Что, кому и почему...

Я ЗНАЮ ПАРОЛЬ, Я ВИЖУ АНАНАС, Я ВЕРЮ, ЧТО МУКУРО ПРИДЕТ СПАСАТЬ НАС! — с немыслимым воодушевлением распевал сводный хор из бананчиков, клубничек, черничек и прочих кавайных овощей. Мукуро, почесав свой ананас цвета спелого баклажана, задумчивым взглядом обвел окружающий мир. Мир в ответ явил иллюзионисту стройные ряды неких устройств весьма причудливого и даже угрожающего вида. Устройства, издавая непрекращающийся металлический лязг, с огромной скоростью исполняли симфонию крови, страданий и смерти. По длинным извилистым желобам, выходящим откуда-то из потолка, стремительно скатывались самые разнообразные овощи и фрукты. Попадая в огромные круглые тазы, несчастные жертвы барахтались в химическом дезинфицирующем растворе, затем в обычной ледяной воде, а после, окоченевшие и покрывшиеся пупырышками, выцеплялись острейшими стальными крюками и переносились на адский конвейер. — О Повелитель! — взывали погибающие в страшных мучениях дети мирных полей, садов и огородов. — Великий Архетип Вселенского Ананаса! Молим тебя, яви свою невиданную силу и мудрость, освободи нас, или хотя бы даруй нам скорую и милосердную кончину! Но Мукуро, не спеша вообще чего-либо предпринимать по причине глубокого культурного шока, просто неподвижно стоял и широко раскрытыми глазами глядел на то, как на одном из конвейеров с его маленьких желтых собратьев сначала сдирают кожу, потом вытягивают нежно белеющие жилы, дробят суставы… Хотя где у ананасов ухитрились обнаружить эти самые суставы, навсегда осталось загадкой. — Ананаааасиииик… — вкрадчиво раздалось откуда-то. Мукуро с трудом оторвал взор от жестокого расчленения братьев своих меньших и обернулся в том направлении, откуда донесся этот страстный шепот. — Ты бесподобен… — шепот медленно, но неуклонно приближался, отдаваясь легким эхом. — Я первый раз в жизни вижу такое качественное и экзотическое сырье… Это судьба! Мы предназначены друг другу по воле небес! — голос становился все громче, а интонации — все патетичнее. — Итак, войди в меня! Наполни меня до краев своей дивной плотью! С этими словами откуда-то из-за безостановочно работающих автоматов-убийц неожиданно, но на удивление грациозно выплыла ОНА. Немыслимых для своего племени размеров. Прозрачная, гладкая, с изумительными округлыми формами безупречного тела… На несколько мгновений, показавшихся целой вечностью, остолбеневший иллюзионист попросту загляделся на необычайную пришелицу, забыв обо всем остальном мире… А она, взблескивая широким отверстием с резьбой по краям, приближалась, гипнотизируя объект своего желания. На ярко-желтой этикетке, опоясывавшей цилиндрический стан огромной стеклянной банки, значилось: «КОНСЕРВИРОВАННЫЕ АНАНАСЫ КУСОЧКАМИ В ЛЕГКОМ СИРОПЕ». «Вот попал, Занзас ее дери!» — недовольно думал Мукуро, на сверхзвуковой скорости петляя между работающих станков-палачей. С движущихся конвейеров на Великий Архетип Вселенского Ананаса безнадежно-сочувственно взирали отделенные от тел печальные клубничные глаза, руки и ноги яблок, желудки мандаринов… С расчлененных тел, в жалких останках которых вопреки всякой логике еще продолжало теплиться сознание, стекали ручейки остывающего сока. — Ананааааасииииик! — загробным голосом взывала Банка, стремительно летящая сзади. — Тебе не уйти от своего высокого предназначения! Слейся со мной, и у тебя будет самая сладкая жизнь! «Черт, не отвязывается! Ревизора на них нет, изуверы поганые!» Увы, не стоило могущественному иллюзионисту настолько конкретно формировать свои желания… — СТОЯТЬ! САНИТАРНАЯ ИНСПЕКЦИЯ! — громовым голосом провозгласило туманное существо в грязно-белом халате и с огромной лупой наперевес. Мукуро, вовремя заметивший препятствие, сумел быстро осуществить торможение и в следующий момент едва не был проглочен огромной стеклянной пастью Банки, влетевшей в него сзади. — Почему явно некачественное сырье у вас свободно бегает по производственному цеху и подает дурной пример тем, кто прошел проверку на годность? — грозно вопросило неведомое существо. Круглое кроваво-алое око, увеличенное линзой лупы примерно в пару сотен раз, недобро уставилось на иллюзиониста, казалось, сканируя его внутреннюю сущность до самого аппендикса. — Вас ждут соответствующие санкции за несоблюдение элементарных норм гигиены, — вынесло око неутешительный вердикт, в то время как Мукуро уже в который раз безуспешно пытался развеять иллюзию. — А этот бракованный образец, явно обладающий генномодифицированной природой и подброшенный японскими диверсантами, я забираю в лабораторию на экспертизу. — Что? Постойте… Вы… ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ТАК ПОСТУПИТЬ! ВЫ НЕ СДЕЛАЕТЕ ЭТОГО! ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ МОЙ ТРУП! — с такими оглушительными воплями Банка набросилась на ожившую санитарную иллюзию, явно намереваясь поступить с ней так же, как автоматы расправлялись с несчастными овощами. Не теряя времени на созерцание кровавой разборки, Мукуро помчался, не разбирая дороги, не имея ни малейшего понятия, где находится выход из этого ада… А с залитых соком и предсмертными слезами железных конвейеров на него неотрывно смотрели еще живые изуродованные тела, измельчаемые бритвенно-острыми стальными лезвиями… Казалось, из каждого отрезанного кусочка, из каждой вскрытой жилы, из каждого обнажившегося нерва выступают дико расширенные мутные зрачки и смотрят, смотрят, смотрят… «Беги, спасайся, Великий Архетип Вселенского Ананаса! Забудь про нас, нам уже ничем не помочь!» — НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! — окончательно впадая в истерику от этого дикого взгляда, завопил Мукуро и… свалился с кровати, едва не удавленный обернувшимся вокруг шеи одеялом. — Да, забавная идея для иллюзии… — пробормотал он, направляясь на кухню, где как раз для таких случаев была припасена трехлитровая банка консервированных фруктов ассорти.