Окраина Большого Края. Обитель свиреллы
Ночь заливала лунным сиянием обточенные водой скалы и пещеры, рисуя причудливые серебристые тени, похожие на невесомое кружево. Черное небо, усеянное несчетным количеством точек-звезд, объединенных в витиеватые узоры и ломанные линии, куполом укрывало побережье. Фред глядел на эти невообразимые картинки широко распахнутыми глазами, лежа на спине на прогретом плато и заложив руки под голову. Думал. Волновался. Ждал. Плеск воды о камень возвестил, что его ожиданию пришел конец. Они виделись с Лиссой уже не раз, она всегда приходила на это место. Фред не решался расспрашивать о существе, не хотел, чтобы она решила, что он видится с ней только поэтому. Ведь это не так. Ему нравилось ее общество, рядом с ней всегда так хорошо и уютно… Он и сам не до конца понимал, почему. Фред приподнялся на локтях, наблюдая за тем, как изящно Лисса забирается на выступ и принимается отжимать волосы оттенка малахита, которые на глазах приобретали светло-русый цвет, высыхая и укорачиваясь. Стоило ей обернуться и улыбнуться, сердце Фреда пропустило пару ударов. — Здравствуй, Фре-ед, — пропела она, укладываясь рядом. Он накинул на нее свою куртку, стараясь не глазеть на обнаженное девичье тело с тонкими бирюзовыми полосами, которые не прикрывали практически ничего из человеческого облика. Как только плоский хвост полностью оказался на плато, он зарябил и разделился надвое, превращаясь в человеческие ноги. Только светло-голубого небесного оттенка. — Здравствуй, Лисса, — укрыв все, что могло взволновать его при разговоре, спокойно произнес Фред. — Как дела у твоей подруги? — кутаясь в одежду, спросила Лисса. Она довольно сощурилась, прижимаясь щекой к грубой ткани куртки, и осторожно втянула носом воздух. — Лучше. Кажется, — взлохматив отросшие рыжие волосы, бросил Фред. — Она уже приходила в себя, но еще слишком слаба. Почти не говорит. Сегодня с ней Рич. — Она поправится. Ей нужен тот, кто в ее мыслях, — задумчиво глядя в небо, протянула Лисса. — Он может все исправить. — Ему бы лучше не знать, что с ней, — покачал головой Фред. — Почему? — с интересом всматриваясь теперь в лицо Фреда, спросила она, перебирая пшеничные пряди. Фред повернулся к свирелле, хмыкнув. — Что? — удивленно вскинула брови она. — Ты знаешь, что может помочь Джие, но не знаешь, почему Теду нельзя знать, что с ней. Почему так? — Я говорила тебе, — похлопав ресницами, произнесла она. — К тому же, мне нужен контакт. Я достаточно контактировала с Джией Си, пока вытаскивала ее из моря. Но я не контактировала с тем. С Тедом? — Да. Его зовут Теодор, — задумчиво вымолвил Фред. — Понятно. Поверь на слово, ему лучше пока не знать. — Ладно, — нахмурившись, ответила Лисса, ложась на спину. Фред последовал ее примеру. — Но она должна поправиться. Без того Те… — запнулась она, пытаясь правильно выговорить, — Теодора будет сложно. Долго. — Мы делаем все, что можем. Но слом стены — это серьезно. — О, я знаю. Мне доводилось провожать в гроты людей со сломанными стенами. Они обычно сами бросаются со скал, — буднично сказала Лисса, с отрешенным интересом всматриваясь в очертания лунного диска. Фред повернул к ней голову, глядя на ее точеный профиль. — Но ее время еще не пришло, она поправится, — мечтательно улыбнувшись, она бросила на Фреда короткий взгляд. — Это радует. Фред рассматривал Лиссу, поражаясь, как столько красоты может умещаться в одном существе. Серебристый свет вплетался в ее волосы, озарял ясное лицо и сияющие голубые глаза. — Знаешь, ей могло бы помочь еще кое-что, — перекатившись на бок так, что куртка наполовину сползла с тонких плеч, Лисса подложила кулак под щеку. Фреда бросило в краску, когда он скользнул взглядом ниже ключиц. Не отрывая глаз, он помог ей подтянуть куртку выше. — Прости, тебе неприятно. Никак не привыкну, что люди носят это на своих телах, — усмехнулась свирелла, обхватывая и прижимая к себе одежду. — Дело не в том, что мне неприятно, — потупившись, тихо пробормотал Фред. — Так что там, говоришь, может помочь? — Дай руку, — сверкнула глазами Лисса, загадочно улыбаясь. Фред пожал плечами и протянул ладонь. Лисса повернула ее тыльной стороной вниз и накрыла своей, слегка сжав. Фред сначала задумчиво глядел на их сцепленные руки, а потом поднял взор, утопая в лучезарной синеве. — Что ты делаешь? — прошептал он, внутренне трепеща от нежного прикосновения. — Увидишь, — хитро улыбнувшись, бросила она, и Фред ощутил слабое покалывание. Отняв ладонь, Лисса закусила губу, любуясь результатом своих манипуляций. У Фреда на ладони лежал маленький отросток, похожий на темно-лиловые водоросли. Он слабо мерцал и переливался в лунном свете. — Что это? — приподнял брови он, поднося нечто ближе к глазам. От этой штуки так и исходила магия. — Корень, — просто ответила Лисса. — Корень чего? — с прищуром поинтересовался Фред. — Просто корень, — пожав плечами, бросила Лисса. — Он лечит. Лечит вот здесь, — постучав по виску, сказала она. — Почему я ничего о таком не слышал? — принюхиваясь к корню, подозрительно спросил Фред. — Потому что живешь на суше, а не под водой, глупенький, — разразилась заливистым смехом Лисса, легонько толкнув его в плечо. — Свиреллам тоже порой нужно лечить здесь? — повторив ее жест, удивленно спросил Фред. — Всем порой нужно. Нам чаще других. Мы — одинокие долгожители. Думаешь, это так просто? — вмиг прекратив смеяться, сказала она. — Думаю, нет, — кивнул с пониманием Фред. — Но Джи ведь не свирелла, думаешь, ей такое можно? — Можно, — уверенно кивнула Лисса. — Откуда знаешь? — Просто знаю. — Скажи, Лисса, — подобравшись, сев и скрестив ноги, начал Фред. — Почему ты помогаешь нам? И Джие? — Странный ты человек, — глядя снизу вверх, вымолвила она. — Но ты мне нравишься, — от этих слов Фред ощутил странное покалывание и тепло за ребрами. — А Джиа Си… У нее большая миссия. Ей надо жить. — Но какая, ты мне не расскажешь? — мимолетно поправив светлую прядь, упавшую Лиссе на лоб, усмехнулся Фред. — Не расскажу, — расплывшись в хитрой улыбке, ответил она. — Ты сам должен все узнать. Я могу только чуть-чуть помогать. Не сильно. — Как ты знаешь, что можно говорить, а что нет? — Чувствую, — только и сказала она. — Не держи меня, Фред, — вдруг насупившись, вскочила Лисса и села напротив, придерживая у груди куртку. — Я не держу, — удивленно бросил Фред, вскинув руки. — Я не использовал силу, клянусь, — заглянув в большие ясные глаза, честно сказал он. — Тогда почему, — прищурившись и втягивая носом воздух, начала Лисса, — я так хочу тебе все рассказывать? — Не знаю, — пожал плечами Фред. — Может, это просто доверие? — Доверие? — Так люди называют чувство, когда хочется все говорить и точно знаешь, что тебя не предадут. — Может быть, — нахмурилась Лисса. — Мне раньше не доводилось испытывать человеческих эмоций… Ну, то есть, я чувствую их, когда провожаю души, но они не мои, чужие. А сейчас так странно… — Но ведь ты раньше и не общалась с людьми, — предположил Фред, облокачиваясь на вытянутую за спиной руку. — Хочешь, проверим, есть ли разница? — Х-м-м, — протянула она. — Давай. А как? — Если ты не против, я применю силу. Ненадолго. А ты сравнишь ощущения. — Хорошо, — после паузы кивнула она. — Не бойся меня, я больше никогда не стану тебя держать против воли, — тихо произнес Фред и, совершенно не напрягаясь, чуть поднял руку, шевельнув пальцами, демонстрируя, что он начал колдовать. Хотя ему для этого и двигаться не обязательно. Он сделал так только для Лиссы. — Чувствуешь разницу? — Совсем едва, — задумчиво бросила она. — Спроси у меня что-то. — М-м-м… Сколько тебе лет? — Не знаю. Давно сбилась со счета. Больше трехсот точно, — пожала плечами Лисса. — Давай по-другому, — чуть крутанув ладонью, Фред обездвижил Лиссу. — Попробуй встать. — Не могу! — усмехнулась она, попытавшись двинуться. — Теперь понимаешь разницу? — тут же отпустив ее, поинтересовался Фред. — Да. Отличается. — Ну вот. Я применял силу к тебе только однажды. И больше не стану. Никогда. — Я почему-то верю тебе, Фред, — робко улыбнулась Лисса и подползла на коленях ближе. Фред замер, когда она приблизилась к его лицу настолько, что почти соприкоснулась носами. — Мне кажется, ты хороший человек, — тихо произнесла она и поцеловала в щеку, пальцами чуть коснувшись скулы. Фред сглотнул, прикрыв веки, и накрыл ее ладонь своей. Лисса обвила его шею свободной рукой и прильнула к плечу, укладывая на него голову. — Я рад, что веришь. Я не вру, — выдохнул Фред, осторожно обнимая свиреллу и прижимаясь щекой к ее макушке. От нее так необыкновенно пахло… Морем и травами. Будто легкий бриз на побережье. Волны легко шелестели, ударяясь о плато, и где-то вдали стрекотали сверчки, укутывая необыкновенной мелодией ночи. Фреду так тепло и хорошо на душе, так спокойно, и в то же время легкий трепет будоражил его тело. Он никогда прежде не испытывал подобного. — Фред, — тихо позвала Лисса, подняв на него глаза. — Да, Лисса? — Помнишь, я рассказывала тебе о том Существе? — Конечно, помню, — кивнул он, бережно проведя по ее спине ладонью через ткань грубой куртки. — Мне есть что еще тебе сказать. Недавно я видела, как к нему приходила эватера. — Да? — Фред чуть склонил голову, пытаясь разглядеть ее лицо. — И что она делала с ним? — Кормила. Она что-то ему приносила, не знаю что. Но оно пока не убивало с тех пор, как ты искал мертвого. — Значит, оно не одинокое… — Думаю, да. Знаешь, Фред… Мне кажется, оно не злое. Ну, то есть, — Лисса вздохнула, подбирая слова. — Оно темное, словно ходячий сгусток черной магии и темной материи. Но убивает оно не ради удовольствия… Оно просто питается. Такова его природа. Возможно, оно пытается утолить внутреннюю пустоту или понять, для чего оно создано. — То, что природа заставляет пожирать людей, не оправдывает его, — вздохнул Фред, обдумывая слова Лиссы. — Согласна с тобой. Оно ведь не просто поедает плоть. Оно поглощает и души, и частички магии, сокрытые в каждом. От человека не остается и следа. — Значит, Бен и Марша… — Нет. Они на своем месте. Оно не успело насытиться, только ранило. Его спугнули. Джиа Си спугнула. — Почему ты думаешь, что оно испугалось Джии? — В ней большая сила, думаю, оно это чувствует. И боится. Я буду наблюдать за ним, Фред. И говорить тебе. За ним нужно присматривать. Оно новое, не такое, как все мы. Оно странное. И непонятное. — Это не опасно? — всполошился Фред, ощутив укол тревоги. — Нет, — улыбнулась она. — Меня ни разу еще не заметили. Я буду осторожной. — Я не хочу, чтобы ты пострадала, — вновь прижившись к ее макушке, выдохнул Фред. — Почему? — спросила она. — Ну... — Фред запнулся и почувствовал, что краснеет. — Люди обычно волнуются о тех, кто им… дорог. — Я дорога тебе? — широко улыбнувшись, Лисса отпрянула от него, заглядывая в глаза. — Да, — кивнул Фред, утопая в их голубизне. — Очень… — Мне еще никто не говорил таких слов, — склонив голову набок, тихо произнесла она. — Совсем никто? — удивился Фред. — У вас не принято… общаться? Дружить? — Нет, — погрустнела она. — У нас у каждой свой участок моря, мы почти не пересекаемся. Совсем изредка… Для нас привычно одиночество. Но твои компания и слова мне… приятны. Не думала никогда, что мне может быть интересно общество человека. И так… тепло от него. — А… — начал Фред и запнулся. — Спрашивай, — улыбнулась она, видя, как Фред растерялся. — А ты помнишь что-то из… прошлой жизни? Человеческой? Семью, например? — Не очень хорошо, — насупилась Лисса. — Смутно. Я помню только объятия мамы… Саму ее не помню. А еще, что сразу после перерождения тосковала по кому-то. Ты знаешь, свиреллами ведь не становятся просто так. Должна быть причина. Должно быть… предательство. Или потеря. И я помню, что сначала было очень тоскливо. Но со временем… все выветрилось. Ничего не осталось. Так проще. Мы все с годами теряем воспоминания. Поначалу, когда плохо, помогает корень. Мы все знаем, как-то интуитивно, где его взять. Он сильную тоску и боль делает выносимой легкой грустью. И чем меньше грусти, тем быстрее забывается ее причина. Стирается волнами и временем. Фред смотрел на нее, не отрываясь. Впитывал каждое слово, наблюдая, как мелькает задумчивость на красивом лице. — Это так печально, — прошептал он. — Почему? — подняв взгляд, слабо улыбнулась она. — Гораздо печальнее было бы весь век помнить то, что причиняет боль. После перерождения начинается другая, новая жизнь. А память о старой делает ее невыносимой. — Мы ведь хотим снять забвение, наложенное на людей. И мне кажется, что это нечестно и ужасно, когда у кого-то отнимают память о его жизни… — Это другое, Фред, — кивнула она. — У людей другой срок жизни и другие цели. Когда память забирают насильно, это совсем иное. Вам нужно успеть жить, любить, радоваться. А нам… у нас другая миссия. Покончив с человеческой жизнью, мы сами от нее отрекаемся. И в новой, бессмертной, нет места сожалениям о былом. Память уходит постепенно, так должно быть. Иначе мы бы страдали. Я знала, на что иду. Хотела этого. Когда я умерла, меня обо всем предупредили. Так что не сравнивай. Это разное. — Пожалуй, ты права, — вздохнул Фред, с щемящим сердцем осознавая, что когда-то Лисса была человеком, и что-то настолько болезненное вынудило ее проститься с жизнью… — Снова ты грустишь, — улыбнулась она. — Не надо. Надо думать, как снять злые чары и освободить магию. Пока она спит в людях, не течет свободно, как должно, дела становятся все хуже. — Ты замечаешь это? — Ну, конечно, — вздохнула она. — Как и ты. Все меняется, и не в лучшую сторону. Сама суть Тверди искажается, от того и погода становится непредсказуемой. Ломается правильный порядок, и это напрямую связано с магией. Души исчезают, пожираемые существом, не занимают своих мест в гротах и воронках. Все идет не так. Это нужно исправить, пока не слишком поздно. — Как ты считаешь, что случится, если не исправить? — спросил настороженно Фред. — Природа взбунтуется. Магия будет бесконтрольно прорываться из недр земли, это повлечет разрушения. И рушиться будет до тех пор, пока все не сгинет. Будут появляться новые существа, пожирать души, и совсем ничего не останется. Я чувствую эту опасность. Она тревожит меня, — серьезно произнесла Лисса. — Я думал об этом. — Поэтому нужно быть сильными. Тебе. И Джии Си. И всем нам, — вздохнула она. — Это самое важное сейчас. — Не могу не согласиться, — кивнул Фред. — Но все равно. Прошу тебя. Будь осторожной. Ты не должна пострадать. — Жизнь одной свиреллы ничего не значит для целого мира, есть вещи важнее, — улыбнувшись, Лисса вновь невесомо коснулась скулы Фреда. — Нет. Значит. Твоя жизнь значит очень многое. Для моего мира точно, — горячо прошептал Фред, накрывая ее руку своей. Лисса замерла, глядя на него широко распахнутыми глазами. И Фред не сводил с нее завороженного взгляда. Он сам не понял, когда успел склониться так близко, что ощутил на своем лице ее дыхание. Тонкие пальцы Лиссы скользнули со скулы к затылку, зарылись в буйную шевелюру, и Фред замер в каком-то миллиметре от ее губ. Прикрыл веки, наполняясь каким-то невообразимым теплом и волнением. И почувствовал ее робкое прикосновение, от которого сперло дыхание, а за ребрами пронесся такой вихрь, что мурашки побежали по всему телу. Фред не знал, что нужно делать. Но очень захотелось прикоснуться к Лиссе, и он осторожно дотронулся до щеки, проводя подушечкой большого пальца. Раскрыл губы, понимая, что она совсем не сопротивляется. Шумно втянул воздух и скользнул языком в ее рот, чувствуя, как пальцы Лиссы сжались в его волосах, и она прижимает к себе ближе его голову, отвечая на поцелуй. Так нежно и ласково, что казалось, плато выскользнуло из-под коленей, и Фред просто парит в воздухе вместе с Лиссой. Хотелось, чтобы время остановилось. Чтобы этот момент длился по меньшей мере вечность… Почувствовав, что задыхается, Фред на миг отпрянул от Лиссы, обхватив ее лицо ладонями. Посмотрел на непривычно раскрасневшиеся щеки и блестящие глаза, восстанавливая дыхание. — Ты не могла бы… — выдохнул он раньше, чем успел обдумать свою просьбу. — Что? — спросила Лисса, хлопая ресницами. — Только не сердись, ладно? — Фред прикусил щеку с внутренней стороны и все-таки закончил мысль: — Ты не могла бы принять свой истинный облик? Лисса удивленно вскинула брови и задумалась. Затем медленно кивнула, опустив голову, и вмиг ее внешность изменилась. Волосы заструились между пальцев Фреда, удлиняясь и приобретая светло-зеленый оттенок, черты лица мягко менялись, и в следующее мгновение он отметил легкое недоумение в огромных, лазурного цвета, глазах. — Зачем? — выдохнула она, с недоверием поглядывая из-под темных ресниц. — Затем, что ты очень красивая, а я видел тебя настоящую всего лишь раз, — завороженно прошептал Фред, нежно заправив салатовую прядь за ухо и погладив тонкую шею. Лисса закусила губу и покраснела, тут же отведя взгляд в сторону, но Фред положил ладонь ей на щеку и повернул к себе. — Только не говори, что и этого еще ни разу не слышала, — серьезно спросил он, заглядывая в такие необыкновенные глаза. Она смущенно улыбнулась и отрицательно мотнула головой, и Фред снова склонился к ней, осторожно, боясь, что теперь оттолкнет. Но Лисса не оттолкнула. Обвила его шею руками и сама потянулась к губам, отчего Фред испытал такую искрящуюся радость, что казалось, сердце не выдержит такого распирающего захватывающего чувства. Он целовал ее долго, нежно и трепетно, утопая в этом новом, незнакомом ощущении, пока не занялся коварный рассвет, вынудивший их проститься. Только тогда, когда Лисса скрылась в водной глади, легко коснувшись зацелованных губ на прощание, он ощутил укол совести. Вспомнил, что нужно скорее дать Реджине корень, которым поделилась Лисса.Большой Край. Владения клана Феникса
Реджина буравила уставшим взглядом потолок, но, как ни старалась, не могла совсем не спать. Понимала, что это глупо и ее все равно сморит, но так не хотела погружаться в пучину прошлых событий, особенно больно врезающихся в память, стоило закрыть глаза. Все оказалось не так страшно, как она представляла — помощь Аврелия ощущалась, и путать реальность с воспоминаниями она перестала. Но все равно чувствовала себя скверно, будто собственное подсознание истощало силы организма. Говорить было сложно, все отдавалось тупой болью в голове. Сейчас она жалела, что вообще возвела ту стену… Упрямая, не слушала никого, стоя на своем. Была слишком молодой и вспыльчивой. А теперь, спустя столько лет, это ей вылезало боком. Подле нее постоянно крутились Рич и Аврелий, часто забегали Фред и Лиззи, и она благодарно принимала их заботу, подавляя желание вновь язвить и силиться встать с кровати, как раньше. Раньше это ни к чему хорошему не приводило. Собственно, как и упрямые попытки не спать. Хотелось действовать, даже через боль и слабость. Делать хоть что-то. Но Реджина прекрасно осознавала, что толку с этого не будет. Нужно восстановиться, хотя бы немного. Успеть до приезда Теда… А не изводить и без того ослабленный организм бессмысленными потугами. От здоровой толку будет больше. Это понимание пришло к ней только сейчас, когда столько важного происходит под носом, а она не может и пальцем пошевелить без боли и титанических усилий. Давно следовало пересмотреть свои взгляды, ведь зачастую ее упрямство не стоило и выеденного яйца. … Как ты мог, отец?! Эхом разносилось по всей черепной коробке. Реджина все же провалилась в поверхностный сон, обреченно принимая свою участь, и колючие воспоминания предательски замелькали перед глазами. — Я что, товар на продажу?.. — Милая, я не заставляю тебя. Просто познакомься, быть может, он понравится тебе. Теодор — хороший парень, — устало потерев лоб, вымолвил Кристиан. — Да будь он трижды хорошим, я не люблю его! — Ты даже еще не познакомилась с ним, может, и полюбишь. Джиа стояла посреди капитанской каюты, упрямо сжав кулаки и полыхая от недовольства. Почти у самого порта отец позвал ее к себе и решил рассказать о причине их визита. И теперь негодованию ее не было предела, а от возмущения она задыхалась. — Никогда бы не подумала, что ты будешь мне подбирать жениха таким образом! — Нам нужно укреплять клан, родная, и ты уже достаточно взрослая. Тебе нужно выйти замуж и продолжить наш род, это твоя ответственность. — Папа! — взвизгнула она, топнув ногой. — Джиа, — поднявшись с кресла, Кристиан уперся ладонями в столешницу. — Прошу, просто попробуй. Не упрямься и веди себя… — Как подобает воспитанной леди? — фыркнула она, скрестив руки на груди. — Именно. Я не собираюсь выдавать тебя замуж насильно, ты можешь выбирать. Но… — Это что, ярмарка женихов? А как же любовь? — Любовь — совсем не главное. Главное, чтобы человек был хорошим. — Папа! Ты женился по любви, а не потому, что было нужно выбирать жену! И бабушка вышла замуж по любви! А я должна… — Именно поэтому я хочу, чтобы ты выбрала хорошего мужа и сделала все так, как принято! — Да к черту эти правила! — в сердцах воскликнула Джиа. — Не выражайся, — предупреждающе бросил отец. — Хотя бы, когда сойдем на берег. — Мне всего шестнадцать, к чему это все? — Не всего, а уже шестнадцать, дочка, и твоя неискоренимая тяга к бунтарству и поиску приключений меня пугает. Тебе пора остепениться и выйти замуж, пока… — Пока что? — подозрительно прищурившись, спросила Джиа. — Пока еще не слишком поздно… Не важно, я так решил, я — твой отец! И я даю тебе право выбора, у других и этого нет. — Ну спасибо, отец, за великодушие, — едко проговорила она и развернулась на каблуках. — И переобуйся! — крикнул Кристиан вдогонку, когда она уже пересекла каюту, громко стуча тяжелыми ботинками по полу.✧ ✧ ✧
Джиа источала негодование и раздражение, и Рич, стоящий за ее спиной, невольно вжал голову в плечи. Корабль зашел в порт и к нему приставили трап, а Джиа заранее готовилась ненавидеть всех и вся от злости на отца. — Ты в порядке? — шепнул Рич. — В полном, — процедила она, и Рич хмыкнул. — Оно и видно… Спустившись на причал, Джиа глубоко вдохнула и надменно вскинула голову. Лорды Большого края приветливо представились, поклонившись. Отец тоже склонил голову, а Джиа сделала книксен, сжав губы в тонкую линию. Лорд Саймон показался бы ей приятным мужчиной — высокий, статный, опрятный, дружелюбно улыбающийся человек с добрыми глазами, — если бы не бурлящее фонтаном раздражение. А Теодор… Одного факта того, что отец хочет, чтобы он ей понравился, хватило с лихвой для противоположного эффекта. Джиа даже не пыталась казаться приветливой. Отец с лордом Саймоном отошли в сторону, а Теодор шагнул к ней ближе. — Полагаю, нам стоит познакомиться поближе, — кивнул он, держась очень вежливо и учтиво. Поставленная речь, приятный низкий голос, аккуратно причесанные темные волосы. Пока его голова была склонена в поклоне, Реджина мимолетно скользнула взором по широким плечам, обтянутым белоснежной рубашкой, по кожаному жилету, брюкам и сапогам. Чистенький, выглаженный, без единой пылинки. Идеальный до такой степени, что вызывает оскомину. «Напыщенный индюк», — мысленно фыркнула она и встретилась с его спокойным, как море в штиль, серо-зеленым взглядом. — А я полагаю, что вам следует обзавестись собственным мнением, — ответила Джиа, со злорадством подмечая, как от удивления вытягивается его лицо. — Простите, я не… — Милорд, раз уж вам так плевать, на ком жениться, зачем тратить время на более близкое знакомство? В глазах Теодора зажглась искорка озорства, и штиль подернулся предшествующей шторму рябью. Он хмыкнул, принимая правила игры. — Увольте, миледи, о какой женитьбе речь? Я всего лишь предложил пообщаться. Сугубо из вежливости, — картинно склонив голову, ответил он. — Но, если вы не пышите удовольствием… — Совершенно верно, — вздернув подбородок, бросила она. Ощутив в тот же миг на плече отцовскую ладонь. — Джиа, — предостерегающе произнес он. — Теодор, — уже мягче добавил Кристиан. Теодор в ответ с улыбкой кивнул и вновь перевел взгляд, в котором плясали смешинки, на Джию. — Что, отец? — чуть повернув голову, с вызовом бросила она. — Я всего лишь хотела сказать, что чрезвычайно устала за это длительное путешествие и просто валюсь с ног. Как и подобает воспитанной леди, — с издевкой добавила она, сбросив с плеча его руку. — Пойду, пожалуй, отдохну, если вы изволите, милорды…✧ ✧ ✧
На пиру Джиа вела себя сдержанно и нарочито вежливо, не решаясь огрызаться при старших. Но на юного лорда смотрела с неизменной холодностью, усиленно игнорируя его попытки быть учтивым. А вот на следующий день, когда отец буквально выпихал ее на прогулку с Теодором, сдерживаться даже и не думала. Они прохаживались по внутреннему двору, лорд ей проводил экскурсию по замку и окрестностям. И она упорно сохраняла молчание, лишь изредка кивая на его короткие реплики. С удовольствием подмечая, насколько ему неуютно в ее обществе, хотя он порой поглядывал с интересом, будто ожидая, что еще она выкинет. Теодор шел рядом, заложив руки за спину, и, остановившись у огромной ивы, предложил отдохнуть на резной скамье в тени дерева. Джиа смерила его высокомерным взглядом, но ни слова не произнесла. Присела, демонстративно отвернувшись в сторону моря. Теодор сел с другого края, закинув ногу на ногу, и принялся сверлить глазами ее затылок. — Что? — обернувшись, бросила она. — Ничего, — ответил он. — Интересная прическа. — Благодарю, но избавьте меня от своей лести. — Как будет угодно, — он перевел взгляд на побережье и глубоко вдохнул. — Прекрасная погода сегодня, не находите? — И от глупых высокосветских обсуждений тоже, — фыркнула она, гордо расправив плечи. — Вы были бы не прочь, чтобы я и от общества своего вас избавил, но боюсь, что вынужден предпринимать попытки вас развлечь, как гостеприимный хозяин, — под стать ей ответил Теодор, и в глазах его мелькнуло раздражение. — Что же, вы совершенно правы, милорд. А я, как вынужденная ваша гостья, должна терпеть эти ваши попытки. — Вот и нашлась тема для разговора, — бросил он, склонив голову набок. Джиа с прищуром всмотрелась в его лицо, отмечая во взоре смесь недовольства и заинтересованности. — Не обольщайтесь, — вымолвила она, — разговор этот я поддерживать не намерена. — Как даме будет угодно, — хмыкнул Теодор и снова перевел взгляд на море, потеряв к ней интерес. Джию это только разозлило. Ей до жути захотелось переиграть его, а он, кажется, решил, что эта партия за ним. — Могу предложить другую тему, — приподняв бровь, сказала она. Теодор удивленно посмотрел на нее, словно не ожидал, что она заговорит первой. — Как насчет того, для чего мы здесь вообще собрались? — Прямолинейно, — дернув уголком губ, проговорил он. — Не люблю хождение вокруг да около и пустую болтовню, — повернувшись к нему, деловито проговорила Джиа. — Неужели вас не задевает, достопочтенный лорд, такой брак? По договоренности родителей? — Прекрасная леди, — склонившись немного вперед, усмехнулся он. — Как я уже говорил, о браке пока речи не идет. Я понимаю свои обязательства перед кланом и городом и потому осознаю, что рано или поздно жениться мне придется. Но кто сказал, что это будете вы? — Как мне кажется, наши отцы питают довольно однозначные надежды на сей счет. — У нас по-прежнему есть право выбора. И я как раз занимаюсь тем, чтобы узнать вас получше и решить, стоит ли игра свеч. — Какое благородство — обязательства, принятие, понимание, — протянула Джиа, откинувшись на спинку скамьи. — И мнимое право выбора. В конечном счете выбирать вам не придется. На кого ваш отец укажет, ту и возьмете в жены. — Как быстро вы составили обо мне представление, — посерьезнев, вымолвил Теодор. — Это не стоило большого труда. — Не будет ли слишком неприятно потом признавать, что оказались неправы в столь скорых суждениях? Джиа смерила его изучающим взглядом, но ничего не ответила. А Теодор поднялся на ноги, вновь заложив руки за спину. — Я думаю, приятных бесед на сегодня достаточно, — не глядя на Джию, бросил он. — Можно возвращаться и избавить друг друга от неприятного общества, хотя бы до вечера. — Хоть что-то разумное вы за сегодня произнесли, — резко встав, Джиа, вздернув подбородок, обогнула его и зашагала в сторону замка, услышав вслед смешок.✧ ✧ ✧
— Он невыносимый! — бросила Джиа, скидывая неудобные дурацкие туфли и влезая в ботинки. — Не будь такой упрямой, Джи, как по мне, отличный парень, — бросил через плечо Рич, продолжая работать и очищать от ракушек ватерлинию борта. — Ну вот и выходи за него замуж, — проворчала она, зашнуровывая голенище. — Очень смешно. Ты хоть представляешь, как сложно тебя порой терпеть? Он уже вон сколько стойко держится. — Ты десять лет меня терпишь, и ничего. — У меня выбора нет, за тобой мелкой нужен был глаз да глаз, вот и привык, — хмыкнул Рич и засмеялся от толчка в плечо. — Получил? — сквозь смех бросила Джиа, потирая ушибленный кулак. — При том, что мне проще, я просто терплю твой несносный характер, а бедолага Тед каждые пять минут подвергается намеренным словесным атакам. — Бедолага Тед, — перекривляла его Джиа. — Ты о лорде вообще-то говоришь, Рич. — Он меня не слышит, — сказал Рич и поскреб доску. — А ты даже не пытаешься с ним нормально пообщаться. — Потому что не хочу, — фыркнула она, вскакивая на ноги. — Потому что ты маленькая заноза в заднице, — бросил Рич, с усилием оббивая ракушки. — Подай мне тряпку. Джиа сунула ветошь ему в руку и скрестила руки на груди. — А еще потому, что боишься, что тогда он тебе понравится и ты не сможешь дальше упрямиться и показывать свой вредный протест. — Не неси чепухи! — возмутилась Джиа. — А твоя реакция говорит о том, что я прав. — Рич! — Я знаю тебя десять лет, даже чуть больше. Так что можешь воротить носом, но я-то знаю, что прав.✧ ✧ ✧
На следующий день Теодор, видимо, желая несколько скрасить неприятное общество, позвал с собой на прогулку друга — Захари. А Джиа углядела в этом новую возможность задеть самолюбие юного лорда, не уступающего ей в искрометной язвительности. — Скажите, Захари, что еще интересного можно посмотреть в Краю? А то здесь скука смертная, — взяв Зака под локоть, Джиа скосила взгляд на Теодора на последних словах и с удовольствием отметила его каменное выражение лица. — Ну, — растерянно поглядев на друга, протянул Захари, — Тед, я уверен, может вам показать много интересного… — Но я спросила вас, Зак, — ослепительно улыбнулась Джиа, и тот покраснел, уставившись в землю. — Не волнуйся, Зак, я буду только рад, если ты займешь нашу милую гостью и дашь мне отдохнуть от ее приятнейшего общества, — хмыкнул Тед, останавливаясь и глядя с раздражением. «Задело. Ну неужели», — удовлетворенно подумала Джиа, надменно усмехнувшись. — Тед, я не думаю, что это хорошая идея, — протараторил Зак, понизив голос. — Нет-нет, отличная, — улыбнулся Тед. — Вверяю тебе дорогую леди, покажи ей что-то интересное, — хлопнув Зака по плечу, он склонил голову и произнес: — миледи. — Милорд, — в тон ему ответила Джиа, сделав книксен. — Всего доброго. — И вам, — Теодор развернулся и зашагал прочь, насвистывая веселую мелодию, и Джиа мельком подумала, что он все равно умудрился выйти довольным из ситуации. — Что же, — протянул Зак, подозрительно на нее покосившись, — можем пройтись до ярмарки или… — Не бойтесь меня так, я вас не съем, — усмехнулась Джиа. — Миледи, меня не напугать колкими словами. — И тем не менее, оставаться со мной наедине вы не хотели, — чуть склонившись к его лицу, произнесла она. — Просто… Не со мной вам нужно налаживать отношения, — пристально посмотрев ей в глаза, вымолвил Зак. — А может, я хочу с вами? — кокетливо захлопав ресницами, ответила Джиа. Захари растерялся, на миг замерев. Затем отвел взор, оглянувшись в ту сторону, куда ушел Тед. — Пойдемте, миледи. Прогуляемся до ярмарки… Реджина ворочалась во сне, хмурясь и бормоча что-то неразборчивое. Она всегда спала беспокойно, поверхностно. Уткнувшись носом в подушку, тяжело вздохнула и притихла, сжав одеяло. За окнами слабо занялся рассвет, рассекая темноту ночи. Аврелий наблюдал за подопечной, склонив голову набок. Может, хоть в этот день ей будет немного легче, чем в предыдущий. Аврелий обещал помочь и делал все, что мог, хотя сам он совершенно не уверен, что сумеет вытащить Реджину… Но ей знать об этом не обязательно.