Большой Край. Владения клана Феникса
Вспышки и проблески, слишком яркие, наполненные жизнью картинки, звуки и запахи, ощущения, прикосновения… Все вертелось в сознании, всплывало и перемешивалось, пока не вставало в стройную цепочку событий. Даже приятные и совсем не болезненные воспоминания Реджина запирала, потому что тогда была счастлива. Беззаботна и юна, полна огня и жизни. И теперь эти всполохи прошлого пламенем плясали на пепелище, оставшемся после бесконечной боли. Силились зажечь былую искру, наполнить до краев оболочку и вдохнуть жизнь. Но причиняли все те же муки. Реджина спала. А Джиа чувствовала себя скверно. Первая ослепительная волна негодования и злости постепенно сходила на нет, и Джиа начинала понимать, что обижает всех вокруг себя просто потому, что не может справиться с чувствами. И, если при Теодоре эти проблески здравого смысла быстро тухли, ведь он всегда отвечал в тон и раззадоривал только больше, то при Заке… Джиа не слепая. И не такая бессердечная, коей хотела казаться. Она прекрасно видела, как Захари к ней относился. И скверно на душе было от того, как некрасиво она с ним поступила — воспользовалась, чтобы вывести из себя Теда, и отца заодно. Зак этого не заслуживал… Хотелось поскорее со всем этим покончить и отправиться домой. Сидя на побережье и бросая камешки в воду, Джиа все думала, как теперь выкручиваться из этой ситуации. У нее никак не получалось запускать гальку так, чтобы та летела по воде. Это раздражало. Как и все остальное. «Сама себе создала проблему, сама же и злюсь теперь», — хмуро подумала она, сделав очередной бросок подкручивая кисть, как учил Рич. Только ничего снова не вышло. «К черту! И вообще, это все папа виноват, если бы он не привез меня сюда…» В глубине души Джиа понимала, что его вины не было в том, что она вела себя, как капризный ребенок. Но отчаянно не хотелось этого признавать.✧ ✧ ✧
— Папа, ты говорил, что дашь мне право выбора, — бросила Джиа с порога, скрестив руки на груди. — Говорил. И дам я его, — размеренно ответил отец, оторвав взгляд от документов на столе. — Ну так вот, Теодор мне не нравится, я хочу домой! — фыркнула Джиа. — Мы здесь совсем недолго, я еще не завершил дела. А ты со своей язвительностью не даешь Теду и слова вставить. — Потому что он мне не нравится! — Ты не дала ему и шанса проявить себя, — простонал отец, зажимая переносицу двумя пальцами. — Он проявил себя, как напыщенный индюк! — Да он вообще образец терпения и выдержки — столько сводить на нет твои выходки! А ты упрямишься и не желаешь нормально поговорить с человеком. Джиа от злости рыкнула и топнула ногой, а затем круто развернулась, хватаясь за ручку двери. — Очень зрелый диалог, дочь! — крикнул вдогонку Кристиан, когда она уже захлопнула дверь. Джиа летела по коридору, намереваясь выйти на воздух. Ну уж нет, не заставят ее идти замуж, и отец своего не добьется! Ее так поглотили размышления, что Джиа не заметила вышедшего из-за угла Теодора и налетела на него, чуть не сбив с ног. Он инстинктивно подхватил ее за талию, удержав их обоих от падения. Джиа замерла от неожиданности, ощутив на талии сильные ладони, и уставилась широко распахнутыми глазами на Теодора. На миг промелькнула мысль, что у него очень пронзительный взгляд. Джиа мотнула головой и насупилась, а на губах Теда заиграла легкая усмешка. — Миледи, что же вы так неосмотрительны. Заносит на поворотах. Вам стоит быть внимательнее. — А вам стоит убрать свои руки! — вспыхнула она, дернувшись в сторону. — Вот так и спасай дам от падения, вместо благодарностей получаешь упреки, — хмыкнул Теодор, отпуская ее и поднимая ладони вверх в примирительном жесте. — Вас о помощи никто не просил, — нервно одернув рукава, бросила Джиа. — В следующий раз буду просто наблюдать, как вы встречаетесь носом с полом, — приподняв бровь, сказал он. — Очень смешно, — проворчала она, обойдя его и смерив презрительным взглядом. — Нет ничего страшного в том, миледи, чтобы иногда принять чью-то помощь, — поклонившись, вымолвил Теодор, наблюдая за ней исподлобья. — Но точно не вашу. — Чем же я вам так не угодил? — Вы — нахальный, напыщенный и язвительный человек, милорд! И вообще, вы мне не нравитесь. — Под стать вам, миледи, — усмехнулся он, от чего Джию захлестнуло возмущением. — И могу сказать, что наши чувства взаимны. Джиа не удостоила его ответом и зашагала прочь, гордо вздернув подбородок и стуча каблуками по плитам пола. Чувствуя на себе насмешливый взгляд таких красивых серо-зеленых глаз. «И ничего они не красивые», — сама себя одернула Джиа, выбегая на улицу.✧ ✧ ✧
— Джиа! — голос отца пробивался сквозь гул ветра и плеск волн. «Какая же идиотка, как можно было выпасть за борт, позорище просто», — мысленно ругала себя Джиа, удерживаясь на плаву в бушующем море. — Все в порядке, — крикнула она, чувствуя, как намокшее атласное платье отяжелело и тянет вниз. — Киньте веревку! «Хорошо хоть отстояла возможность надеть серое платье без украшений, а не то бархатное с огромным подъюбником, на котором настаивал отец. Оно бы меня точно утопило». Недовольство перебила вспышка молнии с громким треском, Джиа на миг ушла под воду и снова вынырнула, убирая волосы со лба. — Чертов корсет, я сейчас задохнусь в нем! — проворчала себе под нос она, чувствуя тиски жестких ребер расшитого серебром каркаса. В этой гладкой штуке ходить тяжело, а плавать тем более. «Тот, кто их придумал, точно не рассчитывал, что дамы в этом будут делать заплыв в шторм», — буркнула мысленно Джиа. — Вам помочь, миледи? — насмешливый голос Теодора, перегнувшегося через борт, раззадорил злость, и она метнула на него хмурый взгляд. — Сама справлюсь, милорд, — выплюнула она. — Теодор, прекрати паясничать и помоги даме, — осадил сына Саймон, и Тед протянул руку. — Я же не против, — бросил он через плечо, — просто мы опытным путем выяснили, что миледи Джиа не желает принимать моей помощи. Джиа фыркнула и демонстративно ухватилась за веревку, проигнорировав попытку Теодора. Подтянулась, упираясь ногами в борт судна. Изящные шелковые туфли на тон темнее платья, которые ее заставил надеть отец, соскользнули с мокрой древесины, и Джиа зашипела от раздражения, стукнувшись о борт всем телом. «Позорище», — простонала мысленно она и сбросила неудобную и ненавистную обувь, наблюдая, как та идет ко дну, пропадая в пучине. Довольно хмыкнула и подтянулась, упираясь босыми ногами в скользкую древесину. — Дочка, ты в могилу меня сведешь своими выходками, — проворчал отец, вместе с лордом Саймоном придерживая канат. — Прости, пап, туфли пали жертвой стихии, — бросила она с усмешкой, вновь подтягиваясь. Дождь тарабанил по водной глади, заливал глаза и руки, скользящие по мокрой веревке. Приходилось прикладывать недюжинные усилия, чтобы не съехать обратно в море. Еще и удушающая пытка, именуемая нарядом воспитанной леди, не способствовала легкому подъему. Ухватилась бы за руку Теодора — уже взобралась бы наверх… Джиа бросила на него короткий взгляд и тут же возмутилась собственной промелькнувшей мысли, нахмурившись. — Я не об этом, — покачал головой Кристиан. — Плевать на туфли, купим новые. — Я могу сама, — упрямо помотала головой Джиа и ощутила, как что-то обвивает ее лодыжку. Растерянно посмотрев вниз, она только успела охнуть, как склизкое щупальце дернуло с такой силой, что Джиа вновь оказалась в воде, от неожиданности хлебнув и закашлявшись. — В чем дело? — всполошился Кристиан. Джиа отплюнула соленую воду, с трудом оставаясь на плаву. — Меня что-то… Схватило, — крикнула она, барахтаясь и пытаясь высвободить ногу. — Джиа, дай руку! — отец перегнулся через борт, но стоило ей потянуться к нему, щупальце снова дернуло, и Джиа ушла под воду, коротко вскрикнув и не успев даже вдохнуть. Она слышала голоса сквозь толщу воды, пыталась сопротивляться, но тщетно — морская тварь утаскивала все глубже, не оставляя и шанса вырваться. Джиа попыталась применить магию, но промахнулась — ее бросало из стороны в сторону, и от ощущения нехватки кислорода сильно кружилась голова. В отчаянии взглянув вверх, она увидела, что кто-то к ней плывет. Думала, отец. Но нет. Теодор нагонял, загребая воду сильными руками. Его мышцы напрягались и бугрились под промокшей рубашкой, всегда аккуратно причесанные волосы развевались от потоков буйной воды, и Джиа на миг оторопела. Не ожидала, что он бросится за ней в пучину. Забыла даже о том, что ей дышать нечем, и хватанула воды носом в попытке растерянно вдохнуть. Теодор протянул руку, и Джиа, замешкавшись на долю секунды, ухватилась за нее. Тед притянул к себе, крепко перехватив поперек талии, и запустил оранжевый луч в гадину, не желавшую отпускать лодыжку. Джиа вцепилась в плечи Теодора и поняла, что не может больше держаться. Сознание покидало ее, в то время как Тед усиленно греб на поверхность. Все смазывалось и расплывалось, пока совсем не поглотилось мраком.✧ ✧ ✧
— Тентарион, — пробивались голоса сквозь гул. — Принесло с приливными водами… — Они обитают на большей глубине, давно сюда не заносило… — Джиа!.. Она закашлялась, совершенно дезориентированная, и ощутила, как легкие покидает вода. Отплевавшись, судорожно вдохнула и почувствовала чье-то тепло под боком. Подняв тяжелую голову, повернулась к его источнику и поняла, что лежит животом на колене Теодора, обтянутом черными брюками, а его рука все еще похлопывает по спине, помогая избавиться от жидкости. Джиа скользнула по Теодору взглядом. Мокрая челка упала на лоб, с нее крупными каплями стекала вода, выражение лица сосредоточенное, а в ясных серо-зеленых глазах — неподдельное беспокойство. Чувство вины гадко заползло в сознание, заставив ощутить себя последней неблагодарной дрянью. — Как ты, дочка? — с другой стороны прозвучал обеспокоенный голос отца, и Джиа кивнула в ответ, упираясь ладонями в палубу. Повернулась к Кристиану, и сердце сжалось от его полного тревоги побелевшего лица. Он придерживал ее с другой стороны, внимательно вглядываясь в глаза, высматривая там что-то. — Порядок, — хрипло выдохнула она, попытавшись улыбнуться. Джиа все еще чувствовала тепло чужой ладони между лопаток. Сделав вдох, она ощутила, как корсет расползся в разные стороны, позволяя набрать полную грудь кислорода, и растерянно нахмурилась, потянувшись к шнуровке. — Пришлось рвать, вы не могли дышать, — пожал плечами Тед, заметив ее движение. — Приношу свои извинения, я подарю вам новый. — Бросьте, я ненавижу эту удушающую гадость, — прохрипела Джиа и поймала недовольный взгляд отца. — Что? Я чуть не умерла, а ты хочешь мне нравоучения читать? Кристиан покачал головой и поднялся на ноги, ничего не ответив. — Пледы, дайте пледы! — крикнул лорд Саймон, и Джиа вновь повернулась к Теодору. Он встретился с ней взглядом и совершенно серьезно, без тени усмешки, произнес: — Нет ничего страшного в том, чтобы иногда принимать помощь. Джиа завороженно глядела на него, осознавая, что он рискнул жизнью, чтобы вытащить ее. И вспоминала все гадости, которые ему говорила. Медленно кивнув, она попыталась сползти с его колена, упершись ладонью в мужское бедро, и тут же скривилась от боли, опоясавшей горло и скрутившей мышцы. Теодор бережно поддержал ее, помогая сесть, и Джиа схватила его за руку, отчего Тед замер и нахмурился. Через миг он перевел взгляд с ее ладони на своем предплечье на лицо. — Теодор… — выдохнула она, глядя в бездонные глаза, но договорить ей не дал отец, укутавший в пушистый плед. Джиа благодарно улыбнулась, начиная стучать зубами от холода. Теодор поднялся на ноги, тоже укрывшись одеялом, и подал ей руку, приподняв бровь. И она без колебаний вложила свою ладонь в его. Стоило оказаться в вертикальном положении, ее повело, и Теодор придержал за талию, оказавшись очень близко. — Пойдемте, провожу вас в каюту, — тихо вымолвил он, пока отцы вместе с командой суетились со снастями, разворачивая судно, и Джиа кивнула, неосознанно прижавшись к боку Теодора. От прежней язвительности не осталось и следа — Джиа глядела на него совсем другими глазами, замечая теперь то, чего раньше не желала. Благородство — не напускное, а настоящее. Заботу и участие. Теплоту и искренность. Усадив Джию на стул, Теодор присел на корточки, заглядывая ей в лицо. Поправил норовящий сползти плед, заставив смутиться. — Как вы? — В порядке, — быстро ответила Джиа, кивнув, и Тед усмехнулся. — Хорошо, пусть будет так. — Вы мне не верите? — Вас чуть не утащила морская тварь, не думаю, что ситуация вписывается в рамки нормальности. — Но я же выжила, — слабо улыбнулась она. — А значит, в порядке. Могло быть хуже, — опустив взор, Джиа закусила губу, задумавшись. — К тому же, я избавилась от ненавистных туфель и корсета, это очевидный плюс. — Что же, в этом вы, пожалуй, правы, — усмехнулся Тед. — Спасибо, Теодор, — подняв глаза, вымолвила она. — Не за что, миледи, — кивнул он с теплой улыбкой. — Не прибедняйтесь, милорд. Вы спасли мою жизнь, рискнув собственной. Это дорого стоит. А еще я рада, что вы не сдержали слова, — добавила она. — О чем вы? — непонимающе нахмурился Тед. — О том, что вы обещали в следующий раз наблюдать, как я встречусь носом с полом, — усмехнулась Джиа, глядя из-под густых ресниц. Теодор тихо рассмеялся, убрав мокрые волосы с глаз. — Ну, кто знает, быть может с полом я вам и позволю встретиться. Но с дном морским — нет, не дождетесь, — весело посмотрев на нее, сказал Тед.✧ ✧ ✧
— Как вы себя чувствуете, миледи? Джиа отвлеклась от бестолкового созерцания вида из огромного арочного окна и повернулась на голос. В дверях стоял Теодор с небольшим букетом снежно-белого гелиотропа. Джиа улыбнулась, переведя взгляд с цветов на лицо Теда. — Вполне сносно, — ответила Джиа. — Это очень мило, благодарю, — кивнув на букет, добавила она. — Такой редкий цвет. Теодор хмыкнул и пересек покои, пристраивая букет в вазу с уже стоящими там цветами. — Постойте! — воскликнула Джиа, и Тед недоуменно замер. — Гелиотроп нельзя ставить в одну воду с семицветом, быстро завянет и потеряет свои целебные свойства. Сейчас, — откинув покрывало, Джиа поднялась с кресла у окна и взяла стакан с водой. Подошла к Теду, так и стоящему с удивлением на лице и недонесенным до вазы букетом. Осторожно забрала цветы и поставила в отдельную емкость. — Вот так. Простоят дольше и пользы будет больше, — пригладив крохотные лепестки, любовно произнесла она. Теодор почистил горло и завел руки за спину. — Буду в курсе, спасибо, — кивнул он, искоса взглянув на букет. — Мне не сказали, как с ними обращаться, сказали только, что они способствуют выздоровлению. — Мне очень приятно ваше участие, — улыбнулась Джиа, усаживаясь на кровать. — Хотя не сказала бы, что я настолько плоха, чтобы продолжать здесь бессмысленно валяться. — Я в замешательстве, — усмехнулся Теодор. Джиа приподняла бровь, глядя не него. — Вы бываете довольно приятной собеседницей, а я-то думал, вас держат в постели, чтобы все немного отдохнули от вашей язвительности. Джиа тихо рассмеялась, заправив прядь за ухо. — Присаживайтесь, — указала она на кресло рядом с тумбой. — Да, я тоже об этом подумала. Я ужасно себя вела и должна попросить у вас прощения за свое невыносимое поведение. Брови Теодора снова поползли вверх, стоило ему устроиться в кресле поудобнее. — Простите, Теодор. И за мои выходки, и за нелестные слова в ваш адрес… — Вы невероятная, Джиа, — вымолвил он, и пришел ее черед удивляться. — Мне кажется, невыносимая — более уместное слово, — усмехнулась она, и Тед в ответ улыбнулся. — Одно другому не мешает. Но попросить прощения может не каждый. Тем более, учитывая, что я вам не нравлюсь. — Дело не в вас, Теодор, — опустив взгляд, произнесла Джиа. — Вы попали под горячую руку… Я злилась на отца и на его решение распорядиться мной так, как он считает нужным и правильным. И всеми силами саботировала потенциальное замужество. Заставить вас ненавидеть меня — казалось единственным действенным вариантом. — Что ж, приятно слышать, что дело не во мне. И, — он запнулся, уставившись в пол, — стратегия, конечно, великолепная, но, боюсь, она не сработала, — подняв глаза, серьезнее добавил Теодор. Джиа уставилась на него в изумлении, ощущая, как стремительно краснеет. Отвела взор и продолжила более взволнованно. — Мне, правда, очень стыдно. Я вела себя ужасно и недостойно, думала только о себе и своей обиде. И искренне прошу у вас прощения, — подняв голову, закончила тараторить Джиа, и Тед внимательно всмотрелся в ее лицо. — Извинения приняты, — только и кивнул он. — Я тоже, к слову, не горю желанием жениться. — Вы слишком правильный и благородный, чтобы идти против обязанностей перед кланом, я полагаю, — улыбнулась Джиа. — А я… Какая из меня леди? Я чувствую себя спокойнее на палубе среди матросов, нежели в высшем обществе. — Знаете, леди не обязательно должна быть чопорной занудой, — с прищуром улыбнулся он. — И я еще ни разу не встречал дам, способных самостоятельно вязать морские узлы. — Сочту за комплимент, — рассмеялась Джиа, бросив на Теда взгляд из-под ресниц. — Это он и был, — облокотившись о колени, улыбнулся он. — Вам улыбка идет гораздо больше, чем высокомерие. — Вы сегодня в ударе, милорд. — Как и вы, если можно считать таковым открытость и отсутствие сарказма. — Не обольщайтесь, я та еще… — Джиа запнулась, подавив смешок. — Заноза в заднице? — продолжил он с улыбкой ее мысль. — Это я в полной мере осознал за время нашего знакомства. — Милорд, — притворно охнула она, прикрыв рот ладонью. — Вы умеете столь просторечно выражаться? — О, миледи, я умею и не такое, просто воспитание не позволяет проявлять себя в полной мере. — Что ж, я действительно оказалась поспешна в своих суждениях, — покачав головой, вымолвила Джиа. — Только не надо говорить: «Я предупреждал», не выношу этого! — ткнув в него указательным пальцем, с прищуром добавила она. — И в мыслях не было. Рад, что вы настолько сильны духом, что имеете смелость признавать собственную неправоту. — Это одно из немногих моих положительных качеств, — хмыкнула Джиа. — И я признаю, что не такой уж вы напыщенный индюк, каким показались мне сначала. — Вот так раз, — рассмеялся Тед. — Индюком меня еще не величали. — Вам просто не говорили об этом прямо, я уверена, — открыто рассмеялась Джиа. — Вполне возможно, — весело улыбнулся Тед. — Вам скучно здесь, не хотите прогуляться? — вдруг сказал он, вперившись внимательным взглядом в Джию. — Прогуляться? — удивилась она. — У меня вроде как еще постельный режим… — С каких пор вы стали послушной девочкой? Я думал, бунтарства в вас больше, чем здравого смысла, — протянул Тед. — Я отнюдь не послушная девочка, — хитро усмехнувшись, вымолвила Джиа. — И совсем не против пройтись, мне до смерти надоело валяться без дела, — быстро обув ботинки, она поднялась на ноги и скрестила руки на груди, глядя на Теда с вызовом. — Вот это по-нашему, — тоже вставая, бросил он. — Но у меня есть условие. — Какое же? — Вы не превратитесь обратно в хмурую лягушку, покинув эти стены. — Не обещаю, что смогу выполнить его, милорд, от вас зависит, — с улыбкой ответила Джиа и решительно направилась к выходу. — Ну так как, вы идете? Или испугались? — обернувшись в дверях, спросила она. — Я не из пугливых, миледи, — хмыкнул Тед и двинулся следом. — Мне есть, что вам показать. Странный трепет завладевал Джией, что-то незнакомое раздвигало ребра, и она хмурилась, силясь разобраться с этим непонятным ощущением. Бросив взгляд из-под ресниц, увидела, что Тед изучающе смотрит на нее, и стушевалась. — Вы хмуритесь. Надеюсь, не подбираете слова для брани? — усмехнулся он, и Джиа вскинула голову, глядя с вызовом. — Пока нет, — хмыкнула она. — Так куда вы меня ведете? — На побережье, — скосив взгляд, улыбнулся он. — В роще есть красивый пляж. Главное, не прикасайтесь к плющу, а то снова сляжете в постель на неделю. — Это ваш запасной план на случай, если я начну действовать вам на нервы? Ядовитый плющ? — приподняв бровь, спросила Джиа. — О, вы подкинули мне отличную идею, — широко улыбнувшись, Тед устремил взгляд вдаль. — Но изначально я этого не планировал. — Что ж, ладно. Расслабленный и улыбающийся Теодор вызывал странное желание смотреть на него. Без строгого наряда, в повседневной одежде и с заложенными в карманы руками он выглядел… не до оскомины аккуратным, как обычно. Тед снова бросил на нее взор и усмехнулся, проведя ладонью по волосам. — Скоро придем, — сказал он и свернул в сторону густых зарослей. Джиа одернула себя, встряхнув распущенными волосами, и переключила внимание на растения, обступающие со всех сторон. «Да что это со мной?» — сама себе проворчала она после очередного короткого взгляда на спутника. Он раздвигал густо покрытые листвой ветви, открывая ей проход. Перед очередным препятствием Джиа замерла, разглядывая травы у подножия широкого ствола дерева. — Надо же, здесь растет пажитник? — подняв зажегшиеся интересом глаза на Теодора, проговорила она. Ему это название явно ни о чем не сказало, потому что он нахмурился и уставился в землю, выискивая то, что она назвала. — Пажитник, — присев, Джиа коснулась голубых маленьких цветков, — это целебное растение, богатое полезными веществами. И витаминами, и железом, и магнием… Лечит очень многие болезни, — сорвав травинку, Джиа покрутила ее в пальцах, рассматривая. Теодор присел на корточки, тоже разглядывая растение. — У нас много всякого растет, лекарь наш все лекарства собирает здесь, почти ничего не заказывает у соседей, — пожал плечами Теодор. — Да, я знаю, что Край богат на полезные растения, нас этому учили, — отрешенно произнесла она. — Тогда что вас так удивило? — Здесь песчанное побережье и заросли, а пажитник обычно культивируют на открытой горной местности. Здесь для него неблагоприятные условия, — подняв глаза, Джиа столкнулась со взглядом Теодора, оказавшимся очень близко. Запнулась, уставившись на него, и невольно закусила губу с внутренней стороны. — Порой и благородное культурное растение находит себе место в необычных условиях, — улыбнулся Теодор, завороженно глядя на Джию. — Простите, вряд ли вам это интересно, — с трудом оторвавшись от серо-зеленого океана с плещущимся там живым озорством, растерянно пробормотала она. — Мне очень интересно, — выдохнул Теодор, все так же наблюдая за ней. Поднялся, подав ей руку, и она вложила свою ладонь в его, чувствуя странный трепет от этого простого касания. По коже словно ток прошелся. Джиа смутилась, и от того начала злиться на себя. Она не могла понять, что с ней происходит. Никогда еще ни в чьей компании она не чувствовала подобного. И это пугало, учитывая, что еще вчера она ругала Теодора, на чем свет стоит. — Нам сюда, — первым нашелся Теодор, отодвинув очередные ветви кустарника, и сделал приглашающий жест. Когда Джиа поравнялась с ним, он едва коснулся пальцами ее спины, отчего она вздрогнула и подняла на него глаза. Но ничего не сказала и прошла вперед, выходя на открытую площадку. Джиа так и замерла, разглядывая это уединенное место, сокрытое от посторонних глаз. Красота открывалась невероятная — море плескалось, врезаясь в побережье, усыпанное темным песком вперемешку с мелкой галькой. По одну сторону густые заросли обступали открытую площадку плотной стеной, по другую — скальные выступы, увитые цветущим диким виноградом. — Нравится? — прозвучал рядом голос Теда. Джиа улыбнулась, обернувшись к нему, и кивнула. — Я почему-то так и подумал, что банальные ярмарки и городские развлечения вас не впечатлят. — Здесь просто волшебно, — вновь окинув взглядом местность, выдохнула Джиа. Прошла чуть вперед, оглядываясь по сторонам. — Вы расскажете мне, что здесь растет? — след в след за ней шел Тед. — А то вот ведь, сколько тут живу, а не знаю. — Вам, правда, интересно? — усмехнулась она, глядя через плечо. — Это же скукотища. — Из ваших уст — нет, — остановившись в шаге от нее, сказал он. — Я бы послушал. — Только потом не жалуйтесь, — улыбнулась она, скидывая ботинки. — Даже не подумаю, — наблюдая за ней, Теодор приподнял бровь. Джиа подхватила юбки и побежала к воде, утопая босыми ступнями в песке. Зайдя по колено, блаженно выдохнула и обернулась, со смехом отмечая удивленное лицо Теодора. — И чего вы там стоите, милорд? Вода просто волшебная, — ловко заскочив на валун, выпирающий из воды, Джиа принялась болтать ногами, поднимая рябь. — Отличное место для беседы. Он хмыкнул, сбросив оцепенение, и последовал ее примеру. Сбросил сапоги, закатал серые брюки и зашел в воду. Уселся напротив и устремил любопытный взор на Джию, упершись ладонями в камень. Картинка зарябила, подергиваясь сизым туманом. Теодор поднял гальку и запустил по воде, подкрутив кисть. — Надо же… Надо же, — эхом вторил собственный голос. — Я сколько ни пытаюсь… не получается. — Я научу, — плеск воды утопал в топком мраке, заволакивающем воспоминание… — Реджина? Все в порядке? Распахнув глаза, Реджина увидела склонившегося над ней Аврелия. Вздохнула, нахмурившись, и приподнялась на подушках. — Да, в порядке, лекарь… Просто уснула. — Опять события всплывают? — размешивая что-то в ступе, с беспокойством спросил он. — Они и не прекращали всплывать. Но сегодня не самые болезненные. — Тебе нужно набраться терпения. Пока ты все заново не проживешь и не примешь, это не закончится. — Думаете? — принимая лекарство, устало спросила она. — Может, не все, конечно. Но тебе нужно смириться и отпустить те события, чтобы они перестали тебя преследовать. — Я стараюсь, лекарь. Правда. — Не сопротивляйся сну, принимай его. Все наладится, дорогуша. — Спасибо за помощь, — улыбнулась она, возвращая пустую посуду. — Не за что. Это самое малое, что я могу сделать для тебя, — пристально посмотрев на Реджину, ответил он. — Можно задать вопрос? — Разумеется, — устраиваясь поудобнее, выдохнула она. — Ты заметила, что я любопытный старик, — замявшись, произнес он и призвал табурет. — Я не хочу, конечно, лезть не в свое дело и бередить душу… — Не волнуйтесь. Спрашивайте. Вы вытащили меня, помогаете справиться с кошмарами. Вы как никто другой заслуживаете получить ответы на интересующие вас вопросы, — наблюдая, как Аврелий тяжело опускается на табурет, вымолвила Реджина. — Я знаю о том, что вы с Теодором… Были вместе, — потерев лоб, начал он. — Но во сне ты часто зовешь не только его, но и Захари. Учитывая, как ты переполошилась, когда узнала, что он приезжает… Мне стало интересно, почему? — У нас с Тедом… Не с самого начала наладились отношения, — подбирая слова, сказала она. — Я была ужасно вредной и строптивой. А Зак… мы подружились, пока он пытался нас… примирить, скажем так. Но я видела, что он ко мне относился с особым теплом. — Он влюбился в тебя? — Да, — вздохнула Реджина. — И, как вы знаете, он уехал до того, как прибыла Тереза. И может вспомнить меня. Поэтому я так волновалась. И волнуюсь до сих пор. — Но ведь ты используешь маскировку… — Вы не хуже меня знаете, что маскировка — не такие уж и сильные чары, — усмехнулась Реджина, и Аврелий кивнул. — Тереза всем, кто знал меня, подчистила память, чтобы скрыть следы своих издевательств надо мной. Чтобы никто не вспомнил обо мне и не помешал ей. А Захари — чуть ли не единственный, кто знает о существовании такого человека, как Джиа Си. Не считая Рича, Фреда и Патриция, разумеется, — Реджина посмотрела на лекаря и поняла, что и это его интересует — он непонимающе нахмурился. — Защитные амулеты. Счастливая случайность — я подарила их как безделушки когда-то, но они помогли. К тому же, они постоянно находились рядом со мной, — вздохнула она. — Всем в Краю Тереза зачищала воспоминания индивидуально, не так много людей знали меня. А Сибекпорт накрыло куполом. Когда это произошло, я еще не пришла в сознание. А так как на друзей чары не подействовали, они ничего и не заметили — их поглотило желание поставить меня на ноги. Мы узнали, что никто не помнит меня, уже после того, как грянуло забвение. Стало подозрительно, что отец вернулся, но не ищет меня. — Еще бы не подозрительно, — протянул Аврелий и покачал головой. — Возможно, это была проба пера перед большим проклятьем. — Возможно, — кивнула Реджина. — До Зака же Тереза чудом не добралась. И… Нас связывала эмоциональная привязанность. Это тоже значительный фактор для памяти. Он может узнать какую-то оброненную мною фразу, позу, взгляд. И тогда маскировка не поможет, он разглядит меня настоящую. А если разглядит… Либо расскажет Теду, либо поймет, что причастна магия. И в том, и в другом случае опасность велика. И для меня, и для Теда. Вы ведь знаете, что ему нельзя ничего знать? — Да. Мы с Ричардом долго дискутировали на эту тему. — Здесь нет места для дискуссий. Это слишком опасно, никто не знает, как поведут себя все те барьеры в его голове… Слишком много конфликтующих чар. Я не поставлю на кон его жизнь. Ни при каких обстоятельствах. Если есть хоть малейший шанс навредить ему… — Я понимаю, — кивнул Аврелий. — Для меня это тоже приоритет. Поэтому буду нем, как рыба. А как же ваша связь? — кивнув на предплечье Реджины, спросил он. — Я не знаю, — честно отозвалась она. — Она ожила и бьет ключом. Будь Тед рядом, проблем бы не возникло, он не понял бы ничего. А на расстоянии, — Реджина покачала головой, зажав переносицу. — Не знаю. — А раньше она спала? — Да, я ее не ощущала. Перо первое время реагировало на состояние Теда, но потом все притупилось. — Передача родового знака — это очень серьезный шаг, — задумчиво протянул Аврелий. — А его заговор… Как вы вообще до этого додумались? Реджина подняла взгляд, глядя внимательно. Ожидала встретить осуждение, но не обнаружила. Вздохнув, задрала рукав, разглядывая перо на предплечье. — Фрагмент перенести захотел Тед. Когда он сделал мне предложение, сказал, что хочет подарить не просто банальное кольцо, а что-то особенное. Мы были молоды и глупы, не думали о том, что нельзя так делать. Наоборот, пойти против правил и скрепить так свою любовь казалось очень заманчивым. Не хотелось ждать обряда бракосочетания, мы ведь были уверены, что будем вместе всегда, — проведя пальцем по рисунку, тихо вымолвила Реджина. — И что не так важно, до или после свадьбы сделать это. Ритуал казался очень красивым жестом. А потом… Когда уже уехал лорд Саймон… Реджина запнулась, уставившись в одну точку. — Ты знала условие Мейнов? — Знала, — едва слышно кивнула она. — Конечно, знала. Лорд Саймон и отправился на переговоры лично, потому что мы были уже помолвлены. Никто не собирался выполнять их условие, даже не рассматривал такой абсурдной вероятности. Но, когда он пропал, пришло то чертово письмо. Прикрыв веки, Реджина судорожно выдохнула и зажала зудящее перо ладонью. Собралась с мыслями и продолжила: — Теодор решил ехать. Он не собирался соглашаться, мы прекрасно понимали, что не он нужен Терезе, а деньги и статус. Тед хотел посодействовать, выплатить любую сумму, найти родовитого мужа, да что угодно. Но она обхитрила его и опоила. Под зельем Теодор подписал соглашение и дал кровную клятву. Слово, подкрепленное магией, нерушимо. Когда он вернулся домой, оказалось, что… Другого пути нет. Теодор решил жениться, разумеется. Что ему оставалось? Хотел дождаться, пока законотворцы оформят переход земель Малого центра как приданого жены под покровительство клана Феникса и развестись с Терезой, дав ей большой откуп. Ей и ее отцу. Раз уж без женитьбы не обойтись, хотел заодно решить проблему с торговым трактом, наладить работу в Малом центре и вложить деньги в его развитие. И освободить жителей от самодурства Джонатана. — И ты так просто на это согласилась? — удивленно спросил Аврелий. — О, нет, — горько усмехнулась Реджина. — Чтобы я, и просто согласилась… Мы ссорились. Много. Мне не понравилось, что Мейны требуют переговоров именно на их территории, ведь приглашение Теда они отвергли. Я не хотела пускать его туда, сердце подсказывало, что это ловушка. Но ни я, ни мои истерики его разубедить не смогли. Тед был полон решимости, он ведь упертый, как баран. И слишком боялся за отца. Он оставался уверен, что план хорош. И другого выхода попросту нет. И, — смахнув слезу, нахмурилась Реджина, — я сначала кричала о том, что он больше никогда не увидит меня, если поедет, — ее голос дрогнул, — из упрямства не хотела говорить о… ребенке, — сипло прошептала она, обняв себя руками, — но потом я поняла, что выхода и в правду нет. Я тоже не могла и не хотела оставлять лорда Саймона в беде. И ужасно боялась потерять Теда. Я послушалась. Поддержала. Но внесла поправки в его чертов план — я подозревала, что не просто так Тереза требует его личного присутствия. И знала, конечно, как и все, что она зельевар. А женщина-зельевар — практически наверняка специалист по приворотам. И я искала, что может защитить или обратить действие зелья. Но ни амулеты, которые я рассовала по карманам Теда, ни защитные чары не подействовали, и он умудрился выпить вина из ее рук при первом визите. Говорил, что она тоже пила из того графина. Какой же наивный и глупый! Слова лились потоком, Реджина все говорила, глядя куда-то в пространство перед собой, и не могла остановиться. Слезы катились по бледным щекам, вместе с правдой изливаясь и принося облегчение. Она никому еще этого не рассказывала. И отчаянно хотелось выпустить из оков и это. — Я так злилась на него, ощущала такие боль и обиду… Я с трудом тогда вывела из него эту дрянь и с ужасом поняла, что мне нечего противопоставить. Чары бессильны, для антидота нужно знать состав зелья, амулеты тоже не помогут. Универсальные составы не работали. И, перерывая библиотеку, наткнулась на этот древний ритуал притяжения. Канал связи, который свяжет узами и не позволит забыть. Там формулировка представлялась очень расплывчатой, но мы решились, потому что это оказалось последней ниточкой. Было важно, чтобы он, даже если снова окажется под действием зелья, помнил о нас, и я имела возможность привести его в чувства. Ведь иначе Тед бы не смог развестись или сослать Терезу на окраину города, пока движется бракоразводный процесс, как хотел. Как планировал. А так как имел место факт вступления в брак против воли, его аннулировали бы быстро, а Малый центр остался за Краем, как компенсация ментального насилия. И откупаться бы не пришлось — Терезу бы взяли под стражу и отправили в Эрихион. Казалось, мы все подумали. Но допустили главную ошибку, — нахмурилась Реджина, утирая щеку. — Недооценили гадюку? — тихо произнес Аврелий. Реджина кивнула, судорожно выдыхая колючий воздух. — Еще и ритуал не подействовал, ничего не произошло. Я отчаялась, но все еще надеялась что-то придумать. А о ритуале и позабыла. До недавнего времени… Когда Теду стало плохо, перо впервые проявило себя. А сейчас так вообще с ума сводит. — Теодор ощущает то же самое, я полагаю. — Да. И ничего не понимает. Боги, сколько же глупостей я наделала… — Вы хватались за любую возможность, способную помочь. Не вини себя. — Я настолько отчаянно хваталась за все, что угодила в чертовы подземелья, в которых провела не один месяц, — горько усмехнулась Реджина. — Как же так вышло? — тихо спросил Аврелий. — Я надеялась сделать антидот для Теда. А для этого я нуждалась в образце зелья. Ну и… Я не придумала ничего лучше, чем лично пролезть в их покои и поискать. Меня схватили, как воровку, Тереза понятия не имела, кто попал к ней в руки. Но потом дурман развязал мне язык, и ведьма держала меня при себе, на всякий случай. Не знаю, как я могла бы ей пригодиться, но… Когда дипломатические способности и терпение моего отца иссякли, он подначил горожан на бунт и начал штурм замка, чтобы вынудить Терезу выдать меня. Только плевать она хотела и на него, и на меня, и на людей. Она тогда уже накачалась силой, не знаю, как и откуда, и подавила бунт. — Да, это я помню. Она многих убила тогда. Все побережье усеяли трупы… — Да. Тогда-то я и сбежала. Не соображала ничего от боли и бессилия, я даже не понимала, что происходит вокруг. Иначе бы метнулась к отцу. И после этого начались зачистки. Меня искали и параллельно стирали воспоминания обо мне. И начала Тереза, конечно же, с Теда. Аврелий молчал, устремив взор куда-то в пустоту. Задумчиво поглаживал усы, и Реджина молчала, не желая нарушать тишину. Слова сказаны, слезы иссякли, и за эфемерным облегчением пришла усталость. Выговориться и правда стоило. С плеч обрушилась тяжкая ноша тайны, но повлекла за собой очередное моральное истощение. — Вина мешает тебе двигаться дальше, — проговорил лекарь, — и только подстегивает болезненные воспоминания. Ты должна с ней справиться, дорогая. Иного пути нет. Случилось как случилось, и главное теперь — научиться с этим жить, не оправдываясь, не жалея и не прячась от былого. — Я стараюсь, — выдохнула Реджина. — А где Рич и Фред? — перевела она тему, понимая, что не в силах больше говорить. — Рич пошел в город за продуктами. А Фред… Не знаю. Не являлся со вчера. — Куда бы он мог запропаститься, — нахмурившись, выдохнула Реджина, и в тот же миг дверь распахнулась, и на пороге возник Фред. — Легок на помине, — улыбнулась она, глядя на взъерошенного друга. — Джи, ты проснулась, — широко улыбнулся он. — Выглядишь намного лучше! — Спасибо, но почему-то мне кажется, ты лукавишь, — усмехнулась она, когда он присел на край постели. — Не-а, я никогда не вру тебе, — убрав рыжую челку с лица, вымолвил он. — И где ты был? — Виделся с Лиссой, — потупив взгляд, ответил Фред, и Реджина отметила румянец, расползающийся по его щекам. — Что обсуждали? — приподняв бровь, спросила она. — Это я тебе потом расскажу. А сейчас, — Фред полез в нагрудный карман куртки и принялся там копошиться, — я тебе кое-что принес, — улыбнулся он. Аврелий с интересом придвинулся ближе, разглядывая то, что он достал. На ладони Фреда лежал странный отросток темно-лилового цвета. И от него так и веяло чистейшей магией.