Пристанище изгнанных. Окраина Сердинии
— Чертова девчонка! — яростный окрик, сопроводившийся гулким ударом, эхом разлетелся по своду темной пещеры, отскочив от каменных стен и свисающих с потолка кристаллов. Встречаясь с голосом, прозрачные наросты впитывали эмоцию говорящего и окрашивались багровым цветом, заливая им темное сырое пространство. Марейр, склонившись над гранитным столом, сжимал и разжимал кулаки, уставившись в одну точку и усиленно обдумывая свой провал. Очередной. Из глубины пещеры донесся издевательский смешок, и он бросил разъяренный взгляд на источник шума. — Заткнись, милая, иначе шею тебе сверну, — прошипел он, обнажив острые белоснежные зубы. — Ой, как страшно, — послышалось из мрака. — Я говорила тебе, это не сработает, — собеседница медленно вышла на освещенную красным светом ровную площадку, изящно покачивая бедрами. Босые стопы оставляли мокрые отпечатки на камне, но мгновенно высыхали, бесследно исчезая. — Сработало бы, если б не этот старый ублюдок! — рявкнул Мар, снова стукнув по столу. От него откололся кусок и упал к ногам, подняв пыль. — Он меня утомил, вечно сует палки в колеса… — Сила духа этой девчонки не позволила бы ей сдаться так скоро, — покачав головой, молвила миниатюрная эватера, остановившись прямо под алыми кристаллами. Из-за света ее иссиня-черные, прикрывающие серую, прилипшую к тонкому стану, сорочку, волосы до пола приобретали устойчивый багряный отлив. Который, впрочем, ей очень шел, и Марейр против воли хищно оскалился. — Ты не должен испытывать низменных человеческих чувств, Мар. Ты слишком долго пробыл среди людей. — А куда ты предлагаешь мне податься, Дженнара? — раздраженно взмахнув рукой, бросил он. — Домой мне путь заказан, Луна меня не пускает. В сумерки я возвращаться не намерен. Остается только Твердь. — Поговорил бы с братом. Не будешь же ты вечно скитаться? Так совсем очеловечишься, — сделав пару шагов, Дженнара коснулась изящной бледной рукой его плеча, но он тут же сбросил ее. — Да пошел он, — ощетинился Марейр, всматриваясь в точеный профиль Дженнары. Таких бы на фресках изображать, а не томить в пещерах. — После моих маленьких шалостей он меня наколет на вилку и сожрет. Нет уж, спасибо. — Кстати о маленьких шалостях, — встретившись темным взглядом миндалевидных глаз с Маром, улыбнулась Дженна. — Надо проведать Существо. Ничему тебя жизнь не учит. — Не нуди, Джен, — отвернувшись, простонал Мар. — Я навещал его совсем недавно. Эта маленькая пакость меня чуть не пришибла. — Попробуй не пытаться его убить при каждой встрече, уверена, оно оттает. — Чем мы тут по-твоему занимаемся? — раздраженно вымолвил Марейр, прожигая ее темным взглядом. Сферы у висков пришли в движение, переливаясь голубым перламутром. — Выясняем, с какой периодичностью проваливаются твои гениальные планы? — приподняв бровь, издевательски усмехнулась Дженна. — Точно шею тебе сверну, — прошипел он, оскалившись. — Я уже мертва, — хихикнула она, — к тому же, без меня с твоими шалостями хлопот будет куда больше. Может, хоть теперь ты научишься вести себя, как подобает рангу, а не прожигать свою долгую жизнь развлечениями. — Ранги, правила, — фыркнул Мар. — Какая скука. А без развлечений так вообще тоска зеленая. — Ты из-за своих всего и лишился. — Ничего не могу с собой поделать, — усмехнулся он. — Так уж я устроен. Можно подумать, ты тут со мной сидишь из благородства — тоже податься некуда, — поворачиваясь к столу и рассматривая сферу на нем, бросил Мар. — Мне нравится твое общество, папуля, — обойдя стол, она перекинула тяжелые гладкие волосы за спину и облокотилась на столешницу с другой стороны, усмехаясь. — Я тебе не папуля, — сверкнув глазами, Марейр мимолетно скользнул взглядом по закушенной пухлой губе и открывшемуся виду на декольте. — Технически, ты всем нам отец, — заправив черную прядь за ухо, улыбнулась Дженна. — Да это же в каком колене! Вспомнишь тоже, — фыркнул он. — Конкретно в твоем зачатии я не участвовал, — проворчал он, на миг задумавшись. — Я почти уверен, — снова бросив взгляд на Дженну, Марейр коснулся сферы, но ничего не произошло. — Не выйдет, она подняла барьер, — проследив за его движением, бросила Дженна. — И как так быстро умудрилась, чертовка, — пробубнил Мар себе под нос, рисуя когтем витиеватые узоры на сфере. — Ей помогли, — обронила Дженнара, вставая и потягиваясь. — Скучно тебе? — бросил Мар. — Пойди поплавай, заодно посмотри, кого еще сожрало Существо, раз тебе так охота его проведать. — Может, пора дать ему имя? — Ну уж нет, оно его не заслуживает. — Всем нужно имя, Мар. — «Существо» — тоже имя, — буркнул он, не отвлекаясь от своих размышлений. — Нет, «существо» — классификация, и ты это знаешь. — Чего ты пристала? — вспыхнул Марейр, обернувшись к Дженне. — Я не обязан давать имя этой твари. Если тебе так хочется, зови его, как душе угодно. А меня не приплетай. — Это ты меня приплел к этой истории! Мне надоело быть нянькой, — фыркнула она, уперев руки в бока, очертив тем самым тонкую талию. — Никто и не заставляет. Если тебе есть чем еще заняться — валяй. Но перестань действовать мне на нервы. — Сам взвоешь от одиночества, если я уйду. — Не взвою, потому что идти тебе некуда, — вперив взгляд в Дженнару, выпрямился Марейр. — И кто же в этом виноват? — нахмурив брови, бросила она, и в карих глазах промелькнула искорка обиды. — Ой, ну вот не надо винить во всем меня, — протянул Мар, — поверь мне, ты была бы ужасной хранительницей. — Не очень-то и хотелось сдувать пыль с этих дурацких свитков, — цокнув языком, бросила она. — Вот именно. У тебя чистоты и святости не больше, чем у меня, — хохотнул Мар. — Но не приложи ты свою когтистую лапку, я бы осталась простой утопленницей, а не изгнанницей, — протянула она, закатив глаза. — Но было же весело, — подмигнув, бросил Мар и вернулся к своей сфере.Территориальные воды Большого Края. Выход в залив Ирравин
Корабль резво набирал ход, паруса наполнялись попутным ветром. Погода хоть и пасмурная, но опытный капитан заверил Теодора, что шторм отступил и плыть вполне безопасно. К тому же его прибытия ждали на другом конце Тверди, и откладывать визит после того, как сам с боем на него напросился, как минимум некрасиво. Стоя на носу корабля, Тед силился унять тревогу и беспокойство. Все его планы отошли на задворки сознания с того момента, как он услышал, что Реджина больна. Даже не так. С того момента, как он проснулся один в измятой постели, обнимая подушку, которая еще хранила ее запах. Шумно выдохнув, Теодор опустил веки, и карусель воспоминаний о минувшей ночи во всех красках закружилась перед глазами. Реджина… Ее запах, мягкость кожи, шелк волос, податливость. И чарующий звук голоса, перемешивающийся с хриплыми выдохами и манящими стонами. Вцепившись пальцами в планширь, Тед встряхнул головой, прогоняя наваждение. Сводящий с ума шепот все еще стоял в ушах, только резче оттеняя тоску. Даже скрип такелажа от порывов ветра не мог его перекрыть. Проснувшись, Тед решил, что это снова сон. Но стоило прийти в себя, он понял — Реджина просто ушла, оставив его в подвешенном состоянии полнейшего непонимания. Что заставило ее сбежать вот так? Разочаровалась? Испугалась? Пожалела о содеянном? Мозг отметал эти догадки, стоило вспомнить, как она цеплялась за него и говорила, что он ей нужен. Как сама срывала его рубашку и подставлялась под ласки. Как выстанывала его имя, впиваясь ногтями в плечи. Да и разговор после — никак не верилось, что Реджина поддалась слабости и пожалела об этом. Тед распахнул веки, уставившись в мрачную линию горизонта, подернутую сизыми тучами, и призвал все свое самообладание, чтобы усмирить странную дрожь и бесконтрольную тревогу. Он не мог найти объяснения тому, что творится в душе. Кроме непонимания и отголосков то ли вины, то ли обиды, что-то гложило его, скреблось за ребрами и отдавалось тупой болью. Еще и непрекращающийся зуд там, где нанесен родовой знак, окончательно добивал. Резкий порыв ветра всколыхнул полы серого плаща, и Теодор поежился, сощурив глаза. Их моментально защипало от бушующей в открытом море непогоды. Брызги оседали на ладонях и одежде. В борта врезались волны, покачивая судно. Небо все сильнее затягивало пеленой, и Тед на миг усомнился в словах капитана о негрозящем шторме. Снасти натужно заскрипели, и в следующий миг все стихло. Суматоха в голове снова сопровождалась только плеском воды. Поднявшись утром с постели, Тед отправился в библиотеку, чтобы удостовериться, что не свихнулся, а Реджина и вправду провела ночь с ним. Доказательства попались на глаза раньше — бардак вокруг стола, с которого спешно все смелось, и женские чулки на полу говорили сами за себя. Но ворох одежды, оставленной у стеллажа с книгами, еще больше сбил с толку — куда и почему в такой спешке она ушла, даже не одевшись?.. Бережно собрав ее вещи, попутно посетовав на собственный кретинизм из-за испорченного корсажа, Тед убрал все в опустевший шкаф, с нервным смешком подметив, что женская одежда там появляется весьма странным образом. Собравшись в дорогу и зачем-то подхватив с пола не дающее покоя кольцо, он метнулся к флигелю, чтобы поговорить. Учитывая спешность ухода Реджины, Тед испугался, что оказался чересчур грубым или резким и причинил ей боль. Хотя сколько не прокручивал в голове волнующие события, так и не обнаружил ни намека на то, что ей было неприятно. Но, встретив на пороге ее комнаты Аврелия, похолодел от мысли, что догадка его может оказаться верна. Вот так внезапно заболела, после ночи с ним? Не могло это быть совпадением. А странное поведение лекаря только подстегивало панический страх и скребущее неприятное ощущение, не поддающееся объяснению. Теда буквально тянуло к ней незримой силой. Казалось, если он не увидит ее немедленно, лично не удостоверится, что с ней все в порядке, просто умрет на месте. Рухнет замертво, и его рвано колотящееся сердце вмиг остановится. Войдя в комнату, Теодор лишь краем глаза сумел увидеть Реджину, и этого хватило, чтобы волнение струной натянулось, прошибая насквозь все нутро и разрезая до боли покой. Но не отпихивать же было ее брата?.. Хотя очень хотелось. Тед с трудом сдержал иррациональный порыв именно так и сделать, только бы приблизиться к Реджине. Поддаться этой неведомой силе, тянущей к ней, подобно стальному тросу с крюком, который вонзился в ребра сквозь плоть, создав зияющую кровоточащую дыру, что бесконечно болела. А вот уезжать после всего увиденного не хотелось вовсе. Тед всерьез подумывал о том, чтобы отложить поездку к чертям и остаться подле Реджины. Но стоило ему приблизиться к причалу, где вся команда ждала только его, совесть не позволила поступить так с ними. И с возможным союзником, который столько раз ему отказывал в визите. Проведя рукой по волосам, Тед вздохнул и развернулся, опершись поясницей о фальшборт. «Реджина, Реджина, Реджина… Только будь в порядке, остальное я переживу…» Выругавшись себе под нос, Тед прикрыл глаза ладонью, всеми силами пытаясь вымести иррациональное желание немедленно развернуть судно и броситься к ней. Убедиться, что с ней все хорошо. Расставить точки над «i», в конце концов. Объясниться… Хотя что он, мор подери, может ей объяснить? Что бредит ею чуть ли не с первой встречи? Что видит ее во снах и грезит наяву? Что сам ничерта не понимает и не может разобраться в собственной больной голове? Одно он знал точно — она нужна ему. И даже его принципы и убеждения не смогли его остановить, когда Реджина оказалась в опасной близости. Нужна… до боли, до судорог, до раскурочивающихся ребер. Мор, он ведь знает ее совсем ничего, откуда такая необходимость? Откуда это одуряющее желание быть рядом? Хотя бы просто быть… Сколько бы Тед ни пытался себя вразумить самыми логичным доводами разума, все шло прахом. Они ведь не могут быть вместе — он чертов лорд. Связан по рукам и ногам обязательствами и прочей ерундой, не позволяющими простого человеческого счастья. Ни один жрец не освятит такой брак, все завязано на титулах и положении в обществе. А быть с ней просто… не имея возможности назвать своей женой, дать защиту, благополучие и жизнь, которой она заслуживает… Тед застонал сквозь сцепленные зубы, ненавидя себя за то, что поддался слабости и подставил Реджину под удар общественности. Если кто-то узнает… то ей придется несладко. А этого Тед для нее не хотел. Какой любящий мужчина захочет наградить свою женщину клеймом позора?.. «Любящий… Когда это ты к себе успел применить это слово?» Как бы Захари не убеждал его, что это старые традиции, и чтить их не обязательно… Может, Тед и слишком серьезно к этому относится, но он не мог допустить и малейшей угрозы благополучию Реджины. Не мог… а ведь допустил. «Моров идиот…» Пожалуй, Теодор впервые пожалел о том, что он лорд. Ведь все взгляды прикованы к нему. Будь он простым моряком или земледельцем, всем было бы плевать, кого он любит и с кем спит. И, вспоминая Реджину, ее ласковый взор и слова, он с радостью бы отказался от всего, только бы быть с нею вместе… — Ты — все, что мне нужно, Тед, — сказала тише Реджина, глядя ему в глаза. — Только ты. Это больше, чем я заслуживаю. — Реджина, — начал он, ощущая вину и ответственность за содеянное, но она приложила палец к его губам, порабощая таким маленьким жестом. Не давая сказать то правильное, что должно. — Я ни на что не претендую. Даже не собиралась, — шептала Реджина, лаская его лицо. Будто зная, что он хочет произнести. — И не мечтала, что случившееся вообще произойдет. Но сейчас я счастлива, — она невесомо коснулась его губ, вкладывая в поцелуй нежность и благодарность. Тед улавливал это в каждом касании и притянул ее к себе, забываясь в этом ощущении. Таком тягучем и долгожданном, что все доводы разума снова отправились в дальний ящик. — Ты даже не представляешь, насколько… Теодор покачал головой, чувствуя, как прохладный воздух щекочет кожу. Та еще дилемма для морали. Эти ее слова разливали тепло в груди, и в то же время заставляли сильнее чувствовать вину. Он не должен сближаться с ней. Не должен позволять себе чувствовать это… счастье?.. Потому что теперь Тед не в силах забыть его. Не может отказаться, как бы правильно это ни звучало… Стоило опустить веки, он видел одну лишь ее. Видел, как солнечные лучи путаются в светлых прядях, выпавших из пучка. Как мелькает улыбка на пухлых губах. Как совершенно необыкновенные глаза то смеются, то мечут молнии. То открыто ласкают изумрудной зеленью, позволяя окунуться до самого дна души и прочесть все, что не осмеливается сказать рот. Слышит голос. Баюкающий, ласкающий, нежный. Жесткий, обиженный, резкий. Одинаково волнующий, когда его обладательница недоумевает, сердится или поет. Поет… Стойкое ощущение, что та песня звучала одновременно и снаружи, и внутри него, не покидало. Так странно, словно вслед за голосом Реджины слова выныривали из вязкой топи подсознания, куда угодили когда-то очень давно. Теперь же они въелись намертво в память, возвращая в момент, когда Тед распахнул глаза и услышал мелодию, заглаживающую раны и успокаивающую сумятицу в голове. На губах еще горел ее поцелуй, хотя Теодор его толком и не помнил, ведь в кошмаре он видел не Реджину… Мор бы побрал его больную голову. Зато помнил, как она жалась к нему на побережье, дрожа, как осиновый лист на ветру. Как заглядывала ему в глаза, ища что-то, ей одной известное. Как уткнулась в его грудь, принимая объятия, позволив себя успокоить. Как шагнула навстречу под теми кленами, с жаром отвечая на поцелуй и млея от ласки под его руками. Как рухнула в библиотеке под весом тяжелой книги… Тед усмехнулся, вспомнив выражение ее лица. Самое прекрасное недоумение, какое он видел в своей жизни. А после… Самый прожигающий взгляд зеленых глаз, который парализовал его и заставил наплевать на все преграды, которые Тед и его рациональность так старательно себе возводили. Одно ее касание выдернуло самоконтроль из тела, и одурманивающий аромат корицы затуманил разум. Реджина так прижалась к его груди, так поцеловала, что весь страх и здравомыслие вымело помелом из головы, оставив лишь жгучее желание и тоску. В тот момент Тед испытывал только их. Целуя ее, лаская, прижимая к себе, в груди и голове билось это устойчивое ощущение. Словно он, наконец, смог обнять ту, по кому скучал много лет. Бред, глупости. Ведь они познакомились совсем недавно. Но от этого чувства никак не удавалось избавиться. Никак не отбросить. Будто он знал ее всю жизнь… — Тед! — услышал он и вскинул голову, глядя на приближающегося друга. Образы и мысли растворились, дымкой осев в воспаленном сознании. — Что с тобой, дружище? — Остановившись рядом, Зак с прищуром осмотрел его с ног до головы. — Выглядишь чертовски скверно. Тед глядел на него с грустной усмешкой. Будто бы собственное зеркальное отражение, только… Более живое и улыбчивое. Хотел бы он быть таким же жизнерадостным и беспечным. Свободным. — Спасибо за комплимент, Зак. Это именно то, что люди желают услышать по утрам. — Не нуди. Ты сам-то на себя смотрел? — Нет, — Тед повернулся лицом к горизонту и наклонился, упираясь локтями в древесину. — Времени не выдалось. — И куда же ты мчал в такую рань? Песок так и расшвыривал в стороны, — Зак облокотился на планширь, заглядывая Теду в лицо. — Следил за мной, что ли? — фыркнул Тед, повернувшись к Заку. — О нет, как я мог, — притворно надулся Зак, качнув головой. — Я провожал подругу, увидел тебя совершенно случайно. — После бурной ночи, полагаю? — проворчал Тед, вздохнув. — Все было чинно и благородно, по обоюдному согласию, — отчитался Зак, видя недовольство на лице Теда. — Так куда ты топал? К Реджине? — подмигнул он, ткнув Теда в бок. — Да, к ней, — выдохнул Тед. — И как? Попрощались, голубки? — Тед бросил на Зака недовольный взгляд, и тот нахмурил брови. — Хоть подарил поцелуй даме на прощание? — Нет, Зак. Уймись. И чего тебя так заботят мои личные дела? — Потому что я хороший друг и пытаюсь понять, радоваться мне за тебя или утешать. Теодор покосился на Зака с прищуром и вздохнул, опустив голову. — Второй вариант, — тихо проговорил он после минутной паузы. — Увидеться с ней и не вышло. — Отчего так? — Зак развернулся и оперся бедром о фальшборт, скрестив руки на груди. За его спиной причудливо высилась фок-мачта с надутыми парусами, словно врезаясь верхушкой в сизое небо. Тед поглядел на него снизу вверх, пытаясь понять, намерен тот насмехаться или действительно помогать. — Она… заболела, — неопределенно выдохнул Тед, вновь отвернувшись и уставившись в одну точку. — Что-то серьезное? — Не знаю. Аврелий сказал — лихорадка, но я не уверен, — скривившись от жгучего зуда, Тед с шипением одернул рукав, обнажив татуировку. — Дрянь такая, что ж это… Ветер немного охладил зудящую кожу, которую Теодор расчесал уже докрасна, бормоча под нос ругательства. — Ну мало ли, — пожал плечами Зак, искоса наблюдая за действиями Теодора. — Может, и правда лихорадка. — Вечером была абсолютно здорова, — выпалил хмуро Тед и прикусил язык. — Так вы вечером виделись? — оживился Захари, устремляя любопытный взгляд на друга. Тед мысленно простонал от своей опрометчивости и уронил голову на руки. — Да, виделись. Она просила показать ей библиотеку. — И только? — Зак, я не… — Слушай, Тед, — посерьезнел вмиг Зак. — Я не намерен копошиться в твоей личной жизни — она только твоя. Просто знай — если вдруг тебе нужно выговориться, я рядом, — хлопнув Теда по плечу, Захари замолчал, с самым сосредоточенным видом высматривая что-то в воде. Теодор задумчиво глядел на него, вглядывающегося в морскую пучину, и молчал. — Я волнуюсь за нее, — после продолжительной паузы вымолвил Тед. — Даже не могу объяснить это. Но меня гложет тревога. — Я думаю, — медленно проговорил Зак, поворачиваясь к Теду, — ты влип по уши, дружище. Не мудрено, что ты волнуешься. Внезапный недуг близкого человека выбивает из колеи… — Не сказал бы, что мы настолько близки, — неуверенно шепнул Тед, потирая лоб. — Она тебе так точно. Посмотри на себя — ты влюблен. Причем очень сильно, — со знающим видом кивнул Зак. — Не так важно, сколько вы знакомы. Любовь не измеряется годами, Тед. Не всегда. Иногда она вспыхивает, как масло от огня, и ничего с этим не попишешь. Не погасишь, сколько доводов разума не приводи. И это нормально, — улыбнулся он без тени усмешки. Теодор всматривался в серый небосвод, ветер трепал полы его плаща. Может, Зак и прав… Хотя Тед думал, что не верит в любовь с первого взгляда. Больше нет. Его одержимость Терезой и то, что он нашел в ее вещах, ясно говорили о том, откуда эта самая любовь взялась. Из колбы с зеленой жидкостью. Обрывки воспоминаний о жене, в каждом из которых она поила его какой-то дрянью и после которых следовал прилив эйфории и потеря сознания, только подтверждали его предположения. Это еще стоило доказать, конечно. Но с другой стороны — какой в том смысл, если она умерла? Разве что разобраться для себя. Но сейчас все иначе. Теодор чувствовал, понимал — то, что не дает ему покоя, идет откуда-то изнутри, а не извне. Что это действительно его ощущения. И разум его ничем не затуманен. Слишком яркий контраст между тем, что было раньше, и тем, что есть сейчас. — Куда мы плывем? Ты мне так и не сказал, — после минутного молчания спросил друг, переводя тему. — Ну потому что я тебя так-то и не звал, — хмыкнул Тед, потерев феникса на предплечье. — Но вот он я, и понятия не имею, куда мы направляемся. Я же к тебе приехал, Тед, а не плевать в величественный потолок твоего прекрасного замка, — усмехнулся Зак, поглядев на лорда. — Мой потолок и я были бы не против, — бросил Тед с улыбкой. — В Сибекпорт мы направляемся. Я давно ждал аудиенции с лордом Кристианом, он меня все отказами кормил. Но, наконец, согласился на встречу, нам бы не помешала его помощь в… — Тед запнулся, взглянув на Зака. У того на лице застыло такое недоумение пополам с испугом, что Теодор растерялся. — В чем дело? — Ты серьезно сейчас? — вскинулся тот, отлепившись от фальшборта, и начал расхаживать перед Тедом взад и вперед. — Ну да. А что такого? — И ты не понимаешь, почему он не хотел с тобой аудиенции? — нервно хмыкнул Зак, взъерошив волосы. — Вот сейчас я не понимаю вообще ничего. Что с тобой? Чего тебя так это взволновало? — Сибекпорт, — протянул Зак, закрыв лицо ладонями. — Я совершенно уверен, что такое ну просто невозможно забыть, Тед! — Мы это обсуждали. Я действительно многое не помню, — бросил Тед. Нервозность друга передалась и ему, вкупе с неприятными ощущениями быстро разливая по телу раздражение. — Так в чем дело, объясни? — Черт бы меня побрал, да знал бы я, что отплываем в Сибекпорт, да никогда бы на палубу не ступил… — Зак! Захари перестал мельтешить, резко остановившись. И весь вид его просто вопил о взвинченности. — Ты правда не помнишь? — еще раз с недоверием переспросил он, сощурив глаза. — Да ради всех Богов, говори уже! — воскликнул Теодор, предчувствуя, что ему не придется по душе этот рассказ. — Тебе не понравится то, что я расскажу, — подтверждая его мысли, выдохнул Захари. — Зак! — Ты был помолвлен с его дочерью. С единственной дочерью лорда Кристиана, и черт тебя дери, чем ты болел, если умудрился такое позабыть?! — выдохнул Захари, зарываясь пальцами в волосы. — Не может быть! — дернулся, как ужаленный, Тед, чувствуя гул в голове и то, как струной натянулось ошеломление, пульсируя в висках. — Ты шутишь? — Нет, конечно! Надо быть кретином, чтобы так шутить! — воскликнул тот. Тед открыл рот и закрыл его обратно. Застыл, невидящим взглядом буравя пространство перед собой. Ощущения нехватки кислорода и того, что его лупят по голове молотом, накатывали подобно волнам и не желали отпускать. Не может быть. Просто… Не может быть. — Да как же… А как же тогда, — забормотал Тед, испытывая все нарастающую пульсацию в висках. — Как же тогда я женился на Терезе? — Ты расторг помолвку, — ошарашенно вымолвил Зак, будто все еще не веря, что Тед может этого не помнить. — Когда дядя Саймон не вернулся из Малого центра, ты получил послание с требованием жениться на Терезе, — отделяя каждое слово, будто говорит с умалишенным, сказал он. — Это я знаю! — воскликнул Тед. — Но никого другого я не помню… — А что ты вообще помнишь? Тед застонал, пряча лицо в ладонях. — Я… я не уверен. Помню отрывками, как ехал в Малый центр, как мы заключили союз… — А до этого? — Да ничего особенного, — нахмурился Тед, усиленно пытаясь отмотать назад и вспомнить свою жизнь. — Учеба, отец, ты, работа… — А приезд лорда Кристиана? — Нет, — выдохнул Тед, начиная осознавать, во что вляпался. — Странная дрянь, что ты помнишь очень избирательно. Всю жизнь до и ничерта после знакомства с женой, получается? — прищурился Зак, подходя ближе. — И еще небольшого отрывка между… — Мор, — простонал Теодор. — Это я сейчас плыву туда, к обиженному семейству… Какой же идиотизм! А я даже не помню, за что прощения-то просить спустя столько лет… Может, она уже вышла за кого-то? Несостоявшаяся моя невеста? Зак отшатнулся от Теда, как от прокаженного. Отвернулся, пригладив волосы, и шумно выдохнул. — Что еще? — настороженно спросил Теодор. — Она пропала, — сдавленно проговорил Зак, не поворачиваясь к нему. — Исчезла почти сразу после твоей свадьбы, ее никто больше не видел, — обернулся друг, сверля Теда глазами, полными боли. Он был помолвлен. Эта новость никак не хотела укладываться в голове. И невеста исчезла без следа после свадьбы. Совпадение? Или… Воцарилась тревожная тишина. Захари возобновил нервное хождение от борта к борту, бормоча что-то себе под нос. Море шелестело, плеск волн перекрывал только порывистый ветер. — Почему мне никто не сказал? — очнувшись, вдруг бросил Тед. — Ладно я, но тот же Виктор… Он же не мог не знать, что у меня была невеста? Эта мысль прочно засела в мозгу. Не могли же не знать остальные? Помолвка никак не осталась бы незамеченной. Слухи ползут быстро, а его доверенные и подавно не могли остаться в стороне. — Да все это знали, я понятия не имею, почему тебе никто не сказал, — проворчал Зак. — Помолвка была громкой, да и ты ни на шаг от нее не отходил, вы везде появлялись вместе, там каждая собака знала, что ты — счастливый жених. — Счастливый? — тихо переспросил Тед. Это маленькое слово еще больнее ударило под ребра. — Погоди, о ней ты тогда говорил? В замке? — Конечно, о ней, — обернулся Зак, сверкнув глазами. — Ты же сказал, что не помнишь ее имени! — Я осторожничал, когда понял, что ты ничерта не помнишь! Я последний, кто должен тебе сообщать такие вещи. — Кто же, кроме тебя? — Да кто угодно! — воскликнул Зак. — Твои советники, охранники, помощники! Но не я. — Почему? — Я не могу. Я… — Захари мотнул головой, прогоняя наваждение. — Не спрашивай, почему, эта история тебе понравится еще меньше, чем предыдущая! — выставив вперед руку в ответ на движение Теодора, взмолился он. — Зак, но больше некому, — с отчаянием проговорил Тед. — Нет, я не могу, не проси… — Я бы не просил. Но мы уже направляемся туда. — Ох, Тед… Ты меня убиваешь, — покачал головой Зак. — Как ты умудрился вляпаться в такое дерьмо? — Понятия не имею, — в ужасе вымолвил Тед. — Это какое-то морово наваждение. Все это… Такой огромный кусок жизни просто выдран с корнем, и ладно, я смирился с тем, что ничего не помню. А теперь оказывается, что это не только меня коснулось… — Тед замолчал, пытаясь переварить свалившееся на голову открытие. — Я любил ее? — дрогнувшим голосом спросил он. — Да, — вздохнул Зак после паузы. — Любил, очень. И она тебя. — Что же могло пойти не так? Как это вышло? — спрашивая скорее себя, Тед зажал переносицу двумя пальцами. Голова гудела все сильнее, отнимая возможность связано мыслить. — Как ее звали? Зак закрыл лицо ладонями, запустил пальцы в волосы и шумно выдохнул. — Джиа. Так ее звали, — Захари посмотрел на Теда, покачал головой и нехотя заговорил. — Они приехали в Край с дружеским визитом, ваши отцы надеялись на заключение брачного союза. Если ты более-менее спокойно к этому отнесся, то она, как узнала, была в бешенстве, и всячески выводила тебя из себя, — грустно усмехнулся Зак. — Больше назло отцу, лорду Кристиану, потому что, как выяснилось, он ей о своих намерениях не рассказал. Но попал под раздачу ты — она категорически не хотела замуж, и единственным очевидным способом сорвать помолвку было достать тебя так, чтоб ты и сам не захотел жениться. — Ты весьма осведомлен о ее мотивах, — вставил задумчиво Тед в затянувшейся паузе. — Да, я по просьбе дяди Саймона выступал парламентером в ваших натянутых отношениях. Много времени проводил с ней, — запнулся Зак, прикрыв глаза. — По началу. Мы вроде как… подружились, — он прочистил горло и уставился в расплывчатую линию горизонта. — Она перестала брыкаться, когда ты спас ее — прогулочный корабль попал в шторм, и ее снесло за борт. Ты, как истинный джентльмен, кинулся спасать даму в беде. И после оказалось, что не такая уж она и заноза в одном месте. Это я тебя цитирую, если что, — покосившись на Теда, добавил Зак. — Ты ее проведывал, она из благодарности перестала плеваться ядом, и оказалось, что у вас довольно много общего. Как она говорила, не такой ты и напыщенный индюк, каким казался, а очень даже милый парень. А дальше — ну, сам понимаешь. Больше общались, больше сближались, любовь, как масло от огня, и все такое… — повторив собственную недавнюю формулировку, Захари сделал невнятный жест рукой. — Через месяц объявили помолвку. Ты от нее не отходил ни на шаг, всегда вместе, прямо идиллия. Вы смотрели друг на друга с таким обожанием и теплом… Словами не передать. А потом уехал лорд Саймон решать вопрос с этим ублюдком Джонатаном. Я еще был в Краю, когда вы собачились из-за требования женитьбы на Терезе. Я думал, она тебя до смерти забросает канделябрами. Хотя метать книги ей нравилось больше. Зак умолк, пялясь в пространство перед собой. — А что дальше? — со все нарастающей головной болью и горечью спросил Тед. — А дальше… Ты поехал на переговоры, трахнул там Терезу, приехал сам не свой и разорвал помолвку. Объявил, что женишься на Мейн, Джиа еще какое-то время пробыла с отцом во дворце. Я уехал к своим, и уже после узнал о ее пропаже. Как там и что было в конце, я уж не знаю. Но больше ее никто не видел. Я пытался искать, но тщетно. Теда все сильнее колотило от слов друга. Ощущение обреченности и беспомощности прошибало до костей, и шок пополам с гневом от того, что столько важного у него отняли… Любимых людей, планы, надежды, всю его жизнь. Взяли и украли, а потом еще и стерли из памяти, лишив даже возможности помнить. И теперь там, где должны храниться события его прошлого, зиял болезненный вакуум. Он понадеялся, что вспомнит хоть что-то после рассказа Зака, но в голове как была пустота, так и осталась. Только пульсирующая боль все разрасталась по затылку, стучала в висках, раззадоренная паникой от абсолютного непонимания. Как такое возможно? Мыслить связано не получалось, и Тед отвернулся, упершись ладонями в древесину и пытаясь навести порядок в хаотично мельтешащих мыслях. «Черт, черт, черт!». Застонав от острой вспышки боли, Тед согнулся пополам, приложившись лбом к планширю, и на плечо легла ладонь Зака. — Тед, ты как? — взволнованно спросил он. — Я ничего не понимаю, — прошипел он. — Что за гребанный садизм — меня подводит собственная память! Я думал, что-то всплывет, так бывало. Словно из мутной воды появлялись какие-то события. Но чем больше я пытаюсь, тем сильнее трещит голова, а толку нет! — ударив кулаком фальшборт, процедил сквозь зубы Тед. — Эй, где твое лекарство? — похлопав по спине, спросил Зак. — Выпей, не хватало, чтоб тебе еще хуже стало. Тед выпрямился, потерев лоб, и полез в нагрудный карман. Нащупал там кольцо и нахмурился. Достал, задумчиво на него посмотрел и показал Заку. — Полагаю, это ее? Зак осторожно взял украшение, покрутил в пальцах и вздохнул. — Ее. Там и гравировка — ты называл ее в шутку девятым валом. За упрямство и взрывной характер. — Мор бы меня побрал… — Где ты его взял? — Нашел среди барахла Терезы, — сказал он раздраженно, разглядывая гравировку и чувствуя жар и покалывание на кончиках пальцев. — Почему-то захотелось его оставить, — бросил Тед, зарываясь пальцами в волосы и убирая украшение в карман. А затем задумчиво добавил: — Я там еще много интересного нашел. — И что же? — Кости, колбы, камни, какую-то еще дрянь… — Думаешь, здесь причастна магия? — понизив голос, выпалил Зак. — Возможно. Не знаю. — Это серьезное обвинение, Тед. — Ей уже ничего не предъявить, могу себе позволить. — Справедливо, — задумчиво выдохнул Зак. — И, как бы бредово это ни звучало, но похоже на правду. — Вот и я все больше в этом убеждаюсь, — откупорив лекарство, хмуро бросил Тед. Отпив горькую жижу, он увидел приближающегося капитана. — Милорд, назревает непогода, спустились бы вы в каюту, — сказал он, и уже собрался уходить, как Тед его окликнул: — Постой, Джон! Нам не грозит шторм? — Не думаю, милорд. Максимум — неприятная морось, — посмотрев на небо, спокойно ответил тот. — Послушай, ты ведь давно служишь, — выпалил Тед, и Джон кивнул. — Так точно, уж двадцать лет как. — Да, я помню. У вас с отцом были хорошие дружеские отношения, — улыбнулся Тед, и тот кивнул. — Да, милорд. Золотым человеком был лорд Саймон. — Да, — вздохнул Тед. — Я вот о чем спросить хотел. Ты не припомнишь, лорд Кристиан из Сибекпорта не приезжал в Край? Лет эдак… — он покосился на Зака, и тот добавил: — Десять. — Да, десять. Лет десять назад? — Нет, милорд. Не приезжал, — непонимающе хмурясь, ответил Джон. — А я, случайно, не был ни с кем помолвлен до женитьбы? — Нет, милорд, — озадаченно ответил капитан. — Я думаю, такого бы вы не забыли, — хмыкнул тот, зная о болезни лорда и проблемах с памятью. — Точно, — усмехнулся Тед. — Такого бы я не забыл. Прости, что отвлек, — кивнул он, и, как только капитан скрылся из виду, посмотрел на изумленного Захари. — Все подозрительнее и подозрительнее, — напряженно протянул он, глядя на удаляющегося капитана. — Да уж. Ты как никогда прав, дружище, — хмуро бросил Тед.Большой Край. Владения клана Феникса
Сладкий цветочный запах затрепетал в ноздрях, прорываясь сквозь пелену болезненного молочного тумана, застилавшего сознание. «Гелиотроп» — промелькнула первая связная мысль в потоке хаоса, разрывающего черепную коробку на осколки. Реджина с трудом повернулась на бок, простонав сквозь сцепленные зубы. Подняла отяжелевшие, будто налитые свинцом, веки, и первое, за что зацепился воспаленный взгляд — букет из лиловых небольших цветов, стоящий на прикроватной тумбе. Он и источал аромат, разбудивший ее от наполненного болезненными кошмарами сна. Пару раз моргнув, она смахнула слезы, навернувшиеся от яркого света, сочащегося из окна, и попыталась сесть. Но смогла лишь приподняться на локте, тут же скривившись от тупой головной боли. — Реджина, ты проснулась! — воскликнул кто-то, и Реджина прикрыла глаза, глубоко вдохнув от гула в ушах. Лиззи села рядом, на край постели, и осторожно коснулась руки Блер. — Я так рада. — Привет, Лиззи, — слабо усмехнувшись, прохрипела Реджина. — Привет, — улыбнулась девочка. — Как ты себя чувствуешь? — Сносно, кажется, — ответила она и глубоко вдохнула, унимая подкатывающую к горлу тошноту. — Можешь дать мне воды? — Конечно, — вскочила Лиззи и побежала к столу. Вернувшись с полным стаканом, снова села рядом. — Держи. Реджина благодарно улыбнулась и сделала несколько глотков, смачивая пересохшее горло. — Сколько я спала? — тихо спросила она, снова укладываясь на подушку. — Почти три дня, — ответила Лиззи. — Я уж боялась, что ты будешь спать вечно, как леди Присцилла из легенды. Реджина хмыкнула и тут же об этом пожалела — звук отдался болью в висках. — Я просто приболела, в отличие от леди Присциллы, — тихо проговорила она. — Она тоже заболела. Только от тоски, — пожала плечами Лиззи. — Я плохо помню эту историю, расскажешь мне ее как-нибудь, — улыбнулась Реджина, устраиваясь поудобнее. — Конечно. Я позову Аврелия, он велел сказать, если ты проснешься. — Ты дежурила возле меня? — удивилась Реджина, взяв Лиззи за руку. — Ну да, — кивнула она. — Я волновалась за тебя. Но только днем, вечером приходил твой брат, Рич. Один раз был Фред. — О, ты с ними познакомилась, — растерянно протянула Реджина. — Да. Ну, я позову лекаря. Он тоже обрадуется, — кивнула Лиззи. — Спасибо, солнышко, — улыбнулась Реджина, сжав ее ладонь. — Не за что, — поджав губы, Лиззи вдруг кинулась Реджине на шею, крепко обняв. — Не болей больше, пожалуйста, — всхлипнула она, и Реджина погладила девочку по спине, растерявшись. — Я постараюсь, — вымолвила она, и слезы навернулись на глаза. Лиззи поднялась на ноги и побежала к выходу. А Реджина силилась унять дрожь от нахлынувших воспоминаний. Медленное осознание того, что привело ее в эту спячку, накатывало болезненными волнами, и с каждой новой вспышкой начинало колотить все сильнее. Зажав полыхающее на предплечье перо, Реджина откинулась на подушки, уставившись в побеленный потолок. Боялась закрыть глаза. Боялась вновь окунуться в пучину алого мрака, порабощающего сознание. Боялась пропасть в нем и не найти больше выхода. И единственное, что билось раненной птицей в подсознании, вылавливая образы из разрозненных и тягучих, как болотистая топь, воспоминаний. Единственное, за что хотелось держаться, чтобы не провалиться — это Тед.