. — Давай обновим фото, — настояла упёртая девушка. Она прислонилась к Джону вплотную, выставив телефон со включённой камерой перед собой, чтобы сделать селфи. Джон понял, что сопротивления будут бесполезны. Но особо не позировал. Просто не закрывался от камеры. Главное, чтобы Харпер удовлетворила свои странные хотелки и отстала от него. — Эй, улыбнись хоть! — возмутилась Харпер. — У меня уже есть фото с твоим заёбанным лицом. Давай теперь другую сделаем. Сделай вид, типа ты иногда бываешь не унылым говном. — Давай лучше ты сделаешь вид, типа ты иногда бываешь не занозой в заднице.       Монти забавлялся с них, молчаливо наблюдая, как за интересным представлением. Ему не хватало только попкорна. А Харпер всё не унималась, ведь всё ещё было не так, как она хочет: — Улыбайся. Слышишь? Показать как это делается? Мышцы лица немного напрягаешь и…       Джон недовольно выдохнул, после чего взял девушку за горло одной рукой, чуть прижал, повернув лицо в камеру и вытянул кровожадную улыбку. Его взгляд был как у киношного злодея, и настолько же естественный. Харпер сделала селфи, после чего Джон отпустил её и вернулся в своё истинное амплуа «унылого говна». — У-а! Какая крутая фотка получилась! — заверещала Харпер от счастья. — Ты как маньяк. Вид такой, будто и правда хочешь меня задушить.       Монти уже открыто смеялся, а Джон с ироничным сомнением уточнил: — Будто?       Харпер посмотрела на него и состроила обиженное лицо, как у маленькой девочки. Монти, только отошедший от смеха, успокоил девушку: — Не слушай его. Ты ему нравишься.       Девушка вновь переключилась на разглядывание фотографии и продолжила восхищаться: — Я её на аву поставлю. — О боже, — обречённо протянул Мёрфи, закрыв лицо рукой. — Зря я это сделал.       Харпер рассмеялась и сказала: — Так тебе и надо! Будешь знать, как делать на зло. «Зло» может оказаться привлекательнее, чем первоначальный замысел.       Пока девушка уткнулась в свой телефон, возясь с фото, на какое-то время стало тихо и спокойно. Джон с Монти обсуждали будничные темы. На телефон Джона пришло уведомление о сообщении. Парень открыл его, увидел имя Беллами на экране и на время выпал из реальности.       «Ты не занят? Я могу позвонить?»       «Я не дома» — набрал ответ Мёрфи.       «А когда будешь дома, можно?»       Джон, как и всегда, решил шутливо поёрничать: «Ну если ты не будешь занят кем-нибудь другим к тому времени»       «Джон, я тут один всегда»       Парень сам не замечал, что он улыбается, глядя в экран: «Не скучно?»       Несколько секунд ожидания его ответа уже казались слишком долгими. Джон не отрывался от телефона, чтобы прочитать сообщение сразу же, как только оно придёт.       «Без тебя — скучно»       Джон таил от каких-то слов, от печатных букв в этом сообщении так, словно бы слышит их вживую его нежным шёпотом на ухо. Джон весь покрывался необъяснимым трепетом, словно бы не боится его нежности, словно бы эта нежность не может его в любой момент ранить или снова убить. Он забыл о своей безопасности, о обо всём том неважном, чем является всё, кроме Беллами.       «Через час набери» — ответил Джон. В этот момент Харпер, уже какое-то время отлипшая от своего телефона и странно косившаяся на парня, сунула свой любопытный нос и кое-что прочитала с его экрана. Манеры этой девчонке явно не знакомы. Джон спрятал телефон от её глаз, и убрал его в карман. — Вы что сошлись? — удивилась девушка. — Не совсем. — Твоё «не совсем» — залупа полная! Это значит, что скоро сойдётесь.       Джон промолчал, не собираясь это никак комментировать. Комментарии в данном случае и не требовались. Всё и так было понятно. «Надеюсь, что скоро,» — подумал Джон, с трудом справляясь с наплывом чувств внутри себя. — Ты мазохист? — укоризненно спросила девушка. — Да, — без раздумий, уверенно и легко ответил Мёрфи, посмотрев ей в глаза с вызовом. — Ох, божечки. Ты, перед тем как в постель с ним ложиться надумаешь, попроси у него справку о венерических заболеваниях. — Хорошо, мам, — непринуждённо усмехнулся он.       В скорости Джон засобирался уходить. Монти вышел его проводить на порог. — Заходи как-нибудь к нам с Финном, — сказал Монти, а после дополнил: — Ну или с Беллами.       «Я и так согласился идти с ним к Атому. Не стоит баловать его своим вниманием. Кажется, ему нельзя давать слишком много власти надо мной, он тогда границ не видит. Но сейчас это сделать легко. А получится ли у меня это, когда мы снова будем вместе?» — Я рад, что у вас всё наладилось. — Ещё не наладилось, — напомнил Джон. — Надежда есть. Как бы странно сейчас это ни звучало, вы оба — очень подходите друг другу. У вас получится всё вытянуть и стать единым целым, если оба будете в одном направлении двигаться, а не друг другу наперекор.       Лицо Джона посетила слабая улыбка. Ему так нужно было это услышать. Чтобы поселить веру в своём измученном сердце. Чтобы она реанимировала его изнутри. — Спасибо. Хороший ты человек, Монти. Но девушку выбрал доставучую, — отшутился Джон. — Сил тебе и терпения.       Монти улыбнулся в ответ, прекрасно понимая, что это просто шутка, и ответил: — Она тоже очень подходит мне. Она мой переменный ток.       Джон по-доброму усмехнулся и сказал на прощание: — Тогда заряжайся.

***

      Ещё две ночи прошли так же, как и прошлая — Джон просто просидел в одной комнате с Нейтом и ничем продуктивным не занимался. Со временем Нейт даже перестал так напрягать. Джон смирился, что тот — придурок, и стало проще. Иногда даже было немного весело. Порой на какое-то время заходили и другие парни, обсуждали между собой дела, которые Джону были едва ли понятны. Он пытался прислушиваться и вникать, так как какое-то время ему всё-таки придётся вариться с ними в одном котле. Но всё же он не понимал, зачем он здесь просиживает штаны.       «Маккрири говорил, что спешка ни к чему, но с его нерасторопностью даже забег черепах был бы более захватывающим,» — размышлял Джон. А что ему ещё оставалось делать? — «Может быть, Нейт со мной всё время торчит не просто так? Он проверяет меня? Хотя не похоже, что он что-то пытается у меня выведать. Просто всё время какую-то херню несёт. Ему тоже пока серьёзную работу не доверяют? Только меня охранять?»       Джон не знал, как всё устроено в этом бизнесе, но чтобы не понять, что Маккрири специально держит Джона в тени, нужно быть полным дураком. Ожидание становилось всё напряжённее. Джон понимал, что он ничто и никто. Если Маккрири узнает о истинной цели его местонахождения здесь — Джона просто прихлопнут, как муху, смахнут и забудут. Для Роана он лишь пушечное мясо. Роан бросил его на поле боя, чтобы выведать обстановку. Ему не жалко, если того убьют. По сути Джон добровольно пришёл в логово варгов без какой-либо защиты, в надежде лишь на собственные силы, которые в соотношении с мощью соперника ничтожны и даже смешны. Это всё равно что с палкой кидаться на свору вооружённых уголовников. Просто чтобы потешить Роана, который всё это время будет лишь наблюдать со стороны и упиваться срежиссированным им же представлением.       Ещё в первой половине дня Атом пригласил Джона зайти к ним на ужин, о чём и предупреждал Беллами. Ужинать они собрались довольно поздно, в восемь часов вечера. Джон позвонил Маккрири, предупредил о том, что сегодня придёт позже, и для приличия спросил, не возражает ли тот. Мужчина сказал: «Без проблем. Приедь сейчас ненадолго. Надо».       Джона напрягало всё, что только могло: «Что ему может быть «надо»? Хоть бы не грохнули до ужина. Я всё-таки ещё не поел». И так пряча за иронией своё волнение, Джон отправился в бар, обдумывая на ходу: «Если «надо», и чтобы прямо сейчас, значит есть дело ко мне. Не с Нейтом же посидеть зовёт. Иначе бы к чему такая срочность?»       Как только Джон приблизился к бару, рядом стоящая машина просигналила и Маккрири, сидевший в ней, позвал парня жестом руки. Рядом с ним в машине сидел Нейт. Джон сел на заднем сидении, на котором никого не было. — Сейчас прокатимся, экскурсию тебе проведу, — сказал Маккрири и тронулся с места.       Почти всю дорогу Нейт говорил на непринуждённые темы, Маккрири поддерживал диалог. Джон лишь следил за дорогой. После они покинули город. «Меня куда-то вывозят. Как мне это не нравится», — подумал Джон. Но он ничем не выдавал своего беспокойства. «Будет обидно, если сейчас грохнут. Октавия там старается, готовит». Джон уже думал о том, как может испортить ребятам вечер своей смертью. Октавия с ума сойдёт. Не хотелось бы, чтобы ей снова пришлось кого-то терять. Сколько испытаний должно свалиться на эту девчонку? Хватит ей уже. Ей столько не нужно. Пусть уже будет просто счастлива. А Беллами… Что будет с ним даже страшно подумать.       Машина выехала по бездорожью по каким-то глухим полям к старой заброшенной фабрике. — Вот мы и приехали, — сказал Маккрири и вышел из машины, за ним следом и Нейт. Джон, выйдя наружу, осмотрел здание, поблизости которого не было ни единой души, ни строений, и с ироничной бодростью подумал: «Идеальное место для убийства».       Внутри было полупустое помещение, высокие потолки, окна начинались с расстояния полутора метра над головой, из них виднелись только верхушки деревьев и небо. Джон с удивительным спокойствием смотрел в окно. Не зная, чего ожидать в ближайшие минуты, он решил просто любоваться небом так, как будто смотрит на него в последний раз. Смерть его не слишком пугала. Просто не хотелось уходить именно так. Да и прямо сейчас не хотелось. Если бы ему это предложили несколькими днями ранее, он бы охотно шёл к своей неминуемой. Так долго он грезил о смерти, и вот она возможно настигла его, но он ей теперь не рад. Почему всё в этой жизни происходит так не вовремя? — Мёрфи, — позвал его Маккрири и вырвал парня из размышлений. Джон посмотрел на него, тот протянул ему пистолет. — Вон банки стоят. Хочу посмотреть, как ты шмаляешь. — Зачем? — Не всегда под рукой будет тяжеловесная статуэтка, — усмехнулся Маккрири. — Ствол практичнее.       Джон взял тяжёлое оружие в руки, бегло осмотрев его. «Чёрт, огнестрел. До этого я стрелял лишь из пневматического». Парень прицелился, взвёл курок. Первая пуля пролетела мимо, совсем рядом с банкой. От шума выстрела закладывало уши. Отдачу в руке Джон чувствовал сильнее, чем когда-либо раньше. Он сконцентрировался. Ему понадобилось несколько секунд, вот так вот сходу стрелять он не умел, как крутые парни в боевиках. Вторым выстрелом он сбил бутылку. Тоже самое продолжил с остальными. — У-ух, — одобрительно воскликнул Нейт. — Хорошо, что этого не видит Крис. Разлюбила бы меня ещё. — Недурно для дилетанта, — прокомментировал Маккрири. — Потренировать и из тебя Аль Капоне сделать можно. — В зачётку поставишь? — с выжатой для виду улыбкой спросил Мёрфи. — Ну если экзамен сдашь. Для экзамена мишень надо бы посерьёзней, — Маккрири сделал паузу, словно бы задумался, на самом деле просто обезъяничал, это было видно. После он резко стал пугающе серьёзным и уверенно сказал: — Стреляй в Нейбоша.       Джон перевёл на мужчину недоумевающий взгляд. Всматриваясь в его лицо, Мёрфи надеялся на то, что ему послышалось, или он стал жертвой какого-то дебильного троллинга.       Нейт насмешливо хмыкнул: — Ты так не шути с пацанёнком-то. Он новенький. Не вдуплит ещё, шмалять начнёт.       Маккрири не отрывал прямого серьёзного взгляда от Джона, продолжая говорить с ним, не обращая внимания на Нейбоша: — Я не шучу. Стреляй.       Мёрфи перевёл растерянный взгляд на Нейта. Его голова взрывалась от происходящего и тонула в мыслях: «Это всё не серьёзно? Это просто проверка? Вдруг Маккрири просто проверяет, готов ли я беспрекословно подчиняться ему? Вдруг остановит меня, когда я приготовлюсь стрелять? А если нет?»       Нейт растерял прежние уверенность и весёлость. Он всерьёз насторожился, изменился в лице и заговорил с Маккрири: — Ты чего? Что случилось? — Пушку подними. Пуля разворачиваться не будет, — Маккрири продолжал настойчиво гнуть Джона. — Ты по бутылкам отстрелял же. Здесь всё то же самое. Только попасть ещё проще. — Маккрири, давай поговорим! — воскликнул Нейт и сделал шаг ближе к мужчине, чтобы приблизиться к нему. Джон поднял пистолет, целясь в Нейбоша, чтобы остановить того. Парень сразу же остановился, опасливо посмотрев на Джона. Маккрири с интересом наблюдал за происходящим, больше не вмешиваясь. — Мёрфи, опусти ствол. Не игрушка всё-таки, — спокойно настаивал Нейт, но голос выдавал его волнение. — Приказы здесь раздаю я, — холодно процедил Маккрири Джону, видя его нерешительность, абсолютную неготовность стрелять. — Сам выбирай, кого слушать. Кого выберешь, с тем и пойдёшь дальше. Со мной. Или за Нейбоша следом.       Джон держал палец на курке и смотрел Нейту прямо в глаза. Он был в западне, выход из которой был только один. Но он не представлял, как он должен сделать этот шаг. Его руки будто онемели. Он не понимал, как он сможет так просто выстрелить. Просто по чьему-то приказу. Он не мог убить Нейта. Тот ему ничего плохого не сделал. И Джон просто не понимал, почему он должен убить человека только потому, что ему сказали это сделать. Джон опустил пистолет и обессилено выдохнул: — Не могу.       Пусть хоть убивают. Но Джон не может этого сделать. Жизнь Нейта ему не дороже своей, но это не значит, что он готов отнять её у того. Идти против себя, против своей воли — всё равно что пулю пустить себе в голову. Джон не готов был убивать себя таким образом.       Маккрири заговорил натянуто насмешливым тоном и приблизился к Джону со спины: — Ну что значит «не могу»? Всё ты можешь. Это совсем несложно. Просто берёшь и стреляешь. — Маккрири резко взял руку Джона, которая держала пистолет, быстро поднял и выстрел в Нейбоша его рукой. Джон не успел толком ничего осознать, как пуля влетела в грудь Нейта, и тот упал на пол, подняв клубы пыли. Джон побледнел, застыл от ужаса и шока. Как только Маккрири отпустил его руку, Джон отбросил пистолет от себя на пол, словно тот радиоактивный. Нейт тяжко рвано дышал, корчась на полу и истекая кровью. — Его нужно добить, или ты хочешь, чтобы он дольше мучился? — сухо произнёс Маккрири, глядя на Джона. Мёрфи не мог ничего сказать, словно его язык окаменел. К горлу подкатывала тошнота. Он просто стоял и трясся, сам еле живой. Маккрири разочарованно закатил глаза, но проявил снисходительность. После чего сам поднял пистолет и выстрелил Нейту в голову. Джон отвернулся и побрёл в сторону, опёрся рукой о стену, едва ли удерживая себя на ногах.       Дав себе минуту на то, чтобы прийти в чувства, Джон нервно выкрикнул: — Какого хрена?! — Он был предателем, — объяснил мужчина. — Подрабатывал на стороне, сливал инфу. За маской придурковатого идиота легко прятать свои грязные делишки. — А меня это как касается? — злостно высказал Мёрфи. — Я же говорил, что не буду никого убивать для тебя! — Я хотел, чтобы ты понял, куда ты попал. Чтобы собственными глазами это увидел. И понял для себя, точно ли ты готов к этому. Я не идиот, Мёрфи. Я же вижу, что такая жизнь не для тебя. Ты другой. Тебе нужна спокойная счастливая жизнь, а не вот это вот дерьмо, от которого потом никогда не отмоешься. Это я вот жить по-другому не умею, а ты можешь. Тогда что ты здесь забыл, а? Катись лучше обратно, пока можешь это сделать, и решай свои проблемы другим способом. Ты ж головастый парень-то. Уверен, у тебя всё получится.

***

      Маккрири довёз Джона до города и высадил по дороге. Джон шёл по улицам, не задумываясь о том, куда он идёт и зачем, не видя ничего перед собой. Перед глазами застыла картинка лежащего на полу Нейта, убитого его рукой. Джон не мог выкинуть это из головы. Сознание ему сейчас почти не принадлежало. В реальность его вернул звук сообщения на телефон. Беллами спросил, придёт ли Джон. И только тогда парень заметил, что уже без двадцати девять. Его давно ждут.       Как только он вошёл в дом друзей, его встретила совсем другая обстановка — мирная, приятная, радушная. Она сильно не соответствовала его внутреннему состоянию, потому казалась несколько естественной для этого мира, словно хороший сон, который придётся покинуть, когда Джон проснётся. На контрасте со случившимся около часа назад эта обстановка казалась слишком прекрасной, как уголок оазиса посреди жестокой войны, эпидемии страшной болезни, смертельного голода и всего самого ужасного, что может произойти с человечеством.       На пороге Джона встретил Беллами: — Привет. Всё-таки пришёл. — Извиняюсь за то, что заставил так долго ждать меня. Так получилось, — Джон старался выглядеть непринуждённым. — Ничего страшного. Главное, что пришёл. Я очень рад тебя видеть, — тепло ответил ему Беллами. От него веяло нежностью и спокойствием, светлой печалью и несколько вымученной радостью.       «Что мне делать? Что мне теперь делать?» — обречённо, тревожно подумал Джон. Ведь как ему теперь исполнить волю Роана? Как ему вернуть себе свою жизнь? Хотелось спрятаться в Беллами, впитаться вглубь него и не видеть всего, что происходит вокруг. — «Ты мне так нужен. Очень нужен прямо сейчас». И стало абсолютно всё равно на то, что Беллами сделал или может сделать. Джон готов был стать его тенью, кем-угодно готов был стать, только чтобы быть рядом и мира другого не знать. — Пошли на кухню, — сказал Блейк. — Октавия разогрела остывший ужин. Если он снова остынет, будет сильно ругаться.       Парни прошли в дом, где их эмоционально встретила Октавия, доставая из духовки большой противень: — Ну наконец-то! Ты про нас забыл? — Не забыл. Просто задержался. — С Финном в баре? — несколько укоризненно уточнила девушка. — Нет. — Давайте уже за стол! — прервал их Атом. — Октавия не давала мне есть, пока все не соберутся. Тут сейчас будет потоп из моих слюней. — Неправда. Я дала тебе доесть недотёртую морковку. — Морковка — это еда для кроликов, дорогая. — А ты разве не зайчик? — усмехнулась девушка. — Только не тогда, когда голоден. Как только поем, сразу буду зайчик.       Все сели за стол. Джон сел рядом с Беллами, напротив них сидели друзья. Всё как по традиции. Когда Джон был в отношениях с Беллами, они так же собирались вчетвером за одним столом. Но Джон не мог сейчас ностальгировать. Его мысли были о другом. — Когда ты только успела столько наготовить? — спросил Беллами, глядя на уставленный стол салатами и закусками в добавок к основному блюду. Складывалось впечатление, будто бы был какой-то праздник. Может быть друзья так обрадовались примирению парней, что решили это отметить? — Я не одна. Мы вместе с Атомом. — У тебя руки не из задницы что ли? — усмехнулся Блейк, обращаясь к Атому. — Это твои оттуда не вылезают, — сказал Атом, а после поправил себя, осмыслив свой ответ: — Ой, бля, не то хотел сказать. Хотя кто знает, чем ты там развлекаешься. — Как кто знает? — усмехнулась Октавия, а после показала на Джона. — Вот кто знает.       Атом с Октавией посмотрела на парня, ожидая от него какой-то реакции. Мёрфи решил, что он должен что-то говорить хотя бы тогда, когда к нему обращаются, чтобы скрыть своё состояние ото всех: — Если речь не о его заднице — то так и есть.       Атом в голос рассмеялся. Беллами вытянул несколько сдержанную для него улыбку. Не такую самодовольную, какая ему свойственна. — Так, мы за столом, мальчики, — осадила их Октавия, тоже улыбаясь. — Если хотите, можем достать вина, — предложил Атом.       Беллами посмотрел на Джона и тихо спросил у него: — Ты будешь?       Джон оживал только тогда, когда его о чём-то спрашивали. Будто он спал и каждый раз просыпался, как только кто-то к нему обращался, потому ему требовалось несколько секунд, чтобы осмыслить то, что ему говорят, прежде чем ответить. — Нет, я не буду.       Джон боялся последствий алкоголя в таком состоянии. Боялся, что не сможет контролировать себя, что сорвётся на истерику, обнажить своё отчаяние перед всеми. Пусть они бы выпили всего по одному бокалу и не стали бы напиваться, всё равно это было лишним сейчас. Даже глоток алкоголя казался ему опасным.       Беллами отрицательно покачал головой, тоже отказавшись от вина. — Что, собственного мнения нет? — подшутил над ним Атом. Беллами улыбнулся, ничего не ответив на издёвку друга. Все принялись есть под разговоры о чём-то несущественном. Джон ковырял запеканку вилкой, понимая, что не в силах в себя запихнуть даже кусочка. От одной только мысли о еде начинало тошнить. В его голове стояла картина мёртвого тела и растекшихся по полу мозгов, она однозначно не способствовала аппетиту. Джону было ужасно некомфортно. Друзья не садились за стол, пока он не придёт. Заставил себя ждать, в итоге пришёл и ничего не ел. — Еда не отравлена. Можно есть, — обратилась к нему Октавия, наблюдавшая за парнем. — Ну только сделали небольшой приворот, — произнёс Атом. Все посмотрели на него, и Атом дополнил, улыбнувшись: — На удачу. — Когда ты успел освоить тёмную магию? — иронично спросил Блейк. — Пока ходил и обсыпал тебя проклятиями, после того как ты решил устроить большие гонки вместе с моей женой.       Джон не понимал, о чём они говорят, и не мог сейчас это выяснять. Пока ребята разговаривали, шутили, смеялись, он был словно призрак. Тарелки ребят опустели, в то время как еда Джона осталась нетронутой. Пока Атом рассказывал, в какую забавную ситуацию попал на днях, непрестанно наблюдавший за Джоном Беллами тихо спросил у него: — Не голоден? — Нет, — сухо ответил тот. — У тебя всё хорошо? — поинтересовался Беллами, плохо скрывая своё беспокойство. Он-то Джона читал как открытую книгу. Хотя это было нетрудно в данный момент. — Пойдём покурим? — предложил Джон. Беллами предупредил друзей, что они скоро вернуться, и пошёл за Джоном.       Парни вышли на веранду. На улице легче дышалось. Даже ощутилась доля иллюзорного облегчения. Наедине с Беллами Джон чувствовал себя лучше, чем в компании. Джон не хотел с ним ни о чём говорить, только находиться рядом. Мёрфи достал сигарету из пачки, передал её Беллами. После достал для себя, зажал между губами и поднёс зажигалку, чтобы подкурить. Он остановился, застыл в таком положении, осмысливая, что сигареты сейчас не помогут. Ему крайне необходимо бежать из себя, иначе его придавит. Но он не знал, что ему делать, потому терпел это давление. Беллами наблюдал за ним с осторожностью и со всей внимательностью, словно бы боялся что-то упустить, желая понять, что происходит с ним.       Мёрфи убрал зажигалку, так и не закурив, откинув сигарету на подоконник и внезапно приблизился к Беллами, захватив парня в уверенный поцелуй. Он был жаден до страсти, утопал в неудержимой нежности. Это было единственным его спасением. Он не хотел говорить Беллами, что он чувствует, он хотел это показать. Дать ему испытать это на себе. Чтобы с ним не происходило, Джон не ломался до последнего. Пока он ещё мог поцеловать Беллами, он мог стоять до конца. Джон позволил себе целовать парня столько, сколько ему хотелось, не отрываясь, пока хватало на это сил. И только когда уже не хватало воздуха в лёгких, Джон отпустил его и, не произнеся ни слова, пошёл обратно в дом. Ничего не понимающий Беллами, прокомментировал с печальной усмешкой: — Покурил.       Джон вернулся за стол, следом за ним и Беллами. У обоих были задумчивые лица, потому Атом заострил своё внимание на друзьях, и с подозрением отметил: — Что-то от вас табаком не пахнет. — Джон разработал новый способ курения, — с улыбкой сказал Беллами, а после с нежностью посмотрел на Мёрфи и произнёс ему: — Этот, кстати, мне нравится больше.       Джон посмотрел на парня в ответ. Молчал, но за него говорил взгляд, полный печали и безмолвной просьбы, которую он был не в силах произносить вслух: «Помоги мне. Я задыхаюсь». Беллами не слышал её, не понимал, но словно бы чувствовал. Его улыбка пропала, он всматривался Джону в глаза. — Не буду просить подробностей, — сказал Атом. — Оставлю себе пищу для воображения.       Октавия отмалчивалась, наблюдала за парнями со стороны, была несколько потерянной. В этот вечер она была другой. Словно чувствовала себя не в своей тарелке, хотя была у себя дома в кругу близких людей. Но она была осторожной и грустной. Даже когда шутила и улыбалась, не делала эта столь же искренне, как обычно. Вечер прошёл не так, как ожидалось. Джон хотел бы остаться один. Или наедине с Беллами. Но тогда пришлось бы говорить с ним, а говорить Джон не хотел. Хотел бы лечь и сдохнуть в эту же секунду.       Пока друзья общались между собой, Джон их даже не слушал. Думал о том, что не стоило вообще приходить, чем так. Только встревожил друзей. Но тогда он ничего не мог решать. В том состоянии он мог только идти туда, куда дует ветер. И тот подул в дом Атома.       Из прострации Джона вытянул телефонный звонок. Ему звонил неизвестный номер. Джон, уже понимая, кто ему звонит, вышел из комнаты под пристальным взглядом Беллами. Он поднял трубку в гостиной. — Выходи. Тебя ждёт машина, — требовательно произнёс Роан. — Но я не дома сейчас. — Я сказал, выходи.       Мужчина повесил трубку. Джон подумал: «Чёрт. Пригнал машину к дому Атома. Надо валить отсюда поскорее, чтобы никто не заметил».       Вернувшись, Мёрфи сказал друзьям: — Я уже поеду. — Так скоро? — разочарованно произнесла Октавия. — Извините. Меня мучает бессонница каждую ночь. Я просто никакущий сейчас.       Парень попрощался с друзьями на расстоянии, не став подходить, и пошёл на выход. Беллами вызвался его провести и пошёл следом за ним. — Может я подвезу тебя до дома? — Не стоит. Меня уже ждёт такси, — отказался Джон, стоя перед дверью лицом к Беллами и с тяжестью прощаясь с ним. — Оставайся. Хорошо проведи вечер. — Без тебя это будет нелегко сделать, — печально произнёс Блейк. — Обещаю, что однажды я высплюсь, и мы всё исправим, — со слабой улыбкой сказал Джон. — Надеюсь, всё — это не только ужин? — его взгляд был как у человека, который просил о чём-то невозможном, но невероятно важном. — Я тоже, — признался Мёрфи. — Если для этого тебе нужно только выспаться, может, я притащу тебе самую удобную кровать, спою колыбельную, расслабляющий массаж сделаю?       Джон коротко усмехнулся, после чего приблизился к Беллами, оставаясь от него на расстоянии одного шага, и тихо произнёс: — Доброй ночи. — После чего оставил лёгкий поцелуй на его щеке и вышел на улицу.

***

      После того как Джон ушёл, Беллами стоял на месте, обдумывая всё. Он коснулся пальцами своей щеки, на которой был оставлен поцелуй, словно бы хотел задержать его, почувствовать его кончиками пальцев, впитать в себя ещё глубже. Беллами был встревожен поведением Джона в этот вечер. Тот выглядел очень подавлено, потеряно.       «Может, правда, просто не высыпается, и я зря беспокоюсь?» — подумал Блейк. — «Но кто ему звонил, что он сразу после этого собрался и ушёл?» Как же было тяжело не иметь возможности контролировать покой Джона. Беллами просто необходимо было личное подтверждение того, что у Джона всё хорошо. Иначе трудно самому оставаться спокойным.       Блейк вернулся на кухню. Атом с Октавией о чём-то говорили, но когда он зашёл, отвлеклись от беседы. — Что это с ним? — спросил Атом у друга. — Не знаю, — поникшим голосом ответил Беллами. — Он что говорит? — Ничего. — Ты бы хоть разговорил его, — с лёгким укором сказал друг. — Будто ты это не умеешь? — Я не буду этого делать. Мы это уже с тобой обсуждали, — твёрдо осадил его Блейк.       Октавия подала голос, такая же грустная и уставшая, не очень отличающаяся от Джона: — Месяцами не появлялся, потом пришёл на полчаса, помолчал и ушёл. — После она обратилась к брату: — С тобой хоть говорит? — Немного. — А о чём вы на веранде говорили? — продолжил допытывать Атом. — Ни о чём. Он поцеловал меня и ушёл. — Я не пойму, в каких вы отношениях? Вы вместе или нет? — Атом, лучше не спрашивай.       Парень безнадёжно выдохнул, встал со стола и начал собирать тарелки: — В общем, ужин закончен. Прошло всё не так, как хотелось. Быстро и непонятно.       Собрав тарелки, одну на другую, и прихватив пару бокалов, сколько уместилось у него в руке, Атом отнёс всё к кухонную гарнитуру. Пока он возился с посудой, очищая её от остатков еды, чтобы загрузить в посудомоечную машину, Беллами с Октавией остались почти что наедине.       Девушка устало выдохнула и произнесла: — Когда-нибудь всё наладится? — Всё в наших руках, — сухо ответил Беллами. — Это только звучит просто. — Ломать всегда проще, чем строить. А строить заново вообще тяжко.       Хоть Беллами говорил о себе, Октавия, посмотрев на брата, задумалась о чём-то своём, и её взгляд говорил о чём-то, что она не может произнести вслух. — Да, это так, — грустно согласилась она. — Очень тяжко.       Беллами стало некомфортно здесь находиться. Всё-таки он приехал ради Джона, а теперь не видел смысла в дальнейшем своём нахождении вместе с сестрой. — Я поеду. — Уже? — расстроенно спросила Октавия. — Остаться ещё не хочешь? — Нет, — честно ответил Блейк. А после поднялся и громко попрощался, чтобы Атом услышал его. — Да, конечно, вали. Что тебе тут с нами делать? — ворчал Атом, пока грохотал тарелками. — Джон даже не лизнул свою порцию. Напоминай мне, дорогая супруга, никогда больше не звать этих двоих на ужин. — Ты завтра уже обо всём забудешь, — усмехнулась девушка. — Поэтому и прошу тебя напомнить. — Он не серьёзно злится, — сказала Октавия брату. — Просто мы все на нервах. Хотели как-то разгрузиться сегодня, но только больше озадачились. — Понимаю, — искренне произнёс Беллами, испытывая те же чувства. — Раз Джон идёт с тобой на контакт, не оставляй его одного надолго. Он вроде разумный, но иногда делает такие глупые вещи. — Мы все такие, — усмехнулся парень. — Да. Будем присматривать друг за другом по очереди, — с тёплой улыбкой сказала Октавия.       «От чего это ты так оттаяла, сестрица?» — насмешливо пронеслось у него в голове. — «Просто само очарование сегодня. Строишь из себя родную. Даже непривычно как-то».       Но Беллами не спешил этим проникаться. Эти эмоциональные качели, которые её так прикалывает раскачивать, порядком надоели. Падать с них на полной скорости он больше не собирался. Его это даже не раздражало, Беллами просто равнодушно наблюдал за всем этим, будто его это не касается, и лишь забавлялся. Он стал её отражением. Она к нему с войной — он достаёт меч. Когда она с миром — прячет меч в ножны. Он не хранил на неё зла, не оберегал свои обиды. Но и никогда больше не шёл навстречу с распростёртыми объятиями. Он относился к ней, как к постороннему человеку. Потому ему было не холодно, не жарко от того, как она к нему относится.       Беллами вернулся в дом, который никогда раньше так долго не пустовал. Он проводит вечера в одиночестве, пытаясь привыкнуть к этому, хоть совсем и не хотел привыкать.       «Я не пойму, в каких вы отношениях? Вы вместе или нет?» — звучал вопрос Атома в голове на повторе. Беллами не мог ответить на этот вопрос даже себе. Джон не отстраняется и не подпускает слишком близко. Возможно, он просто даёт Блейку шанс заслужить его доверие. Или же, сам пытается вновь научиться тому доверять. Беллами находил странным и не совсем для себя объяснимым, что Джон резко изменил своё отношение к нему. То не хотел к себе подпускать, настолько, что готов был совершить очень жёсткий ответный удар, переспав с Брайаном и выставив это напоказ. А теперь идёт навстречу, отвечает на звонки, обнимает или целует, как только они остаются одни, даёт надежду, что они всё ещё могут быть вместе. Чем Беллами это заслужил? Тем, что говорил Джону, что ему от того тошнит, и всё в таком духе? Беллами считал, что усугубил их и без того сложные взаимоотношения своим поведением. Что сделал столько ему зла и гадости, из-за чего добиться расположения Джона станет непостижимой задачей. А это случилось неожиданно легко. Слишком легко.       Находиться в доме, в котором всё напоминало о Джоне — было настоящим испытанием, с которым приходилось сталкиваться каждый раз как в первый. К этому абсолютно не привыкаешь. «Я будто бы любил его всю жизнь. С самых первых дней, как только родился», — подумал Беллами. Это было не похоже на всё, что он испытывал раньше. Любовь к Джози была другой, выращенной на романтичных свиданиях, на объятиях, на совместных встречах заката, на мечтах. Любовь к Джону столько вынесла испытаний и не сломалась, стала только крепче. Их счастье имело вкус солёных от слёз поцелуев и самых горьких признаний в любви, после всей боли и разочарований, что та принесла. Беллами готов был пойти на распятие, если бы Джон решил стать палачом. Но не за что не готов был отпустить его.

***

      Возле дома Атома и впрямь стоял автомобиль, который вывез Джона за город. Дом Роана находился в пределах города, он это ясно помнил. Уже второй раз за день парень покидал город не по своей воле, даже не понимая, куда и зачем его везут. Встреча с Роаном, наверное, была бы сейчас как раз кстати. Джон был полон решимости, безбашенности, его разрывало изнутри так, что ему было абсолютно всё равно на то, как пройдёт этот разговор. Автомобиль свернул с главной трассы на пустую дорогу и спустя несколько минут подъехал к одинокому коттеджу, возле которого не было других домой, или же они были на таком расстоянии, что не попадали в поле зрения. Водитель, не обронивший ни слова всю дорогу, высадил Джона, после чего уехал. Снова повторённый сценарий. Как пластинку заело. Глушь, в округе никого и единственная точка назначения, где точно не может ждать ничего хорошего, но избежать этого просто невозможно. Джон уже чувствовал как эмоции закипают внутри. Только в этот раз не от тревоги, а от ярости.       Из дома вышел Роан, шёл к Джону своей расслабленной уверенной походкой, начав говорить с ним ещё до того как приблизился: — Добро пожаловать, дорогой гость, в мои скромные апартаменты! Я подумал, не только же Маккрири возить тебя по загородным окрестностям.       «Ему нужны подробности, значит,» — подумал Джон. — «А как же слежка?»       Роан остановился возле него и, словно прочитав его мысли, ответил на безмолвный вопрос: — За тобой никто не следил всё это время. Чем ты только мог заслужить такое доверие Маккрири? Я даже немного ревную. — Маккрири послал меня. Сказал, что нехер мне у него делать. — Значит, ты не можешь выполнить свои обязательства передо мной? — С хера ли я тебе что-то должен? — раздражённо возмутился Мёрфи. — У тебя должок передо мной. Запамятовал? — Ты каждой пешке мстишь? На главаря самому слабо пойти? Маккрири заказал тебя подставить, вот с ним и разбирайся. — Следи за языком, — строго оборвал его Роан, смерив грозным взглядом. — Не стоит испытывать моё терпение. Тебе же это невыгодно. — Мне в любом случае крышка. Я для тебя всего лишь расходный материал. Я пойду в расход в первую очередь, даже если буду плясать под твою дудку. — Ты себя недооцениваешь. Что за истерики на пустом месте? — Я согласился помочь тебе завести Маккрири в ловушку. Но не соглашался никого убивать собственными руками! — Я и не просил, — будничным тоном подметил Роан. — Маккрири заставил застрелить одного из его людей. — А ко мне какие претензии? Не я тебя заставлял. — Это тебе нужно, чтобы я выполнял все его прихоти. — О нет. Этого от тебя не требуется. Лишь втиснуться к нему в доверие. Как ты это будешь делать — мне всё равно, — говорил мужчина с едва ли скрытой насмешкой. — Ты издеваешься? — рявкнул Джон, испепеляя его взглядом. — Ну ты же понимал, на что идёшь. И что не всё будет так, как тебе хочется. Для достижения цели приходится чем-то жертвовать. — Для твоей цели! — сорвался на крик Джон. — Почему ради твоей цели я должен жертвовать своей адекватностью? — Не переживай за свою адекватность. Быть адекватным в нашем мире всё равно невозможно.       Джона переполняли злость и беспомощность. Он ощущал себя одиноким, забитым в угол, а вокруг собралась стая шакалов, с предвкушением ждущих, когда он сдохнет. У него не осталось никаких сил им всем противостоять. Прямо сейчас он чувствовал лишь безысходность, полное непонимание, что ему делать, и отсутствие даже мизерной надежды выбраться. — О, ну тогда мне не стоит даже пытаться её сохранить, — холодно произнёс Джон и достал пистолет, который по какой-то причине Маккрири не стал у него изымать при прощании. Роан, увидев оружие в его руках, даже не дёрнулся, наблюдал за парнем всё так же уверенно и равнодушно. Но когда Джон приставил дуло пистолета к своей голове, самоуверенность сменила некая растерянность, так ему несвойственная. — Опусти пистолет, не дури, — сказал Роан, видя отчаянный взгляд парня, явно готового выстрелить. Тот не позёрствовал, не пытался манипулировать, он был на грани. — Если только так я могу всё это закончить, то и похуй! — срывался на крик Джон. — Трупак — тебе не должник. — Это того не стоит, — пытался вразумить его Роан. — Ты успокоишься и не будешь считать, что вся эта ситуация стоила твоей жизни. — Мне похуй! Мне так похуй!       Роан стал незаметно приближаться к парню, продолжая успокаивать: — Джон, прошу. Отдай мне пистолет.       Мёрфи без доли сомнений и колебаний спускает курок и в последний момент Роан сбивает пистолет с его рук, тот не выпадает, лишь меняет траекторию выстрела. Громкий хлопок оглушает Джона, пуля проносится совсем близко с его головой, но пролетает мимо. Пока оглушённый парень пытался прийти в себя и всё осознать, Роан разжал его пальцы и отнял у него пистолет. Через считанные секунды до Джона дошло то, что произошло. На него накатил истерический громкий смех, который рвал его грудь и горло. В это время Роан молча наблюдал за этой картиной с серьёзным лицом, внимательно вглядываясь в парня, но не вмешиваясь. Смех стал стихать постепенно, после Джон успокоился, и внутри него воцарилась пустота. Никаких эмоций не осталось. Словно он и впрямь сейчас умер. — Ты когда-нибудь гонял на байке? — непринуждённо спросил у него Роан, словно бы ничего примечательного только что не произошло.       Джон задумался, как будто совсем ничего не помнил о своей жизни до, и ему потребовалось время, чтобы самому себе ответить на этот вопрос. После сухо ответил: — Нет. — Пошли за мной.       Роан привёл парня в свой гараж. Там стояли дорогой спортивный автомобиль и целых четыре мотоцикла. Зачем ему столько, Джон не мог и представить. Менял их по настроению? Но Джону всегда были непонятны причуды людей, имеющих огромные деньги. Он был от этого слишком далёк.       После короткого инструктажа Роан посадил Джона на один из мотоциклов и выдал ему шлем. — Это обязательно? — Без шлема не пущу. Ты долбанутый.       Джон взял шлем и насмешливо хмыкнул: — Жизнь нужно прожить так, чтобы сам Роан считал тебя долбанутым. — Рад, что благодаря мне ты начинаешь ценить свою жизнь, — ответил Роан и сел на другой мотоцикл.       Они стартанули почти одновременно и помчались вдоль ночной пустой автомагистрали. Джон постепенно набирал скорость, а Роан подстраивался под него, оставаясь чуть позади, но не отдаляясь, чтобы не упускать из виду. Рёв мотоцикла становился всё громче, каждый раз рычал, как только Джон увеличивал скорость. Двигатель мотоцикла был довольно мощным, и Джон, вкусив драйва от скорости, решил испробовать всю его мощь. Он гнал с такой скоростью, которая казалась ему невозможной. Так, незаметно, скорость уже превышала 190 км/ч. Парень не боялся разбиться, не справиться с управлением в силу своей неопытности. Он ведь буквально чуть ли не выстрелил себе в голову несколько минут назад. А теперь он несётся с невероятной скоростью по дороге, ловя кайф от каждой секунды. В этот момент его ничего не заботило. Он был быстрее своих проблем. Ни за что не цеплялся, ни чем не дорожил, ничего не боялся. Он отдал себя во власть скорости. Она — была лучшей из тех, кому он отдал власть над своей жизнью.       Остановившись неизвестно где, посреди безлюдной пустоты, где есть только дорога и окружающие её поля, Джон снял шлем и вдохнул воздух полной грудью. Он очень давно не чувствовал себя так легко. Словно бы его сердце и разум очистились. Сам он перезагрузился, будто бы начал всё с нуля. Он встал с байка на дорогу, вслушиваясь в сокровенную тишину. Роан вышел к нему, но не прервал уединения своим присутствием. Джон радостно закричал от переполняемых эмоций. Словно бы он стоял на вершине мира и смотрел на его просторы, расстеленные под ногами. Роан смотрел на него, словно любуясь чем-то самым удивительным и прекрасным. Джон ответил на его взгляд, посмотрев прямо в глаза и широко улыбаясь. Он будто бы и не помнил, кто перед ним стоит. Ему было всё равно.       Но Роан выдал что-то слишком неожиданное и выбивающее любую опору из под ног: — Будь моим.       Улыбка Джона тут же утеряла свою форму. Парень наполнился недоумением. — Одно твоё слово, и я весь мир сложу к твоим ногам. Со мной ты забудешь, что такое быть неважным и второстепенным. Я ни на кого никогда не променяю тебя. И не позволю даже одной слезинке скатиться с твоих глаз. Я буду беречь тебя как высшую ценность, и ты будешь уверен в том, что ты ей и являешься. Ты будешь видеть как самый жестокий человек преклоняется перед тобой и только с тобой становится кротким и нежным. Со мной ты будешь чувствовать себя самым нужным человеком на земле. И всё что от тебя будет требоваться, это быть только моим — всегда.       Джон застыл на месте от оцепенения, словно прибитый этими словами к земле намертво. Он буквально забыл дышать в этот момент. Он не мог осознать эти слова. Казалось, ему это всё мерещится. Роан будто перевоплотился. В нём не было привычной ему спеси. Он был искренним и безоружным, был мягким и смиренным. Он нисколько не играл, не издевался и не насмехался. Он был абсолютно искренен и открыт сейчас. Джона сбивало с толку, что это мог быть тот же человек. Он совсем уж отличался от себя прежнего, каким Джон его знал до этого момента. Джон не мог сопоставить это у себя в голове. — Что ты на это скажешь? — спросил Роан у зависшего парня.       Джон открыл рот, но звуки производить смог не сразу: — Я… — Мысли сбивались. Парень забыл как произносятся слова: — Я не могу.       Взгляд Роана наполнился печалью и разочарованием, и он добил очередной откровенностью: — Он не сделает тебя счастливым. Будешь вечно валяться у него в ногах, выше тебя не пустят. Хотя ты сам стоишь того, чтобы перед тобой стояли на коленях.       «Да ну нахрен?! Ты сейчас не прикалываешься?» — выругался про себя Джон. Но он прекрасно видел, что Роан абсолютно серьёзен. — Я пока не могу, — невнятно отвечал Джон, всё ещё не вернув твёрдость голоса. — Я просто не хочу тебе давать ложных обещаний.       Джон сам едва ли осознавал, что несёт. Но сказать резкое «нет» не позволяла ситуация и сцепивший шок. — Спасибо. Я ценю это, — сказал Роан, — Но знай, ты всегда можешь передумать.