Несокрушимый

      Гримм — чудовища, монстры, порождения кошмаров, которые ищут крови людей и фавнов. Целые поселения и небольшие города за стенами пали по их вине. Всевозможных видов и ипостасей, со способностями, которые пугают своей нереальностью. Бич человечества, с которым невозможно справиться и можно лишь сдерживать. Но для Лайта они были всего лишь грушами для битья. Будь такие враги в Каирне, то Натури там бы и остался, скорей всего, просто-напросто сметя их. К сожалению, там было всё очень плохо, особенно в Мальмунте. То, что там ходило, с лёгкостью распороло бы местную оборону, разорвало защитников и обратило гражданских в новый источник материала для экспериментов и войск. Забавно, что все говорят об ужасе в лице Гримм, при этом не видя само его воплощение в наихудшем виде. Однако воитель старался не равнять Каирн, Древний Мир и Ремнант. Чересчур разные, хотя объединённые одним — апокалипсисом. Где-то он шёл, где-то прошёл, а где-то ещё идёт, если разрывание планеты считать продолжением банкета. Лишь бы эта взаимосвязь не превратилась в постоянное путешествие с целью спасти как можно больше миров. Нет уж, нанимайте полубогов и богов для такого — Лайту хватило этих «приключений». Ну, или пусть занимаются молодые и с комплексом героя в головах.       Бить Гримм в Изумрудном лесу было приятно и расслабляюще. Вымещать на них раздражение и чуть ли не ярость — лучший способ успокоиться. Потому что руки буквально чесались что-нибудь кому-нибудь сломать или растереть в порошок. Буквально. Эти чудовища подходили идеально. Можно, конечно, переломать череп трём директорам, однако никто не поймёт такого поступка. Лучше это сделать с монстром. Бедный беовульф теперь был с вбитой в тушу головой. А у урсы появилась лишняя дырка размером с футбольный мяч в груди. — Давай! — Лайт буквально прорычал, ударяя раскрученного борбатаска головой, от чего Гримм остановился, чтобы затем быть раздавленным ногой. От такого становилось сразу легче на душе, а жажда устроить ультранасилие снижалась. Это неправильно, что у него есть такая жажда, но с подобными ублюдками, манипуляторами и древними магами по-другому и быть не может. Иногда хочется наплевать на все правила, законы и моральные установки, вихрем пройтись по известным врагам и оставить их переломанные тела на съедение Гримм. Но нельзя, даже не из-за законов, а из-за нынешнего положения Натури. Друзья, команда, более-менее налаженная жизнь и разрушить это из-за простой горящей задницы? Он ждал девять лет, подождёт и столько же, если потребуется. — Друг Лайт! Приветствую! Натури обернулся, продолжая одной рукой держать за шею беовульфа и душить того. Лапы чудовища били по воителю, однако не могли пробить Ауру. Натури повернул руку и сломал шею монстру, а затем отбросил тело в сторону. Прямо возле большого дерева стояла Пенни, одетая в свободное и лёгкое зелёное платьице. На затылке у неё был всё тот же бант, а рыжие волосы колыхались на ветру. Если не знать правды и не пристально вглядываться, то Полледина была обычной девушкой возраста чуть старше Руби, но младше Янг. Шестнадцать лет, может, чуть больше. Милая и красивая, живая и любопытная — и её готовить к войне? Хотели боевого робота, напичкали бы Паладина. И людям принять было бы проще. А эффект зловещей долины, видимо, был незнаком Джимми. — Привет. — Судя по выбросам гормонов, а также движению мышц лица, ты морально устал, раздражён и имеешь желание что-нибудь ударить. — А ты чересчур весела и беззаботна, а также я чувствую некую печаль. — Ой! — девчушка комично прикрыла рот рукой. — Неужели ты обладаешь системами, что способны рассчитать настроение человека посредством считывание лица и уровня гормонов?! Являлась ли эмпатия подобным? Да, в неком роде, да. Впрочем, если она способна улавливать эмоции Пенни, то кто смеет сомневаться, что она ближе к человеку, чем к машине? Да и ведёт она себя как обычная девушка — самообучаемость? — Не совсем, но около этого. Что-то случилось? — Нет, я просто хотела встретиться с тобой, — девушка икнула, а Лайт усмехнулся. — И поговорить. О, и я принесла набор для проведения обедов под открытым небом. Только мне нужно найти место куда лучше, — глаза Пенни механически сузились, а затем она одной рукой подняла Лайта. — Это сэкономит нам время.

***

      Что же… Его никогда не носила в руке миниатюрная девочка-робот, которая с лёгкостью способна прыгать на большие расстояние с мужиком, который весил около девяносто килограмм. Да, мощи у этой представительницы «слабого» пола было немерено. И найдя небольшую полянку, Пенни быстро разложила на траве всё нужное для пикника — даже мангал недалеко поставила, который тащила в рюкзаке, который по размерам мог посоперничать с рюкзаком Лайта. — Пикник? — Говорят, что за едой говориться проще. Но почему? Разве рот человека не становится наполненным пищей, которую необходимо разжевать? Как тогда становится легче говорить, если всё наоборот, языку препятствует… — Стоп, — Натури жестом руки остановил поток слов девушки, которая точно бы ушла от темы, и присел на огромное покрывало, на котором уютно разместилась гора бутербродов с самыми разными вкусами, несколько бутылок холодного чая с лимоном (Лайту этот напиток крайне нравился) и даже переносное радио имелось. Да уж, выглядит так, словно девушка-перфекционист пришла на свидание — всё было так идеально и ровно, что непривыкшему к такому Натури немного резало глаз. Не в обиду Пенни — просто привычка видеть хаос. — В первую очередь — спасибо, что навестила и сделала всё это. — Мне несложно, — девчушка невинно похлопала ресницами, а воитель чуть нахмурился. Как-то странно всё это было. — У меня хорошо получилось? — быстро спросила робо-девочка, при этом успев пододвинуть в сторону воина несколько бутербродов и бутылку с чаем. — Что получилось? — Быть девушкой. — Ты и так обычная девушка. Если Айронвуд говорит иначе, я переломаю его спину пополам. — Нет-нет, — покачала головой Пенни. — Ни как девушка, а как интерес для мужского пола. — К чему это? — Всё это время я углублённо изучала аспекты человеческого поведения, чтобы лучше понять, каково это — быть человеком. Я училась быть им. Следовала твоему совету. Как видишь, у меня получается приемлемо. — И теперь ты хочешь осознать ещё одну грань? — Пенни кивнула, а Лайт прикрыл глаз, глотнув напитка. Осознать романтику и любовь, как человек… Не к тому она обратилась, ох не к тому. Самому бы вспомнить, как это всё работает правильно. — Тут я тебе не советчик. Лучше поспрашивай подруг. Прости, что такой бесполезный. — Ты не бесполезный! Даже отсутствие результата это результат, — погрозила пальчиком Пенни, а затем тихо вздохнула, кивнула сама себя и твёрдо посмотрела на Лайта, который медленно жевал бутерброд с красной рыбой. И был он очень неплох. — Друг Лайт, — Натури приподнял бровь. — У меня… Вопрос. Что делает человека человеком? Что отличает меня от вас? — Поллендина начала теребить подол платья. — Ты единственный, кто ближе всего знаком с этой темой и обладает достаточной полнотой информации. — Что человека делает человеком? — воитель пожевал губу. Несмотря на эмпатию, опыт и встречи со множеством личностей, у Лайта ответа не было. Столь сложный и одновременно простой вопрос ставит в тупики множество философов, однако Натури имеет некое подобие ответа на этот вопрос. Ответ, который был дарован тем, кого воитель не постеснялся бы назвать товарищем. — Однажды, — начал воин, прикрыв глаз. Пенни же буквально перешла в режим поглощения любых слов. — Жил-был дух. Бестелесный. Бесформенный. Умный. Рациональный. Но абсолютно без каких-либо чувств. Как программа, только в виде облака, дыма или ещё чего. И его собратья решили напасть на людей, по довольно банальной причине — мести. — А за что? — Поллендина прикрыла рот рукой и виновато отвела взгляд. — Прости. Мне не стоило прерывать тебя. Лайт усмехнулся. И с такой живой мимикой Пенни ещё робот? Удивительно. Нужно будет потолковать с её отцом и генералом. С последним ещё раз. — Всё в порядке. Любопытство не порок, пока не переходит определённые границы. Мстили духи даже не людям, а тем, кто обрёк их на тысячелетия забвения. Богам. И одному богу в частности. В итоге захватчики начали медленно, в течение десятилетий, подрывать экономику и армию, вселяясь в аристократов, обещая силу и богатства. В итоге души глупцов были сожраны, как и разум. Вместо явного врага были духи. Не готовые к эмоциям людей духи. А аристократия была гнилой, поэтому духи озлобились, приобретя все пороки человеческие. Жестокость и насилие начали разносить они, — Лайт выдохнул и промочил горло. — А вот тому самому духу повезло наткнуться на благородную душу, которая согласилась исчезнуть ради шанса на спасение людей. И познал он благодетели и благородство человечества. Все наши лучшие качества, что нёс владелец тела, перешли к духу, который был в шоке от жестокости собратьев. Втайне начал он спасать людей, подрывать деятельность, а последним стала попытка вернуться обратно, чтобы сообщить о буйствах своим правителям, которые даже не знали, что часть духов ушла к людям. И за это его заточили и хотели убрать. Навсегда стерев из реальности. Но осуждённому повезло — его нашёл человеческий герой, который буквально огненной бурей изничтожал врага. И завязался между ними разговор, что привёл к твоему вопросу, Пенни. Дух ответил. — Что ответил? — когда молчание Лайта превысило пять секунд, Поллендина не выдержала. Её хотелось узнать концовку такой истории! Очень, очень! — «Мне казалось, что люди варвары, дикие животные, способные только на жестокость. Но когда я прочувствовал эмоции сосуда благородного духа, я осознал — вы не звери. Вы есть вы. Просто… Люди. С пороками и добродетелями. И каждый решает, что победит. Ваши эмоции — это и есть вы. С ними люди есть люди, а не что-то другое. Даже я, дух, начал осознавать себя человеком! Прочувствовал эти спектры эмоций. Наверно, именно этого нам и не хватало там. И именно этого нас лишили когда-то», — Натури усмехнулся и печально вздохнул. Как жаль, что он не успел сообщить своим Повелителям… — Человека человеком делают его эмоции. Искренние, плохие и хорошие, неважно. Если ты чувствуешь хоть что-то — ты человек. Не машина и не дух. К сожалению, это понимают очень немногие. Фавнов ненавидят из-за этого, тебя тоже будут — никто не желает знать больше. Хотя, эффект «зловещей долины» тоже имеет место быть. — Это очень грустная история, — Пенни даже всхлипнула. — А что потом? — Потом? — Лайт печально усмехнулся и возвёл взгляд к небу. — Их пути разошлись. Дух отправился к своим правителям, а воин дрался дальше. И никто из них не успел — люди вымерли, как и весь мир. — Ох, — девушка приложила ладонь ко рту, смотря на Натури печальным взглядом. — Это очень плохая концовка. — Какая есть. — Но ведь сейчас воину хорошо, верно? — Пенни улыбнулась, заставив воителя вздёрнуть бровь вверх. — У него есть дом, друзья, вкусная еда, две девушки, которых он пока обходит стороной, любимые хобби и робо-подруга. Думаю, для него это счастливая концовка. Глаз Лайта расширился от шока. Он ведь ни разу не обмолвился, что этот воин был он. Или обмолвился. Его шокированный вид вызвал смех Пенни. — Твоя реакция, твои эмоции — давняя тоска и ностальгия. Я просто подумала, что можно выдвинуть гипотезу, а твой ошеломлённый вид дал точный ответ. «Вот тебе и милые девочки-роботы. Вмиг прочла, что надо. А ты дебил, Лайт. Контролируй эмоции и себя. Особенно в такие моменты». — Пенни… Я не буду отпираться — этим воином был я. Но почему именно воин? Быть может я дух? — С такой закоренелой ненавистью в сторону духов сам бы дух не говорил, — улыбка робота померкла, а глаза наполнились пониманием и сожалением. Натури печально выдохнул и допил чай из бутылки. Да уж — вот тебе и конспирация, которая не способная выдержать взгляд одной любопытной робо-девушки. Что дальше? Пенни признается ему в любви, скажет, что несмотря на металлическое тело, у неё внизу всё хорошо, захочет провести испытания и попросит его? «Как нелепо» — Я бы хотела узнать ещё больше, но тактично промолчу. «Твоя жизнь — тебе и распоряжаться. Твои мысли — тебе и думать. Твои слова — тебе и говорить». — Проклятье, мои слова уже цитируют… Чувствую себя стариком… — под смех Пенни воитель молча поднялся, а затем нахмурился. У его подруги, конечно, могло возникнуть желание спросить подобное в ходе изучения вопроса, но вот почему-то она была печальна и даже подавлена. — Пенни. — М? — девушка уже успела собрать всё обратно в рюкзак, в том числе и тот мангал, который она зачем-то принесла и не воспользовалась. — Тебя ведь кто-то натолкнул на подобное, верно? Ты что-то услышала или тебе сказали это в лицо? Кто-то решил высказаться, что ты всего лишь машина. — Нет, — девушка икнула, а Натури нахмурился. Теперь ему становится плевать на последствия переломанных ног у кого-то из Атласа. Пусть Айронвуд хоть расстрелом грозит. — Пенни. — Я… — девушка печально посмотрела на Лайта, а затем отвернулась. — Я не могу сказать. Зная твою модель поведения, я не могу. — Пенни, — Лайт встал на колено и положил руку на плечо Поллендины. — Прошу тебя, скажи, кто. Я должен, должен защищать вас, тебя, своих друзей от того, что они сами победить не могут. И неважно что — Гримм, чиновники, собственные отцы и матери, неважно. — Я… Я случайно услышала разговор генерала Айронвуда и директора Теодора… — девушка была на грани плача. — И… И директор назвал меня монстром… Машиной… Один сбой… И я убью всех… Но я не убью! Я правда не убью! — Не убьёшь, конечно нет. Это у директора интеллект уровня улитки, — робо-девочка не плакала — просто не способна, но по виду и эмоциям Лайт понимал, что могла бы — заплакала. — И я покажу ему его неправоту. Что мне ему сломать, Пенни? — Я… Что? — робот отмерла и посмотрела на Натури осмысленным взглядом, — Ничего! Никому ничего не надо ломать, Лайт! Это сделает всё только хуже! — Верно. Если скажешь ты, то это может стать причиной бед. Тогда на мой выбор, хорошо.

***

      Озпину не стоило задерживаться надолго и оставлять важное дело в воздухе. Завтра уже парные бои, до которых нужно вызвать и поговорить с новой кандидаткой, а также решить, как быть с ситуацией, в которой они оказались с мистером Натури. Враждовать с Убийцей Богов и тем, кто способен снять рок с Ремнанта — это не ценить человечество себя и даже Салем, с которой стоило связаться после Турнира и объяснить всю ситуацию. И тогда, если благоразумие победит, то в случае успеха, их двоих ждёт долгожданный покой, которого были лишены столько лет. Лишь бы только ещё больше не разозлить Лайта, иначе беды не миновать. И вот как объяснить это остальным, не рассказав о прошлом воителя? Это поднимет очень сильную бучу, особенно со сторону Джеймса и Теодора, которые прямо сейчас не смотрели друг на друга, идя к нему в кабинет. Зря Озпин решил провести совместный обед. Очень зря. Спор о Пенни стал неожиданным и довольно нелестным, и, если его не подводит зрение и слух, то сама девушка всё слышала. А зная о крепкой привязанности мистера Натури к друзьям… — Эй, директорский ушлёпок. Говорят, в Вакуо, за слова отвечать умеют. Ты умеешь? Можно было ожидать подобное…