Телохранитель для Шерлока Холмса

      Они так и просыпаются, на диване, привалившись друг к другу. Джон проклинает всё на свете из-за боли в шее, а Шерлок тихо упивается тем, что всю ночь провел рядом с тёплым, живым Джоном. Он вчера чуть не потерял его. Трижды. И сама мысль об этом вызывает в нем неподдельный ужас. Джон мог взорваться вместе с Мориарти. Джон мог просто взорваться. И он мог захлебнуться прямо на руках Шерлока. Холмс поднимает руки и смотрит на них. Они грязные, никто из них даже не умылся после взрыва, и на руках осталось немного крови. Он не уверен, чья это кровь, но он замечает, что руки его трясутся. Джон рядом встает с дивана, безуспешно пытаясь размять шею. Он хромает, направляясь на кухню. Рана дает о себе знать. — У меня точно обезвоживание, хотя казалось бы, я вчера напился, — без толики юмора в голосе говорит он.       Шерлок хмурится. Ну зачем Джон так говорит, зачем напоминает. Шерлок подтягивает к себе колени и обхватывает их. Они оба могли вчера умереть. Ему просто повезло, что его тоже не придавило обломками, иначе люди Майкрофта бы достали вчера уже их заполненные хлоркой тела. — Шерлок, ну же, — Джон, кажется, давно зовущий его, выглядывает из кухни и замирает. — Эй, Шерлок?       Он подходит, точнее подковыливает к нему, и внимательно осматривает. — Тебе плохо? Где болит? — интересуется он, положив руку ему плечо. — В голове, наверное, — отвечает Шерлок. — Это серьезно. Тебя же вчера осмотрели, и ничего не заметили? Позволь? — Джон протягивает руки. Шерлок наклоняется к нему. Заботливые руки касаются его головы, ощупывая, массируя, касаясь медленно и осторожно, словно он какая-то хрупкая статуэтка. И Шерлок на пару секунд прикрывает глаза, так это оказывается приятно. Хочется податься навстречу, чтобы движения стали увереннее. Одно только их касание, кажется, унимает всю боль, что принес вчерашний вечер. Он правда чуть не потерял его. — Говори мне, где больно, — просит Джон. — Везде, — бубнит Шерлок, разглядывая ноги телохранителя. Вес перенесен на здоровую, которая когда-то страдала от фантомных болей. Когда-то белая штанина на второй разорвана в клочья до колена, и поверх икры повязка, пропитавшаяся кровью. — Как это везде? — начинает волноваться ещё сильнее Джон. — Забудь, все нормально, — Шерлок дергает головой, чтобы избавиться от рук друга. Тот сжимает руки в кулаки и опускает вдоль туловища. — Если не хочешь, чтобы я тебя осматривал, давай вызовем скорую, — предлагает он. — Дело вовсе не в этом, — уверенно заявляет ему Шерлок, — все правда нормально. Просто, я очень много думаю… слишком много. Так, что голова раскалывается. — Тебе принести воды? У нас должны быть обезболивающие, — задумчиво предлагает Джон, оглядываясь, вспоминая, куда он спрятал от Шерлока более сильные лекарства. — Ты мог погибнуть, — прерывает его размышления Холмс.       Джон оборачивается и удивленно смотрит. — Мы оба могли, — разводит руками он. — Поэтому я утверждаю, что это была плохая идея — устраивать свидание с чертовым психопатом. Шерлок, Мориарти не тот, с кем ты привык справляться, он действительно силен. — Да, я понял. Но тебя там быть не должно было, не так, — обиженно отводит взгляд Шерлок. — О, ну извини, что меня схватили, опять, да! — взрывается Джон. — Но знаешь что? Ты не прав! Я должен был быть там. С самого начала. Я должен был быть на твоей стороне, с оружием и знанием дела. А так всё, что я мог, это не рыпаться лишний раз, пока не появилась возможность схватить Мориарти. Если бы ты сразу всё рассказал мне, мы бы могли взять его, но нет, ты же у нас одиночка, зачем тебе кто-то. — Это не так! — вскакивает на ноги Шерлок, глядя на Джона сверху вниз. Но того это не смущает, никогда не смущало, и он выглядит таким же грозным, что и парой секунд назад. — Я не одиночка, больше нет, Джон. Ты со мной, по какой-то непонятной для меня причине, и ты готов жизнь за меня отдать, что вообще невероятно. И я это ценю, но это слишком дорого, я теперь не знаю, что мне делать с этой жизнью, ты повысил её цену в разы. И я точно не хочу справляться с этим один, поэтому… Не умирай, Джон.       Ватсон смотрит на него в шоке. Он больше не злится, и у него даже рот приоткрыт от удивления. — Шерлок, я же говорил. Я делаю всё это, чтобы защитить тебя. Потому что ты просто потрясающий человек, и мир потеряет слишком много, если ты его покинешь, — слегка прокашлявшись, говорит тот. — Но я не хочу оставаться в этом мире ценой твоей жизни. Ты тоже потрясающий, — его голос тихий. Он страшно смущен. Для него это ново — хвалить кого-то. Но Джон однозначно стоит всей похвалы в мире. И всех благодарностей. — О, — Джон смущенно улыбается и чешет кончик носа, отводя взгляд в сторону. Шерлок прикусывает губу. — Есть кое-что, что нам нужно прояснить… — говорит он серьезным тоном.       Джон переводит на него паникующий взгляд. И он как-то резко покраснел. — Да? Что же? — Эта одежда. Я впервые вижу тебя в белом. Я видел твой шкаф, у тебя нет ни одной белой вещи. Это потому, что твоя форма была белой, да? В точности, как эта, — перечисляет он.       Джон удивленно смотрит сначала на него, потом опускает голову и оглядывает себя. Конечно, сейчас одежда уже не белая, она сильно испачкалась в пыли и крови. Но Шерлок замечает, как Джон на секунду задерживает дыхание, прежде чем судорожно выдохнуть. — Я и забыл… Дай… Дай мне пару минут, п-пожалуйста, — его голос дрожит и он резко сбегает из гостиной вверх по лестнице, попутно торопясь снять с себя футболку. Шерлок замечает кусочек спины Джона, пока тот не исчезает из его поля зрения. На кухне щелкает чайник, который Джон поставил. Шерлок идет туда и начинает заваривать чай. Это происходит как-то автоматически. Когда Джон спускается в халате и домашних штанах, на столе его уже ждет кружка горячего чая. — Нам надо принять душ, — оглядывает он Шерлока, останавливаясь у стола, не торопясь браться за питье или даже садиться. — Джон, — настойчиво зовет его Холмс. Этот побег не освобождает Джона от заданного вопроса. — Что ты хочешь услышать? То, что ты, как и всегда, прав? Это… Это была просто блядская копия одежды, в которой меня держали. Они позволяли мне мыться, раз в неделю. И одежду давали чистую. Но это всегда было одно и то же — белый костюм. Я был в гребаном подвале, но и там стены были выкрашены в белый. А ты знаешь, как хорошо на белом видны брызги крови? Вот я знаю. И ненавижу это. -Неудивительно. У тебя выработался определенный рефлекс на белый, поэтому ты не можешь его больше носить, — кивает Шерлок, представляя Джона в белой рубашке и светлых брюках. Или в докторском халате. О, ему бы так шло… — Джон. — Что? — напряженно отзывается он, потянувшись на своим чаем. — Давай сожжем её. — Чего? — удивляется он. — Сожжем. У нас есть камин. Давай сожжем её к чертовой матери! — Шерлок хлопает руками по столу, от чего Джон вздрагивает. Он вскакивает и несется разводить огонь под удивленный взгляд Ватсона. Джон какое-то время размышляет, а потом уходит в комнату. Он появляется буквально через минуту с кульком белой одежды в руке. Шерлок подкидывает несколько газет, прежде чем огонь обосновывается на поленьях. Тогда он уступает другу место у камина. Джон, словно завороженный пламенем, подходит ближе и медленно опускает одежду в огонь. Они стоят рядом и смотрят, как та загорается и начинает чернеть и распадаться. Они молчат.       На полное сгорание уходит всего несколько минут. Шерлок отмирает и осторожно косится на Джона. Тот выглядит так, словно погрузился глубоко в свои воспоминания, и не самые лучшие. — Джон.       Ватсон вздрагивает, пару раз моргая, глядя на пепел от одежды в камине, и только тогда поворачивается к Шерлоку. — Покажи мне свои шрамы? — просит он. Джон кажется возмущенным. Он напрягается, в глазах читается готовность к бою. Но он смотрит прямо в глаза Шерлоку. И словно видит в них что-то, что заставляет его резко расслабиться. Он опускает голову. — Я все-таки хочу сначала принять душ, что и тебе советую. — А ты не сбежишь? — выгибает бровь Холмс. — Ну куда я от тебя денусь, мы теперь связаны, буквально огонь и воду прошли, — хмыкает Джон. И эти слова разливаются теплом в груди Шерлока.       Джон идет в душ первым. Когда он выходит, на нем все еще халат и штаны. Шерлок подходит, но тот мотает головой и указывает ему на душ. Шерлок кивает. Он готов играть по правилам Джона, если ставка — это его история.       Он вылетает из душа через десять минут. Джон остался. И даже не тратил время зря. Он поставил перед креслом Шерлока стул и сидит на нем, оседлав. Его глаза закрыты, он кажется расслабленным. Шерлок делает несколько шагов к нему. Джон открывает глаза, и Шерлок в них тонет. Эта бездонная синева притягивала его с самого момента их встречи, а сейчас он полностью тонет в них. А сколько в них эмоций, Шерлок даже не может точно их все понять. Здесь и страх, и уверенность, и надежда, и печаль. Джон говорит ему садиться, и тело само подчиняется. Он опускается в кресло. Джон выпрямляется на стуле и снимает халат. Тот падает на пол. Шерлок задерживает дыхание, тогда как Джон наоборот глубоко выдыхает и обхватывает руками спинку стула.       На это невозможно спокойно смотреть. И это невозможно забыть. Картинка в его памяти абсолютно точно повторяет настоящее. Этот ужас, что они сотворили с Джоном. То, как они пометили его. И все для того, чтобы убить. Чтобы он просто стал очередным подарком Шерлоку Холмсу — мертвое тело Рыцаря всей Англии, это было бы, пожалуй, самое громкое дело за всю практику Шерлока. Вид собственного имени на спине Джона, странным образом, не отталкивает. Это было одним из ключей к тому, чтобы они встретились. Вопреки всем планам Мориарти, Джон выжил. И это было его прямым проводником к Шерлоку. И хотя они встретились раньше, чем Джон планировал, совершенно случайно, именно эти шрамы послужили самым первым толчком для этого. Глядя на каждый шрам, он прекрасно представляет, как и когда он был получен. Анализируя спину друга, Шерлок буквально видит весь этот загадочный год его пребывания в плену. Пистолет, скальпель, кнут, нож, стекло, разогретый метал. Столько ужасных вещей. И абсолютно все они были просто на потеху тюремщикам Джона. Хватило бы имени, но перед этим они жестоко отыгрались на нем. — Шерлок… — тихий, даже слабый голос Джона проникает в его сознание, — не молчи…       Конечно, кроме всего прочего, они издевались над его разумом. Пытка молчания была самой страшной для него, потому что он не слышал ни обещаний скорой смерти, ни причин, по которым они так с ним поступали. — Можно я…? — Шерлок вытягивает руку, но останавливается в паре сантиметров от него. — Твою ж… — Джон съеживается и кивает.       Даже если он не уверен, Шерлок не собирается отступать. Он кладет руку по центру, между лопаток. Джон крупно вздрагивает и скручивается сильнее. — Расскажешь? — тихо просит Шерлок.       Джон долго молчит, пока наконец не вздыхает. — Была очередная атака, нас обстреливали. Было много раненых, я был ближе к центру столкновения, латал товарищей. Я делал несколько вылазок, все было… не хорошо, но как всегда. В конце концов все стихло, но я бдительности не терял. Когда живые закончились, мы с командой взялись за погибших. Немного, очень повезло. А потом по нам ударила пулеметная очередь. Никто не ожидал, так как враг только-только отступил. Уже вернувшись в Лондон я узнал, что половину наших тогда перебили, но некоторые смогли выжить и дождаться подкрепления. Меня ранило в плечо. Что было потом — не помню. Очнулся я уже в этом дурацком наряде в каком-то подвале. Было холодно, сыро и темно. Там даже окошечка не было, только лампочка на последнем издыхании. Я валялся на полу, ноги были прикованы в штырю в центре комнаты. Рядом стоял приваренный к полу стул. Никаких тебе удобств. Рана была перевязана, но обработана очень плохо, — он потянулся и обвел пальцем вокруг шрама от выстрела, — я это чувствовал. Да и по шраму видно. Она несколько раз воспалялась и мне приходилось самому себя оперировать. — Тебе дали инструменты? — удивился Шерлок. — Ну, как инструменты. Бутылка спирта, нож и щипцы с бинтами. Их забрали, как только я закончил. Им нужно было, чтобы я еще пожил, так что они выдали мне это по первой же просьбе, — он хмыкнул. — Кормили раз в день, а для отходов было ведро. Раз в неделю душ и новая белая форма. Все началось через месяц после, когда рана достаточно затянулась.       Шерлок сглотнул, приготовившись слушать. — Первым было имя. Сначала его долго вырезали ножом. Только вот им не понравился результат, и они решили пройтись раскаленной сталью. Они растягивали это, одна буква могла занять у них неделю, примерно. Я часто терял сознание и сбивался со счета времени. Но, кстати, когда я был без сознания, меня не трогали. Предпочитали, чтобы я чувствовал всё. Когда они закончили с именем, они около трех недель не трогали меня. Я думал, что это конец. Но, кажется, они выполнили план быстрее, и у них осталось свободное время. Так что они стали от скуки измываться. Чего там только не было. Они не говорили со мной, но иногда на грани моей потери сознания они затевали беседы, обсуждая, когда уже Мориарти даст зеленый свет и как им уже надоело со мной «нянчиться». Это продолжалось, пока однажды я не умыкнул осколок бутылки, что они разбили мне о голову. Я выгадал нужный момент и прикончил одного из них. Когда я освободился, я еще долго не мог в этом поверить. — Что было потом? — спросил Холмс. — Они, кажется, совсем расслабились. Я убивал их одного за другим, быстро и жестоко. Кажется, я выстрелил в одного из них раз 15…       Шерлок даже брови приподнял от удивления. А с другой стороны, он думал о том, что те еще легко отделались. — Связь там была оборвана, кажется они в последний момент догадались, что я не должен связаться с миром, если все же выберусь. Когда я покинул базу, была ночь. Это была какая-то заброшенная деревушка, и в ней единственным признаком жизни были они. Я шел по пустоши два дня, когда меня заметил вертолет. Меня схватили. Я плохо помню, что было пока они выясняли мою личность, я все время был в полуобморочном состоянии. Однажды я пришел в себя и был в лазарете. Ко мне уже обращались по имени. Потом все завертелось, и меня отправили на родину. Майкрофт встретил меня в аэропорту. Перевел деньги, выдал все документы и ключ от квартиры. Можешь поверить, он выглядел сожалеющим, — Джон тихо посмеялся, но Шерлок понимал, что это вовсе не весело. — Джон, все закончилось. Тебя больше не тронут, — уверенно обещает ему Шерлок. И он, черт возьми, сделает всё, чтобы это было правдой.       Минуту Джон сидит в том же положении. Когда Шерлок начинает медленно вести руку вниз по спине, он снова вздрагивает, после чего встряхивает головой и выпрямляется. И хотя его голова опущена, но он показывает, что верит ему. Шерлок прикасается к пулевому ранению на плече. С него все началось. Оно, словно яркое пятно на этом месиве из полос, сияет в форме звезды. Стреляли не очень далеко, и с точным расчетом, чтобы не убить. Потом он медленно обводит пальцами каждую букву своего имени. Ужас и сожаление постепенно затапливают его.       Какой бы была жизнь Джона, если бы этого не случилось. Если бы его не поймали. Если бы Мориарти не нужно было привлечь внимание Шерлока. Если бы Мориарти не существовало. Если бы самого Шерлока не существовало. Он бы выполнил задание в Афганистане и вернулся. Или даже не был бы выслан в Афганистан, ведь не было этого фейкового посла-самоубийцы. Он бы продолжал защищать людей, спасал бы жизни, сажал бы убийц, и дальше жил бы жизнью героя нации. Но все, что ему сейчас осталось, это вернуться к унылой жизни медика Джона Ватсона и доживать свои дни. Или же потратить всё на свое последнее задание — защитить Шерлока Холмса, хотя он и понятия не имел, кто тот такой.       Обо всем этом Шерлок рассуждает вслух, а Джон молча слушает. — Но что бы ты там не решил, я не согласен. Я не хочу, чтобы ты умирал за меня или прожил остаток жизни одиноким калекой. Ты должен жить, Джон, слышишь? На зло Мориарти, на зло его людям, на зло всему злу, что творится в мире. Ты обязан жить ради себя, своей сестры, Англии. Ты обязан жить ради меня. На тебе моё имя, и ты мой телохранитель. Так что я приказываю тебе — не умирай. Пожалуйста, Джон, делай, что хочешь. Можешь убить Мориарти, спасти страну, защитить меня и уехать навсегда, не сказав ни слова. Что угодно — но только не смей умирать, понял?       Джон слегка ссутулится, и Шерлок боится, что сказал лишнего, пока не понимает, что тот смеется. Однако в перерывах между смешками раздаются и всхлипывания. — Послушай, Шерлок, — говорит, наконец он, вставая со стула, чтобы развернуться и сесть лицом к Шерлоку. Улыбка на его лице озаряет Шерлока своей нежностью, но сердце сжимается от вида слез, — я не могу обещать, что выживу в этой борьбе, — пожимает плечами тот.       Шерлок прикусывает губу. Джон сидит напротив, довольно близко, и без рубашки. Он открылся ему, показал ему душу, её самые потаенные уголки. — Я сделаю все возможное, чтобы уничтожить Мориарти, но я не смогу ничего предпринять, если ты решить героически пожертвовать собой. Будь рядом, только так мы сможем одолеть его — заявляет Шерлок, кладя свои руки ему на плечи. Джон уже совершенно спокойно реагирует на его прикосновения, потому только слабо улыбается и кивает. Он расслабленно выдыхает и слегка наклоняется вперед. Шерлок делает то же. Они соприкасаются лбами. Глаза Джона прикрыты, и это хорошо. Он не может видеть, как сильно Шерлок сейчас покраснел. Так близко, они так близко. Он чувствует дыхание Джона на своих губах, и от этого его всего бросает в дрожь. — Хорошо. Тогда я обещаю, я не умру, — улыбается Джон.       Их беседу прерывает звонок Лестрейда. Тот клянется, что если они сейчас же не явятся в полицию на дачу показаний, за ними лично приедут его коллеги, которых он удерживает на месте кончающимися пончиками и мольбами. Шерлок цокает в трубку. — Мы должны поехать, Шерлок, мы жертвы гребаного теракта, — смеется Джон и встает, надевая халат. Он уходит в свою комнату. Шерлок провожает его взглядом.       Они едут в Скотланд-Ярд, дают показания. Им сообщают, что кроме них в бассейне никого не нашли. Они переглядываются — Мориарти однозначно жив, как, увы, и его люди. Потом им еще приходится пересказать всё любопытному Лестрейду, но это уже на себя берет любезный Джон. Шерлок скучающе валяется на диване в кабинете инспектора, пока Джон и Грег уже каким-то образом перешли на совершенно скучную бытовую тему. А они хорошо спелись на почве «Ох уж эти Холмсы».       Все возвращается на круги своя. Они раскрывают дела, залечивая раны. Джон упрямствует и не остается отдыхать дома со своей ногой, так что Шерлоку приходится отказаться от одного интересного дела, требующего беготни. Конечно, он обыгрывает все так, что дело скучное и его внимания не стоит, но он врет. И Грег знает, что он врет. Джон догадывается, что он врет, но они все трое молчат об этом и смиряются с тем, что Шерлок этим делом заниматься не будет.       Спустя неделю они как раз закончили несложное дельце, и давали показания, когда в кабинет влетела взволнованная Салли Донован. — Сэр, там за фриком и его дружком приехали, — объявляет она. — Прошу прощения, но у нас вообще-то есть имена, — выгибает бровь Джон. — Кто? — удивляется Грег. — Понятия не имею, но они показали удостоверение NCA, — говорит она, пропуская троих человек в черных костюмах в кабинет. — Что вы натворили? — тут же оборачивается на парочку Лестрейд. — Ничего, они здесь по другой причине, — успокаивает всех Шерлок, уже по внешнему виду громил понявший, что происходит. — Мистер Холмс, мистер Ватсон, вам придется проехать с нами, — заявляют они. — Интересно, — прищуривается Шерлок и встает, чтобы послушно последовать за ними. Джон не отстает. Все в участке провожают их удивленными взглядами, а еще насмешливыми. Конечно, им нравится думать, что Шерлока арестовали, идиоты.       В машине они молчат. Их с Джоном посадили друг напротив друга, рядом с каждым по громиле, третий сел на переднее. Джон выглядит напряженным. — Не переживай, мы будем в порядке, — успокаивает его Шерлок, игнорируя громил. — Я знаю, мы едем в Букингемский дворец. Я только не пойму, почему? Крис? — переводит Джон взгляд на парня, что сидит возле Шерлока. — Вы знакомы? — возмущается Холмс. — Прошу прощения сэр, но нам приказано только доставить вас, без подробностей, — отвечает тот, игнорируя взбешенного Шерлока рядом. — Это Майкрофт, точно тебе говорю, — фыркает он, сверля Джона взглядом. Ну конечно он знает чертового служаку из Букингемского дворца, он же Рыцарь, сколько раз он уже вообще был во дворце. Официально известно о трех случаях, но их наверняка было больше.       Они сидят на диванчике в большом зале. Молчат. — Ты знаешь, каждый раз, когда я бывал здесь, меня мучило одно желание, — вдруг тихо говорит Джон, слегка наклонившись к нему. — Какое желание? — интересуется Шерлок, слегка взволнованный этой беседой. — Мне страшно хочется украсть пепельницу, — улыбается ему Джон, и они оба заливаются смехом. — Боже, да что же происходит, почему мы здесь? — Я не знаю, — посмеиваясь, пожимает плечами Шерлок. — Я не разу не видел королеву. Думаешь, нам её покажут? — у Джона глаза искрятся, и Шерлок не может оторваться от них. — Думаю, да, — уверенно заявляет он.       В этот момент к ним приближается Майкрофт. — А вот и она, — объявляет тот, и они снова заливаются смехом. — Вы хоть иногда вести себя как адекватные люди можете? — закатывает глаза Холмс-старший. — Ваш брат натравил на себя психопата, а я вызвался ему в этом помочь, я бы особо не рассчитывал, — усмехается Джон. — Что ты знаешь об этой женщине? — Майкрофт протягивает брату фотографию. Ему хватает секунды, чтобы ответить: — Ровно ничего. — Позвольте? — Джон забирает фото и осматривает это. — Да, точно, это она. Пару лет назад она участвовала в нескольких крупных политических скандалах, из которых вышла сухой. — С тех пор ничего не изменилось, — поджимает губы Майкрофт. — Ты знаешь, меня такие вещи не заботят. Кто она? — Шерлок равнодушно разглядывает фотографии весьма откровенного характера. — Ирэн Адлер, — отвечает ему Джон. Майкрофт сверлит его взглядом, он извиняется кивком. — Она предпочитает «Доминантка», — заявляет брат. — Доминантка? — Шерлок кривится. — Не тревожься, это связано с сексом, — ухмыляется Майкрофт. — Секс меня не тревожит, — бросает Шерлок. — Хах, — усмехается брат. — Откуда ты знаешь?       Шерлок поднимает на него глаза, полные холодного гнева. Чёртов Майкрофт. Кто дал ему право разглашать направо и налево подробности его личной жизни? Он вообще не должен знать о его личной жизни, и тем более не лезть в неё! Шерлок упорно не смотрит в сторону Джона, не хочет видеть на его лице насмешку, только этого ему не хватало.       Они заезжают домой, чтобы Шерлок переоделся. Джон принимает непосредственное участие, советуя надеть черную рубашку, уверяя, что в этом он выиграет бой, хотя он и не до конца понимает смысл этого «боя». Он принимает совет и решает одеться священником. — Врежь мне по лицу, — просит Шерлок, остановив Джона в паре кварталов от нужного дома. — Врезать? — удивляется он. — Да, врежь, ты слышишь плохо? — Шерлок, я не могу тебе врезать, ты меня нанял, чтобы защищать себя, это же полностью противоположное… — начинает мямлить Джон. — О, Господи, — ворчит Шерлок и с размаху ударяет Джона. Тот отшатывается, схватившись за щеку. Шерлок выдыхает, морально готовясь. Джон профессиональный телохранитель, у него кулак поставлен куда лучше, и это будет больно.       И он ещё никогда так не ошибался. От удара он теряет равновесие и падает на землю. Такое ощущение, что половина его лица горит адским пламенем. Он прикасается к щеке и смотрит на руку — кровь. На такое он даже не рассчитывал, но так даже лучше. — Твою мать, Шерлок! — Джон замирает перед ним. — Спасибо, думаю, этого мне достато… — он поднимает на друга глаза и умолкает. В глазах Джона ужас. — Джон? — Шерлок, ты не можешь… — Джон закрывает лицо руками и опускается на корточки перед ним. Он проводит руками по лицу и снова смотрит на него. Он грустит, в глазах раскаяние. — Шерлок, я же неуравновешенный, бить меня — опасно, у меня крышу сносит, я мог сейчас не остановиться… — Но ты же остановился, значит все норма… — Ничего не нормально! — рявкает на него Джон и тут же снова прикрывает глаза от сожаления. — Прости.       Он встает на ноги и протягивает ему руку. Шерлок принимает помощь и поднимается. — У тебя кровь, — чертыхается Джон, глядя на него. — Мне это и нужно было, — успокаивает его Шерлок. — Ты ненормальный, — вздыхает тот. — Зато со мной не скучно, — усмехается он и продолжает их путь к нужному дому. Джон следует за ним.       Появление голой Ирэн Адлер полностью меняет план. Маски сброшены… буквально. Она что-то там говорит про его скулы, скучно. Он не может её прочитать, вот это по-настоящему умно. — Хм, и кто-то вас явно любит, — усмехается вдруг она. — Если бы я била вас по лицу, то тоже пощадила бы нос и зубы.       Она кидает игривый взгляд на Джона, и Шерлоку этот взгляд не нравится. Вообще вся эта ситуация не нравится. — Ха-ха, наденьте уже что-нибудь? — Джон смеряет её ледяным взглядом.       Она отвлекает их расспросами про дело. — Любите полицейских? — праздно интересуется Джон. — Нет, детективные истории. И детективов, — она усмехается. — Мозговитость теперь сексуальна.       Джон расплывается в усмешке. Какого… чёрта? Что здесь происходит? Шерлок не понимает, они флиртуют? А они флиртуют друг с другом или с ним? Оба? Только Адлер? Только… Джон? Почему он улыбается?!       Он прерывает их беседу, чтобы привести их план в действие. — Поразительно, как пожар раскрывает наши приоритеты, — хмыкает Шерлок, нажимая на кнопку отдвижного зеркала. — Всё, Джон можешь выключать.       В ответ тишина. — Отключай, Джон! — кричит ему Шерлок, слегка замерев. — Минуту! — откликается тот, запыхавшись. Шерлок кидает взгляд на дверь. Что там случилось? Вдруг раздается выстрел. Сирена замолкает. Шерлок и Ирэн оба следят за дверью. — Не советую, — раздается приглушенный голос Джона. — А кто нас остановит, вы? — усмехается чей-то мужской голос. — О, да, — отвечает Джон.       Раздаются еще выстрелы, чей-то вскрик, маты, звуки драки. Шерлок с Ирэн переглядываются и снова смотрят на дверь. Кто бы ни зашел сейчас, Адлер все равно уже проиграла, он догадывается о том, какой у нее код. Но это чертовски странная комбинация.       Дверь распахивается и к ней приваливается Джон. Он придерживает пистолет у головы. Его ударили, пытается использовать метал, как лед. Ему выворачивали руку, недовернули, он вырвался. Порвали ему куртку, мрази, она ему так шла. — Простите, тут… Я даже не знаю, кто это такие! — разводит здоровой рукой он.       Шерлок хмурится. Ну почему Джону вечно достается, что бы с ними не происходило, ему достается, это напрягает Шерлока и он из-за него начинает нервничать. — Что тут у вас? О, сейф. Знаешь код, Шерлок? — продолжает болтать Джон, сбрасывая таким образом адреналин. — Мда, — бросает он, поворачиваясь и начиная вводить пинкод. — Нет, — мисс Адлер делает к нему шаг, как вдруг голос снова подает Джон. Он слегка покашливает. Они оба оборачиваются. Он наставляет на неё пистолет. — Мне очень жаль, но будет лучше быстрее с этим покончить. Эти парни пришли сверху, разве не там была ваша помощница, вам бы проверить её, — он намекает, чтобы она вышла из комнаты, но та остается стоять и наблюдать за тем, как Шерлок вводит код. Шерлок кидает на нее взгляд, она отворачивается. Понятно. Проще простого. — Пригнись, — говорит Шерлок. Джон опускается на корточки, не отводя пистолет от цели. Мисс Адлер тоже нагибается, признавая его правоту. Он приседает и открывает сейф. Раздается выстрел. Пуля в стене. Шерлок, не выходя на линию огня, нащупывает телефон и забирает его. — Мы закончили, Джон, — объявляет он. Тот выдыхает и убирает пистолет. — Надо вызвать полицию. Я пойду проверю вашу помощницу, — говорит Джон Ирэн и уходит на второй этаж. Шерлок находит более быстрый способ вызвать служителей закона.       Ирэн отсылает Джона проверить заднюю дверь. Он выгибает брови и смотрит на Шерлока. О, эти двое вовсе не флиртовали. Они не выносят друг друга. По крайней мере Джону она не понравилась точно. Шерлок кивает, прося действительно проверить дверь.       Плохая идея. Очень плохая. Лицо взволнованного Джона расплывается у него перед глазами, голоса словно доходят через вату. — О ключе к сейфу, — он слышит голос Ирэн. Кажется, она сидит на окне. Или что это за черное пятно? — И что это? — раздраженно спрашивает Джон. Он здесь, рядом, держит руку на его пульсе. — Сказать ему? — и судя по интонации, вопрос явно адресован Шерлоку. Нет. Не говори. Джону это не понравится. Он пытается выдохнуть ответ, но издает только задыхающийся вздох. — Мои параметры.       Черное пятно на окне исчезает. Джон ничего не говорит на это, полностью возвращая свое внимание Шерлоку. В этот момент в комнату вбегает… Это голос Лестрейда?       Он не помнит, как они оказались на Бейкер-стрит. И он не помнит, как его уложили в кровать. Ему снится дурацкий сон про голых женщин и раненого Джона, и чем дольше, тем явнее сон переходит в кошмар. Шерлок просыпается, когда одна из женщин оказывается бомбой и своим взрывом запускает цепную реакцию. Последнее, что он видит, это взволнованное лицо Джона. Им не спастись.       Он подрывается на кровати, насколько позволяет помутненное наркотиком сознание. — Джон! — кричит он. — Тихо, тихо, я здесь, — раздается родной голос позади. Шерлок неловко оглядывается. Джон сидит на краю его кровати со стаканом воды. — Учти, Лестрейд снял тебя на свой телефон. — Где она? — Кто? Адлер? Скрылась. Как и те парни, кстати. Хотя я был уверен, что вырубил их. Полиция уехала ни с чем, — он недовольно поджимает губы. Шерлок вытягивает руку за стаканом, ту водит из стороны в сторону. Джон наклоняется, кладет руку ему на затылок и прикладывает стакан к губам. Что ж, так проще, так он ничего не прольет. Затуманенное сознание взрывается фейерверком. Джон прикасается к нему. Трогает его голову. Он здесь и заботится о нем. Самый лучший день в жизни.       Пальто Шерлока обнаруживается ими в гостиной. И «кто-то» поменял звук его уведомлений на женский стон. Шерлок в растерянности. Какой в этом смысл вообще? А Джон тихо бесится. Он каждый раз просит поменять звук, потому что теперь сообщения ему приходят куда чаще. Шерлок и сам планировал поменять, но ему доставляет скрытую радость видеть злость на лице Джона, когда он интересуется, пишет ли Лестрейд о новом деле или снова письмо от Той Женщины. — Ты поразительно зол. Даже наставил на неё пистолет, — подмечает однажды Шерлок. — Конечно, я зол. Я не знаю, что это были там за парни, вполне возможно её охрана. К тому же она накачала тебя. Ты был без сознания больше суток, Шерлок. Она как Мориарти — играет тобой, как хочет. Хотя, не уверен, что тебе это не нравится, — заявляет он. — Как мне может это нравиться? — закатывает глаза Шерлок, упорно пялясь в газету. — Я не такой уж и дурак, — вздыхает Джон. — Интересно, с чего ты это взял? — парирует Холмс, полностью закрываясь газетой. Потому что не хочет, чтобы Джон видел его ликование от того, что заставил его ревновать.       Больше они об этом не говорят.