Love is not possible for everybody.

       — Лука? Ты принимал лекарства?        Лука вытаскивает средний палец из-под одеяла, прежде чем повернуться.        — Лука, я просто хочу знать, если ты…        — Ты мне не мать, Янн! Убирайся!        Дверь спальни закрывается, и Лука вздыхает.        — Я не твоя мать, а твой лучший друг. Что за хуйня с тобой вообще творится?        Лука садится на кровать, с удивлением замечая, что Янн все еще в его спальне, а Артур и Базиль тоже смотрят на него с явным беспокойством. Лука вздыхает, прежде чем снова лечь под одеяло.        — Уходите!        — Ты потеряешь работу, Лука. У тебя через месяц промежуточная аттестация, ты не можешь пропускать все занятия. Прошло уже две недели, может, хватит уже?        — Мы должны знать, что у тебя происходит, чтобы помочь тебе, — говорит Артур, хлопая его по ноге. — Пожалуйста, Лулу.        Лука утыкается головой в подушку и ворчит, чтобы они уходили. Янн садится на край кровати, но больше ничего не говорит, и Лука думает, что следовало бы уже понять, что он не настроен на разговор.        — Это из-за Элиотта? — спрашивает Базиль.        Лука выпрыгивает из-под одеяла и вырывает телефон из рук База.        — Не ройся в моем телефоне!        Янн одним махом забирает телефон, пугая Луку своим самым мрачным взглядом.        — Кто этот парень?        Лука вздыхает и опускает глаза.        — Парень с Гриндр, ничего особенного.        Янн качает головой и хмурится.        — Перестань мне врать, Лулу. Ты никогда не даешь свой настоящий номер парням, с которыми встречаешься. Тебе не кажется, что за последние несколько месяцев ты стал счастливее? Мы предполагали, что ты с кем-то встречаешься, но, когда ты не упомянул об этом, мы просто хотели дать тебе немного времени и…        — Мы не были вместе, — стонет Лука, пытаясь сдержать слезы. — Я познакомился с ним в марте, и мы виделись время от времени. Много раз. Но только ради секса. Мы договорились, что все только ради секса. Но все вышло из-под контроля. Мы оставались друг у друга все дольше и дольше, мы смеялись, мы разговаривали, мы смотрели фильмы, мы иногда ходили тусоваться. Я должен был покончить со всем этим.        — Почему? — спрашивает Артур. — Почему ты должен был покончить с этим, если делает тебя таким грустным?        Лука качает головой, слезы текут сами собой.        — Я не могу быть в отношениях, это просто невозможно.        Янн кладет руки Луке на плечи.        — Твоя болезнь не должна быть препятствием, и…        — Он тоже не хочет ничего серьезного. Он ушел. Я больше никогда его не увижу. Теперь все кончено. Просто оставьте меня в покое.        Лука заливается слезами, и Янн заключает его в объятия.        — Позвони ему, Лулу.        Лука качает головой, пытаясь вытереть слезы.        — Зачем? Чтобы предложить ему что? Жизнь в дерьме, где он будет тратить свое время, волнуясь обо мне? Чтобы гадать, когда мы проснемся на следующее утро, буду ли я все еще собой или вообще полностью не в себе? Чтобы предложить ему жизнь, в которой мы никогда не сможем ничего запланировать, потому что я никогда не буду знать, буду ли я в порядке в ближайшие месяцы? Жизнь, в которой он будет беспокоиться о том, принимаю ли я свои ебаные лекарства, потому что не могу нормально функционировать без них? Любовь не каждому доступна.        Лука снова заливается слезами и закрывает глаза.

       6 месяцев назад

       — Любовь не каждому доступна, Лука, вот и все.        Лука смотрит коллекцию DVD Элиотта, и это заставляет его рассмеяться.        — Твои фильмы говорят об обратном, дурак.        Элиотт бьет его по заднице, прежде чем залиться смехом.        — Не называй меня дураком.        Лука закатывает глаза, прежде чем повернуться к стене, полной рисунков.        — Твой енот выглядит грустным. Почему бы тебе не нарисовать рядом с ним еще одного енота?        Элиотт пожимает плечами и подносит пиво к губам. Капля стекает по его рту и падает на грудь, и Лука смотрит, как она ползет к боксерам Элиотта, при этом он едва сдерживается, чтобы не слизнуть ее. Они оба в гостиной Элиотта, одетые только в боксеры, и Лука чувствует, что это самая естественная вещь в мире.        — Может быть, ни один енот никогда не сможет сделать его счастливым. Может быть, он просто обречен на одиночество. Как раз то, что я говорил: «Любовь не каждому доступна».        Лука смотрит на рисунки и поворачивается к Элиотту.        — Почему он не заслуживает любви?        Элиотт пожимает плечами и вздыхает.        — Он носит маску. Он скрывает тайну, которую никто не знает, и, когда он снимает маску, все убегают.        Лука проводит пальцами по рисунку, на котором кошка держит чемодан, и кивает.        — Это ты? Енот?        Элиотт пожимает плечами, прежде чем допить пиво, и Лука поворачивается к рисункам.        — Может быть, ему просто нужно встретиться с другим енотом, — говорит Лука. — Может быть, они поймут, что оба скрывают тайну, и им не придется снимать маски. Или когда они это сделают, то поймут и примут друг друга.        Элиотт смеется и качает головой.        — Ты определенно не енот, Лука.        Лука хмурится, приближаясь к Элиотту.        — Может быть, я больше енот, чем ты думаешь.        Элиотт качает головой и проводит рукой по волосам Луки.        — О нет. Я точно знаю, кто ты.        Лука улыбается и скользит рукой вниз к боксерам Элиотта, больше не сопротивляясь желанию прикоснуться к нему.        — Лев? Потому что я заставляю тебя рычать? Или бонобо? Я не могу объяснить тебе почему, но могу показать.        Элиотт смеется и толкает Луку на диван, прежде чем раздеть его диким, действительно возбуждающим способом.        — Лулу? Ты меня слушаешь?        Лука хмурится и вылазит из объятий Янна, вытирая глаза.        — Нет. Все в порядке, Янн, отпусти меня. Мне просто нехорошо.        Янн вздыхает и качает головой.        — Планы меняются, Лулу, если вы двое любите друг друга, у вас все получится.        Лука со вздохом откидывается на спинку кровати.        — Ты не всегда можешь делать то, что хочешь.        — А ну брось эти свои дерьмовые ответы, — сердится Базиль. — Ты же знаешь, что у моей мамы биполярное расстройство, и все же она замечательная мама. Ты мог бы жить намного лучше, чем сейчас, если бы перестал жалеть себя.        Лука встает и хмурится.        — Я не жалею себя, я не хочу перекладывать свою ношу!        — А если он хочет ее взять, черт побери?! Тебе не нужно делать выбор за других.        — Он прав! — говорит Артур. — Если бы мы тебя послушали, ты бы отказался от нашей дружбы в тот же миг, как тебе поставили диагноз.        Лука сидит на кровати, скрестив руки на груди и пряча лицо.        — Иногда мне кажется, что я должен был это сделать. Вы, ребята, такая заноза в заднице.        Базиль и Артур подходят и садятся по обе стороны от него, чтобы обнять его, чего он не хочет, но он позволяет им, потому что знает по опыту, что не сможет избежать этого. Эти три парня хуже, чем мидии, цепляющиеся за свой камень. Они держались за Луку, когда он больше не хотел их дружбы, и они не раз доказывали, что принимают любой аспект его болезни вместе с ним. Они совершенно точно самые лучшие друзья, какие только могут быть. Лука знает это, он должен быть благодарен, но сейчас он просто раздражен. Он хотел бы вернуться в постель и помечтать обо всем, что он мог бы пережить с Элиоттом, если бы не был шизофреником.        — Мы тоже любим тебя, капризный Лулу.        — Дай ему сделать выбор, — мягко говорит Базиль. — Ему нужно узнать. Посмотри на нас, нам все равно, есть ли у тебя заболевание или нет. Ладно, иногда ты нас пугал, но теперь, когда у тебя новое лекарство, ты в порядке, верно?        — Клянусь, даже если ты ужасно себя чувствуешь, ты заслуживаешь, чтобы тебя окружали люди, Лулу, — говорит Артур. — И ты заслуживаешь, чтобы у тебя был парень. Ты не заслуживаешь оставаться в одиночестве всю оставшуюся жизнь. Ты можешь так много предложить.        — Ага, — улыбается Базиль. — Было бы просто преступлением не поделиться таким охуенно ужасным характером, как у тебя.        Лука смотрит на Янна, который нежно улыбается ему, и качает головой.        — Он не хочет ничего серьезного. Такова была наша договоренность.        Янн вздыхает и кладет руку на плечо Луки, слегка отталкивая Артура, чтобы это провернуть.        — Я уверен, что ему так же дерьмово, как и тебе. Позвони ему, Лулу.        Артур вздыхает и кладет ладонь на руку Луки.        — Знаешь, что всегда говорит моя мама? Мы не осмеливаемся на многие вещи, потому что они тяжелые, но тяжелые они именно потому, что мы не осмеливаемся сделать их.*        Базиль хлопает Луку по бедру, явно желая что-то сказать, и Лука смотрит на него и вздыхает.        — Когда-то я услышал: «Жизнь кладет камни на твоем пути. Тебе решать, сделать из них стену или мост». Так что снеси свою стену и построй ебаный мост, Лука!        Лука ошеломленно смотрит на Базиля.        — Где ты это слышал?        — У Колюша.**        Все четверо начинают смеяться, и Лука закрывает глаза. Единственное, о чем он может думать, так это о том, что ему грустно, потому что он никогда не узнает, кем бы его нарисовал Элиотт. Его друзья могут говорить все, что хотят, и цитировать любое глупое высказывание, он не может навязываться Элиотту.        Если бы он смог пообещать Элиотту счастливое будущее, он мог бы попытаться убедить его попробовать, но он не может обещать этого, поэтому он должен держаться подальше от Элиотта, чтобы позволить ему когда-нибудь быть счастливым с кем-то еще.