Что, кому и почему...

— ВРООООООООЙ! ЧТО ЗА [CENSORED]?! КАКОГО [CENSORED], [CENSORED] ТУТ ТВОРИТСЯ, [CENSORED]?! — так или примерно так Скуало Суперби выражал свое крайнее недовольство всем миром вообще и неожиданной и совершенно непонятной побудкой посреди ночи в частности. Свалившись с дивана, с трудом отцепив от себя норовившее придушить одеяло, выплюнув изо рта неведомо как там оказавшийся тапочек, выгнав из волос всех запутавшихся там тараканов, бешено бивших копытами и рогами, пару раз хорошенько долбанувшись разными частями тела об разные предметы мебели, шуганув надоедливые Летающие Панталоны и окончательно укрепившись в намерении поубивать весь этот дрянной мир с особой жестокостью и удовольствием, мечник с некоторым удивлением обнаружил, что нежно любимый набор различных насадок для его искусственной руки самым наглым образом отсутствует на привычном месте. — ВРООООООЙ! ДА КУДА Ж ОН, [CENSORED], ЗАВАЛИЛСЯ-ТО?! Увы, после долгих и упорных поисково-спасательных работ пропажа не отыскалась ни под диваном, ни за диваном, ни в горах из пыли, ни в джунглях из полугодовых носков и трусов, ни в зарослях пустых бутылок… В общем, список обследованных локаций со свистом стремился к бесконечности. — КТО СПЕР МОИ ЛЕЗВИЯ?!! [CENSORED], [CENSORED], [CENSORED], [CENSORED], [CENSORED]! — вопль дикой ярости сотряс толстые стены особняка не хуже боевого клича целого стада голодных горных троллей. Но ответом на праведный гнев Хранителя Дождя было лишь странное полутравяное-полулекарственное амбре, висевшее в неподвижном ночном воздухе, да дальние отголоски разудалого хорового пения и странный частый стук, доносившийся, кажется, откуда-то со стороны кухни. — Найду — уврою*! — пообещал мечник то ли себе, то ли коварно дезертировавшим лезвиям, то ли не менее коварным похитителям, то ли неизвестному ансамблю антихудожественной самодеятельности, обосновавшемуся на кухне. *** Есть за морем эвкалиптовый сад! Я найду его и буду рад, Но я тебе не дам — Не смей меня винить! Посмотри-ка, до чего он хорош, Но в Европе ты его не найдешь, Садить попробуй сам — Не буду я тебя учить! Есть эвкалипты на высоких горах, На крутых берегах, для крутых — Короче, ты не достанешь! Я вижу цель, за эвкалиптом дотянуться хочу, За эвкалиптом лечу и крутизной наслаждаюсь! — громко и воодушевленно, хоть и явно не имея ни малейшего представления о нотах, выводил дружный хор пушистых коал в цветных фартуках и шапочках. Животные, в огромном количестве оккупировавшие кухню, за распеванием мотивирующей песни, однако, не отвлекались от праведных трудов, старательно измельчая некие подозрительные растительные отходы в еще более подозрительную поносообразную массу. Ах, Эвкалиптия, страна без забот! В ту Эвкалиптию ведет подземный ход — Найти попробуй сам — не буду я тебя учить! Трудна дорога и повсюду обман, Но, чтоб не сбиться, у меня есть план, Но я тебе не дам — не смей меня винить! — зазвучало с новой силой под аккомпанемент грохота мисок и кастрюль зажигательный ритм, отбиваемый острейшими ножами, отлично подходившими для изготовления зеленой каши, которая с каждой минутой казалась застывшему в дверях кухни Скуало все более подозрительной. Ножи стучали. Коалы пели. Воздух дрожал и искрился от невыносимого запаха. Зеленая каша смотрела на Скуало все пристальнее и пристальнее, и в маленьких круглых глазах ее постепенно проявлялось обожание. Так верующие смотрят на ангела, спустившегося с небес, так изголодавшиеся смотрят на большую жирную сардельку… — Эй, чувак! — прозвучал над ухом впавшего в ступор мечника таинственный гипнотизирующий шепот. — Чувааааак… — А? Что? Где труп? — беспокойно заозирался Скуало, пытаясь стряхнуть непонятное оцепенение и изгнать из волосатой головы зеленоватый туман, образовывавший там разные неприличные надписи. Увы, туман изгоняться не желал ни в какую, еще больше налезая через уши, препакостно хихикая и выстраивая подробные и красочные иллюстрации к уже существующим надписям. «Жаль, что я так и не установил кондиционер для вентиляции мозга…» — с сожалением подумал мечник. — Да блин, банан тебе в зад, что ж это за беспредел-то?! У него какие-то суслики все лезвия постащили, салат ими режут, а он стоит тут, как одинокая вешалка! — Вроооо… Кха… Пфу… [CENSORED], [CENSORED]… Пони… Ненавижу пони… Особенно розовых! Слезь с моей головы, мерзкая розовая тварь! ТВОЯ ВОНЮЧАЯ ШЕРСТЬ У МЕНЯ ВО РТУ! С БЛОХАМИ ВМЕСТЕ! — ЧТОООООО?! ДА ОЧНИСЬ ТЫ, ИДИОТ, Я В ДВУХ МЕТРАХ НАД ТОБОЙ! ТЫ СЕЙЧАС ЖУЕШЬ СВОИ СОБСТВЕННЫЕ ПАТЛЫ! — рявкнула Розовая Пони, на всякий случай пришпорив хнычущего Пылесоса и воспарив под самый потолок. — В ОБЩЕМ ТАК: БЫСТРО ПОШЕЛ ДОСТАВАТЬ СВОИ НОЖИ ИЗ САЛАТА, А НЕ ТО Я СВОИХ КОЛЛЕГ ПОЗОВУ! — В темных углах кухни, там, где не было вездесущих коал, пугающе шевелились темные тени. Слышалась сдавленная ругань. — Ты кого тухлой сайрой назвал, хомяк копченый! Я тебя сейчас орально кастрирую! — Ротик маловат, чипсина просроченная! — Голова, отстань от Зайца! Заяц, отстань от Головы! Заткнитесь оба! И так уже вымотанные нервы мечника не выдержали. — ВРОООООООЙ! МОЛЧАТЬ, ЖАЛКИЙ МУСОР! ГДЕ МОИ ЛЮБИМЫЕ ЛЕЗВИЯ, ГРЯЗНЫЕ УБЛЮДКИ?! ХВАТИТ ВОНЯТЬ! ХВАТИТ ПЕТЬ! ХВАТИТ ПЫЛЕСОСИТЬ! ХВАТИТЬ РОЗОВОПОНИТЬ! — ВРОООООООЙ! — эхом повторил целый хор противных тонких голосов, устроив из непонятного слова целую песню. Розовая пони дирижировала, использую трубу Пылесоса в качестве дирижерской палочки. Из трубы время от времени с мелодичным свистом вылетал то кирпич, то рогатый таракан, то пижамная гусеница. — Вроооооой! — слаженно пели коалы, смыкая кольцо вокруг оторопевшего мечника. — Вроооой! О, Великий Архетип Вселенской Куаллы! Народ куалл** смиренно приветствует тебя и выражает тебе величайшее почтение и любовь! Ты дал нам Великие Вселенские Ножи для нарезки пищи богов — Идеального Эвкалиптового Салата! О, Великий Архетип! Вдохни же священных паров, вкуси же Салата, изготовленного для тебя с любовью и секретнейшим соусом! Войди в состояние Бога и введи смиренных рабов твоих, куалл, в обетованную страну Эвкалиптию! Из-за невероятной концентрации эвкалиптовых паров перехватывало дыхание. Рот оказался забит мерзкой зеленой кашей, на вкус почему-то напоминавшей волосы. Туманные надписи перед глазами играли в догонялки с куаллами, розовыми пони, пылесосами, шоколадными зайцами, вареными рыбными головами, золотоволосыми парнями и черными тетрадями. — Вроооооооой! — чувствуя леденящее дыхание смерти, в ужасе заорал Скуало и… проснулся. Волосы, еще не просохшие после мытья и воняющие шампунем с экстрактом эвкалипта, пришлось разматывать с шеи довольно долго. Электронные часы показывали 4: 04 утра. Последняя куалла, прощально взглянув на Архетип Вселенской Куаллы и его Великие Ножи, улепетнула за дверь. Под диваном, ценой титанических усилий отвоевав себе место в джунглях старых носков, угнездились пятеро. *** — Этот псих нас чуть не убил! Пони, ты с ума сошла? Зачем надо было заставлять меня сначала снижаться ему на ухо, а потом шпорить со всей дури? Знаешь, как это больно, когда тебя шпорят копытом?! — Слышь, ты, ширпотреб китайский, молчал бы уж! — Что, Пони, только затыкать всех умеешь? — Ты вообще сиди и не подвякивай, вобла, мухами поеденная! — Что, огуречина морская, припечатала тебя Пони? — Да я тебе сейчас яйца отгрызу, батончик просроченный! — Заткнитесь все! Сейчас же!