Что, кому и почему...

«Однако же, странноватый получается расклад на сегодня», — с некоторым удивлением подумал Мидорима Шинтаро, то потыкивая своим подсказочным карандашом в таблицу гороскопа, то почесывая им же в затылке, то поправляя и без того идеально сидящие на носу очки или вновь, уже, наверно, в пятисотый раз начиная перепроверять что-то в собственных расчетах, занимавших едва ли не десять листом мелким почерком с обеих сторон. Постороннему наблюдателю, особенно тому, кто не был близко знаком с Мидоримой, показалось бы, что снайпер Поколения Чудес от чего-то впал в состояние повышенной нервозности, близкой даже к панике. Однако это заключение было бы в корне ошибочным, так как Мидорима и паника были так же совместимы, как сливки и соленые огурцы. Нервозность была вызвана лишь морально тяжким процессом смирения с велением судьбы и принятия неизбежного. На этот день, который только собирался начаться, по какой-то странной насмешке вселенной выпадало сразу два важных теста, уборка в комнате, а также дружественный матч — мероприятие не особенно ответственное, однако в любом случае косяков не допускающее. Поэтому расчет всех сверхъестественных факторов, влияющих на успех, был делом первостепенной важности, а определение талисмана на день — и вовсе вопросом жизни и смерти. Вооружившись счастливым карандашом, самой лучшей бумагой, гороскопными таблицами, а также несколькими мелкими амулетами, способствующими мозговой активности, Мидорима засел за расчеты еще с вечера. Собственно, тем же вечером все важные вероятности и не менее важные случайности грядущего дня были отловлены и аккуратно записаны. Однако с талисманом все складывалось гораздо менее удачно. В любимом и проверенном гороскопе никакого особенного удачливого предмета на этот день не прописывалось. Прочие издания подобного же рода советовали разное и притом каждый раз совершенно недобываемое: то вяленый хвост панды, то камень из египетской пирамиды, то вообще бутылку загадочного напитка под названием «первак». Последнее вещество, впрочим, добыть было еще более-менее реально, однако требовало умения и изрядной подготовки, а потому Мидорима просто записал рецепт и аккуратно поместил в специальную папку, где хранил данные о наиболее приманивающих удачу вещах и действиях. В итоге талисман на завтра в течение вечера так и не определился, поэтому решено было, что утро вечера мудренее. Вот поэтому-то, проснувшись еще в глубокой темноте и почти час проведя за перепроверкой вчерашних данных, Мидорима теперь сидел и нервничал, понимая, что воля вселенной явлена ему и изменить ее он не в силах. Путем дополнительных изысканий сегодняшний талисман и способ его применения был наконец-то выявлен, а значит, нужно было всего лишь раздобыть его, благо сделать это можно было за приемлемую цену в ближайшем косметическом магазине. *** — Эээ… Шин-чан, ты точно в порядке? — озадаченно спросил Такао, во все глаза разглядывая товарища. — Этот цвет… — Всего лишь сегодняшний талисман, — невозмутимо ответил Мидорима. — Такова воля вселенной, и не нам ей противиться. — Я все понимаю, но что подумают остальные… — все еще сомневался Такао, уже запряженный в велотележку, но не желавший трогаться с места. — Остальным, как и нам, надо сегодня думать о тестах и матче, а не разглядывать друг друга, — наставительно произнес Мидорима. — И вообще, почему ты еще стоишь? Хочешь опоздать? — Извини, — пробурчал Такао, наконец-то приводя транспорт в движение. Мидорима задумчиво почесал карандашом затылок, прислушиваясь к слегка изменившимся ощущениям. — И не надо опять петь эту глупую песню про извозчика, она сбивает весь настрой. — А другую какую-нибудь можно? А то скучно, если совсем тихо. — Валяй, — разрешил Мидорима, надеясь, что новый талисман, вызвавший такую реакцию, предохранит его сегодня от прослушивания всякой безвкусной попсы. — Май литл пони, май литл пони… — тихонько запел Такао, привычно крутя педали. *** В наличии приманенной удачи Мидорима не сомневался, однако ее качество и количество приятно удивили его. При написании тестов не понадобился даже карандаш подсказчик, потому что правильные ответы как-то сразу сами вскакивали в мозг, словно бы серое извилистое вещество впало в такое же свеже-весеннее состояние, как и растительность с противоположной стороны черепной коробки. Матч прошел еще более «на ура», чем тесты. Ни один бросок не прошел мимо цели, а команда соперников, забыв о защите, постоянно глазела на снайпера. Впрочем, этим же почти все время занималась и команда Шутоку, так что весь матч Мидорима, можно сказать, «вытащил на своем горбу», или, точнее, на своих бросках. Однако больше всего радости принесла вечером уборка в комнате — процедура нужная и всегда аккуратно выполняемая, но от того в обычных обстоятельствах не менее ненавистная. В этот день при вытирании едва накопившегося ничтожного слоя пыли были найдены пять позабытых заначек с деньгами, чипсами и еще действенными скидочными купонами ближайшего супермаркета. А когда Мидорима выбрался на закате выносить мусор, недалеко от помойки он нашел потертый кошелек, набитый помятыми, но совершенно настоящими долларами, которых при пересчете оказалось четыре сотни с мелочью. Радость несколько омрачило лишь то, что талисман, похоже, не собирался покидать своего владельца после окончания дня. Как и значилось в инструкции, «Не смывается ни холодной, ни горячей водой, ни мыльной пеной, ни керосином». В ход пошли все доступные средства, однако от шампуней волосы лишь приобретали крепость, шелковистость и здоровый блеск, а от растворителей их цвет немного посветлел, приобретая оттенок весенней травки. — И это, чтоб его, контрабандный товар? — ошарашенно вопросил сам себя Мидорима, узрев свое несчастное отражение в зеркале. – Нет, определенно, здесь что-то не так… — забормотал он, привычно аккуратно убирая в шкафчик бутылку с шампунем. — Не помню я такого оттенка… *** — Надо же, — прокомментировал Мидорима, усилием воли выскользнув из объятий слишком навязчивого и реалистичного сна. — Цвет весенней травки… Что за глупый оттенок, наверняка от какой-нибудь кустарной дряни только и бывает. При взгляде в карманное зеркальце волосы оказались такого же благородного и не кричащего тускло-зеленого цвета, как обычно. А в шкафчике в ванной среди других средств скромно обреталась небольшая бутылочка, на этикетке которой значилось, что краска для волос «Титаник» обещает воспользовавшемуся ею радикальный черный цвет.